ю, надеясь встретить Эмили.  К  дому
вела только  одна  дорога.  Но  девочки  не  было.  Николас  всю  дорогу
разговаривал дружелюбно, словно не замечая настроения Ребекки.
   Зачем он мучил ее? Зная, как действует на  Ребекку  его  присутствие,
Ник не  мог  не  понимать,  что  перспектива  ежевечерних  общих  обедов
повергает ее в полное смятение.  Почему  же  он  с  таким  удовольствием
развивал перед ней свои планы?
   Вероятно, она не волнует его так, как он ее.
   Может, это своеобразный способ отплатить ей за инициативу прекращения
отношений?  Ребекка  посмотрела  на  высокого   темноволосого   мужчину,
шагавшего рядом с ней легкой уверенной походкой,  с  легкой  улыбкой  на
губах, и в ней вспыхнуло негодование. По мере того, как они приближались
к деревне, оно все усиливалось.
   -  Где  она,  как  ты  думаешь?  -  спросил,  нахмурившись,  Николас,
нетерпеливо оглядываясь. Я думал, мы встретим ее по дороге.
   - Посмотрим в кафе, - предложила Ребекка. когда они  проходили  мимо.
Но и там Эмили не было.
   - Но мы должны найти ее,  -  взволнованно  проговорил  Николас  после
того, как они обошли несколько окрестных магазинов. - У нее нет ключа от
дома. Не искать же ее до ночи. Мы разделимся и встретимся здесь... -  он
взглянул на часы, - через полчаса.
   Прежде  чем  Ребекка  ответила,  Ник  направился  в   противоположную
сторону, шагая медленно и вглядываясь в окна и витрины. Через  несколько
секунд  Ребекка  повернулась  и  направилась  к  узким  улочкам   с   их
чистенькими домами семнадцатого и восемнадцатого  веков,  среди  которых
попадались кафе и бары, где можно было купить великолепное вино  гораздо
дешевле, чем оно стоило в Англии.
   Она не знала, почему остановилась перед одним из укромных  баров.  Он
был открыт, и, когда Ребекка окинула взглядом небольшой зальчик,  она  с
удивлением заметила Эмили. Молодой человек принимал у  нее  заказ  через
деревянную стойку.
   Ребекка стремительно вошла в бар и встала перед Эмили,  которая  явно
растерялась при неожиданном появлении разъяренной учительницы.
   - Что ты здесь делаешь? -  осведомилась  Ребекка,  с  удовлетворением
отметив, что молодые люди съежились под ее холодным взглядом.
   Юноша  с  салфеткой,  перекинутой  через  плечо,  казался  не  старше
восемнадцати. Он был высокий, стройный, выглядел совсем мальчишкой  и  с
жаром принялся что-то быстро  объяснять  по-французски.  Ребекка  жестом
остановила его излияния.
   - Так я жду ответа, юная леди?
   Глаза Эмили выдавали ее  смятение.  Но  поскольку  ее,  так  сказать,
"поймали с поличным", она пустилась в путанные объяснения. Все  было  не
так, как кажется Ребекке. Пьер  просто  хороший  друг.  Они  встретились
случайно в кафе, и она болтала с ним, практикуясь во французском,  когда
бывала в  деревне.  Практиковалась  во  французском!  Ребекка  не  могла
удержаться от смеха.  Но  ситуация  была  серьезная.  Неужели  Эмили  не
извлекла уроков из того, что уже случилось с ней? Неужели она  настолько
наивна?
   - Ведь вы  не  скажете  отцу,  а?  -  попросила  Эмили,  и  глаза  ее
наполнились слезами, а тонкие пальцы теребили рукав пальто Ребекки,  как
будто девочка не собиралась отпускать его, пока не получит ответа.
   - Он ищет тебя, - сказала мрачно Ребекка. Если Ник найдет дочь здесь,
помоги ей Небо! Слава Богу, он отправился в противоположную сторону. Как
бы он повел себя, обнаружив свою дочь в  темной  французской  таверне  с
симпатичным юношей? Объяснения,  что  это  хороший  друг  и  она  с  ним
практикуется во французском, его не устроят.
   - Пожалуйста! - всхлипнула Эмили. - Он убьет меня, а я  не  обманываю
вас. Клянусь!
   Ребекка колебалась:
   - Давай уйдем поскорей, - сказала она быстро. - Я не обещаю покрывать
тебя, но сначала нам с тобой нужно будет серьезно поговорить,  когда  мы
вернемся. Тебе ясно?
   - Да! - Эмили закрыла глаза с облегчением.  Мне  нужно  поговорить  с
вами о некоторых вещах, которые...
   Ни одна из них не заметила Николаса, пока он не вырос над ними.  Лицо
его было мрачнее тучи.
   Пьер догадывался, что он вот-вот  станет  свидетелем  семейной  сцены
библейского размаха, и скрылся за прилавком.
   - Так вы здесь! - Николас переводил глаза с одной на другую. - Какого
черта вы здесь делаете? - Его голос был обманчиво спокоен,  и  от  этого
становилось еще страшнее.
   - Давайте сначала успокоимся, - заговорила Ребекка.
   - Ты же сам говорил, что мне  полезно  в  свободное  время  ходить  в
деревню!
   - Но не в бар! - Он оглянулся и заметил злополучного  Пьера,  который
спешил укрыться в задней комнате. - Тем более - с мужчиной!
   - Ему всего семнадцать!
   - Это не имеет значения!
   - Мы только разговаривали!
   - Какая идиллия! Неужели ты рассчитываешь, что мы поверим в это?
   - Я ей верю, - сказала спокойно Ребекка, переводя взгляд с  Эмили  на
отца.
   - Если вы сговорились, пеняйте на себя, обе! повысил голос Николас. -
У тебя есть мозги, Эмили? Ты помнишь, почему тебя исключили из школы?
   - Прекрати кричать на меня! - воскликнула девочка со слезами.
   - Не кричать на тебя? Радуйся, что я тебя не придушил.  Какого  черта
ты разыгрываешь сцену?
   Пьер, взволнованный, появился из своего укрытия и попытался ввязаться
в то, что он, по-видимому, считал Третьей мировой войной.
   - Я ничего не разыгрываю!
   - Неужели беременность ничему не  научила  тебя?  -  Николас  казался
раздосадованным до предела, а у Эмили вырвалось сдавленное рыдание.
   - Я.., я.., я кое-что хочу сказать вам..,  вам  обоим,  -  прошептала
она, крепко сжимая руки. Я давно собиралась это  сказать,  но...  -  Она
испуганно посмотрела на Ребекку, ища поддержки, и Ребекка сжала дрожащую
руку девочки.
   - Крик  не  поможет  разобраться,  -  холодно  обратилась  Ребекка  к
Николасу. - Если  она  хочет  что-то  сказать  нам,  предлагаю  сесть  и
выслушать ее.
   По крайней мере, подумала она, Эмили, кажется,  готова  поговорить  с
отцом о том, что с ней случилось.

Глава 9

   - Хорошо, пойдемте домой, - сказал  Николас  устало  и  направился  к
выходу.
   - Нет! Я хочу  остаться  здесь.  -  Голос  Эмили  дрожал,  и  Ребекка
заметила, что она  поглядывает  в  сторону  бара,  ища  взглядом  Пьера,
который успокаивающе кивнул ей.
   -  Ты  сделаешь  так,  как  я  скажу,  моя  девочка,  сказал  Николас
неумолимо, и Ребекка, перехватив его взгляд, свирепо посмотрела на него.
Да он сумасшедший. Нашел время становиться в позу патриарха? -  Впрочем,
ладно, неважно, где разговаривать, черт возьми, - уступил он, бросая  на
Ребекку не менее свирепый взгляд. - Пусть  мальчик  принесет  что-нибудь
выпить.
   Эмили что-то сказала Пьеру по-французски,  все  прошли  к  одному  из
столиков  и  уселись,  неловко  косясь  друг   на   друга,   готовые   к
ожесточенному спору.
   Николас старался не встречаться взглядом с дочерью.  Он  сидел  очень
прямо, сложив руки и сохраняя непреклонное выражение.
   Они  так  многого  добились  за   прошедшие   недели.   Зачем   Эмили
потребовалось делать то, что заведомо должно было  привести  ее  отца  в
слепую ярость? Было нечто трогательно наивное и ужасно глупое в этих  ее
встречах с юношей-французом в такое неподходящее время.
   Ребекка чувствовала досаду и свою вину. Если бы не их любовная связь,
разве бы они отпустили ее на свободу так беспечно? Но это устраивало  их
обоих.
   Что бы ни собиралась сказать им Эмили, вряд ли это будет  хуже  того,
что с ней уже случилось.
   Она беременна. Хуже не придумаешь.
   Новая  мысль  возникла  в  голове  Ребекки,  когда  застенчивый  Пьер
поставил перед ними три чашки кофе. Что, если  Эмили  обманула  мальчика
насчет своего возраста? Что, если они тайно  поженились?  Это  возможно?
Нет, попробовала она успокоить себя. Эмили все не решалась  начать.  Она
поглядывала на отца, а руки у нее, когда она  поднесла  чашку  к  губам,
дрожали так сильно, что кофе выплеснулся на блюдце.
   - Не бойся, Эмили, - мягко сказала Ребекка, не  обращая  внимания  на
окаменевшее лицо Николаса. Один  взгляд  на  выражение  этого  лица  мог
лишить Эмили мужества.
   - Папа? - робко начала девочка, и он холодно посмотрел на нее.
   - Я  никак  не  могла  решиться  сказать,  что  я  тебя  обманула,  -
проговорила она.
   - Ну,  так  скажи  все-таки,  -  откликнулась  Ребекка.  Встретившись
взглядом с Николасом, она равнодушно отвернулась.
   - Я не знаю,  как  сказать,  -  жалобно  бормотала  Эмили.  -  Я  все
собиралась, собиралась сказать вам, но не решалась.
   - Сказать что? - Ребекка попыталась ободряюще улыбнуться.
   - Я не беременна.
   Эти три маленьких слова повисли в  воздухе,  ошеломив  и  Ребекку,  и
Николаса, которые, казалось, не сразу уловили их смысл.
   Николас наконец изумленно посмотрел на дочь:
   - Что?
   - Я не беременна. Я обманывала. - Ее голос был едва слышен, и Ребекка
напряженно вслушивалась.
   - Я не понимаю... - сказала она, чрезвычайно озадаченная. - Это  что,
такая шутка, Эмили?
   - Это не шутка, - почувствовав облегчение после сделанного признания,
Эмили заговорила чуть увереннее. - Я обманывала, потому  что  ненавидела
пансион. Я не хотела ехать туда. Никогда не хотела. Я  чувствовала,  что
меня устранили, чтобы отцу с Фионой было удобнее жить. Я ненавидела  все
это очень сильно. В Австралии я была совершенно свободна. Хотя мама была
не в себе долгое время, по крайней мере я не сидела взаперти. А в Англии
я будто попала в ужасную западню. Ты не хотел знать меня, папа,  поэтому
выпроводил куда подальше, чтобы я не нарушала распорядок твоей жизни.  -
Теперь голос Эмили окреп. Она уже не жаловалась, а обвиняла.
   - Ты никогда не говорила мне ничего подобного, - произнес Николас.
   - Не люблю занудствовать.
   - Ты  могла  бы  поговорить  с  кем-нибудь  из  учителей,  -  сказала
потрясенная Ребекка.
   - С кем? Там не было никого, кто бы мог понять! Я думала,  что,  если
буду вести себя, как можно хуже, меня исключат, но это не получилось. Вы
все были такие доброжелательные.
   - Я не ясновидящий, - сухо возразил Николас.  -  Ты  все-таки  должна
была поговорить со мной.
   - Когда? Рядом с тобой всегда торчала Фиона!
   Я видела фильм по телевизору, который подсказал мне эту идею. Я и  не
думала, что это приведет к таким сложностям. Все, чего я хотела,  -  это
никогда больше не видеть пансиона. И я воспользовалась тем,  что  как-то
уходила в город, чтобы разыграть всю комедию.
   - Но почему ты так долго молчала? - серьезно спросила Ребекка.  -  Ты
могла все рассказать во время рождественских каникул.
   - Мне всегда не  везло,  а  потом,  когда  появились  вы,  неожиданно
случилось нечто прекрасное: Фиона исчезла. - Даже сейчас Эмили не смогла
скрыть торжествующую улыбку.  Николас  заметил  это,  тряхнул  удивленно
головой, и впервые Ребекка увидела в нем отца,  который  сумел  простить
своего ребенка.
   - Я никогда не знал, что ты не любишь ее так сильно, - заметил он.
   - Она отвратительная,  -  убежденно  сказала  Эмили,  как  будто  это
утверждение все объясняло. - Она пользовалась любым случаем, чтобы  дать
мне понять, не переставая улыбаться при этом, насколько мое  присутствие
вам мешает.
   - Ты же и мне не говорила ни слова. Почему  ты  продолжала  лгать?  -
нахмурилась Ребекка.
   - Ну, когда вы появились на сцене, я заметила, что папа  интересуется
вами.  -  Теперь  Эмили  совсем  оправилась  от  страха   и   откровенно
рассмеялась, заметив, что Ребекка мучительно краснеет.
   - Н-не будь дурочкой, - заикаясь, произнесла та и почувствовала,  как
под столом нога Николаса тихонько надавила на ее ногу.
   - Папа совсем другой человек, когда он с  вами,  -  сказала  Эмили  с
детской непосредственностью. - Он не унижает меня.
   - Я никогда не унижал тебя. - Николас неловко откашлялся. -  Хотя  ты
большую часть времени бывала просто  невыносимой!  А  когда  ты  вобьешь
что-нибудь себе в голову, ты становишься ужасно дерзкой.
   - Я приходила поговорить с тобой, клянусь,  но  не  хотелось  портить
настроение. - Голос Эмили стал задумчивым. - Сначала мне  казалось,  что
ты меня понимаешь. Ты даже помогал мне по физике,  -  в  голосе  девочки
слышалась такая тоска, что Ребекке захотелось плакать.
   - Конечно, я кое-что понимаю в физике, - сказал небрежно Николас. - И
мне это нравится, пробормотал он, глядя в сторону.
   Пьер почувствовал, что Третья мировая война, кажется, не состоится, и
возник около их столика со свежим кофе  и  сияющей  улыбкой.  Ребекка  с
облегчением  отметила,  что  он  достаточно   благоразумен,   чтобы   не
вмешиваться в разговор.
   Пьер налил всем кофе, подмигнул Эмили, когда думал, что  взрослые  не
смотрят на них, и снова отошел к стойке бара.
   - И еще я почувствовала атмосферу, которая окружала вас.
   - Атмосферу? - виновато произнесли в  унисон  Ребекка  и  Николас,  и
Эмили медленно кивнула.
   - Как вы прощаетесь друг с другом, когда думаете, что я не вижу.
   Краска залила лицо Ребекки. Она была готова убежать, как девчонка,  и
только усилием воли заставила себя остаться на месте.
   - Поэтому я отложила  разговор  с  тобой,  чтобы  дать  тебе  немного
времени, - сказала Эмили.
   Николас производил впечатление человека,  потерявшего  дар  речи.  Он
будто безуспешно пытался уловить ход мыслей дочери.
   - Ты решила дать мне немного времени? - тупо повторил он.
   - Да, папа. Я знаю, ты не поверишь мне,  но  ты  смягчился.  Потом  я
встретила Пьера. - Она снова напряглась в ожидании нотации,  но  Николас
не произнес ни слова. - Я рассказала ему все. Он настоящий друг.  -  Она
повернулась к Пьеру с сияющей улыбкой, и он  тоже  улыбнулся  ей.  -  Ты
считаешь меня сумасшедшей? Ты меня ненавидишь?
   - Ты ставишь меня в тупик. Женщина ставит меня  в  тупик!  -  Николас
беспомощно поднял руки. - Нет, я не считаю тебя сумасшедшей. Я чертовски
рад, по правде говоря. И никогда я не старался избавиться от тебя.  Я...
- Он не успел закончить, потому что Эмили  бросилась  к  нему  и  крепко
обняла. Ник обнял дочь, гладя ее волосы.
   Когда она отстранилась, он тщетно попытался скрыть свою радость.  Да,
он отворачивался, не в силах сдержать улыбку.
   - Что ж, думаю, мне необходимо выпить после всего этого, - сказал он.
Потом встал, надел плащ и погрозил пальцем Эмили. - А ты,  моя  девочка,
останешься здесь заканчивать практику французского со своим мальчиком  и
вернешься домой через час.
   Ребекке хотелось навсегда запомнить  то  выражение  счастья,  которое
озаряло сейчас личико Эмили. Она встала и тоже оделась.
   По взаимному немому согласию они решили не возвращаться сразу  домой,
а прогуляться по деревне. Солнце ярко светило, было достаточно тепло.
   - Ну, что ты скажешь обо всем этом?  -  спросил  Николас,  когда  они
остановились перед витриной, а потом машинально направились в свое кафе.
-  Какая  потрясающая  фантазия.  Не  удивительно,  что  она  не  хотела
обсуждать свою беременность!
   - Она, конечно, понимала, что я положу  конец  этому  обману.  Но,  к
сожалению, ясно, что психотерапевт из меня плохой.  -  Холодность  между
ними исчезла, но Ребекка знала, что это только временно.
   - Согласись, у девочки богатое воображение, сказал  Ник  с  некоторой
гордостью.
   - Да, хотя... -  Николас  открыл  дверь  кафе  и  отступила  сторону,
пропуская ее вперед. Ребекка, чуть задев его, сразу  почувствовала,  как
все ее тело отозвалось на это прикосновение.
   - Хотя...? - повторил он.
   В кафе их уже знали. Официантка подошла к  ним  сама,  улыбаясь.  Они
заказали два кофе с молоком и два пирожных. Ребекка решила, что в  такой
необыкновенный день можно не думать о диете.
   - Хотя... - она наклонилась вперед и оперлась локтями о стол, - после
признания Эмили, я могу быть свободна. Мои услуги больше не нужны.
   Его лицо напряглось:
   - Разумеется, - сухо произнес он, его рот скривился. -  Почему  я  не
подумал об этом?
   - Для тебя это, конечно, ничего не значит, но для меня проблема:  что
делать остаток года?
   Эмили выберет обычную  школу  где-нибудь  недалеко  от  дома,  а  мне
придется существовать на свои сбережения, еле  сводя  концы  с  концами,
пока смогу снова начать работу в пансионе.
   - Если это только вопрос денег...
   - Не только! Даже если ты предложишь мне полный годовой оклад,  я  не
приму это! Ты недооцениваешь мое чувство собственного достоинства.
   - Ты не думаешь, - строго спросил  Николас,  что  ореол  может  стать
очень тяжелой ношей, даже если упражнять свою добродетель всего по  пять
минут в день?
   - Ты ошибаешься, если думаешь, что следовать кое-каким  принципам,  -
это все равно, что носить нимб!
   - Твои так  называемые  принципы  молчали  последние  три  недели!  -
съязвил он, и Ребекка вздрогнула, словно от удара.
   Она поняла, что его  мужская  гордость  задета,  потому  что  у  него
отобрали то, что он хочет.
   - Так или иначе, - нарушил  молчание  Ник,  ты  заключила  договор  и
должна известить меня за месяц о своем желании расторгнуть его.
   - И ты намерен настаивать на этом? - спросила Ребекка скептически.
   - Ты не бросишь Эмили в сложном положении ради своих интересов,  -  с
холодным бешенством отозвался Николас.
   - Я уверена, ты мог бы немедленно устроить ее  в  школу.  Они  должны
быть доброжелательны к...
   - Ни за что! Ты будешь работать до окончания срока уведомления.
   - Но почему? - спросила она, взывая к его здравому смыслу. Почему ему
хочется, чтобы она была рядом, когда их отношения закончились?
   Она поняла это, когда они вернулись под  мрачное  небо  Англии  с  ее
моросящим дождем.
   Как  только  они  приземлились  и  миновали  таможню,  Николас  тепло
простился с Эмили, сказав, что  должен  поехать  на  работу  и  вернется
только к обеду. Ребекке он лишь коротко кивнул на прощание.  Как  только
его  поглотила  толпа,  Эмили  повернулась  к  Ребекке  и  спросила  без
обиняков:
   - Что это с ним?
   - Это множество народу! Я и забыла,  как  это  утомительно!  Вот  что
значит месяц в деревне.  Они  стояли  в  очереди  на  такси,  и  Ребекка
старательно изображала озабоченность.
   - Вы не ответили на мой вопрос, - настаивала Эмили. - Почему  папа  в
таком скверном настроении?
   - Разве? Я не заметила. - Собственный голос показался  ей  фальшивым.
Она никогда не могла бы стать актрисой.
   - Заметили, - строго сказала Эмили. - Вы поссорились?
   - Не глупи, Эмили, - твердо ответила Ребекка, медленно продвигаясь  в
застывшей от холода очереди.
   - Я не глупая, и перестаньте обращаться со мной, как  с  ребенком.  -
Наконец-то, они втиснулись в  такси,  и,  дав  водителю  адрес,  Ребекка
сжалась на сиденье, моля Бога, чтобы Эмили не  продолжала  свой  допрос.
Она могла бы отказаться отвечать на ее вопросы, но этим только  укрепила
бы девочку в ее подозрениях. Но не могла же она  рассказать  Эмили,  как
обстоят дела в действительности.
   - То, что произошло между твоим отцом и мной,  не  так  уж  важно,  -
сказала она. - Главное, ты можешь вернуться к  учебе  в  начале  зимнего
семестра.
   - Ах, так все-таки что-то произошло между вами? Я так  и  знала!  Все
эти  взгляды  искоса  и  ежедневное  сидение  часами  взаперти  в   этом
романтичном маленьком домике!
   У Ребекки глаза полезли на лоб:
   - У тебя слишком богатое воображение.
   - Ничего подобного, - сказала Эмили упрямо. Я не слепая и не идиотка.
А  вот  вы  с  папой  действительно  производите  такое  впечатление.  -
Положительно, она не собиралась замолкать, несмотря  на  предупреждающие
строгие взгляды Ребекки.
   Какой отец, такая и дочь!
   - Эмили, я уже устала обсуждать это. Все это не имеет значения.
   Слова Ребекки возымели некоторое действие.
   Эмили на несколько секунд уставилась в окно, потом сделала  несколько
унылых замечаний о Лондоне.
   - И сейчас между вами что-то произошло. А  значит,  мне  опять  будет
плохо.
   - Ты, - сказала Ребекка, не в состоянии скрыть  улыбку,  -  малень