ему  все  кончилось  удачно.  Он  сумел  убедить  судью,   что
случившееся было просто ошибкой. Мне  сделали  выговор  и  отпустили.  -  Он
попытался задобрить сестру улыбкой, но тут же снова втянул голову  в  плечи,
натолкнувшись на ее суровый и решительный взгляд.
   Ли открыла было рот, чтобы  начать  отрепетированную  речь,  но  человек,
присутствие  которого  она  игнорировала  так  долго,  наконец  вмешался   в
разговор.
   - Ну-ну, - произнес он насмешливым тоном, - не будь так уж строга к этому
сорванцу, Ли. А ты совсем не изменилась, хотя и минуло столько лет.
   Голос у него был глубокий и звучный, с хорошо поставленной дикцией; такой
голос сразу покоряет.
   И она сама,  и  Фредди  тут  же  повернулись  к  нему;  брат  вздохнул  с
облегчением, почуяв защиту, а Ли вспыхнула от  возмущения,  что  кто-то  так
фамильярно и бесцеремонно вмешивается в их дела.
   Она вскинула голову и взглянула этому человеку в лицо. Ее воспоминания  о
Николасе Рейнольдсе были очень туманными, и не мудрено, что она сразу его не
узнала. Когда-то давно они росли  вместе  и  даже  учились  в  одной  школе;
правда, он уже заканчивал учебу, когда она была  еще  в  начальных  классах.
Ведь он был лет на семь старше ее. В ту пору они даже играли друг с  другом,
но не по своей охоте, а просто потому, что его дед  крепко  дружил  и  часто
общался с ее дедушкой, пока эти Рейнольдсы  не  переехали  на  жительство  в
Лондон, где и обосновались навсегда.
   Сказать, что Николас вырос и возмужал с тех пор,  значило  бы  ничего  не
сказать: от прежнего мальчишки и следа не осталось. Перед ней стоял высокий,
крепкого сложения мужчина  с  темными,  красиво  подстриженными  волосами  и
умными насмешливыми глазами, которыми он с  некоторой  долей  любопытства  и
разглядывал ее сейчас. Точно так же, почему-то подумалось девушке, он мог бы
разглядывать некую  небезынтересную  разновидность  бактерии  -  изучающе  и
вприщур.
   Сама  она  не  настолько  изменилась,  тут  Николас  прав:  все  те   же,
заплетенные в косу,  каштановые  волосы,  отливающие  медью,  те  же  широко
распахнутые синие глаза, тот же чуть выпяченный вперед  упрямый  подбородок.
Но даже если и так, все равно ее разозлило, что  он  смотрит  на  нее  таким
насмешливым взглядом, как если бы она оставалась все той же маленькой глупой
девчонкой, которую он частенько дразнил и  доводил  до  слез  своими  едкими
шуточками.
   - Благодарю вас, мистер Рейнольдс, что вы  взяли  на  себя  защиту  моего
брата, - произнесла Ли официальным тоном. - Хотя  я  и  не  понимаю,  честно
говоря, зачем адвокату понадобилось оповещать обо всем  вашего  дедушку.  Не
было никакой нужды совершать столь утомительный вояж из Лондона ради  такого
пустяка, как прогулка нескольких шалунов в угнанной по недомыслию машине.
   - Мой дед... - сказал он,  и  Ли  отметила,  что  красоте  и  тембру  его
внушительного голоса позавидовали бы многие маститые мэтры, - мой дед  очень
любил мистера Джейкоба. И когда мистера Джейкоба не  стало,  старик  поручил
вашему адвокату непременно уведомить его, если  с  тобой  или  твоим  братом
что-нибудь случится.
   - Ясно, - отозвалась она, понимая  в  действительности  только  одно:  он
бросил все свои дела и приехал сюда ради них. А ведь из случайно  оброненных
замечаний деда она  знала,  что  Николас  в  столице  добился  поразительных
успехов, стал преуспевающим юристом и на его услуги там большой спрос.
   Острое чувство унижения охватило ее. Он, Николас, должно быть, уже решил,
что они с братом - этакая парочка провинциалов-недотеп, которые сами  ни  на
что не годны и без его покровительства не решили бы своих проблем. А все  по
вине этого паршивца Фредди!
   - В любом случае... - сказала она, как-то неловко задирая  голову,  чтобы
взглянуть на возвышающегося над ней Николаев, - в любом случае благодарю вас
за помощь и потраченное на нас время. Когда вы отправляетесь назад в Лондон?
   Она понимала, что хотя бы из элементарной вежливости следовало пригласить
его отобедать или что-нибудь в этом роде, но почему-то не сделала  этого.  В
присутствии Николаев она ощущала себя так же неловко и скованно, как и в  ту
пору, когда была еще маленькой девочкой. Сейчас ей хотелось только одного  -
поскорее отвезти Фредди домой и задать ему там хорошенькую трепку за то, что
из-за него, паршивца, разгорелся весь этот сыр-бор.
   Как бы то ни было, но она должна вбить брату в  голову,  что  первое  его
столкновение с законом должно стать и последним, что она глубоко обеспокоена
его поведением и что подобные  мелкие  проступки  часто  ведут  к  настоящим
большим преступлениям. У нее было много чего ему сказать, но столь серьезная
беседа плохо согласовывалась с присутствием  лощеного  столичного  адвоката,
из-за которого она растеряла бы весь свой пыл.
   Она снова повернулась к Фредди, собираясь продолжить обвинительную  речь,
но Николас опять ее перебил.
   -  Может,  обсудим  все  это  за  чашкой  кофе?  -  спросил   он   тоном,
подразумевающим, что у нее все равно нет выбора. Потом взял  ее  за  локоть,
словно собираясь немедленно провести к выходу.
   Почувствовав на себе его сильные пальцы, Ли  в  замешательстве  отдернула
руку.
   - Я бы с удовольствием, - сказала она,  -  но  мне  надо  отвезти  Фредди
домой.
   - И что его там ожидает?
   Вопрос сбил ее с толку. Она надеялась, что Николас кивнет, попрощается  и
уберется восвояси, но он и не собирался  уходить.  Право,  он  был  чересчур
самоуверенным  и  слишком,  черт  побери,  импозантным,  чтобы  вызвать   ее
симпатию.  К  тому  же  манера,  с  которой  он  обращался  с  ней,  безумно
раздражала.  Этот  ленивый  выговор,  это  насмешливое   растягивание   слов
заставляли ее  невольно  ощущать  себя  той  неуклюжей,  робкой  школьницей,
каковой она являлась много лет тому назад.
   - Нам с братом нужно  кое-что  обсудить,  -  терпеливо  пояснила  она.  -
Вернее, я должна кое-что сказать ему. - Она бросила на Фредди  красноречивый
взгляд. - Кроме того, мне бы не хотелось задерживать вас. У  вас  в  Лондоне
есть дела поважней.
   - Напротив. Я не был здесь  долгие  годы,  и  мне  чрезвычайно  интересно
посмотреть, как тут все переменилось. К тому  же  есть  несколько  вопросов,
которые мы еще должны обсудить.
   Опять этот властный, безапелляционный тон, раздражающий  ее,  вводящий  в
замешательство! И что им вообще обсуждать?
   Легким толчком он открыл дверь и встал на  пороге,  приглашая  Ли  пройти
первой, что она и сделала весьма поспешно.
   Ей не хотелось, чтобы он заметил, как  она  нервничает  и  смущается,  но
скрывать это было трудно. Столичная жизнь, связанная с  постоянным  общением
со множеством людей, давала ему явное преимущество. Она  же  не  привыкла  к
мужчинам, подобным ему, - холодноватым и  сдержанным.  В  поселке,  где  она
выросла, люди были грубоваты, но очень дружелюбны и просты:  от  них  всегда
знаешь, чего ожидать.
   К ее великой досаде, Фредди вдруг  забормотал  что-то  насчет  того,  что
хорошо бы пригласить Николаса домой. Ли повернулась к брату и резко сказала:
"Замолчи!" Понятно,  почему  он  загорелся  желанием  показать  постороннему
человеку их ничем не  примечательный  поселочек:  чтобы  протянуть  время  и
избежать ожидавшей его взбучки. У нее же были совсем другие планы.
   - Я думаю, твой брат прав, - спокойно произнес Николас.
   Он улыбался ей, но все равно было видно, что он не  одобряет  ее  слишком
явной холодности. Заметив это. Ли еще больше нахмурилась.
   - Хорошо, - согласилась она неохотно, - мы  можем  поехать  в  поселок  и
выпить в кафе чашечку кофе. Вы приехали сюда на машине?
   Николас кивнул.
   - Я поеду следом за вами. Мой автомобиль вон  там.  -  И  он  показал  на
сверкающий капот новенького "ягуара", стоящего на другой стороне дороги.
   Конечно, решила Ли, у такого мужчины должна быть  именно  такая  шикарная
машина.
   - Я сяду с Николасом, - встрепенулся Фредди. - Покажу ему дорогу.
   - Думаешь, я не понимаю, что за игру ты  ведешь?  -  зло  прошептала  она
брату. А громче сказала:
   - Прекрасно, поезжай.
   Николас наблюдал за ними с нескрываемым интересом.  Для  него  мы  особая
порода людей, едко подумала Ли. На  улице,  под  яркими  лучами  солнца,  он
выглядел еще более импозантно, чем в полутемном здании суда.  Темные  волосы
были густыми и пышными, а глаза смотрели цепко и проницательно.
   Слишком пристальный взгляд смущал и беспокоил Ли - она не  любила,  когда
ее так разглядывали. Но, в конце концов,  он  сейчас  на  ее  территории,  а
значит, она сама может также глазеть на него, сколько ей вздумается.
   Глаза девушки прошлись  по  нему  с  головы  до  ног,  отмечая  и  костюм
отличного покроя, и тот особый шик, с которым был повязан галстук. Столичный
пижон, подумала она неприязненно, разоделся как картинка. С трудом верилось,
что этот плейбой когда-то тоже жил в Йоркшире: таких  красавчиков,  как  он,
здесь можно было увидеть разве что по телевизору.
   - Ты всегда подвергаешь людей, с  которыми  приходится  общаться,  такому
тщательному осмотру? - поинтересовался Николас.
   - Такие люди редко появляются в наших краях, - спокойно  ответила  Ли.  -
Вы, столичные жители, диковинка для нас - как и мы, наверное, для вас.
   - Сдаюсь, - засмеялся он, шутливо поднимая руки.
   - Ну что, мы идем? - спросил Фредди, ухмыляясь дурному настроению сестры.
Он сунул руки в карманы нового костюма, в котором выглядел слегка мешковато,
и принялся насвистывать, всем своим  видом  показывая,  что  находит  весьма
глупым торчать здесь на солнцепеке.
   Ну что делать? У нее не оставалось выбора. Хорошо  отрепетированная  речь
начисто вылетела из головы; и всю обратную  дорогу  до  поселка  она  так  и
кипела от злости. А стоило взглянуть в зеркальце заднего обзора на  "ягуар",
едущий позади, как ярость усиливалась.
   К тому времени, когда они добрались  до  поселка  и  припарковали  машины
возле кафе, она  приняла  твердое  решение  ограничиться  за  столом  пустой
светской болтовней. А если ему не понравится, наплевать.
   Фредди в этой ситуации выглядел куда более  веселым  и  беззаботным,  чем
сестра. Он бросал ей льстивые улыбочки, а потом вдруг спросил, можно ли  ему
прямо сейчас  отправиться  домой.  Ли  недовольно  нахмурилась.  Перспектива
остаться одной с Николасом Рейнольдсом пугала ее.
   - С чего  это  тебе  вздумалось  сразу  мчаться  домой?  -  подозрительно
спросила она.
   - Мне нужно позаниматься, чтобы не отстать в учебе.
   На это возразить было нечего. Нечасто случалось, чтобы Фредди добровольно
был готов усесться за уроки, и мешать ему в этом было бы непедагогично.  Как
правило, он больше полагался на свою природную сообразительность, которая  и
помогала ему выкручиваться на экзаменах.
   Парень простодушно улыбнулся сестре, полностью уверенный, что его  уловка
удалась.
   - Прекрасно. Но в таком случае ты можешь заодно и прибраться  в  доме,  -
заявила Ли, не желая, чтобы  ее  обставил  этот  нахальный  пятнадцатилетний
юнец. - Кроме того, почини дверь в кухне и вынеси мусорное ведро.
   - Почему это я должен чинить  дверь  в  кухне?  По-моему,  она  в  полном
порядке.
   - Она вот-вот свалится с петель.
   - Ну и что, нас ведь только двое, и...
   - Именно поэтому и почини ее, Фредди. Если же  тебя  это  не  устраивает,
можешь пойти с нами в кафе,  а  оттуда  мы  с  тобой  отправимся  в  обувной
покупать тебе новые туфли и зайдем в парикмахерскую подстричься.
   Ли по опыту знала, что поход в магазин и парикмахерскую решит спор  в  ее
пользу, и не ошиблась. Фредди  пообещал  и  убраться,  и  починить  кухонную
дверь, после чего неуклюже поблагодарил Николаев за то, что тот вызволил его
из "этой передряги", и, весело насвистывая,  ушел.  Они  остались  на  улице
вдвоем.
   - Действительно передряга. Но  я  займусь  им  вплотную,  чтобы  подобных
передряг больше не было, - вполголоса  пробормотала  Ли.  Она  взглянула  на
Николаев:
   - Так идем? - И поскорее покончим с этим, ясно слышалось в тоне вопроса.
   - Куда спешить, - мягко отозвался он.  -  Давай  прогуляемся  немного  по
поселку. Я ведь так давно здесь не был.
   Они обошли почти весь поселок. Николас с нескрываемым интересом  озирался
по сторонам, все время удивляясь, как мало тут все изменилось.
   - Вот и прекрасно, - резко сказала Ли. - Ничего  и  не  надо  менять.  Мы
здесь довольны тем, что есть, и  не  стремимся  к  особенным  переменам.  Ни
высотные здания, ни шумные автострады, ни прочие  прелести  больших  городов
нам ни к чему. Зато нам нет нужды запираться на десять замков в  собственных
домах, мы не пугаемся, когда кто-то стучит в нашу дверь. Мы все  друг  друга
знаем...
   - И нам хорошо, нам все очень нравится, - закончил за нее Николас.
   Ли быстро взглянула на него. Насмехается он над  ней,  что  ли?  Тон  его
голоса  был  достаточно  миролюбив,  но  все  же  что-то  вызывало   в   ней
беспокойство.
   Уж не считает ли он ее серой и ограниченной? Интересно, подумала  она,  а
как бы сложилась ее собственная жизнь, если бы она  лет  десять  назад  тоже
покинула Йоркшир и переехала в один из крупных городов,  в  Лидс,  например,
или даже в Лондон?
   Никогда прежде эта мысль не возникала  в  ее  голове.  Ли  была  довольна
жизнью и чувствовала себя счастливой  среди  живописных  йоркширских  долин,
хотя и пожертвовала ради них возможностью учиться в колледже.  Вместо  этого
сразу после школы она устроилась на спокойную работу в местную библиотеку  и
посвятила себя заботам о брате и дедушке, который часто болел и  нуждался  в
уходе.
   Дед вырастил ее и брата после того, как много лет тому назад их  родители
погибли в авиакатастрофе, и  теперь,  когда  Ли  стала  самостоятельной,  ей
пришлось в свою очередь взять на себя заботу о нем. Она не  жаловалась,  это
ей было не в тягость. Ведь она очень любила покойного деда и просто  обожала
Фредди, хоть тот частенько злил ее своим поведением.
   И вот теперь этот лощеный чужак - а он был чужаком, хоть и  провел  часть
своей жизни  в  Йоркшире,  -  своими  разговорами  морочит  ей  голову.  Она
чувствовала, что возбуждена и взволнована, хотя не понимала, в чем причина.
   Николас что-то заметил по поводу магазинов, которые, по его словам,  были
все такими же, как во времена его детства, и она  ответила  довольно  резко,
что не пришлось бы так удивляться, если бы он почаще сюда приезжал.
   Николас повернулся к ней лицом.
   - А ты откровенная и прямая, - заметил он.
   - В наших краях все такие.
   И словно в доказательство ее слов, к ним быстрыми шагами  подошла  миссис
Эванс, дама средних лет, содержавшая  вместе  с  мужем  почтовую  контору  в
поселке.
   - Ты не  хочешь  познакомить  нас,  девочка?  -  спросила  она,  с  явным
интересом поглядывая на Николаев.
   - Николас Рейнольдс, - неохотно сказала Ли. - Он  приехал,  чтобы  помочь
Фредди.
   - О да. Твой братик немного сбился с пути, верно  ведь?  Старый  Джейкоб,
должно быть,  в  гробу  перевернулся,  когда  мальчишку  задержала  полиция.
Николас Рейнольдс... Рейнольдс... Это мне что-то напоминает...
   В ответ Николас одарил ее обаятельной улыбкой.
   Глядя  на  него,   Ли   как-то   по-новому   ощутила   его   мужественную
привлекательность. Он ведь не просто красив, в  смятении  подумала  она,  он
действует на нее волнующе. А как  же  рядом  с  ним  выглядит  она  сама?  В
принципе ей наплевать на его мнение, но..,  но  она  наверняка  кажется  ему
жалкой провинциалкой...
   По случаю летней жары она оделась без затей: легкая хлопчатобумажная юбка
в фиолетовых тонах и вязаная кофточка  с  короткими  рукавами.  Длинные,  до
талии, волосы она попросту заплела в косу.
   Неудивительно, что он смотрел на нее свысока, словно  она  все  еще  была
школьницей, немногим  старше  своего  пятнадцатилетнего  брата.  А  ведь  ей
как-никак уже стукнуло двадцать три.
   Судя по всему, Николас привык к совершенно иному типу женщин.  Ясно,  что
сам он вращается в том избранном столичном кругу, где сосредоточены власть и
богатство. Женщины, которые обитают в  этом  мире,  такие  же  искушенные  и
изысканные,  как  и  он.  Этакие  длинноногие  блондинки  с  безукоризненным
макияжем на лице и заученной улыбкой,  при  которой  глаза  всегда  остаются
холодными.
   Под влиянием этих мыслей Ли с независимым  видом  поджала  губы.  Еще  не
хватает, чтобы ее с кем-то сравнивали! Как бы то ни  было,  а  она  намерена
оставаться самой собой.
   Николас любезно болтал с миссис Эванс, и эта далеко не юная женщина так и
млела,   отвечая   на    его    учтивые    улыбки    легким    румянцем    и
смущенно-протестующими ужимками, когда он сказал, что хорошо  помнит  ее  со
времен своей юности и что она совершенно не изменилась.
   - Ну разве он не ужасен? - кокетливо воскликнула она, обращаясь к  Ли.  -
Сделался таким импозантным мужчиной - и при этом бессовестно мне льстит!
   Возможно, миссис Эванс и не ожидала никакого ответа на свое замечание, но
Ли сухо произнесла:
   - А мне кажется, он все такой же. Только постарше стал. Что  же  касается
его обаяния, то на меня оно не действует. Я слишком  хорошо  помню,  как  он
дразнил меня в детстве. - Неужели я в самом деле  дразнил  тебя?  -  спросил
Николас, когда миссис Эванс распрощалась и ушла.
   - Тебе доставляло неописуемое удовольствие дергать меня за косы.
   - Похоже, это им совсем не повредило, - засмеялся он. - Твои  волосы  все
такие же длинные и шелковистые, какими я их помню.
   Ли невольно залилась румянцем, но тут  же  закусила  губу.  Нет,  что  ни
говори, а надо поставить его на место. Может, у  него  и  уйма  обаяния,  но
пусть не думает, что может очаровать и ее. Она, может быть, и провинциалка в
его глазах, обыкновенная простушка, но это не значит,  что  она  легковерная
идиотка!
   Они отправились в кафе, и, пока сидели в ожидании заказа, она  все  время
ждала, что мистер Бейерд, владелец заведения, обратится к ним точно таким же
манером, как миссис Эванс.
   Бейерд тоже смотрел на Николаев с нескрываемым интересом, и  Ли  страстно
хотелось, чтобы  эти  испытующие  взгляды  повергли  того  хоть  в  какое-то
смущение. Но Николас и не думал смущаться. Он вел себя непринужденно, словно
никуда и не уезжал из поселка, где всю жизнь прожила  Ли.  Это  ее  странным
образом задело.
   - Я рад, что мы здесь одни, -  сказал  Николас,  когда  принесли  кофе  и
пирожные. Жена мистера Бейерда пекла эти пирожные  сама,  и  Ли  никогда  не
могла устоять перед искушением отведать вкусную выпечку. - Я хочу кое о  чем
поговорить с тобой, а это легче сделать без Фредди.
   Что-то в его голосе заставило ее насторожиться.
   - Если ты собираешься читать мне нотацию по поводу столкновения Фредди  с
законом, - надменно начала она, - то можешь не затруднять себя. Я  прекрасно
сознаю, что он натворил, и приму свои меры. Фредди никогда не  делал  ничего
подобного раньше и не сделает снова. Он просто немного выбился  из  колеи  с
тех пор, как умер дедушка. Можешь не напоминать мне, что  я  должна  держать
его в ежовых рукавицах, потому что именно это я и собираюсь сделать.  И  уже
занималась бы, если  бы  не  пришлось  носиться  по  окрестностям,  совершая
путешествие по памятным местам твоего детства.
   "Вот так-то!" -  добавила  она  про  себя.  Николас  откинулся  на  своем
тонконогом стульчике - мощное тело  выглядело  неуместно  на  столь  хрупком
сиденье, - и бесстрастно глядел на нее.
   - Целая речь, - протянул он с неколебимым  спокойствием,  не  обращая  ни
малейшего внимания на недвусмысленный намек, что он подобным образом  тратит
ее время. - Однако, будучи адвокатом, я слишком часто наблюдал, как  молодые
люди, подобные Фредди, сходят с катушек и попадают в тюрьму. И  поверь  мне,
все добрые намерения тут могут оказаться бесполезными.
   Он задумчиво посмотрел на нее, а когда  вновь  заговорил,  то  голос  его
звучал негромко, но веско: