стречаться  со  всеми  этими  незнакомыми
мужчинами. Вы еще ребенок, и вам могут вскружить голову.
   - Я не моложе Сирины. Глаза его потемнели.
   - Возраст не имеет с этим ничего общего. Вы будете невинным младенцем и в
сорок лет.
   - Как скучно!
   - Ничего подобного. Удивительно свежо.
   - Как странно слышать это от такого циника, как вы.
   Он поднялся и приблизился к ней.
   - Не раскладывайте людей по отдельным полочкам раз и навсегда, они  редко
остаются на них.
   Они с вызовом смотрели друг на  друга  в  упор,  и  Энн  увидела  золотые
искорки в его темно-серых глазах так близко от себя. Пол первый  отодвинулся
с отчужденным видом.
   - Лучше продолжим работу. Я хочу сделать вставки в первое действие.
   Они прекратили работу, только когда  вошла  Смизи  и  сообщила,  что  она
вернулась и что ланч готов. Пол зевнул, потянулся.., и вскочил  на  ноги:  в
комнату вплыла Сирина.
   - Ты так и не пришел, - протестующе провозгласила она. - А обещал.
   - Прости, дорогая. - Он прошествовал к серванту. - Что будешь пить?
   - Пожалуйста, шерри. - Сирина подобралась к  письменному  столу  и  взяла
несколько рассыпанных страниц.
   - Это твоя новая пьеса, Пол? - мягко проговорила она. -  Сколько  у  меня
сразу пробуждается воспоминаний! Помнишь эту твою последнюю пьесу, в которой
я играла?
   - Как я могу забыть? - тихо сказал он. - "В тисках" - самая  большая  моя
удача. Удлиненные глаза Сирины сощурились.
   - Такие громкие имена: Лори Лэнгем, Кора Риис  и  юная  я.  Как  было  бы
чудесно, если бы ты смог повторить такой успех!
   - Боюсь, это было бы трудновато. Кора ушла со сцены, а Лори умер.
   - Так что осталась только я, - Сирина подошла к нему поближе. - О, Пол, я
кожей чувствую, что  эта  пьеса  предназначена  мне  судьбой.  Поэтому  я  и
вернулась в Англию: какая-то странная сила привела  меня  к  тебе  и  теперь
повелевает связать порванные нити наших отношений.
   - Порванных нитей не связать, Сирина.
   - Но можно протянуть новые, - нежно промолвила она, - при желании.
   Энн опустила голову, и Пол, почувствовав ее смущение, сделал шаг назад от
Сирины и взял в руки графин. Он налил бокал и  подал  ей.  Думаю,  это  тебе
понравится. Я в этом уверена. - Она взяла бокал и коснулась рукой  рукописи.
- Я хочу сегодня прочесть эту пьесу.
   Она еще не закончена.
   Мне все равно. Пожалуйста, Пол, дай мне почитать ее.
   Он пожал плечами.
   - Хорошо, но только после ланча: ты тогда станешь снисходительней.
   К тебе я всегда снисходительна, улыбнулась она.
   Я знаю, что в этой пьесе есть роль для меня.
   Не очень тонкая реплика.
   Сирина свернулась клубочком на кушетке.
   - Подумай, оценил бы ты  тонкость  моего  ума,  если  бы  я  не  проявила
интереса к твоим писаниям?!
   - Хитрюга! - Он взъерошил ей волосы, и этот жест  быстро  поднял  Энн  на
ноги.
   - Смизи ждет, чтобы подать ланч, мистер Моллинсон. Я  предлагаю  пойти  в
столовую.
   - Конечно. - Пол потянул Сирину за собой. - Какие у тебя для нас планы на
вечер?
   - Я думала, мы сходим куда-нибудь, где можно  потанцевать.  У  меня  есть
новое платье, которым я хочу  тебя  потрясти.  -  И  она  сделала  несколько
танцевальных па перед ним по направлению к двери. Ее  рыжие  волосы  облаком
поднялись вверх. - После ланча я прочту твою пьесу, а потом  поеду  домой  и
сделаю себя красивой. Ты можешь заехать за мной в восемь, а до тех пор целый
день ты можешь работать, работать и работать. Я уверена, Энн это понравится!
- В ее словах прозвучал плохо скрытый сарказм.
   Верная своему слову, сразу после ланча Сирина скрылась  в  сад  с  копией
пьесы, а Пол и Энн вернулись в кабинет. В доме воцарилась тишина, нарушаемая
лишь стуком машинки.
   Печатая, Энн никак не могла полностью отвлечься от  мысли  о  присутствии
мужчины с безмятежным лицом,  растянувшегося  во  весь  рост  на  кушетке  и
широкими плечами придавившего подушки. Она физически ощущала вес его тела.
   Страница за страницей  росла  груда  рукописи.  Энн  была  так  поглощена
потоком слов, что вздрогнула, когда зазвонил телефон. Пол протянул  руку  и,
повернувшись на бок, взял трубку. Послушав он изменился  в  лице  и  передал
трубку Энн.
   - Это вас. Ваш новый ухажер.
   - Мой кто?
   Мужчина, - раздраженно повторил он. Моего телефона нет в справочнике, так
что наверное, вы дали ему номер.
   Она озадаченно смотрела на него.  Она  не  давала  номера  телефона  Пола
никакому мужчине по той простой  причине,  что  не  было  никакого  мужчины,
которому она могла бы его дать.
   Этой лжи невозможно было стать реальностью, если только Марти  не  решила
разыграть ее. Но и Марти не  могла  знать,  что  именно  сегодня  утром  она
сказала Полу. Собрав все свое самообладание, Энн взяла трубку.
   - Хелло, это Энн Лестер, боюсь, вас плохо слышно.., не могли бы  говорить
погромче, пожалуйста?  -  Она  сильнее  прижала  трубку  к  уху  и  внезапно
побледнела. Закрыла глаза на мгновенье, потом открыла их, быстро  заморгала,
чтобы смахнуть слезы, которые застлали ей глаза. - Да, - прошептала  она.  -
О, Боже, дорогой, да, я и подумать не могла... Сию  минуту  я  не  могу,  но
через полчаса... У отеля "Дельфин".
   Она положила трубку и увидела, что Пол наблюдает за ней.  Нервно  облизав
губы, она почувствовала отчаянное желание рассказать ему правду.
   - Я так понимаю, это ваш приятель? - переспросил он.
   Если на то пошло, это... и замолчала, потому что,  размахивая  пьесой,  в
комнату ворвалась Сирина.
   - Пол, это изумительно! Теперь я поняла, почему ты возился с этим  жутким
существом. - Сирина обернулась к Энн. - Когда я снова с ним  встретилась,  с
ним была совершенно ужасная девица. Вы себе представить не можете,  как  она
выглядела. Никакой косметики, чудовищно одетая. Я решила,  что  он  сошел  с
ума. Но теперь я все поняла! - Она звонко рассмеялась. -  Ей-Богу,  дорогой,
ты гений. Она, должно быть, и есть твоя Мэри-Джейн.
   Энн фыркнула от злости.
   - А вам не кажется, что это была жестокая шутка?
   - Жестокая, - голубые глаза широко открылись. - Эта  девица  должна  быть
счастлива, что Пол вообще пригласил ее куда-то!
   Прежде чем Энн успела ей ответить, вмешался Пол.
   - Мой простодушный юный секретарь полагает, что женщине можно встречаться
с мужчиной, которого она не любит, но  мужчине  поступать  так  в  отношении
женщины нельзя! Не так ли, Энн?
   - Раз вы уже ответили за меня, мне ничего не  остается  добавить!  -  Энн
закрыла машинку чехлом. - Если позволите, я хотела бы сейчас  уйти.  У  меня
срочная встреча!
   Не дожидаясь ответа, она выскочила из комнаты.
   Сирина пожала плечами.
   - Ну и горячка. Куда это она так заторопилась?
   - Не знаю, и мне некогда об этом думать. Я должен идти.
   - Куда? Что-нибудь случилось?
   - Ничего.  Не  забивай  этим  свою  прелестную  головку.  Езжай  домой  и
переодевайся, а я заеду за тобой позже. У меня свиданье: мне  надо  кое-кого
повидать в отеле "Дельфин"!

Глава 4

   Отель "Дельфин" находился к северу  от  Гайд-Парка  и  обслуживал  обычно
семейные празднества и офицеров в отставке.  Там  царила  строгая  атмосфера
достоинства и некоторой чопорности.  На  верхней  ступеньке  у  входа  стоял
человек в сером костюме и кого-то ждал. У него  были  коротко  подстриженные
черные волосы и седые виски, а всю верхнюю половину лица  закрывали  большие
темные очки. Он все время вертел головой из  стороны  в  сторону,  оглядывая
толпу спешащих людей на тротуаре, и только когда из подъехавшего такси вышла
высокая молодая блондинка, он явно успокоился  и  бросился  ей  навстречу  с
распростертыми объятиями.
   В некотором отдалении Пол Моллинсон наблюдал  из  своей  машины  за  этим
объятьем до того момента, как эта пара исчезла  в  дверях  отеля.  Тогда,  и
только тогда, он уехал.
   Не зная, что за ней следят, Энн теснее прижалась к отцу.
   - Я поверить не могу, что ты жив!  Когда  я  услыхала  по  телефону  твой
голос, я решила, что схожу с ума. Что случилось? Когда ты вернулся?
   - Все расскажу наверху Твоя мать ждет нас там.
   Молча они вошли в лифт и молча потом прошли по коридору до  номера  люкс,
выходящего окнами в парк. Из спальни вышла Анжела, и Энн рванулась к ней.
   - Мама, какое чудо! Ручаюсь, тебе, наверное, все это кажется сном.
   - Но я отказываюсь щипать себя и просыпаться!
   Слезы сменяли смех. Прошло несколько минут, прежде чем они смогли  начать
связный разговор. Энн откинулась в кресле и с любовью смотрела на  человека,
которого оплакивала почти год.
   - Когда ты вернулся?
   - Сегодня утром. Я  послал  Анжеле  телеграмму  из  Александрии,  но  она
получила ее всего за час до того, как я должен был приземлиться в аэропорту.
- Он улыбнулся. - По-моему, она еще не совсем пришла в себя.
   Энн посмотрела на мать.
   - Так что, сегодня утром ты впервые узнала об этом?
   - Не совсем, дорогая. Пару недель  назад  мне  позвонил  дядя  Харвей  из
военного министерства и сказал, что они нашли обломки разбившегося  самолета
и некоторые.., некоторые останки. Нескольких людей недосчитались, и  поэтому
появился шанс, что Лори выбросило из самолета  и,  возможно,  его  подобрали
туземцы. Я поговорила с Марти, и мы решили ничего тебе не говорить, пока  не
будет какой-то ясности. - Анжела перевела взгляд на мужа. - Теперь продолжай
ты. Лори.
   - Я не уверен, что в состоянии спокойно говорить об этом. - Лоренс Лэнгем
откинулся на стуле и снял  темные  очки.  Без  них  стало  заметно,  что  он
побледнел и глубокие морщины залегли на его лице от  голода  и  лишений.  Он
слегка отвернулся, прикрыл  глаза,  а  мать  и  дочь  залюбовались  чеканным
профилем, высоким лбом, прямым  с  легкой  горбинкой  носом  и  скульптурным
подбородком: Ромео, Антоний, Гамлет... Все было в этом  лице:  и  лирика,  и
царственность.
   - Отец жил в арабской деревне, - продолжила рассказ Анжела. - Наверное, у
него было сотрясение мозга, потому  что  он  совершенно  ничего  не  помнил,
вполне был доволен жизнью и готов там оставаться вечно.
   Энн зафыркала от смеха.
   - Они хорошо с тобой обращались?
   - Насколько помню, да, - ответил отец. - Вся эта  история  для  меня  как
какой-то сон. Первое  мое  реальное  впечатление  -  это  вид  твоего  дяди,
входящего в палатку. Он выглядел там так нелепо в  своем  черном  костюме  и
стэтсоновском котелке, что я расхохотался. И вдруг все  прояснилось  в  моей
голове: я вспомнил и кто я, и что со мной случилось. - Глаза его заискрились
смехом. - Еще несколько недель там, и я бы женился на  дочери  шейха,  такой
Тесси О'Ши из черного дерева.
   - Тебя, точно, стукнуло по голове, - улыбнулась Анжела. - Ты  же  никогда
не увлекался толстыми женщинами!
   -  Я  никогда  не  увлекался  женщинами,   за   исключением   двух   моих
красавиц-блондинок. - Лори обнял жену, и она, положив голову ему  на  плечо,
заплакала.
   -  Ну,  не  раскисай,  любимая,  -  нарочито  грубовато,   чтобы   скрыть
растроганность, произнес он. - Все уже прошло, и плакать больше не о чем.  -
Он нежно вытер ей слезы своим платком. - Что ты скажешь, если мы трое  уедем
в Сассекс, пока все не уляжется? Мне не хочется отбиваться от репортеров.
   Анжела неуверенно рассмеялась.
   - Никогда не думала дожить до того, что услышу такое от тебя!
   - Это сотрясение мозга, - улыбнулся Лори. -  Наверное,  оно  повлияло  на
меня сильнее, чем мне казалось! Чего  мне  хочется  больше  всего,  так  это
просто быть вместе. Всем троим. Что скажешь, кукленок?
   При этом детском ласковом прозвище у Энн на глаза навернулись слезы.
   - Я работаю, папа. Не уверена, что мне удастся уехать.
   - Не глупи, дорогая, -  пожала  плечами  Анжела.  -  Теперь,  когда  отец
вернулся, ты можешь бросить свою работу у Марти.
   В ответ на вопрошающий взгляд отца Энн рассказала о бесплодных месяцах  в
боксфордской труппе, о своем нежелании воспользоваться именем Лори  Лэнгема,
о решении уйти из труппы и поискать счастья в Лондоне.
   - Пока что-то не вижу никакого счастья, - заметил отец.
   Каким образом ты собираешься получить работу на сцене, продолжая работать
у Марти? И почему, когда я  искал  тебя,  она  дала  мне  номер  телефона  в
Хэмпстеде?
   Энн начала было отвечать, но слова не шли  с  языка.  Она  посмотрела  на
мать, тихо сидевшую в кресле напротив отца,  откинувшего  голову  на  спинку
дивана. Настал момент рассказать им о Поле  Мотлинсоне.  Невозможно  было  и
дальше держать это в секрете. Сначала запинаясь, а потом все уверенней,  она
пустилась в подробные  объяснения,  где  она  работает  и  почему.  Родители
слушали ее  молча,  но  это  не  было  молчанием  одобрения,  скорее  в  нем
чувствовалось недовольство.
   Ну, знаешь, Энн, - не выдержала, наконец, мать. - Как ты могла  поступить
так по-детски? Если бы Марти хоть намекнула мне,  что  ты  придумала,  я  бы
немедленно положила этому конец!
   Лори Лэнгем нахмурился.
   Я согласен с твоей матерью. Нелепая выдумка. И долго  ты  собираешься  ее
продолжать?
   После того как ты позвонил  сегодня  утром,  я  чуть  не  рассказала  ему
правду, - огорченно проговорила Энн. - Но вошла  Сирина,  стала  насмехаться
над Розали, и я снова разозлилась.
   - Я  виню  во  всем  Марти,  -  сердито  сказала  Анжела.  -  Она  всегда
поддерживала тебя в твоих выходках. Когда-нибудь вы обе набьете себе шишек.
   Если кто-нибудь и набьет себе шишек, то это будет, конечно, Энн, -  мягко
добавил Лори. - Играть с чувствами живых людей - дело очень недостойное.
   Услышав высказанные другими вслух свои собственные неясные сомнения,  Энн
почувствовала некоторую тревогу.
   - Что ты хочешь сказать?
   - Сама узнаешь, кукленок. - Отец поднялся со стула и зевнул. -  Я  устал.
Пожалуй, лягу ненадолго.
   К нему немедленно подошла жена и стала гладить его, как ребенка.
   - Какие мы глупые, ты только что вернулся, а мы мучаем тебя  разговорами.
Пойди, отдохни, дорогой, я принесу тебе ужин в постель.
   Слегка пошатываясь от усталости. Лори пошел в спальню, а  Анжела,  достав
платок, вытерла слезы. В эту минуту Энн, как никогда, почувствовала близость
к матери и подбежав к ней, опустилась на пол у ее ног.
   - Я как во сне, - прошептала она. - Все еще не  могу  поверить,  что  это
правда.
   -  Я  тоже.  Все  страдания  этого   года   позади.   Какие   мучительные
переживания.., и все-таки каким-то непонятным образом  они  мне  помогли.  -
Мать снова вытерла глаза. - Я всегда ревновала его к сцене: все  это  время,
которое он проводил вдали от меня.., привлекательные женщины, которых он там
встречал... - Голос ее прервался рыданьем.
   Смущенная этим непривычным открытым проявлением  чувств,  Энн  попыталась
сменить тему:
   - Ты думаешь, папа вернется на сцену? Он может  нажить  целое  состояние,
разъезжая по свету с лекциями о своих приключениях!
   - Ничто не заменит театра для  твоего  отца.  Как  только  ему  предложат
подходящую роль, он снова будет играть. Самое смешное, что теперь  меня  это
не трогает. Я так счастлива, что он вернулся живым, что меня теперь  это  не
огорчает. - Анжела постаралась улыбнуться и поднялась на  ноги.  -  Я  лучше
пойду закажу ужин. Только теперь вспомнила, что мы сегодня весь день  ничего
не ели!
   Остаток вечера Энн провела с родителями, но отказалась от их  предложения
переночевать в отеле. Она вернулась в свою комнату в  Хэмпстеде  и,  слишком
взволнованная, чтобы заснуть, сидела у окна и смотрела на озеро, на  бегущие
по небу темные облака. Направо простиралась пустошь с редкими  деревьями,  в
листве которых прятались фонари. Точно  фантастические  замки  с  мерцающими
таинственно окнами, отражались они в темных водах озера. На дальнем  берегу,
на той стороне в домах на холме постепенно гасли огни, пока все не поглотила
тьма  и  тишина,  которую  нарушал  иногда  только  тревожный  крик  уток  в
тростниках.  Она  думала  об  отце,  о  долгом  минувшем  годе  одиночества,
воображала его в грязной арабской  палатке,  слышала  его  красивый  звучный
голос, повторяющий в бреду слова без смысла и значения.
   Фантазии и действительность - все перепуталось в голове. На  сердце  было
неспокойно. Ночь - не лучшее время для раздумий. Она пробуждает воображение,
искажает реальность. Цепкие пальцы фантазии тянутся откуда-то из глубины,  а
долго сдерживаемые эмоции становятся единственно  важными.  Энн  знала,  что
должна  поскорее  лечь  спать,  но  упрямо  пыталась  разобраться  в   своем
положении, понять истинную  причину  своего  нежелания  ехать  с  родителями
домой. Она больше не могла притворяться, что причиной было желание отплатить
за Розали. Да, с этого все началось, но почти с первых минут встречи с Полом
Моллинсоном первоначальный замысел уплыл куда-то  на  задний  план,  она  не
хотела расставаться с ним.
   Как легко его имя вызывало перед глазами его образ. Высокий, мрачный,  он
присутствовал в ее комнате, плод ее воображения, но  такой  реальный,  ходил
взад-вперед, откидывался на стуле и с иронической  усмешкой  наблюдал,  как,
склонив голову на руку, невидящим взглядом смотрит она на воду.
   Энн резко проснулась, солнечный свет ударил ей  по  глазам.  Было  больше
девяти утра, она так и заснула, сидя у окна.  Торопливо  поплескав  холодной
водой на лицо, она переоделась в другое платье и вышла из дома.  На  крыльце
ее встретил почтальон и передал письмо. С удивлением она  увидела,  что  оно
переадресовано ей из агентства Марти. Распечатав его, она увидела,  что  оно
от Десмонда.
   Он был все еще в Боксфорде: его прослушивание у Вектора  тогда  отменили,
но он надеется, что оно состоится через несколько недель. "Я позвоню тебе  в
твое брачное агентство, - писал он. - Так что не забудь предупредить их дать
мне твой адрес. Я все еще считаю тебя самой  красивой  блондинкой  из  всех,
кого видел".
   Улыбаясь, она сунула письмо в сумочку, решив еще раз  предупредить  Марти
никому не давать ее адреса.
   Когда она добралась до Хэмпстеда Мьюза, Пол был в столовой и окликнул  ее
на пути в кабинет.
   - Вы что-то сегодня поздно. Проспали?
   - Боюсь, что так. - Она вошла в столовую. -  Вы  не  возражаете,  если  я
выпью чашку кофе? Я еще никак не проснусь!
   - Наливайте!
   Она так и сделала и присела за стол. Столовая была  овальной  комнатой  с
окнами, выходящими в сад перед домом, на алые  герани,  росшие  на  верхушке
кирпичной стены.
   Пол листал страницы газеты.
   - Что вы об этом скажете?
   О чем?
   Она наклонилась вперед. - Я сегодня не успела посмотреть газеты.
   Лоренс Лэнгем воскрес из мертвых.
   Тонкий палец тыкал в заголовок. - Сейчас кое-кто может попасть  в  глупое
положение.
   Почему?
   А вдруг он прочитает свои некрологи!  Некоторые  из  его  так  называемых
друзей позволили себе порезвиться, когда думали, что он  уже  не  сможет  им
ответить. Джек Алленби, например, назвал его...
   Чудо-ребенком, который так никогда и  не  вырос.  -  Энн  остановилась  и
замолчала, потому что Пол в изумлении уставился на нее.
   Как вы это запомнили?
   Я.., я была большой поклонницей Лоренса Лэнгема.
   Пол буркнул в ответ и передал ей один из газетных листов.
   - Вот, почитайте сами. Это просто чудо. Я никак не приду в себя.
   Он поднял голову и увидел ее смеющиеся глаза.
   Чем вы так довольны сегодня?
   Ничем.
   Он снова буркнул что-то,  а  она  посмотрела  на  большой  портрет  отца,
улыбавшегося ей с газетной страницы.
   Пол взял другую газету и открыл ее Здесь говорится, что его дочь тоже  на
сцене Удивляюсь, почему я никогда не встречал ее имени..
   Энн оглядывала столовую так, как будто никогда раньше ее не видела.
   По-моему, это самая красивая комната в доме, быстро проговорила она.
   Вы здесь давно живете?
   - Где? - У него был растерянный вид. - В этом доме? Я купил его пять  лет
назад.
   - А где жили до этого?
   - В квартире.
   - А почему решили переехать?
   - В чем дело? - взвился он. - Допрос? - Он раздраженно  провел  р