оппонентов, она поняла, что убедила всех, кроме
крестного.  Тревога  в  его  глазах  означала,  что  он   боится   разрушить
восстановившееся у нее за последнее время душевное равновесие и покой.
   - Да и бегать от него тоже противно, - тихо добавила Нэнси. - Я  не  могу
позволить ему манипулировать мною.
   - Порой лучше отступить, чем принимать неравный бой, -  резонно  возразил
он. - Ты уверена, что тебе не нужно времени на обдумывание?
   Нет, она совсем не уверена в этом, напротив, сознание того, что  какой-то
маньяк  будет  преследовать  ее,  вызывало  в  ней   инстинктивное   желание
спрятаться. Но ведь ее исчезновение  скорее  всего  оттянет  его  поимку  на
неопределенный срок. Чем дольше он на свободе, тем больше пострадает женщин.
   Ее колени дрожали. Не обращая внимания на бешеное  биение  сердца,  Нэнси
вздернула подбородок и твердо произнесла:
   - Вполне.
   Джек, конечно, мог настоять на своем, но он знал,  что  она  ему  никогда
такого не простит.
   - Хорошо, -  тяжело  вздохнул  он.  -  Можешь  остаться  в  "Криминальной
хронике", но тебе необходимо обеспечить безопасность, особенно когда ты  вне
департамента. С этой минуты твое участие в программе ограничится  только  ее
ведением. - Заметив, что она собирается возразить, он  поднял  руку,  жестом
останавливая ее. - Да, я это и имел в  виду,  Нэнси,  -  предупредил  он.  -
Никаких ролей в инсценировках. По крайней мере сейчас.
   Она слишком хорошо знала значение этого его твердого взгляда, поняв,  что
на сей раз спорить бесполезно.
   - Ладно, не буду играть. Но только пока, - неохотно согласилась Нэнси.
   Уилсон улыбнулся крестнице, но, когда обернулся к Дону и Филу,  лицо  его
приняло озабоченно-хмурое выражение.
   - Увеличьте число патрульных  машин  на  ее  улице.  Если  еще  последуют
угрозы, на углу дома девочки поставим полицейскую машину без знаков отличия.
Возможно, мы делаем из мухи слона, но другого выхода у нас нет. Да,  и  было
бы неплохо, чтобы ее встречали и провожали на работу, - прибавил  он.  -  На
случай, если негодяю взбредет в голову подхватить ее по дороге домой.
   - По-моему, мисс Джойнс не очень затруднит поездить это время в одной  из
наших машин, - сказал Фил и взглянул на Нэнси. - Где вы живете?
   - Рядом с Вест-авеню.
   Дон едва удержался, чтобы не застонать. Колесо  фортуны  всегда  начинало
давать сбой именно тогда, когда казалось, что все под  контролем.  С  самого
начала он страшно не хотел работать с Нэнси, старался не замечать запаха  ее
духов, соблазнительно-длинных ног, возбуждающей, буйной  красоты  ярко-рыжих
волос. Он постоянно убеждал себя не обращать на нее  внимания,  вспоминая  о
болезненных уроках, преподнесенных ему Флоренс. Мало того что все задуманное
им распадается как карточный домик, обреченно подумал он, но теперь еще  она
будет разъезжать с ним по утрам и вечерам в одной машине.
   Признав в душе свое поражение, он все же нашел в себе силы  улыбнуться  и
сказать:
   - Это совсем недалеко от меня. После совещания я отвезу вас  домой,  а  в
понедельник утром подброшу на работу.
   Это казалось единственно правильным решением, но, взглянув  на  Дональда,
Нэнси решила, что лучше бы функции, которые взял на себя  Конихан,  исполнял
кто-то другой. В нем было что-то пугающее - то ли мужественная красота лица,
то ли испытующий взгляд стальных проницательных глаз, то ли мощь его крупной
фигуры.
   - Х-хорошо, - хрипло выдавила Нэнси,  засунув  руки  в  карманы  джинсов,
чтобы никто не заметил, как они дрожат. - Ну  сколько  можно  нервничать?  -
ласково обратилась она к крестному, улыбнувшись. - Я теперь под охраной днем
и ночью.
   - Ладно, ладно, - ответил Джек. - Твои родители никогда не  простят  мне,
если с тобой что-то случится. А сейчас быстро исчезни с моих глаз, пока я не
передумал. И если тебе снова позвонят, я требую от тебя  полной  отчетности.
Никаких тайн, слышишь? - Она направилась к двери, но он окликнул ее:
   - Ты поняла?
   - Клянусь, ты первый обо всем узнаешь, - пообещала Нэнси.
   Однако она ни за что не призналась бы ему, что на ее небосклоне  появился
еще кое-кто, не менее страшный, чем тот маньяк. Дональд Конихан. Он как тень
проследовал за ней к машине. Каждый  раз,  когда  он  заглядывал  в  зеркало
заднего вида, его  глаза  встречались  с  ее,  заставляя  бешено  колотиться
сердце. Они молчали.  Но  одно  его  присутствие  вызывало  в  ней  огромную
необъяснимую тревогу.
   После таких событий, естественно, уик-энд Нэнси был безнадежно  испорчен.
К тому времени,  как  в  понедельник  утром  Дон  заехал  за  ней,  она  уже
чувствовала себя пленницей в собственном доме.
   По дороге на работу в  их  отношениях  образовалась  еще  большая  брешь.
Сначала Нэнси пустилась в разговоры о погоде,  затем  без  всякого  перехода
перескочила на последние дебаты в палатах  конгресса.  Девушка  болтала  без
умолку, но в какой-то момент, непроизвольно  покосившись  в  сторону  своего
собеседника  -  или,  правильнее  сказать,  слушателя,  -  заметила  в   его
неотступно следящих за ней глазах насмешку. Ей хотелось  провалиться  сквозь
землю.  Она  вела  себя  как  шестидесятилетняя  экзальтированная   дамочка,
попавшая в машину к знаменитому молодому актеру. С ума сойти! Покраснев, она
оборвала себя на полуслове, и остаток пути они проехали молча.
   Нэнси вошла в свой кабинет и не успела еще дойти до стола,  как  зазвонил
телефон. Девушка замерла. Неужели опять тот маньяк? Нетвердой  походкой,  на
негнущихся ногах она подошла к столу и  подняла  трубку.  Оказалось,  звонил
детектив по поводу съемок об ограблении магазина. Облегченно  вздохнув,  она
принялась за работу.
   Следующие три дня ее сердце каждый раз  замирало  при  звуке  телефонного
звонка. Ее нервы были натянуты до  предела.  Она  понимала,  что  становится
просто истеричкой, но ничего не могла с собой поделать. Состояние постоянной
тревоги и ожидания просто сводило ее с ума.
   По  иронии  судьбы,  единственное  место,  где   она   чувствовала   себя
защищенной, была машина Дона.
   В четверг вечером Конихан, остановив автомобиль у ее дома, сообщил:
   - Мы снимаем охрану возле дома. Глаза Нэнси  сразу  метнулись  к  зеркалу
заднего вида. Синего седана, обыкновенно дежурившего на  углу,  не  было.  В
принципе эта  новость  ее  не  очень  удивила.  Все  предыдущие  дни  прошли
спокойно, без звонков и  угроз.  Хоть  она  и  крестница  шефа  департамента
полиции, но всему есть разумный предел.
   Ею овладело смешанное чувство облегчения и тревоги.
   - Я понимаю, департамент не может приставить ко мне постоянную охрану, но
как насчет усиленного патруля на улице? Его тоже снимают?
   - Нет.
   - Стало быть, еще нет полной уверенности,  что  опасность  миновала.  Все
правильно, если этот шизик не давал о себе знать все последние дни,  это  не
означает, что он не займется мной завтра.
   Голос Нэнси звучал  ровно  и  даже  несколько  равнодушно,  что  поразило
Дональда в самое сердце. За четыре  дня  общения  с  ней  он  сумел  неплохо
изучить девушку  и  заметить  в  ней  то,  что  его  несколько  обеспокоило.
Например, внешне она принимала свой эскорт как нечто обычное, но  ее  пальцы
начинали барабанить по сумочке всякий  раз,  как  рядом  с  ними  неожиданно
появлялась незнакомая машина. Она всегда была настороже. В глазах  постоянно
мелькали тревожные искорки.
   Взглянув на нее, он понял, что эта ночь  ничем  не  будет  отличаться  от
предыдущих.
   - Этого я не говорил, но  вы  не  хуже  меня  знаете,  что  всякое  может
случиться.
   - А если нет, - возразила Нэнси. - Вы с Филом вели дело с самого  начала,
изучили его поведение, повадки, не кажется ли  вам,  что  преступник  просто
хотел меня попугать? Или он способен на спланированный,  заранее  обдуманный
акт насилия?
   Дональд посмотрел на нее. В ее глазах стояла мольба. Ну как он  мог  дать
ей гарантии? Из жизненного опыта Конихан знал, что их нет и быть не может ни
в жизни, ни в любви, ни в чем бы то  ни  было.  Но  он  уже  в  который  раз
огорченно отметил про себя, что ему далеко не безразлично ее отчаяние.
   - Думаю, мы имеем дело с трусом, - решительно заявил Конихан.  -  Что  же
это за мужик, который живет в ожидании своего шанса. Он прячется в  темноте,
скрывает лицо и поджидает жертву, чтобы из засады, невзначай напасть на нее.
Уверен, даже его звонки с угрозами были из телефонной будки.  Похоже,  такой
человек не рискнет охотиться за женщиной,  окруженной  полицейскими  днем  и
соседями ночью, конечно если его не припрут в угол. Тогда  никто  не  сможет
предугадать его действий.
   - Итак, другими словами вы  хотите  сказать,  что  в  принципе  опасность
миновала, но не стоит делать глупостей, например, разгуливать  по  улицам  в
одиночку?
   Дон кивнул.
   - Угадали. Сейчас нам ничего не  остается,  кроме  как  дожидаться,  пока
преступник не совершит ошибку. И надеяться, что  рядом  окажется  не  совсем
беспомощное создание, которое не растеряется и  сможет  дать  ему  достойный
отпор или даже сдать властям.
   Такая надежда имела под собой основания, но после  репортажа  уже  прошло
несколько дней, в студию неоднократно звонили, но ничего не прояснялось.
   Нэнси с самого начала не ждала многого от передачи.  Ей  просто  хотелось
внести свой вклад в расследование, чтобы побыстрей кончился этот ад, так как
невыносимо постоянно жить с ощущением опасности и поджидать беду  за  каждым
углом. Собравшись с силами, она потянулась к ручке дверцы и выдавила улыбку.
   - Тогда, наверное, стоило бы захватить домой кое-какую  работу,  дабы  не
забивать голову всякой ерундой.
   Пообещав, как обычно, заехать за ней на следующее  утро,  Дон  проследил,
как она вошла в дом, затем нажал на газ и уехал.
   Нэнси сбросила туфли и включила музыку. Звуки джаза моментально захватили
ее, заполнив пустоту вокруг. Она прошла в  спальню,  переоделась  в  любимые
старые, потертые джинсы и майку Т-шорт и через десять минут уже резала овощи
на кухне, чтобы поджарить  их  вместе  с  курицей,  стараясь  не  думать  об
отсутствии теперь у ее  дома  полицейской  машины  и  преступнике,  очевидно
заметившем это обстоятельство.
   Но несмотря на все опасения и тревоги, ее не отпускали мысли о Доне,  его
лице, запахе его одеколона, испытующем взгляде внимательных серых глаз.  Его
словно обволакивающее тепло ощущалось ею даже  на  расстоянии.  Она  поймала
себя на том, что представила себе, как он обнимает ее. Целует ее. Занимается
с ней любовью. Интересно, как он поступает с женщиной, когда добивается  се,
- останавливается на достигнутом или...
   По  спине  пробежал  холодок,  вернувший  ее  к   действительности.   Она
взволнованно приложила руки к пылающим щекам. Боже, что  это  с  ней?  Разве
можно мечтать о таком, как Конихан! Да не только о нем, а  о  любом  другом!
Неужели ее ничему не научило то несчастье, которого могло бы и не быть, если
бы не ее идиотская доверчивость? Наверное, пройдет еще  немало  лет,  прежде
чем она снова сможет доверять мужчине, и, конечно, в  нем  не  будет  ничего
общего с Дональдом Кониханом, слишком сексуальным, слишком самоуверенным. Ее
бросило в дрожь от одной мысли, что он обнимает ее.
   Работать, одернула себя  Нэнси.  Ей  необходима  работа..,  чтобы  забыть
похотливые  руки,  животную  силу  подонка,  причинившего   ей   не   только
физический, но и еще больший моральный ущерб... Расстроившись от нахлынувших
воспоминаний, она с досадой бросила порезанные овощи, курицу  в  кастрюлю  и
добавила специй, чтобы вместо задуманного блюда сварить суп. Через несколько
минут в кухне уже витал ни с чем не сравнимый, аппетитный  запах  дрожжевого
теста, так как она решила заодно испечь еще и домашний хлеб. Первый в  своей
жизни хлеб она испекла три года назад, когда случайно открыла для себя,  что
месить тесто и потом лепить из него - великолепная терапия,  отвлекающая  от
тяжелых мыслей. С тех пор возня с тестом стала ее излюбленным занятием.
   Через час-другой все было готово - на плите  стояли  два  пышных  каравая
хлеба, в холодильнике - кастрюля с супом. Чувствуя приятную усталость, Нэнси
быстро приняла душ и залезла под одеяло. Едва голова коснулась подушки,  как
она сразу уснула.
   Неожиданно девушка проснулась от какого-то непонятного звука. Не открывая
глаз, она повернулась на другой бок. За три дома от нее,  потревожив  тишину
ночи, залаяла собака. Прижавшись щекой к подушке, она прислушалась.  Сначала
собака разразилась лаем, но вскоре  лай  прекратился.  Ей  стало  нестерпимо
страшно, сердце запрыгало в груди. Широко открыв глаза, она села на  постели
и прислушалась к темноте...
   Так она сидела некоторое время, стараясь внушить себе, что не из-за  чего
волноваться. Собака  могла  среагировать  и  на  шелестящий  лист,  уносимый
ветром. Тогда откуда этот странный  звук?  Отбросив  одеяло,  Нэнси,  босая,
прошла на кухню. Там ничего не изменилось. Она неслышно подкралась к двери и
проверила замок, затем выглянула в окно, выходящее на маленький  палисадник.
Ничего.
   Со  вздохом  облегчения  она  направилась  в  гостиную.  Здесь  все  было
по-прежнему.  Ничего  необычного.  Это  твое  больное  воображение,   Нэнси,
уговаривала она себя. Тебе просто почудилось.
   Но для полного успокоения она еще раз проверила входную дверь и, выглянув
в окно, вдруг заметила небольшой, продолговатой формы сверток на пороге. Она
замерла.  Бедняжка  попыталась  успокоить  себя,  что  нечего  поднимать  по
пустякам тревогу, но сердце не слушалось ее и билось словно птица,  попавшая
в клетку. Как и когда он там очутился? По дороге с работы его не было, почта
не работает в такое время.
   Мысли  Нэнси  путались.  Внутренний  голос  подсказывал   ей   немедленно
позвонить в полицию. Патрульная машина прибудет  сюда  через  мгновение.  Но
хорошенький у нее будет видок, если сверток  окажется  всего-навсего  шуткой
кого-нибудь из соседских ребятишек. Преодолев страх,  Нэнси  рывком  открыла
дверь и выскочила на порог. Через секунду она вбежала в дом  со  свертком  в
руках.
   Заперев  дверь  и  прижавшись  к  ней,  Нэнси   попыталась   успокоиться.
Отдышавшись, она включила свет  и  рассмотрела  находку,  которая  оказалась
белой, слегка помятой, видимо  от  падения,  почти  невесомой  коробкой  без
каких-либо отличительных признаков.
   С замиранием сердца Нэнси открыла коробку и  вскрикнула.  Там,  на  листе
папиросной бумаги, лежала  засохшая  роза.  Нервно  всхлипнув,  она  бросила
коробку и отскочила от  двери.  Цветок  упал  на  пол,  его  сухие  лепестки
рассыпались у  ее  ног.  Внутри  оказалась  записка,  написанная  заглавными
буквами:
   Я СЛЕЖУ ЗА ТОБОЙ, НЭНСИ. И ЖДУ. НАШЕ ВРЕМЯ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРИДЕТ.

Глава 4

   Разорвав пополам тишину, бешено зазвонил телефон. Дону в полусне никак не
удавалось нащупать трубку. Открыв один глаз, он взглянул на будильник. Боже,
три часа ночи! Схватив наконец трубку, он прорычал сквозь зубы:
   - Слушаю.
   - Это ты, Конихан?
   Узнав голос Нельсона  Перейры,  дежурного  детектива,  Дон  откинулся  на
подушку - ночные звонки никогда не предвещали ничего хорошего.
   -  Если  ты  ожидал  услышать  Санта-Клауса,  так  ты   ошибся   номером.
Естественно, это я. Какого черта тебе надо?
   - Какие же вы все недотроги  по  ночам,  просто  удивительно,  -  съязвил
Нельсон. - Все очень серьезно, парень. Похоже, в твоем деле об изнасиловании
появился новый поворот. Несколько минут  назад  позвонила  крестница  нашего
шефа.
   Дональд замер.
   - Что с ней? - резко перебил он.  -  Рассказывай!  Проклятье,  если  этот
ублюдок дотронулся до нее...
   - Потише, парень, - успокоил его Перейра. - С твоей леди все  в  порядке.
На самом деле она даже не видела его. Но в том, что  гаденыш  там  был,  нет
никаких сомнений. На пороге ее дома он оставил сверток - засушенную  розу  с
запиской, в которой пообещал добраться до нее. Полиция уже у мисс Джойнс.
   Дон представил себе реакцию Нэнси, когда  та  поняла,  что,  пока  спала,
маньяк стоял на крыльце ее дома. Резко встав  с  кровати,  он  потянулся  за
брюками.
   - Спасибо, что позвонил, Нельсон. Еду.
   - Я только сделал леди одолжение, - послышалось на другом конце  провода.
- Когда она звонила, то попросила нас сообщить тебе. У нее нет твоего номера
телефона.
   Меньше чем через две минуты Дон мчался к дому Нэнси.  Желваки  играли  на
его скулах, серые глаза потемнели. Кровь стыла у него в жилах от мысли,  что
она одна столкнулась с преступником. Подонок все-таки посмел приблизиться  к
ней!
   Подъехав к дому, он взбежал по лесенке и без стука вошел в гостиную.
   За то короткое время, пока Конихан ехал к дому Нэнси, он убедил себя, что
только безумие могло толкнуть  преступника  на  такой  поступок.  Скользкий,
маленький таракан решил поиграть в кошки-мышки с полицией. Но  на  этот  раз
негодяй ошибся. Он наследил! И теперь уж Дон непременно схватит его.
   Но увидев Нэнси,  спокойно  объясняющуюся  с  полицейским,  Дональд  ясно
осознал, какая сила толкала его в этот дом. Он  мчался  сюда  не  для  того,
чтобы напасть на след насильника, но к Нэнси, чтобы  удостовериться,  что  с
ней ничего не случилось. И еще потому, что в душе надеялся оказаться  нужным
ей...
   Он незамеченным остановился в дверях гостиной и, не двигаясь, смотрел  на
нее.  Распущенные  волосы  огненно-рыжим  пламенем  разметались  по   спине,
выглядела она, как обычно, - спокойной и собранной.  Выдавали  ее  состояние
лишь резкая бледность лица и нервные движения тонких рук.
   Офицер в форме поднялся и поприветствовал детектива, но Дон,  не  замечая
полицейского, обратился к Нэнси:
   - С вами все в порядке?
   Увидев Конихана,  Нэнси,  еще  секунду  назад  уверенная,  что  полностью
овладела собой, не выдержала, и невольные слезы навернулись на  глаза.  Судя
по всему, он выскочил из теплой постели и натянул на себя первое  попавшееся
- потертые  джинсы  и  помятую  майку  Т-шорт.  С  всклокоченными  волосами,
небритый, он сейчас  олицетворял  собой  ту  притягательную  и  одновременно
пугающую  ее  мужественность,  которую  Нэнси  так   старательно   избегала.
Удивительно, но с появлением этого большого, немного угловатого человека все
вокруг словно перестало существовать. Ей отчаянно хотелось только  одного  -
спрятаться у него на груди и разреветься.
   Нельзя, приказала себе Нэнси, подавляя слезы. Она слишком хорошо знает, к
чему  ведет  излишняя  доверчивость.  Может,   Дон   Конихан   действительно
безопасный и честный, как папа римский, но не стоит рисковать ни с ним, ни с
кем-либо вообще, несмотря на то что она смертельно устала постоянно  держать
себя в руках. Нэнси сухо ответила:
   - Я в порядке. Он даже не попытался проникнуть в дом.
   Этот подонок решил поиздеваться над ней,  в  бешенстве  подумал  Дональд.
Играет с ней как кошка с раненой птицей, прежде чем съесть. И, видно,  Нэнси
поняла, какая ей грозит опасность. Как бы  она  ни  хорохорилась,  но  глаза
выдают ее испуг. Однако Конихан уже знал, что  девушка  лучше  откусит  себе
язык, чем признается в этом. Кто, черт побери, вбил ей  в  голову,  что  она
должна быть всегда такой дьявольски независимой? Такой сильной?
   Досадуя на свою  излишнюю  сентиментальность,  он  обратился  к  молодому
полицейскому, наблюдавшему за ними со стороны:
   - Что вы нашли?
   - Только коробку и ее содержимое, - ответил тот. - Мисс Джойнс проснулась
от какого-то звука, вероятно падающей на порог коробки, и лая собаки.  Когда
она подошла к двери, все уже стихло.
   Дон взглянул на записку - желваки заиграли на ею скулах -  и  недоверчиво
посмотрел на девушку.
   - И вы открыли дверь в три часа  ночи?  Черт  возьми,  Нэнси,  о  чем  вы
думали? А если бы он оказался там?
   Щеки Нэнси вспыхнули.
   - Но ведь не оказался же. Собака Кларка лучше  всякой  охранной  системы.
Она к тому времени уже успокоилась, поэтому я знала, что в безопасности.
   - Вы не будете