в мою жизнь.
   Она вздохнула, закрыла глаза и откинула голову к стене.
   - Мы не всегда получаем, что хотим. Я бы хотела волосы  как  у  Синди
Кроуфорд, хотела бы сидеть на пляже в Сен-Тропезе, потягивая  ананасовый
сок, и чтобы юный слуга, не знающий  ни  слова  по-английски,  обмахивал
меня пальмовой ветвью.
   Гриффин не сдержал улыбку.
   -  Я  могу  отвезти  тебя  на  озеро,   купить   зуко   и   вспомнить
университетский испанский, если это сгодится. Если  тебя  устроит,  могу
сладко нашептывать  на  ухо  фразы  вроде:  "Хуан  в  библиотеке".  Буду
обмахивать тебя последним номером "Спортивных новостей". А волосы у тебя
очень красивые - честно.
   Он видел, что Сара с трудом сохраняет серьезный вид, хотя  и  отводит
глаза. Надо надеяться, это добрый знак.
   - Зачем ты такой милый и чудесный, когда  я  изо  всех  сил  стараюсь
ненавидеть тебя? - спросила она.
   Гриффин покачал головой, поймал ее локон и начал наматывать на палец.
   - Натура такая.
   Она подняла глаза, вглядываясь в него, но не отстранилась.
   - Есть одна вещь, которая волновала меня все  это  время,  -  сказала
она.
   - Только одна? - переспросил он. Его-то волновало очень многое.  -  И
что же это за вещь?
   - Если тебе было так важно, чтобы я стала частью твоей жизни,  почему
ты не попросил  освободить  тебя  от  дела  Уолли?  Ты  мог  по-прежнему
сохранять тайну, но я по крайней мере знала бы, что ты  пытался  уберечь
наши отношения от лжи.
   - Я обращался с просьбой перевести меня на  другое  дело,  -  сообщил
Гриффин.
   Она удивленно подняла брови и выпрямилась.
   - Правда? Он кивнул.
   - Но взять  его  было  некому.  Во-первых,  управление  зашивается  с
работой, и все сотрудники перегружены. К тому же  это  было  мое  первое
дело, я еще слишком  малозначительная  персона,  чтобы  просто  взять  и
отказаться.
   - А Стоуни тоже знал все это время, что Уолли мой брат?
   Гриффин покачал головой.
   - Нет, он не знал. Не обижайся, Сара, но он вообще не  запомнил  твою
фамилию после первой встречи. Знал только, что ты подруга Элен  и  моя.,
э-э-э.., девушка. А я не уточнял.
   - Почему?
   Он пожал плечами.
   - Наверное, не хотел выглядеть гадом  в  его  глазах.  Что  занимаюсь
делом брата женщины, за которой ухаживаю.
   - Тогда почему ты за мной ухаживал? - снова спросила она.
   Он посмотрел ей прямо в глаза и сказал тихо:
   - Ничего не мог сделать, Сара. С первой встречи я не мог не думать  о
тебе. Я не мог избавиться от тебя с тех пор, как увидел твое лицо. Когда
ты спросила: "Какие-то проблемы, офицер?",  я  хотел  вытащить  тебя  из
машины, целовать, пока мы оба  не  ослепнем,  и  сказать:  "Да,  большая
проблема. И что мы будем с ней делать?"
   Она долго молча смотрела на него. Как ему  хотелось  знать,  что  она
думает, что чувствует - Я люблю тебя, Сара, - сказал он. -  И  не  знаю,
что буду делать без тебя.
   Глаза  выдали  ее.  Мгновение  они  смотрели  оценивающе,   а   потом
наполнились слезами. Она любит по-прежнему, подумал он, поднимая руку  и
проводя пальцем по ее щеке. Он знал это так же точно, как ощущал  нежное
тепло ее кожи. Так почему же она не скажет вслух?
   - Ты все думаешь о брате, - сказал он, роняя руку на  колено.  -  Все
думаешь, что должна сохранять верность ему.
   Сара уставилась на свои нервно сцепленные пальцы.
   - Я не знаю, что делать, Гриффин. Даже если  он  виноват,  он  -  мой
брат. Член моей семьи. Я никогда не задумывалась об этом  до  встречи  с
тобой, но полагаю, что  узы  крови  гораздо  крепче,  чем  мне  казалось
раньше.
   - Крепче даже уз любви?
   Она не ответила, и это показалось  Гриффину  добрым  знаком.  Тем  не
менее они были не ближе к разрешению  своей  проблемы,  чем  два  месяца
назад. Он закрыл глаза и сдавил переносицу, пытаясь унять боль в висках.
Что-то головные боли зачастили последнее время.
   - Гриффин?
   Открыв глаза, он встретил взгляд Сары.
   - Да? - ответил он.
   - Скажи мне, что такого плохого совершил Уолли.
   Он поглядел удивленно.
   - Он что, не сказал тебе, в чем обвиняется? Она покачала головой.
   - Нет. То есть он  говорил,  каковы  обвинения,  но  не  сказал,  что
натворил.
   Гриффин глубоко вздохнул. С чего начать? Как сказать женщине, что  ее
брат лжец, мошенник и вор?
   - Ну, - начал он, - Уолли и Джерри убеждали людей вкладывать деньги в
проекты,  которые  с  самого  начала  не  собирались  осуществлять.  Они
принимали тысячи долларов от  людей,  которых  легко  было  уговорить  -
обычно пожилых людей и тех, кому не хватало сбережений и отчаянно  нужна
была прибыль, - убеждая их, что проекты "Джервал" дадут быстрый  оборот,
превосходящий самые смелые мечты. Они говорили  вкладчикам,  что  деньги
используются на аренду земли и покупку оборудования,  а  на  самом  деле
наличность просто переводилась в банк на Багамах. Потом твой брат и  его
напарник  подкупали  местных  государственных   чиновников,   чтобы   те
подписали  документы,  запрещающие  строить  то,  что  они  намечали   к
строительству. Это давало им возможность сообщить вкладчикам, что проект
сорван по причинам, от них не зависящим, и деньги потеряны  не  по  вине
"Джервал".  Явный  случай  мошенничества,  Сара.  Они  имели   очевидные
намерения обокрасть людей.
   Сара слушала отчет Гриффина о деятельности Уолли, всем сердцем  желая
броситься на защиту брата. К несчастью, она не могла убедить  себя,  что
Уолли не делал того, что говорил Гриффин. Хотя у ее брата  действительно
большие амбиции. И он действительно очень хотел быстрых  денег.  Как  ни
печально, но слова Гриффина вполне могли быть правдой.
   - Какого рода проекты?
   - Что?
   Сара попыталась говорить немного громче:
   - В какого рода проекты Уолли  и  Джерри  убеждали  людей  вкладывать
деньги?
   - Когда мы их прижали, основными были два. Один - каток для роликовых
коньков,  а  другой,  ты  не  поверишь,   -   кафетерий   с   полуголыми
официантками.
   При этих словах Сара вскинула голову и посмотрела на Гриффина, но  он
глядел в сторону.
   -  То  есть  ты  можешь   представить   себе   людей,   действительно
вкладывающих в это хорошие деньги? - продолжал он, прежде чем она успела
что-то сказать. - Иногда мне кажется, что люди, которых можно убедить  в
таком идиотизме, заслуживают быть обманутыми.
   - Этот кафетерий... - сказала Сара.  -  Ты  уверен,  что  он  тоже  -
надувательство? Гриффин удивленно взглянул на нее.
   - Абсолютно.  Они  собрали  сотни  тысяч  долларов  от  вкладчиков  и
оформили документы, будто уже начали строительство. Но на самом деле  не
было  ничего:  ни  земли,  ни  оборудования,  ни  здания.  Чистой   воды
мошенничество. У нас есть доказательства. А что?
   Сара покачала головой и издала невеселый смешок.
   - Да то, что мой брат Уолли уговорил мать вложить  в  этот  кафетерий
десять тысяч долларов, - сказала она. - И пытался получить деньги с меня
тоже.
   - Он просил собственных мать и  сестру  вложить  деньги  в  фальшивый
проект? Она кивнула:
   - Я убью его.
   - В этом нет необходимости, - сообщил Гриффин. - То, что он совершил,
- не преступление века, но в тюрьму он сядет, туг нет никаких  сомнений.
И хотя это будет заведение облегченного режима, где он сможет  обучаться
вышиванию гладью, ему придется провести там некоторое время.
   - Не могу поверить, что он мог так поступить с собственной матерью, -
, сказала Сара, все еще не в состоянии осознать услышанное.  Она  знала,
что Уолли способен на  гадость,  но  это..,  это  делает  его  последней
сволочью.
   Семья, повторила про себя  Сара,  горестно  качая  головой.  Ах,  да.
Прочные узы. Подумать только, она едва не разрушила ради этого  то,  что
связывало ее с Гриффином. Она вдруг поняла, что не только  кровь  делает
семью. Есть еще гораздо большее.  Доверие  и  верность.  Честь  и  долг.
Нежность и умение прощать.
   Но прежде всего - любовь.
   - Гриффин? - сказала она, тихо подаваясь к нему Он был  явно  удивлен
этим движением, и Сара улыбнулась ободряюще.
   - Я вспомнила, что забыла одну необходимую вещь в доме  Мерсеров.  Ты
не мог бы.., не мог бы забросить меня туда?
   Он удивленно поднял брови.
   - Прямо сейчас? Она кивнула.
   - Если только тебе не нужно быть здесь и выступать свидетелем. И если
мне не нужно. Он улыбнулся.
   - Мы не можем требовать, чтобы ты  свидетельствовала  против  родного
брата.
   Она скрипнула зубами и посмотрела на дверь, за которой  шел  суд  над
Уолли.
   - Я бы не прочь. Честно. Гриффин хмыкнул.
   - В этом не будет необходимости. Обещаю. А меня не вызовут свидетелем
до завтра.
   - Значит, ты можешь отвезти меня домой?  -  спросила  она.  И  быстро
поправилась:
   - То есть в твой дом.
   Он с минуту глядел на нее, прежде чем отозваться.
   - Что же такое ты там забыла, что понадобилось тебе прямо сейчас?
   Она улыбнулась, обхватывая пальцами его шею и притягивая к себе.
   - Мое сердце, - прошептала она, прежде чем  нежно  поцеловать  его  в
губы. - Где-то там я оставила свое сердце, и ты должен помочь мне  найти
его.
   - Вот оно, - сказал Гриффин несколько часов спустя, прижимаясь губами
к ложбинке между ее грудей. Потом поднял глаза и улыбнулся.  -  Я  нашел
твое сердце, Сара. И что же с ним делать?
   Она пригладила его влажные волосы и улыбнулась в ответ.
   - Оставь его у себя. И сохрани.
   Он вытянулся на кровати рядом с ней. Послеполуденное солнце  заливало
комнату, которую они  называли  спальней  Меридит,  купая  их  в  мягкой
желтизне, согревавшей обнаженную кожу Сары.
   Она прижалась к нему теснее, уткнув голову в выемку у шеи  и  положив
ладонь  на  его  сердце.  Ровное  "тумп-тумп-тумп"  успокаивало,  и  она
вздохнула. Все страхи и заботы последних двух месяцев рассеялись, стоило
вернуться Гриффину, и  она  радовалась,  что  ничего  больше  не  сможет
разделить их. Во всяком случае, она на это надеялась.
   - Гриффин? - позвала она.
   - Ммм?
   - Что теперь будет?
   Он приподнял голову и удивленно взглянул на нее.
   - Что ты имеешь в виду?
   - С тобой и со мной, нами и этим домом, со всем.
   Он опустил голову на подушку и уставился в потолок.
   - Ты по-прежнему будешь работать в доме. Так? Она кивнула.
   - Значит, я остаюсь твоим клиентом? Она снова кивнула и ухмыльнулась.
   - Помимо прочего.
   Его грудь затряслась от тихого смеха.
   - Вот что будет со мной.
   - А с нами? - сказала она, почувствовав укол  сомнения.  Ей  начинало
казаться, что такие отношения сохранятся  на  всю  жизнь.  Но  благодаря
брату Сара знала, что лучше не полагаться ни на что. Вдруг она ошибается
и в Гриффине?
   - Ну, - медленно начал он, - я тут задумывался, как бы отнеслись твои
сыновья к тому, если бы мы - ты и я - жили вместе.
   Сара нахмурилась. Жили вместе? -  повторила  она  про  себя.  Это  не
совсем то, что она имела в виду. Не все, во всяком случае.
   - Думаю, они были бы рады, - запустила она пробный шар. -  Они  бы  с
удовольствием пожили без взрослых.
   - Вообще-то я предполагал, что и они будут жить с нами.
   - Ой.
   - Так что же ты думаешь об этом?
   - Я.., э-э-э... - Что это с ней? - думала Сара. Ради всех  святых,  с
каких это пор  она  стала  скрывать  свои  чувства?  Почему  не  сказать
напрямик, что думает? Набрав полную грудь воздуха, она быстро сказала:
   - Честно говоря, Гриффин, я надеялась, что ты предложишь мне выйти за
тебя замуж.
   Он повернулся на бок, чтобы видеть ее.
   - Разве я не предложил? Она прищурилась.
   - Нет. Ты только предложил мне жить с тобой.
   - А разве это не одно и то же? Она хихикнула.
   - Парень, ты гораздо более старомоден, чем я думала.
   - Ну так что, пойдешь ты за меня или нет? - настаивал он, явно  теряя
терпение. Сара рассмеялась.
   - Хорошо, хорошо. Я пойду за тебя. Только, надеюсь, ты понимаешь, что
это значит. Ты получаешь не только жену, но и двоих малышей тоже.
   Он улыбнулся и поцеловал ее.
   - Сразу троих, - сказал он. - Похоже на выгодную сделку.
   Она ответила поцелуем.
   - Скоро ты убедишься, что покупка обойдется гораздо дороже, чем можно
предположить.
   - Значит, надо будет постараться оправдать расходы. Получится?
   Глаза Гриффина сияли так, будто он знал что-то неизвестное  ей.  Сара
почувствовала, как согревается  сердце,  но,  хоть  убей,  не  могла  бы
сказать отчего.
   - Что ты имеешь в виду? - спросила она.
   Он помотал головой.
   - Ничего. Просто подумал, что можно добавить еще пару малышей, вот  и
все. Она широко раскрыла глаза.
   - Ты хочешь еще детей?
   Он шевельнул плечом, вероятно намереваясь пожать им, но для  нее  это
была ласка.
   - Конечно. Если и ты хочешь. Она улыбнулась.
   - Хочу.
   Он улыбнулся в ответ.
   - Не знаю, как дождусь, пока ты повторишь эти слова священнику.
   Она обвила руками его шею, снова притягивая к себе.
   - А мне не терпится сказать их.
   Прижимая Сару к себе, Гриффин вспомнил, что она спрашивала и о  доме.
Она любит старый дом и не хочет с ним расставаться.  Но  вряд  ли  здесь
можно жить. Он слишком велик, слишком официален,  слишком  много  в  нем
напоминаний о семье, которой Гриффин никогда не  знал.  Короче,  это  не
семейный очаг.
   - А дом, Сара... - сказал он, пока страсть не вступила в свои  права.
- Я  не  хочу  жить  здесь.  Как  ни  странно,  на  ее  лице  отразилось
облегчение.
   - Слава Богу, - прошептала она.
   - Так ты тоже не хочешь здесь жить?
   - Боже мой, нет! -  подтвердила  Сара.  -  Представляешь,  что  здесь
устроят Джек и Сэм? - Дрожь пробежала по ее телу.  -  Антиквары  никогда
мне не простят.
   Гриффин засмеялся, ощущая блаженный покой.
   - Я думал устроить здесь музей, - сказал он. - Подарим  дом,  большую
часть мебели и все остальное  историческому  обществу,  и  пусть  у  них
голова болит. Есть вещица-другая, которые я хотел бы оставить за собой -
в основном  вещи  Мерилиг,  -  но  вообще-то  мне  здесь  неуютно.  Сара
понимающе кивнула.
   - А можно поставить одно условие в твоем  соглашении  с  историческим
обществом? - спросила она.
   - Конечно. Какое?
   - Я хотела бы участвовать в надзоре за коллекцией. Если ты не против,
- поспешно добавила она. - Я как-то прикипела ко всему  здесь.  В  конце
концов, именно этот дом соединил нас.
   Гриффин улыбнулся.
   - Твое участие будет таким большим, как ты захочешь, - пообещал он. -
Но, Сара, я должен не согласиться с тобой. Нас соединил не дом.
   - Нет?
   Он помотал головой, потом придвинулся ближе.
   - Твое нарушение закона - вот что свело нас.
   - Что? - в ярости спросила она. Гриффин рассмеялся.
   - Честно говоря, более шальной женщины, чем ты, я не встречал.  -  Он
плотоядно улыбнулся и продолжал:
   - А знаешь, что мы делаем с шальными женщинами?
   Она хмыкнула, понимая, к чему он клонит.
   - Сажаете их под замок? - спросила она с надеждой.
   Он кивнул:
   - В наручниках.
   - Ой, мамочка, - вздохнула Сара.

ЭПИЛОГ

   Ах,  весна.  Пора,  когда  молодой  человек  начинает   увлекаться..,
бейсболом.  Гриффин  Шальной  томно  потянулся,  выйдя  на  поле.  Хотя,
поправился он,  не  обязательно  быть  таким  уж  молодым,  чтобы  иметь
увлечения. К тому же последние несколько месяцев он снова чувствует себя
мальчишкой.
   Он поднял руки над головой, закинул назад  и  выгнулся  дугой.  Потом
выбрал биту из полудюжины прислоненных к изгороди и  взмахнул  несколько
раз, примериваясь. Стоуни собирались удалить с поля, и кто-то должен был
разобраться с этим.  Новобрачные...  Гриффин  скорбно  покачал  головой.
Какие из них игроки!
   Он посмотрел на трибуны, где Элен, Джона, Джек и Сэм поднимали кулаки
с вытянутыми большими пальцами, вопя, что первый  округ  всегда  первый.
Потом он вернулся в дагаут и улыбнулся новому тренеру. Это была  славная
малышка  с  собранными  в  хвостик  светлыми  локонами  и  в  повернутой
козырьком назад кепке. И небольшой животик,  в  котором  последние  пять
месяцев росла новая жизнь, только придавал ей очарования.  Но  язычок  у
нее был...
   - Удаление! - кричала она на судью. - Что вы хотите этим сказать? Что
я, мяч не видела?
   Сара уточкой вышла из дагаута  и,  задев  Гриффина,  прошествовала  к
базе. Протиснувшись между Стоуни и  судьей,  она  встала  на  цыпочки  и
оказалась носом к носу с последним.
   - Я справлялась с рефери почище вас,  -  начала  она,  тыкая  пальцем
судье в живот. - Я из них котлеты делала. Ты  лучше  веди  себя  хорошо,
реф, или пролетишь быстрее, чем чили через чихуахуа!
   Гриффин вздохнул и оперся на биту. Вполне  можно  отдохнуть  минутку,
подумал  он.  Это  быстро  не  кончится.  Он   глубоко   вдохнул   запах
подстриженной травы, жареной кукурузы и пыли. Жаркое солнце обливало его
лицо  и  руки,  успокаивая  натруженные  мускулы  и  согревая  душу.  Он
улыбнулся. Никогда еще жизнь не была так хороша. И  становится  лучше  с
каждым  днем.  У  него  есть  жена,  двое  больших  детей,   еще   один,
собирающийся появиться на свет, и образ жизни,  обещающий,  что  он  еще
долго будет способен наслаждаться всем этим.
   Никаких стрессов, думал он. Никаких проблем, никаких  забот,  никаких
сожалений. И никогда больше. После игры  они  всей  семьей  пойдут  есть
пиццу. Потом  отправятся  домой,  в  двухэтажный  колониальный  особняк,
выбранный  единогласно  прошлой  осенью,  и  проведут  остаток  субботы,
занимаясь всем, чем занимаются счастливые семьи. Это  была  новая  жизнь
Гриффина, которую он не хотел менять никогда.
   Сара уточкой прошла мимо него, бормоча, что,  пообщавшись  с  судьей,
начинаешь терпимее относиться к лунатикам. Гриффин поймал ее и прижал  к
себе. Она неискренне попыталась вырваться, потом прильнула к нему.
   - Гриффин, - пробормотала  она  ему  в  плечо,  -  что  люди  скажут?
Подумают, что я к тебе неравнодушна.
   Он поцеловал ее в макушку.
   - Это неправда?
   - Правда, конечно, но зачем всем знать?
   - Почему нет?
   Сара не придумала подходящего ответа, а потому только пожала  плечами
и устроилась поуютнее в объятиях мужа, обхватив его за талию.
   - Я тебя люблю, - тихо сказала она.
   Он сжал ее на мгновение, потом отпустил.
   - Я тоже люблю тебя.
   - Если ты меня правда любишь, - сказала она с улыбкой,  -  ты  сейчас
пойдешь и выбьешь базового.
   Почувствовав, как он хихикнул, Сара улыбнулась еще шире.
   - Посмотрю, что можно сделать, - сказал он.
   - Третий удар! - крикнул судья, увидев, как Стоуни рассек воздух.
   Сара набрала воздуха, чтобы оспорить решение, но  Гриффин  закрыл  ей
рот поцелуем. Это был краткий, но  настоящий  поцелуй.  Достаточный  для
того, чтобы на некоторое время вывести ее из строя. Зрители  разразились
аплодисментами, и Гриффин пошел работать битой.
   Сара потрясла затуманенной головой и сосредоточилась  на  броске.  Он
был низкий, почти прямой, и муж подрезал его. С  глухим,  но  отчетливым
"тумп" мяч взмыл высоко в воздух, замер на мгновение и исчез из виду  за
изгородью. Гриффин подмигнул ей и бросился к первой базе.
   Сердце заколотилось у нее в груди, когда он обогнул третью, но  когда
он топнул по кругу "дома", она уже мчалась к нему. Секунду спустя обняла
мужа, и он снова поцеловал ее.
   -  Гляди,  ты  меня,  кажется,  правда   любишь,   -   сказала   она,
задохнувшись. Он кивнул.
   - Больше, чем ты можешь себе представить.
   - Думаю, что могу, - уверила она.  Команда  и  несколько  болельщиков
бежали к ним с поздравлениями. Оставалось еще  две  подачи,  но  Гриффин
заработал две пробежки, и теперь первый округ праздновал полную  победу,
Покружив хохочущую Сару, он поставил ее на ноги.
   - Славная работа. Шальной, - сказала она.
   - Спасибо, тренер.
   Они вернулись в дагаут, держась за руки, и вместе упали на скамью.  В
поисках конфетки Сара полезла в сумку Гриффина и услышала  там  странное
позвякивание. Она понимающе улыбнулась.
   - Ты снова принес с работы наручники, - сказала она.
   Он улыбнулся в ответ.
   - Мальчики ночуют с Джоной и Стоунс