остью, человек,  с  которым
занималась любовью несколько часов назад, человек, которому призналась в
любви и который сделал  ответное  признание,  только  что  арестовал  ее
брата. Он ведь сказал,  что  должен  произвести  арест  вечером,  но  не
удосужился пояснить, что арестован будет не кто иной, как ее брат Уолли.
Брат, с которым он  две  недели  назад  познакомился  у  нее  на  кухне,
напомнила себе Сара. Значит, он не сомневался, что имеет дело  с  членом
ее семьи. Гриффин Шальной лгал ей. У  Сары  вдруг  сверкнуло  в  голове,
словно от  удара.  Прежде  чем  арестовать  кого-то,  полицейский  ведет
расследование, так? Уж это она усвоила из телесериалов. Значит,  Гриффин
какое-то время вел дело Уолли. Как долго, она понятия не  имела.  Но  не
могла избавиться от вопроса, не был ли  его  интерес  к  Уолли  причиной
интереса к ней. Не потому ли он захотел сблизиться с ней? Узнав, что она
сестра Уолли, использовал ее, чтобы больше узнать о жизни брата.
   Нет, это невозможно, решила она. Она не помнит случая, чтобы он  хоть
упомянул при ней имя Уолли, не говоря уже о расспросах,  за  исключением
вполне естественных, возникавших в разговоре об их семьях.  Если  бы  он
захотел побольше узнать о профессиональной жизни Уолли, он спросил бы.
   Тут возникла еще более тревожная мысль. Может быть, и  она  была  под
подозрением? Может быть, Гриффин Шальной поэтому старался  сблизиться  с
ней? Может быть, он надеялся узнать что-то криминальное еще и о  ней?  В
конце концов, он же оштрафовал ее за превышение скорости. В  его  глазах
это могло означать склонность к противозаконным деяниям. Естественно,  у
него возникли подозрения. Но неужели полицейские  расследования  доходят
до постели?
   - Сара? Ты меня слышишь? Она потрясла головой, собираясь с мыслями, и
ответила несколько раздраженно:
   - Да, Уолли, я слушаю.
   - Так что же ты собираешься  делать  теперь,  после  того,  как  твой
хахаль-коп засадил меня в тюрьму?
   Требовательный и обличающий тон Уолли, его  попытка  свалить  вину  с
больной головы на здоровую заставили Сару взбелениться. С нее  довольно.
Хватит с нее братьев, хватит с нее копов, хватит с нее  мужчин.  Хорошо,
она пойдет  сейчас  в  полицейский  участок  узнать,  может  ли  сделать
что-нибудь для освобождения Уолли. Заодно поищет  Гриффина,  потому  что
должна задать ему немало вопросов. Но если Уолли по-прежнему будет вести
себя как мальчишка и если ответы Гриффина не удовлетворят ее, она  умоет
руки и забудет обоих.
   У  Гриффина  болела  голова.  Невыносимая,   выворачивающая   уши   и
отдающаяся в плечах мигрень напала на него в тот момент, как он постучал
в дверь Уоллеса Гринлифа. Такая напасть просто не уходит.  Он  проглотил
четвертую таблетку аспирина, зная, что ничего, кроме язвы  желудка,  это
не даст, упер локти в стол и положил голову на руки. Если  бы  неудачные
дни были взбесившимися лошадьми, его бы уже растоптало в лепешку.
   - Я хочу перемолвиться с тобой парой слов. Это был голос, которого он
ждал весь вечер и который услышать боялся. Он  уронил  ладони  на  стол,
взглянул на Сару и попытался улыбнуться.
   - Привет, - сказал он. - У вас возникли проблемы, мисс Гринлиф?
   На ней были те самые тесные шорты, которые чуть не свели его с ума во
время бейсбольного матча, и просторная фиолетовая  футболка  с  надписью
"Моя мама уехала в Атлантик-Сити, и осталась у меня  только  эта  вшивая
футболка". Волосы всклокочены, на лице никакой косметики, вид  сердитый.
Очень,  очень  сердитый.  Гриффин  и  не  думал,  что  ему  когда-нибудь
захочется чего-то так сильно, как сейчас захотелось обнять и  поцеловать
ее.  Но  за  ее  спиной   были   Джек   и   Сэм,   необычайно   смирные,
предусмотрительно усаженные на скамью, где им  ничего  не  было  слышно,
следящие за каждым его и Сариным движением. Так что  он  только  заложил
руки за голову, откинулся на стуле и стал ждать, когда она разорвет  его
на части.
   - Ты лгал мне, - сказала она без предисловий.
   - Нет.
   Она поддернула ремень сумочки на плече, да так и  не  отняла  пальцы,
судорожно вцепившись в кожаную полоску. Может, боялась, что какой-нибудь
подонок из полицейского управления сорвет сумку с плеча, а может, просто
нуждалась в опоре, пусть даже такой эфемерной.
   - Нет, лгал, - настаивала она.
   - Извини, Сара, - начал он снова, - но я прошу тебя понять. Я никогда
не лгал тебе.
   - Сколько времени ты занимался делом Уолли, прежде чем арестовал его?
- требовательно спросила она.
   - Около шести недель, но...
   - Примерно тогда ты начал крутиться у моих дверей, - перебила она.  -
Я бы сказала, у тебя было достаточно  возможностей  признаться,  что  ты
занимаешься делом моего брата.
   - Я не имею права разглашать тайну  следствия  посторонним  лицам,  -
сказал  Гриффин,  запоздало  пожалев,  что  выбрал   этот   термин   для
обозначения Сары. Но она уже это отметила и покрылась красными пятнами.
   - Ага, значит, вот кто я для тебя? Гриффин  вскочил  так  резко,  что
опрокинул стул. Сара вздрогнула, но не двинулась с места. Разве что поза
стала более вызывающей. Она уперла  руки  в  бока  древним  воинственным
жестом.
   -  Неправда,  и  ты  это  прекрасно  знаешь,  -  бросил  он,   как-то
умудрившись понизить  голос.  Он  уже  заметил,  что  разговор  вызывает
большой интерес  у  ее  сыновей  и  других  детективов  в  отделе.  -  Я
присоединился к расследованию, когда  оно  уже  продолжалось  достаточно
долго.
   - Но ты знал, что Уолли мой брат. Ты знал, что... - Она  запнулась  и
опустила глаза, вдруг почувствовав, что не может вынести его  взгляд.  И
тоже  понизила  голос.  -  Ты   знал,   что   связываешься   с   сестрой
подозреваемого, но ничего не сделал, чтобы предотвратить эту  связь.  По
мне, это попахивает неэтичным поведением,  мягко  говоря.  Хотя  я  знаю
несколько других слов.
   Гриффин знал, что не стоит спрашивать, но не удержался:
   - Например?
   Она снова вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза -  Например,
низкое, лицемерное, расчетливое, корыстное, бездушное...
   - Довольно, довольно. Я получил  представление.  -  Он  потер  шею  и
вздохнул. - Слушай, мне нравится не больше, чем тебе, как все вышло.  Но
факт  тот,  что  твой  брат  -  преступник,  навлекший  на  себя   массу
неприятностей. Я ничего не мог  тут  поделать,  Сара.  Просто  мне  было
поручено заняться им.
   Она долго молча смотрела на него, и ясно  было,  что  она  напряженно
что-то обдумывает.
   - Дело не в Уолли, - сказала она  наконец.  Он  вопросительно  поднял
бровь.
   - Нет?
   Она покачала головой.
   - Нет. Не только в нем. Дело в том, что ты лгал мне. В  том,  что  ты
занимался им, когда спал со мной. -  Она  подняла  руку,  не  давая  ему
возразить. - Потому что теперь ты никогда не докажешь, что нас связывало
что-то большее, чем просто секс. Иначе ты был бы честен со  мной.  Может
быть, не с самого начала, но признался бы. По крайней  мере  предупредил
бы меня о том, что должно произойти.
   - Рискуя тем, что ты предупредишь брата, прежде чем мы арестуем его?
   - Я бы этого не сделала!
   - Не сделала бы?
   Сара хотела было отмести Гриффиново сомнение, но затем задумалась над
его вопросом. Она шла в полицию, полная ярости, готовая пригвоздить  его
к стене. Она бесилась из-за ареста брата, но еще больше из-за того,  что
Гриффин все знал, но ни словом ей не обмолвился.  Она  бесилась  оттого,
что он ухаживал за ней, занимаясь делом Уолли.  Но  теперь  она  уже  не
знала, из-за чего бесится больше.
   - Почему ты не мог хотя бы подождать? - спросила она. - Почему ты  не
мог заниматься своими служебными делами,  сделать  все,  что  должен,  а
потом уже прийти ко мне?
   - Ну, конечно, - ответил Гриффин с  сарказмом.  -  Как  будто  ты  бы
захотела встречаться с человеком, который  засадил  в  каталажку  твоего
брата.
   Она принялась яростно  тереть  лоб,  пытаясь  прогнать  угнездившуюся
между глаз боль. Ей было больно,  она  запуталась,  и  была  сердита,  и
понятия не имела, что думать.
   - Для тебя это действительно было важно? - спросила она.  -  Чтобы  я
встречалась с тобой?
   - Да, - мгновенно ответил он. - Это было очень важно.  Ты  стала  для
меня важнее всего, что когда-либо случалось в моей жизни.
   Она вздохнула, почувствовав вдруг усталость, какой прежде не знала.
   - Эх, Гриффин. Ты все поломал.
   Он обошел стол, властно взял ее  за  плечи  и  держал,  пока  она  не
посмотрела ему в глаза. Увиденное заставило ее сердце сжаться. Для  него
все происшедшее означало такой же крах, как и для нее. Но, в отличие  от
нее, он не хотел терять надежду.
   - Почему же это я все поломал? - спросил он.
   - Очевидно, предстоит судебное разбирательство, - сказала она.
   - Да.
   - Разбирательство, которое поставит тебя и Уолли  по  разные  стороны
барьера.
   - Да.
   - Ты сделаешь все, что сможешь, чтобы посадить его за решетку,  а  он
будет сражаться за свою жизнь. Потому что, как  бы  ни  обернулось,  его
жизнь никогда уже не будет прежней после того, как все закончится.
   - И что же из этого, Сара?
   - Неужели ты не понимаешь? - взмолилась  она.  -  Может  быть,  я  не
всегда жила душа в душу с братом. Черт, я не помню,  чтобы  когда-нибудь
жила с ним душа в душу. Но, даже если он виноват в том,  в  чем  ты  его
обвиняешь... - Она подняла руку, будто ища  помощи,  сжала  в  кулак,  а
потом беспомощно уронила. - Он все-таки мой брат, - тихо закончила  она.
- И всегда будет частью моей жизни.
   -  А  я  не  буду,  -  произнес  он  вслух  то,  что   она   оставила
недосказанным.
   - Не знаю, будешь или нет, - честно сказала Сара.
   - Значит, дело все-таки в Уолли.
   - Нет, Гриффин, дело в нас.
   Он недоумевающе покачал головой.
   - Я не смогу видеть тебя некоторое время, - сказала она, стряхнув его
руки с плеч и отступая на шаг. - Во всяком случае,  пока  будет  длиться
разбирательство.  Через  это  и  так  трудно  будет  пройти,  даже   без
разбирательств в моей любовной жизни.
   - Сара, не делай этого, - попросил он. - Не отбрасывай  того,  что  у
нас было.
   - Сейчас это выглядит так, словно у  нас  ничего  и  не  было,  кроме
шикарного сексуального приключения, построенного на обмане.
   Он помотал головой.
   - Нет, у нас была взаимная любовь, такая, о какой  большинство  людей
даже не подозревает.
   - Не может быть любви без доверия, Гриффин,  -  решительно  возразила
она. - И не может быть доверия там, где был обман.
   - Клянусь тебе, Сара, я никогда не собирался...
   - Но ты сделал это, - перебила она. - Разве нет?
   Гриффин смотрел на Сару, смотрел на  двух  мальчиков,  сидящих  тихо,
словно испуганные зверьки. Эти трое заставили его размечтаться о том, на
что он в своей жизни уже не рассчитывал. Ему показалось, что  он  сможет
наконец обрести семью. Он  не  знал,  что  сказать  или  сделать,  чтобы
переубедить Сару.  Он  пытался  поставить  себя  на  ее  место,  пытался
сопереживать ей.  Но  единственное,  что  ему  удалось,  -  это  увидеть
ускользающее будущее, будущее, которое оказалось для него  важнее  всего
на свете.
   - Что мне делать? - спросил он в отчаянии. - Что мне  сказать,  чтобы
все стало по-прежнему? Но Сара лишь покачала головой.
   - Теперь уже никогда не будет по-прежнему. Никогда. - Она сделала еще
шаг назад. - А сейчас мне надо идти  и  попробовать  вытащить  брата  из
тюрьмы. Не пытайся увидеться со мной, Гриффин. Мне нужно какое-то время.
Много времени.
   - Но когда я увижу тебя снова? - Он  шагнул  за  ней  и  остановился,
когда она обернулась.
   Сара поднесла руку ко лбу, покрытому горестными  морщинами.  Не  знай
Гриффин Сару Грин-лиф, он мог бы поклясться, что сейчас она расплачется.
   - Не знаю, - тихо сказала она. - Просто не знаю.
   - То, что у нас было, Сара,  -  начал  он,  понизив  голос  почти  до
шепота, - это не только секс. - Он постарался не обратить внимания,  что
использовал прошедшее время, говоря о себе и Саре. Но она и на этот  раз
заметила.
   - Ты правильно сказал, Гриффин, то, что у нас было. Теперь у нас  нет
ничего. И при том, что обещает нам будущее...
   Она пожала плечами, отказываясь от борьбы. И с тем снова отвернулась,
забрала сыновей и поспешила прочь. Гриффин смотрел, как качаются дверные
створки, смотрел долго, пока они не остановились.  Вокруг  него  звонили
телефоны, стучали пишущие  машинки,  попискивали  компьютеры  и  кричали
люди. В отделе шла деятельная жизнь. Но никогда еще  Гриффин  не  ощущал
себя таким одиноким.

Глава 11

   Начавшееся два месяца спустя разбирательство получалось гораздо менее
драматичным, чем ожидала Сара, и совершенно не похожим  на  телесериалы.
Занятые в нем юристы оказались вкрадчивыми  болтунами,  которые,  на  ее
взгляд, занимались исключительно толчением воды в ступе. Они произносили
массу официальных формулировок, в которых она так ничего и не поняла,  и
еще больше непонятных корпоративных заклинаний.
   Уолли так и не сказал ей точно, в чем обвиняется и откуда взялись эти
обвинения. Вместо этого он сотрясал воздух, жалуясь на то,  что  честные
трудяги садятся в тюрьму, тогда как  улицы  кишат  отчаянными  жуликами,
которых никто и не думает призвать к порядку. В ответ  Сара  признавала,
что система юстиции находится в  жалком  состоянии  -  равно  как  и  ее
банковский счет - и Уолли, к сожалению, придется  оставаться  в  тюрьме,
пока не вернется из отпуска адвокат и не вызволит его.
   И теперь, сидя в зале суда и изучая затылок брата, она по-прежнему не
понимала, что происходит.  Знала  только,  что  пятнадцать  минут  назад
объявился Гриффин и  ей  понадобились  все  оставшиеся  силы,  чтобы  не
смотреть  туда,  где  он  сидел.  Машинально  взглянув  через  плечо  на
открывшиеся двери суда, она встретилась с ним взглядом. На Гриффине  был
легкий светло-серый костюм, совершенно не похожий на его обычную  одежду
и подчеркивавший голубизну его глаз.
   Долгое, как вечность, мгновение они изучали друг друга, пока Сара  не
заставила себя отвернуться.  Она  крутила  пуговицы  своего  золотистого
пиджака и пыталась забыть, что увидела его. Но каждый скрип туфель, пока
он шел к своему месту,  громом  отдавался  в  ее  ушах.  Мало  того,  ей
казалось, что она ощущает его запах - даже на таком расстоянии. Конечно,
этого быть не может. Они не виделись больше двух месяцев.  Вряд  ли  она
вообще помнит его запах.
   Господи, кого она обманывает? Она помнит каждый  дюйм  тела  Гриффина
Шального, каждый произнесенный им звук, каждое сказанное слово.  Призрак
этого человека преследовал ее повсюду. Даже ведя машину,  она  постоянно
ловила себя на том, что заглядывает в зеркальце заднего  вида,  надеясь,
что он появится за нею на своем мотоцикле, как будто тогда  можно  будет
вернуть все на несколько месяцев назад и начать сначала.
   С момента расставания ей хотелось, чтобы он хоть попытался увидеться.
   В зале суда вдруг стало очень жарко и  душно,  и  Сара  пробралась  к
выходу, стараясь сделать это как можно  тише  и  незаметнее.  В  широком
коридоре  от  суетившихся  вокруг  людей  шло  хоть  какое-то  шевеление
воздуха, и ей стало легче. Минуту она отдыхала, а  потом  почувствовала,
что кто-то стоит сзади. Не оборачиваясь, поняла, что это Гриффин. Она не
шевельнулась, и тогда он обошел ее и встал напротив.
   - Я не уйду только потому, что ты не замечаешь меня, - сказал он.
   Она встретила его взгляд, тщетно пытаясь найти какую-нибудь легкую  и
безразличную реплику в ответ. К сожалению, легкость и безразличие  никак
не вязались с ее теперешним состоянием.
   - И если ты скажешь мне уйти,  я  тоже  не  сделаю  этого,  -  быстро
добавил он, будто боясь, что именно такое заявление сорвется сейчас с ее
губ.
   - Привет, Гриффин, - сказала она наконец, сдаваясь перед фактом,  что
рано или поздно заговорить с ним придется. - Как ты жил это время?
   Похоже, вопрос задел его за живое, потому что он нахмурился  и  резко
ответил:
   - А как, по-твоему, я мог жить? Да и волнует ли  это  тебя  на  самом
деле?
   Ей хотелось крикнуть: "Да! Конечно, волнует!" Хотелось  сказать,  что
не было ночи, когда бы она не таращилась в потолок, думая, где он сейчас
и с кем. Хотелось рассказать,  как  часто  спрашивают  о  нем  мальчики,
насколько поубавилось в них живости с тех пор, как исчез Гриффин.
   Хотелось сказать, как сильно ей не хватает его. Как  сильно  она  его
любит.
   Но вместо всего этого она сказала только:
   -  Надеюсь,  ты  жил  неплохо.  Один  угол   его   рта   поднялся   в
саркастической улыбке.
   -  Ага,  могу  поспорить,  ты-то  жила  неплохо.  Саре  не   хотелось
пререкаться. Если сейчас они говорят друг другу последние слова - а  она
очень боялась, что так оно и есть, - не стоит тратить время на споры.
   - Ты что-то хотел, Гриффин? Он рассмеялся без тени веселья.
   - Хотел? - похотливо повторил он. - О да. Кое-чего я хочу. Но ни одно
из моих желаний не может быть описано в порядочном обществе.
   Она сжала губы. Как он может сводить то, что было,  к  одному  сексу?
Наверно, неохотно призналась она себе, это  потому,  что  при  последней
встрече сама его так настроила?
   Убитая такой мыслью, не желая  затягивать  неприятный  разговор,  она
сказала:
   - Ну,  если  больше  тебя  ничего  не  интересует...  -  Она  сделала
движение, собираясь обратиться в бегство и пытаясь определить, где может
быть  ближайшая  дамская  комната.  Если  она  не  уберется  немедленно,
наверняка сделает какую-нибудь большую глупость. Например, заплачет. Или
бросится в его объятия, вымаливая обещание никогда больше  не  оставлять
ее.
   - Ты уже несколько недель не была в  доме,  -  сказал  он,  и  теперь
вместо холодной издевки в его голосе звучала глухая тоска. - Всякий раз,
как я заходил, там оказывалась Элен.
   Сара помедлила, снова встретила его взгляд. Голос ее был  тихим,  без
колкости, без упреков.
   - Мы решили, что при сложившихся обстоятельствах  лучше  будет,  если
Элен временно возьмет оценку на себя. Когда она  покончит  с  мебелью  и
драгоценностями,  я  вернусь  и  доделаю  остальное.  Не  беспокойся,  -
вырвалось у нее. - Еще до конца года я выполню все обязательства.
   - Я не хочу, чтобы ты выполняла свои обязательства. Я хочу, чтобы  ты
поговорила со мной. Позволила все объяснить. Черт возьми, выслушай меня.
   - Нам не о чем говорить, - настаивала она.
   - А я думаю, нам есть что обсудить, - возразил он.
   - Гриффин, я сказала тебе два месяца назад, что не могу сделать этого
до конца разбирательства.
   - И два  месяца  назад  я  думал,  что  смогу  выдержать.  Но  теперь
передумал. Мне необходимо поговорить с тобой. Сейчас.
   Она глубоко вздохнула, показала на пустую скамью и направилась к ней,
полагая, что он пойдет следом.
   Гриффин чуть помедлил, глядя, как  она  идет,  покачивая  бедрами,  и
квадратные плечи пиджака вместе с прямой юбкой ничуть не скрывают этого.
Улыбнувшись, он последовал за ней.  Безусловно,  у  Сары  Гринлиф  очень
характерная походка - уверенная и независимая. Но вот как раз сейчас  он
бы предпочел найти в ней  хоть  немного  неуверенности.  Ровно  столько,
чтобы выровнять шансы. Потому что сам-то он никакой уверенности  в  себе
не ощущал.
   Он сел рядом, намеренно  оставив  дистанцию  в  шесть-восемь  дюймов,
чтобы она не чувствовала себя под угрозой. Но  не  удержался  и  положил
руку на спинку скамьи за ее спиной. Вот только нужно найти в себе  силы,
чтобы не запустить пальцы в ее волосы, не притянуть ее голову к себе, не
поцеловать. Конечно, человек с таким самообладанием, как у него,  сможет
вести себя прилично, разве не так?
   - Я не могу не думать о тебе,  -  ляпнул  он,  поморщившись  от  ноты
отчаяния,  которую  не  смог  скрыть.  Разговор  должен   был   начаться
совершенно иначе, но выговорилось то, что первым пришло в голову.  И  он
продолжал с той же откровенностью:
   - Мне недостает тебя, Сара. Я хочу, чтобы ты вернулась