е лежала в последнее время на плечах
Зои. Тревожное и теплое чувство разрывало ей сердце, когда она думала о том,
как легко позволила себе привязаться к  этой  крошке.  И  сейчас,  глядя  на
мужчину с малышкой на руках, Зои была вынуждена признать, что точно  так  же
привязалась и к нему. Зои понятия не имела, что же ей с этим делать.
   - Ну же? - вопросительно произнес Джонас.
   Зои попала в поле зрения Джулианы, и та  заулыбалась,  протягивая  к  ней
крохотные  кулачки.  На  малышке  были  розовый  шерстяной  комбинезончик  и
белоснежная вязаная шапочка, подчеркивавшая голубизну ее больших  глаз.  При
виде счастливой беззубой улыбки на пухлом личике  Зои  совершенно  растаяла.
Она протянула было руки - и тут же уронила их, вспомнив  о  своей  простуде.
Зияющая рана в ее сердце стала словно еще больше.
   - Я... - начала она. Но голос ее затих, она забыла, что хотела сказать.
   - Ты должна лежать в постели, - закончил за нее  Джонас.  -  И  за  тобой
кто-то должен ухаживать.
   Зои промолчала, но после приглашающего жеста Джонаса прошла-таки к  двери
и переступила через порог.
   - Я боведу, - негромко бросила она следующему за ней по пятам Джонасу.  -
Де хочу бдосать башиду.
   - Ладно, - отозвался Джонас, которому явно надоело препираться с ней.
   "За тобой кто-то должен ухаживать", - про себя повторила она. Как  же  он
ошибается. Ей хотелось показать ему, насколько его слова далеки  от  истины.
Объяснить, что она отлично справлялась сама целых пятнадцать  лет.  Но  этот
аргумент вдруг  показался  ей  нелепым.  Отлично  справлялась.  Может  быть.
Раньше. Но не сейчас. Сейчас она только и  делает,  что  думает  о  счастье,
которого у нее никогда не будет.
   Скоро все закончится. Она должна была Джонасу и Джулиане еще только  один
день. Пройдет пятница, Джулиана исчезнет из ее жизни,  и  Зои  сможет  опять
запрятать память об Эдди в самый дальний уголок сознания.  Пройдет  пятница,
Джонас, с его обаянием, тоже исчезнет из ее жизни, и Зои сможет выбросить из
головы глупые и ненужные мысли  о  семье.  Все  будет  отлично,  как  только
закончится этот день. Ей оставалось лишь надеяться, что это самое  "отлично"
поможет ей выжить в течение следующих сорока-пятидесяти лет.
   Проводить время с Джонасом и Джулианой у них в доме - это  одно  дело,  и
совсем  другое  дело,  немного  позже  решила  Зои,  когда  они   неожиданно
заполонили ее дом, вызвав в ней еще  большую  тревогу  и  большее  смущение.
Остановившись на пороге своей тесной  кухоньки,  Зои  смотрела,  как  Джонас
зажигает газ, чтобы подогреть для нее бульон, и  изо  всех  сил  боролась  с
затопившей ее волной восторга.
   Он такой домашний в  своих  потертых  джинсах  и  мешковатом  свитере,  а
малышка такая довольная  и  счастливая,  и  вся  эта  сцена  такая...  такая
по-семейному обыденная. У Зои вдруг закружилась голова.
   Она не позволит себе слишком уж  всем  этим  наслаждаться.  Зои  тоскливо
вздохнула. Это лишь временная, случайная ситуация. Вечером Джонас и Джулиана
вернутся домой, а она, Зои, останется здесь в одиночестве. Как  всегда.  Она
твердила себе, что должна радоваться... Но вместо радости пришло уныние.
   - Почти готово, - бросил через плечо Джонас, размешивая бульон.
   Не  успела  Зои  ответить,  как  Джулиана  выдала   целый   поток   самых
разнообразных звуков - вперемешку с пузырями. Взрослые разразились смехом.
   - Нет! - воскликнул в ответ Джонас - будто в шоке от заявления  Джулианы.
- Что ты говоришь!
   Крошечный ротик округлился в букву "о", и Джули испустила очередную серию
возгласов.
   - Не верю ни одному твоему слову, - продолжал Джонас  тем  же  изумленным
тоном, который, похоже, пришелся Джулиане по душе. - Уж слишком невероятно.
   - О-о-о-ох, - заверила его Джули.
   - Что, она и вправду так говорила? - потрясенно ахнул Джонас. - Ну  а  ты
что сказала?
   - Ки-и-и-и, - отозвалась малышка.
   - Пожалуй, ты права. Я и сам бы сказал то же самое.
   - Ннн.
   - Могу себе представить.
   - Кх.
   - Точно. Полностью с тобой согласен.
   Вот когда Зои поняла, что любит Джонаса Тейта. Неизвестно,  когда  и  как
это произошло, но это произошло, и отрицать сей факт было бы  просто  глупо.
Она любит человека, которого до недавнего  времени  считала  своим  заклятым
врагом. И, перебрав в памяти прошлые месяцы, была  вынуждена  признать,  что
любовь пришла к ней  намного  раньше,  чем  он  попросил  ее  помочь  ему  с
Джулианой.
   Наверное, именно поэтому Зои всегда чувствовала себя так  неловко  в  его
присутствии; наверное, именно поэтому инстинктивно  ощетинивалась,  едва  он
оказывался в радиусе пятидесяти метров от нее. В глубине души она знала, что
теряет из-за него голову. И пыталась уберечь себя.
   Разумеется, она была права. Потому что любовь к Джонасу Тейту не принесет
ей ничего, кроме страданий и беспокойства.
   - Ты действительно сказала Джули, что  считаешь  меня  самым  неотразимым
мужчиной в округе? - громко спросил Джонас, вырвав ее из раздумий.
   Зои подняла голову. Джонас смотрел на нее с улыбкой, а Джулиана  в  своем
креслице с еще большим азартом колотила ножками. У малышки тоже расцвела  на
губах улыбка, и Зои могла бы поклясться, что эта  парочка  связана  каким-то
заговором.
   - Что? -  переспросила  Зои.  Захваченная  сделанным  открытием,  она  не
расслышала его вопрос. Незадолго до этого принятое лекарство помогло  Зои  -
теперь ей дышалось уже значительно легче. Хотя в голове все еще стоял туман.
   - Я спросил, действительно ли ты  призналась  Джули,  что  находишь  меня
совершенно неотразимым? - повторил он. - Джули утверждает, что ты целых  две
недели без умолку говорила обо мне. О том, что ты без ума от меня. И о  том,
как тебе трудно сдерживать свои чувства, когда я рядом. Зои тоже улыбнулась.
   - Значит, так сказала Джули? Джонас кивнул.
   - Честное слово.
   - В таком случае Джули рассказывает тебе сказки. Не помню, чтобы я вообще
упоминала при ней твое имя. Разве когда выругала тебя за то, что не нашла  в
шкафу свои любимые кексы "Лакомка".
   - А Джули утверждает обратное.
   - Джули не понимает... Она же не пробовала "Лакомку".
   - И не попробует, скажи я хоть слово. Зои фыркнула.
   - Размечтался. Ты еще совсем новичок в воспитании.
   Джонас круто обернулся к ней.
   - Видишь, ты  не  можешь  нас  бросить  только  потому,  что  закончились
обещанные две недели. Вдруг я что не так сделаю?
   У Зои как-то странно екнуло сердце.  Джонас  говорил  неуверенным  тоном,
жалобно и.., соблазняя. Он говорил так, словно в самом деле нуждался в ней.
   - За последние две недели вы с  Джулианой  по-настоящему  подружились,  -
мягко ответила она. - Вам будет хорошо и без меня. Обоим.
   Он покачал головой.
   - Не рассчитывай На это, Зои. Не рассчитывай.
   После чего он снова повернулся к ней спиной. Господи, если бы можно  было
все изменить, тоскливо вздохнула она. Если бы можно было  стереть  память  о
годах ее юности...
   Нет, она этого не сделает. Если бы ее прошлое было другим, то не было  бы
и Эдди. А он ей очень дорог, несмотря на то что его смерть оставила у нее  в
сердце незаживающую рану. Пусть у нее больше нет сына, но она знала  счастье
материнства, ей знакомо удивительное чувство, когда мир становится другим  с
появлением одного-единственного крошечного существа. Она познала ни с чем не
сравнимую любовь. Любовь, которую не смогли уничтожить никакие  страдания  и
потери. Пусть недолго, но она была матерью.  И  не  отдаст  память  об  этом
чувстве ни за какие сокровища в мире.
   Но больше она не рискнет повторить этот опыт. Слишком она исстрадалась.
   Зои посмотрела на Джулиану: на ясные голубые глазки, пухлые румяные щечки
и беззубую улыбку. Она отдала этой малышке часть своего сердца. И эта  часть
умрет вместе с исчезновением Джулианы.  А  она,  Зои,  снова  превратится  в
пустую оболочку - как после смерти Эдди.  Нет,  этого  допустить  нельзя.  А
значит, нужно расстаться с ними как можно быстрее.
   Ее  обязательства  перед  Джонасом  и  Джули  сегодня  будут   выполнены,
напомнила себе Зои. Да, именно. И неважно, что она успела полюбить не только
Джулиану, но и Джонаса. Любовь к этому человеку не  значит,  что  она,  Зои,
непременно будет счастлива. Наоборот,  любовь  эта,  возможно,  разрушит  ее
окончательно. Ей нужно быть сильной, ей  нужно  стоять  на  своем.  В  конце
концов, она ведь крепкий орешек. Так все вокруг считают.  А  крепкий  орешек
может справиться с чем угодно. Даже с жизнью в одиночестве.
   Если бы только крепкие орешки умели верить собственной лжи.

Глава 11

   Джонас невидящими глазами смотрел на чашку с супом и  думал  о  том,  как
выглядела Зои, когда говорила, что им будет хорошо и без нее.  Она  казалась
такой грустной, далекой и очень-очень одинокой. Если бы он только знал,  как
ему разубедить ее, как доказать, что она страшно ошибается. Зои  принесла  в
его жизнь то, что  он  умудрился  где-то  на  пути  растерять.  Тепло.  Уют.
Спокойствие. Он и не помнил, когда у него было так хорошо на душе, как стало
с появлением в его доме Зои. И он не желал потерять все это.
   Что же касается Джулианы, то Зои удалось превратить малышку в  совершенно
другое существо. Куда только подевался истеричный, визжащий ребенок.  Теперь
Джули была веселой, очаровательной,  по-настоящему  счастливой  девочкой.  И
Джонас прекрасно понимал, что благодарить за  это  нужно  одну  только  Зои.
Неизвестно, что  бы  он  в  одиночку  сотворил  с  девочкой?  Может,  лет  в
четырнадцать она тоже очутилась бы на улицах Филадельфии?
   Джонас нес огромную ответственность за  дочь  своего  брата  и  испытывал
самый настоящий ужас, когда представлял, что должен остаться один на один со
всеми неизвестными трудностями, которые наверняка еще ждут его  впереди.  Но
Зои нужна ему не только из-за Джулианы. Нет, его желание  удержать  ее  было
достаточно эгоистичным. Он нуждался в ней сам. Он хотел ее...
   Хотел? В жизни он хотел множество женщин. Но ни одну  не  любил.  До  тех
пор, пока рядом с ним не возникла  Зои  Холланд.  Этот  пресловутый  крепкий
орешек. Со  своей  несговорчивостью,  со  своими  восхитительными  руками  и
фланелевой пижамой. Возникла - и перевернула его  жизнь.  Ему  нравился  тот
сумбур, который привнесла в его жизнь Зои.  И  он  не  хотел  возвращения  к
упорядоченному, до стерильности чистому и одинокому существованию.
   - Бульон готов, - произнес он, в то время как вихрь невысказанных  мыслей
кружился у него в голове. - А ты должна уже быть в постели.
   - Я не хочу в постель, - заявила она.
   - Не хочешь, а придется. Распоряжение лечащего врача.
   Зои уже открыла рот для  возражений,  но  Джонас  молча  развернул  ее  и
легонько подтолкнул к спальне. А потом беспомощно покачал головой, глядя  ей
вслед. Она наотрез отказала ему в просьбе надеть его любимую красную  пижаму
и облачилась в старый серый спортивный костюм.  Но  даже  этой  бесформенной
штуковине и ужасному насморку не удалось уменьшить силу его влечения к  ней.
Похоже, такое время просто никогда и не настанет - чтобы  он  не  хотел  Зои
Холланд. Вся проблема в том, что сама Зои Холланд его явно не хочет.
   Нет, не правда, мотнул головой Джонас, возвращаясь к столу, чтобы забрать
поднос с обедом. Джонас не раз ловил на себе ее взгляд,  полный  несомненной
тоски. Она хочет его. Она просто не хочет это признать.
   - Какая глупость, правда, Джули? - спросил он у малышки.  -  Твой  старик
без ума от женщины, которая скорее выпьет яду, чем признает, что ее  к  нему
влечет. Ну, что нам с этим делать, а?
   Джулиана пускала пузыри и гулила, как обычно.
   - Не знаешь, - понимающе кивнул Джонас. - Ну ничего. У меня еще  осталась
парочка фокусов в рукаве.
   Он вынул малышку из креслица, взял на руки, пристроил ее головку  у  себя
на  плече,  а  потом  осторожно  поднял  поднос.  Балансируя   подносом   на
растопыренных пальцах одной руки, он медленно двинулся по коридору в сторону
спальни Зои. Ему очень нравилось ее жилище, нравилась простенькая  мебель  и
разбросанные  везде  безделушки,  нравилось  очевидное  отсутствие   в   ней
хозяйственной жилки, за что Зои и не думала извиняться. Ему  нравилось,  что
она наклеивает открытки и забавные вкладыши из жевательной резинки на дверцу
холодильника, а фотографии близких ей людей - на зеркало в ванной.
   Здесь все говорило об уюте. Зои окружила себя вещами, которые  доставляли
ей  радость  и  удовольствие,  не  заботясь  о  том,  понравится  ее   выбор
кому-нибудь или нет. Это ее дом, и она сумела сделать его уютным.
   Как бы ни нравился Джонасу его собственный дом, в  какой  бы  чистоте  ни
содержала его приходящая прислуга, какой бы дорогой ни была там мебель,  все
равно Джонас не видел в нем настоящего дома. Не хватало тепла и  очарования,
присущих местам, где живут любящие семьи.
   - Бульон подан, - провозгласил он,  входя  в  спальню.  Зои.  -  А  также
соленья, салат из тунца и имбирное пиво. Собранные все вместе, эти  продукты
составляют самое быстродействующее средство против простуды. Однако салат из
тунца должен быть приготовлен соответствующим образом. Переложишь  пряностей
- и пропал твой шанс на выздоровление. К счастью, рядом есть тот, кто  точно
знает...
   Джонас резко оборвал свой монолог, заметив, что Зои не реагирует  на  его
шутливый тон, а лежит, свернувшись калачиком. Спиной  к  нему.  Он  уже  был
готов похвалить ее за то, что она  наконец-то  выполнила  его  указания,  но
плечи ее конвульсивно вздрагивали, и Джонас похолодел,  сообразив,  что  она
плачет.
   Он быстро опустил поднос на тумбочку рядом с ее кроватью, разлив при этом
бульон и сломав острую верхушку салата.  Потом  так  же  поспешно  пристроил
Джулиану на кровати и обернулся к Зои.  Она  вытерла  слезы,  но  веки  были
красными и  припухшими.  При  его  приближении  она  повернулась,  подобрала
колени, опираясь на спинку кровати и вцепившись в подушку,  которую  держала
перед собой. Казалось, ей было необходимо  за  что-то  держаться,  чтобы  не
прикоснуться к Джонасу.
   - Спасибо, - пробормотала она. - Пусть там и стоит.  Я  сейчас  не  хочу.
Поем попозже. Вам с Джули давно пора уходить. Уже поздно.
   - Еще и двух нет, - возразил Джонас. - И мы с  Джули  хотим  быть  только
здесь. Что случилось?
   - Ничего. Ничего не случилось.
   - Что-то определенно случилось, - настаивал он. - Ты плакала.
   - Ничего подобного.
   - У, тебя красные и мокрые глаза. Она шмыгнула носом и  небрежно  дернула
плечом.
   - Это от простуды.
   Джонас, не скрывая недоверия, покачал головой.
   - Понятно. Значит, я ошибся. Прошу прощения.
   - Ничего.
   Джонас обернулся к  Джулиане.  Та  в  изумлении  рассматривала  панно  из
засушенных цветов на стене спальни,  а  потом  яростно  стиснула  кулачки  и
попыталась запихнуть их себе в рот.  Джонас  решил,  что,  проживи  он  хоть
тысячу лет, ему никогда не постигнуть женской логики.
   -  Подвинься  немножко,  я  поставлю  рядом  поднос,  -  сказал  он  Зои,
поднимаясь, чтобы принести приготовленный обед.
   - Я же сказала, что не хочу есть!
   - А я сказал, что тебе поесть необходимо.  Сама  подвинешься  -  или  мне
забраться в постель и помочь тебе?
   Зои, не дожидаясь, когда Джонас исполнит свою угрозу, метнулась на другую
сторону кровати. Только этого ей не хватало сейчас - чтобы он в  самом  деле
забрался к ней в постель! Достаточно вспомнить, что случилось в прошлый раз.
Ее как будто пронзило электрическим током - от жаркого воспоминания и от той
новости, которую она должна была объявить Джонасу.
   -  Да,  кстати  о  постели,  -  как  можно  беспечнее   произнесла   она,
предварительно попробовав салат из тунца. - Я не беременна.
   Джонас  в  эту  секунду  разгибался,  но  она  успела  заметить,  что  он
вздрогнул.
   - Нет? - выпрямившись в полный рост, переспросил он.
   Странно, но она  могла  бы  поклясться,  что  в  этом  коротеньком  слове
прозвучало разочарование.
   - Нет, - отозвалась она. - Я это  обнаружила  несколько  минут  назад,  в
ванной. Все в порядке.
   - В порядке, - протянул он. Но вид у  него  был  довольно  несчастный.  А
потом вдруг выражение его лица изменилось. Так  бывает,  когда  на  человека
снисходит озарение. Он впился взглядом в глаза Зои.
   - Так ты поэтому плакала? - тихо спросил он.
   Горячий обруч сдавил ей желудок, и Зои решила, что ее вот-вот стошнит.
   - Нет, конечно, - неожиданно тонким и слабым голоском отозвалась  она.  -
То есть я хотела сказать, что вообще не плакала. Это все от насморка.
   - Ты плакала, - с  нажимом  повторил  Джонас.  -  И  именно  потому,  что
обнаружила, что ты не беременна. Ты надеялась, что это случится, правда?
   - Нет, конечно, нет, я...
   Но Джонас прервал ее возражения,  сдвинув  поднос  с  едой  в  сторону  и
опустившись на кровать рядом с ней.  Джулиана  сморщилась  и  вскрикнула  от
резкого движения. Джонас поднял малышку и положил между собой и Зои.
   - Ты хочешь ребенка, правда? - спросил он.
   - Нет, - резко заявила она, не желая сдаваться.
   Его предположение просто нелепо. Второй ребенок? Да она скорее умрет, чем
родит второго ребенка. Она плакала потому, что начались месячные. Она всегда
плачет в это время. Все женщины плачут. При чем тут ребенок?  Зои  смотрела,
как Джулиана сучит ножками и тянет в рот бретельку комбинезона. Потом взгляд
малышки упал на Зои, и Джули расплылась  в  блаженной  улыбке.  Слезы  снова
обожгли глаза Зои.
   - Я не хочу другого ребенка, - сказала она. - Господи, меньше  всего  мне
нужен ребенок. - Она заставила  себя  отвести  взгляд  от  Джулианы,  но  на
Джонаса смотреть было ничуть не легче. У него почему-то был  вид  обманутого
человека. -  Учитывая,  что  тебя  вероятность  моей  беременности  тоже  не
радовала, - добавила Зои, - я думала, ты будешь счастлив узнать, что...
   - А вот тут ты ошибаешься, - прервал он ее.
   Его возражение по меньшей мере удивило Зои.
   - Что? - воскликнула она.
   - Может, мысль иметь от меня ребенка и отвратительна тебе, но с тех  пор,
как ты сообщила мне о нашем промахе той ночью, я только и делал,  что  думал
об этом возможном ребенке. И, если честно, Зои, я понял, что ничего в  жизни
не хочу так сильно, как ребенка.
   - Что? - повторила Зои. Нет, она, должно быть, не правильно  его  поняла.
Определенно пилюли от простуды плохо на нее действуют.
   - Ты меня слышала.
   - Я никогда не говорила,  что  мне  отвратительна  мысль  иметь  от  тебя
ребенка, - начала она, прекрасно  понимая,  что  сосредоточилась  на  первой
части его заявления исключительно потому, что  обсуждать  вторую  у  нее  не
хватало духу.
   -  Дальше,  полагаю,  последует  "но".  Она  облизала  губы  и  с  трудом
сглотнула. Во рту у нее было по-прежнему сухо, как в пустыне.
   - Никакого "но". Просто...
   - Просто - что?
   Зои встала с кровати и застыла напротив него. Когда  же  между  ними  все
успело так запутаться? - думала она. Как же заставить его понять?
   - Просто.., просто...  -  Дрожащими  пальцами  она  пригладила  волосы  и
принялась мерить шагами потертый половик на полу  между  кроватью  и  дверью
спальни. - Просто я не могу  родить  ребенка,  Джонас.  Вот  и  все.  -  Она
старательно прятала от него глаза. - Не могу и не хочу.
   - Почему?
   Она вроде бы немного успокоилась, но продолжала вышагивать вдоль кровати.
   - То, что случилось с.., с... Эдди, меня едва не убило. После его  смерти
я на много месяцев превратилась в жалкое подобие  человека.  Я  не  жила,  а
существовала. Почти все время  проводила  в  постели.  Бывало,  неделями  не
вставала. Даже для того, чтобы принять  душ  или  приготовить  завтрак.  Мне
казалось, в этом нет никакого смысла.
   Она наконец перестала ходить и повернулась к Джонасу лицом.
   - Я была способна только на одно: жалеть, что не  умерла  вместе  с  ним.
Вместо него, - жалобно добавила она. - Я не хотела жить. Кто знает? Если  бы
мне хватило си