закончил он наконец. -  Говорят,  что  ты
ходила к одному из женских.., докторов.
   Теперь, когда Тесс уже была сыта по горло вопросами,  касавшимися  ее
личной жизни, ей уже доставляло удовольствие,  что  он  чувствовал  себя
неуютно со своими расспросами. Она решила смутить его еще больше:
   - Ты имеешь в виду гинеколога, Уилл?
   Он вздрогнул, словно его ударили.
   - Да, - выдохнул он. - Говорят, тебя видели у.., хм.., ээ... Говорят,
тебя видели там.
   Тесс кивнула.
   - Очень интересно. Может, ты не знаешь, но каждый раз, когда я хожу к
гинекологу, я вижу там  много  женщин.  И  это  очень  странно.  Как  ты
думаешь, Уилл? Зачем столько женщин ходят к гинекологу?
   - Просто ответь на вопрос! - сказал он, закрывая глаза, а на его лице
появилось выражение настоящего страдания.
   - Ты ни о чем не спрашивал, Уилл,  -  пояснила  Тесс,  скрестив  руки
перед собой. - Я не обязана отвечать.
   Он издал стон нетерпения и запустил пальцы в темные волосы.
   - Послушай, ты ходила к тому.., доктору.., или нет?
   - Да, - сказала она. - Я ходила к гинекологу, Уилл.  И  знаешь,  что,
Уилл? Я снова к нему пойду. Я хожу к нему ежегодно.
   - Ты была там два раза за два месяца,  -  обвинил  он,  игнорируя  ее
сарказм.
   Тесс открыла рот от изумления.  Неужели  для  сплетников  нет  ничего
святого?
   -  Господи,  и  когда  только  наши  кумушки  успели  подсчитать?   -
проговорила она. - Неужели им больше нечего делать? Неужели  у  них  нет
никаких  интересов?   Им   надо   попробовать   научиться   пользоваться
Интернетом. Тогда им будет не до сплетен.
   -  Тесс,  -  тихо  остановил  поток  риторических  вопросов  Уилл.  -
Перестань, никто не верит, что ты не беременна. Но мы все беспокоимся  о
тебе.
   Никто не думает о тебе плохо из-за того, что  случилось.  Все  делают
ошибки.
   Когда она взглянула на него, ее удивило, что Уилл не  отвел  взгляда.
Первый раз за много лет.
   11 на его лице она ясно прочитала искренние сочувствие и заботу. Хотя
он поверил в ее  предполагаемую  беременность,  он  не  осуждал  ее.  Он
беспокоился о ней, переживал. Как мило с его стороны.
   Точнее, было бы мило, если бы она была беременна.
   - Уилл,  -  сказала  она  тихо,  делая  последнюю  попытку.  -  Я  не
беременна.
   - Тогда скажи мне, почему ты так часто навещала.., врача.
   Ни за что на свете Тесс не будет обсуждать свое недомогание ни с кем,
тем более с Уиллом Дэрроу. Даже если мэриголдские сплетницы объявят, что
она больна СПИД ом. Некоторые вещи слишком интимны,  чтобы  рассказывать
их мужчине, который не является твоим мужем. Особенно, если  недомогание
еще не прошло.
   - Я не могу сказать тебе, - произнесла она.
   Его тело напряглось. Тесс поняла, что дальнейшие попытки  бесполезны.
Она надеялась, что Уилл сможет поверить ей,  а  не  сплетням  и  слухам.
Теперь ее братья тоже не поверят ей. Если мальчики  из  семьи  Монэхэнов
что-то вбивали себе в головы, переубедить  их  не  представляло  никакой
возможности. Но Уилл... Уилл всегда казался  таким  разумным,  открытым,
без глупых предрассудков. Она искренне надеялась,  что  он  не  способен
плохо думать о ней.
   - Тесс, - сказал он голосом, полным разочарования. Только одно слово.
   Но ей и не нужны были слова, выражение  его  лица  говорило  само  за
себя. Даже если бы она назвала причину, по которой ходила к  гинекологу,
ничего бы не помогло, а значит, жертва была  бы  напрасной.  Как  и  все
жители города, Уилл Дэрроу стал рабом сплетен и слухов.
   Помоги ему, Господи!
 
Глава 4 
 
   Уилл Дэрроу изучал лицо Тесс в ореоле яркого света лампы,  освещавшей
ее сзади. В его голове вертелись сейчас две мысли. Первая  -  о  том,  в
какую красивую женщину она превратилась. Вторая - он всем сердцем  хотел
поверить, что она не беременна.
   Что он может сделать? Слишком много фактов  свидетельствовало  против
нее. Ладно, он может поверить, что в ее номере в мотеле  находился  лишь
служащий, но в мотеле в Блуминггонс она останавливалась в  марте,  когда
кондиционер не  требуется.  И  она  никогда  не  болела,  только  что-то
совершенно чуждое ее организму могло вызвать такую реакцию, как тошнота.
Например,  беременность.  Действительно,  в   местной   библиотеке   был
Интернет, но... И она не сказала, зачем ходила к врачу.  Дважды  за  два
месяца. Женщины ходят к такому врачу раз в год, если только  у  них  нет
особых причин для визита к нему. Например, беременности.
   Хотя Тесс не похожа на человека, который  может  лгать  насчет  таких
вещей, он видел, что она боится  и  ведет  себя  странно.  Мэриголд  был
маленьким городком с очень консервативно настроенными жителями,  которые
из-за таких слухов могут повернуться к Тесс спиной.
   К тому же  ее  братья  готовы  убить  всякого,  кто  мог  бы  сказать
что-нибудь плохое о семье Монэхэн. Они никогда не тронут  и  волоска  на
голове Тесс, они ее  просто  обожают,  но  готовы  сделать  отбивную  из
любого, кто посмеет обидеть их сестренку Уилл пришел к выводу, что  Тесс
продолжает отрицать очевидное только для того,  чтобы  сохранить  мир  и
спокойствие в городе в течение как можно большего времени.
   Она ненавидела доставлять кому-то неприятности.  Ненавидела  ссоры  и
проблемы.  А  страх   может   менять   поведение   человека   на   прямо
противоположное.  О,  Господи,  как  она,  должно   быть,   напугана   -
беременная, без мужа, в таком городе, как Мэриголд, где все суют  нос  в
чужие дела! Проклятье, ведь он тоже отрицал бы все,  окажись  он  на  ее
месте.
   Все еще чувствуя смущение, Уилл обвел взглядом  комнату.  Его  сердце
остановилось, когда он увидел,  что  находилось  в  ней,  -  разобранная
детская кроватка, колыбелька, мешок, полный игрушек,  и  гора  картонных
коробок в углу.
   Одна из них не была закрыта, и он заметил, что она наполнена  доверху
одеждой. Одеждой розовых, желтых и голубых цветов. Детская одежда.
   Детская одежда?
   Конечно, Тесс тоже носила яркие цвета. Он непроизвольно  взглянул  на
ее одежду - бледно-голубую пижаму, но лучше бы он не смотрел.
   Потому что короткая пижамная кофточка плотно облегала ее грудь и  под
ней не было лифчика,  а  пижамные  штанишки  плотно  сидели  на  бедрах,
открывая полоску кожи цвета сливок между ними и пижамной кофточкой.
   Проклятье, выругался Уилл про себя.
   - А это ты как объяснишь? - спросил он, обводя рукой вещи в  комнате.
- Как ты объяснишь это, Тесс? - повторил он, смотря ей в глаза.  -  Если
ты не беременна, я не понимаю, почему все это здесь.
   Она закрыла лицо руками. Он не понял, что означал ее жест -  отчаяние
или усталость, стыд или гнев.
   - Тесс? - позвал он.
   Она подняла голову, вздернув подбородок, и посмотрела прямо на него с
вызовом в глазах.
   - Я думаю, тебе лучше уйти, - сказала она. Нет нужды говорить больше.
   Ее слова привели его в бешенство, которое он не смел показать.  Такое
отношение страшно обидело его. Раньше Тесс Монэхэн все бы отдала,  чтобы
оказаться с  ним  в  одной  комнате.  Раньше  она  ходила  за  ним,  как
приклеенная. Теперь кто-то другой занял его место. Она не только  велела
Уиллу уходить, она носила под сердцем ребенка другого мужчины.
   Эта мысль билась в его мозгу. Он назвал  отца  ребенка  Тесс  "другим
мужчиной". Но он сам никогда бы не посмел стать мужчиной  Тесс  Монэхэн.
Уилл был на десять лет старше. Для него Тесс оставалась ребенком, до тех
пор...
   Когда она вернулась домой  из  университета  с  дипломом  и  степенью
магистра, она уже выглядим.., не как ребенок. Тесс уехала  из  Мэриголда
тощей семнадцатилетней девчонкой с плоской грудью и проблемной кожей,  а
вернулась назад, выглядя, как...
   Просто супер!
   И с тех пор новая Тесс чертовски смущала его.
   Стоило ему оказаться с ней в одной комнате, как сейчас, например, ему
становилось жарко.
   Все время. Если бы Финн только заподозрил,  что  мысли  Уилла  о  его
сестре далеки от невинных, он хорошенько вздул бы приятеля.
   Теперь Тесс исполнилось двадцать шесть, и никто не мог  усомниться  в
том, что она настоящая женщина. Но  в  ней  все  равно  осталось  что-то
невинное, что-то чистое, юное. Даже ее беременность не  изменила  такого
впечатления. Уиллу она казалась прежней неискушенной  девушкой,  которая
совершенно случайно  выросла  в  красивую,  соблазнительную,  волнующую,
желанную, сводящую с ума... О, Господи, у него даже во рту пересохло,  -
такой прелестной женщиной она стала.
   О чем он думает? Проклятье!
   Невинная девушка-ребенок с внешностью  ведьмы-искусительницы?  Именно
такое сочетание могло свести с ума любого мужчину.
   Но у него и Тесс не было шансов. Он не мог добиваться младшей  сестры
лучшего друга. И он предпочитал не вспоминать, что его  первой  реакцией
на ее признание было заключить ее в объятия  и  прижаться  губами  к  ее
губам в страстном поцелуе.
   Теперь  Тесс  ждет  ребенка  от  другого  мужчины.  И  неважно,   что
воспоминание о ее признании  живо  в  его  памяти.  И  неважно,  что  он
сожалеет о том, что сбежал тогда, сожалеет о том, что не  подошел  и  не
обнял ее, не прижался губами к ее губам в страстном поцелуе...
   Тесс Монэхэн ждет  ребенка.  Ребенка  от  другого  мужчины.  И  Уиллу
придется смириться с реальностью.
   - Я хочу, чтобы ты ушел, Уилл, - сказала она, нарушив ход его мыслей.
- Хочу, чтобы ты ушел.
   Если ты не веришь моему слову, что  все  слухи  неверны,  я  не  хочу
видеть тебя здесь.
   Ему указали на дверь, понял Уилл.
   Не говоря ни слова, он направился к выходу Он  действительно  не  мог
поверить  ее  словам.  Слишком  много  вещей  свидетельствовало   о   ее
беременности. Объяснения Тесс его не убеждали, она странно вела себя,  и
он видел, что она не такая, как всегда, потому что  выглядит  бледной  и
истощенной.
   А Тссс никогда  не  была  больным,  истощенным  человеком.  И  ей  не
потребовалась бы починка кондиционера в марте.  У  нее  нет  компьютера,
чтобы сидеть в Интернете столько, сколько она говорит.  И  она  никогда,
никогда не болела.
   Кроме того, она два раза ходила к тому.., врачу... два  раза  за  два
месяца.
   Все вместе означало только одно - Тесс беременна.
   Тесс Монэхэн ждет ребенка, подумал Уилл, открывая дверь  и  спускаясь
по ступенькам.
   Проклятье, куда катится мир?
   К тому времени как занятия в школе закончились и дети отправились  на
летние каникулы, начинавшиеся во вторую неделю июня,  лето  уже  было  в
разгаре. Свежие зеленые листья кленов и  дубов  радовали  глаз,  зеленая
густая  трава  покрывала  лужайки  и  газоны  в   парках.   Распустились
великолепные красные, белые, желтые и розовые розы.
   Небо поражало своим ярко-голубым цветом, чистотой и бескрайностью...
   Тесс Монэхэн уже давно прекратила всякие попытки  отрицать,  что  она
беременна. За прошедший месяц ей не удалось убедить в своей  правоте  ни
одного жителя Мэриголда. Все  считали,  что  она  ждет  ребенка.  Точка.
Всякие возражения бесполезны. Оставалось только ждать -  время  докажет,
что нет никакого ребенка.
   Теперь,  когда  кто-нибудь  поздравлял  ее  с  предстоящим  радостным
событием, она только слабо улыбалась, бормотала "спасибо" и шла дальше.
   Когда кто-нибудь  оказывался  перед  ее  дверью  с  коробкой,  полной
одеждой  для  младенцев  и  беременных,  она  только  слабо   улыбалась,
бормотала "спасибо" и относила принесенное в подвал,  увеличивая  и  без
того огромную гору вещей.
   Когда  кто-нибудь  из  местных  библиотекарей   добавлял   книжку   о
беременности или по уходу за младенцами к кучке  заказанных  Тесс  книг,
она только беспомощно улыбалась, бормотала "спасибо"  и  клала  ненужную
книгу поверх своих.
   Теперь  все  были  удовлетворены.  Никто  не  смотрел  на  нее  косо.
Напротив, все,  казалось,  искренне  радовались  предстоящему  появлению
ребенка - несуществующего ребенка. Иногда  Тесс  даже  чувствовала  себя
почти  виноватой,  что  не  беременна,  настолько  все  были   счастливы
придуманным ими фактом.
   Даже ее собственная семья держалась на  высоте.  Ее  родители,  после
того как справились с первым шоком  от  новости,  полученной  от  Финна,
казалось,  не  испытывали   стыда   за   свою   дочь,   так   неожиданно
превратившуюся  из  добропорядочной  девушки  в  падшую  женщину.   Даже
перспектива помогать Тесс одной  воспитывать  ребенка  не  огорчала  их.
Напротив, они были взволнованы предстоящим появлением их первого внука и
прислали миленький вязаный детский свитер, который она добавила к  более
чем богатому приданому несуществующего младенца. Ее братья  расплывались
в улыбках и выглядели совершенными идиотами каждый раз, когда кто-нибудь
упоминал, что они скоро станут дядями.
   Разумеется, кроме Финна. Финн все еще не  терял  надежды  найти  отца
ребенка и заставить его жениться на Тесс. Ему требовалось только,  чтобы
Тесс назвала его имя. Но она не называла.
   Тесс  между  тем  терпеливо  слушала  разговоры  за   ее   спиной   о
беременности и стоически выдерживала все попытки друзей помочь  ей,  уже
свыкшись с мыслью, что придется терпеть до конца созданный  воображением
жителей Мэриголда фарс. Другого выхода не было.
   Больше всего раздражали Тссс слухи  и  сплетни  о  воображаемом  отце
несуществующего ребенка и попытки как более мягче выведать у нес, кто бы
мог им быть. Начинались такие разговоры почти невинно, но с каждым  днем
любопытство   нарастало,   и   предположения   становились   все   более
невероятными, а вопросы - назойливыми.
   "О, Тссс. Вы с отцом ребенка, наверно, так рады". Или: "Тссс, мы  так
рады, что у тебя прошли приступы утренней тошноты. Отец ребенка,  должно
быть, тоже рад". Далее следовал поощряющий к ответу  кивок.  Или:  "Тесс
Монэхэн, ты просто сияешь. Спорим, отец ребенка просто  голову  теряет!"
Это  произносилось  с  ехидной  улыбкой.  И  вопрошающим   взглядом.   И
поощряющим кивком.
   Скоро люди начнут останавливать  се  на  улице,  чтобы  сказать:  "Ну
ладно, Тесс, кто он?" Что она тогда будет делать? Игнорировать сплетни и
слухи сравнительно легко, сохраняя видимость вежливости, но как отвечать
на такие нескромные, поставленные в лоб вопросы?
   Лето для нее будет долгим.
   Во вторую неделю июня Тесс стояла  в  очереди  в  новом  супермаркете
Мэриголда с тележкой,  наполненной  ее  обычным  рационом  полезных  для
здоровья продуктов - свежими овощами, макаронами, обезжиренным молоком и
т.д. Она ждала, когда  подойдет  ее  очередь,  листая  одну  из  брошюр,
лежавших на полке вместе с  жевательной  резинкой  и  прочими  мелочами,
которые покупатели импульсивно добавляли в своим  покупкам  перед  самой
кассой. Брошюра была о снижении веса. И тут  подкатила  свою  тележку  и
встала прямо за ней Нэнси Роузен.
   - Выбрось ее, Тесс, - сказала она, увидев название книжки. -  Ты  все
равно растолстеешь, тут уж ничего  нельзя  поделать,  так  что  даже  не
обращай внимания на вес.
   Тесс повернулась к своей рыжеволосой соседке и холодно  взглянула  на
нее.
   -  Извини?  -  сказала  она,  надеясь,  что  ее  холодность  заставит
разговорчивую особу держать свое мнение при себе.
   Напрасно.
   - Я сказала, - невозмутимо продолжила  Нэнси,  -  что  ты  все  равно
растолстеешь, потому что ждешь ребенка и следить за весом бесполезно.
   Тесс решила удовлетворить потребность женщины в болтовне.
   - Моя диета не изменилась ни на йоту. С чего мне растолстеть?
   Нэнси улыбнулась - Только с одного. С потребностей.  Разве  тебе  еще
ничего не захотелось?
   - Нет, - ответила Тесс честно.
   - Значит, у тебя еще впереди,  -  сказала  Нэнси.  -  Когда  я  ждала
Стефани, а потом Кристофера, - она взмахнула руками, -  я  семь  месяцев
сходила с ума по итальянскому мороженому и салями!
   -  Хорошо,  значит,  ты   нуждалась   в   кальции   и   протеине,   -
прокомментировала Тесс.
   - Да, и объем моих бедер  был  шире,  чем  Род-Айленд,  -  продолжала
Нэнси. - Даже потеряв избыточный вес, мое тело все равно никогда уже  не
будет прежним. Так что можешь попрощаться и  с  маленькой  грудью  тоже,
детка.
   Тесс закатила глаза. Нэнси Роузен никогда  не  обладала  ни  чувством
такта, ни элементарной вежливостью, но зато она  никогда  ни  о  ком  не
говорила плохо. Тесс уже успела понять одну вещь  -  женщинам,  родившим
детей, доставляло огромное удовольствие делиться с подругами историями о
собственной беременности. И выражения "избыточный вес" и "растяжки" в их
разговорах всегда произносились с гордостью.
   - А растяжки! - добавила Нэнси. - О, Господи, ты и  представить  себе
не можешь!
   Тесс слабо улыбнулась. Ее очередь наконец-то подошла, что  вызвало  у
нее вздох облегчения.
   Она повернулась, чтобы выложить продукты,  надеясь,  что  разговор  с
Нэнси окончен.
   Куда там!
   - Тесс, - сказала Ненси, толкая свою тележку, ты  уже  записалась  на
занятия для будущих матерей? Начинать нужно как можно  раньше.  И  нужно
записать отца ребенка тоже.
   Тесс подняла голову, чтобы увидеть то, что она и ожидала  увидеть,  -
вопрошающий взгляд.
   И поощряющий кивок. Будь она ближе, Нэнси, без сомнения, потрепала бы
ее по плечу.
   - Мм, - пробормотала Тесс, игнорируя упоминания отца ребенка.
   И тут Нэнси проговорила:
   - Кто, кстати, отец ребенка? Мы все умираем от желания узнать.
   Ну вот. Все-таки произошло. Тесс подошла к краю  пропасти.  Никто  не
поверит, если она скажет, что не беременна. Никто не  верил,  когда  она
убеждала всех в этом. Она уже  не  отвечает  за  свои  действия.  Жители
Мэриголда довели ее.
   Чтобы отвязаться от Нэнси, она сказала:
   - Ты его не знаешь. Он не из Мэриголда.
   Лицо Нэнси осветилось. Она получила новую информацию для мэриголдских
сплетниц.
   - Ты нас когда-нибудь познакомишь с ним? спросила она.
   Тесс потянулась за кошельком и, выдержав паузу, взглянула на Нэнси:
   - Вы, наверно, никогда не увидите его. Фактически, я не  собираюсь  с
ним встречаться.
   Женщина открыла рот от изумления, что получилось очень смешно.
   - Но почему? - воскликнула она.
   Тесс горько вздохнула.
   - Потому что он участник  программы  защиты  свидетелей,  ему  нельзя
показываться.
   Глаза Нэнси стали круглыми, как блюдца.
   - Что?
   Тесс вернулась к своим покупкам.
   - Его защищает программа защиты свидетелей.
   Наверно, теперь он продает обувь где-нибудь в Айдахо.  Он  не  знает,
что я беременна. - Для большего эффекта она  прижала  руку  к  животу  и
вздохнула еще печальнее, чем в первый раз. - Какая трагедия.  Наш  малыш
вырастет, не зная своего отца.
   На  лице  Нэнси  появилось  скептическое  выражение.  Но  потом   она
произнесла:
   - О, Тесс. Мне так жаль. Бедный малыш. Бедный малыш,  у  которого  не
будет отца.
   Рот у Тесс раскрылся от изумления. Неужели  Нэнси  поверила  в  такую
безумную, невероятную историю? Тесс могла до посинения убеждать  всех  в
том, что она не беременна, и никто не поверил ни единому слову, а стоило
сочинить совершенно невероятную историю, и в нее сразу поверили.
   Как такое возможно?
   - Нэнси, не...
   Но женщина уже взмахнула рукой, перебивая ее.
   - Не скажу ни единой душе. Тесс, - поклялась она  торжественно.  -  Я
понимаю, насколько деликатна твоя ситуация.
   - Но Нэнси...
   - И ты можешь рассчитывать  на  нас  с  Эдом,  если  тебе  что-нибудь
понадобится. Только дай нам знать, и все.
   - Но Нэнси...
   - Программа защиты свидетелей! Поверить не могу...
   - Но...
   - Я хотела сказать, такое происходит только в кино, не правда  ли?  И
ты понятия не имеешь, где он? И он не знает о ребенке? Как ужасно!
   Тесс попыталась остановить поток слов, льющихся из Нэнси, но  поздно.
Остановить ее было невозможно. В  конце  концов  их  разговор  прекратил
окрик разъяренной кассирши, которой пришлось все выслушать  в  ожидании,
пока Тесс обратит на нее внимание и заплатит. И она тоже не расскажет ни
единой душе - можно не сомневаться!
   И, что еще  хуже,  позади  кассира,  в  следующей  о