она бесследно  исчезла.
Большинство ученых считают, что библиотека либо была  раздарена  по  частям,
либо, что  вероятнее  всего,  сгорела  во  время  одного  из  многочисленных
кремлевских пожаров. Но есть и энтузиасты, которые верят, что Либерея до сих
пор хранится где-нибудь в забытом подземелье Кремля, Александровской Слободы
или  одного  из  почитавшихся  Иоанном  монастырей.  За  последние  сто  лет
несколько  раз  затевали  раскопки  в  Кремле,  даже  и  при  Сталине,   но,
разумеется, ничего не отыскали. Ну а уж  Корнелиус  фон  Дорн  и  подавно  к
Иоанну Грозному отношения иметь не мог - он ведь жил  на  целый  век  позже.
Нет, в письме речь идет о  какой-то  другой  "Ивановой  Либерее".  Эти  твои
кладоискатели - невежи и дилетанты, они пали жертвой заблуждения.
   - За лекцию спасибо, - ответила на это Алтын. - Похоже,  что  фенька  про
библиотеку и правда туфтовая. А вот к невежам и дилетантам на твоем месте  я
отнеслась бы посерьезнее. Как бы ты сам не пал жертвой  их  заблуждения.  Мы
ведь с тобой не знаем, до какой степени у них на этой Либерее поехала  крыша
- похоже, совсем соскочила со стропил. Допустим, один из них - Большой Coco.
Но есть и кто-то другой, с которым Coco  бодается  и  на  которого  трудился
покойный Каэспешник...
   Она включила чайник, наполнив  его  нефильтрованной  водой  прямо  из-под
крана (Николас поежился, но промолчал), и упорхнула в комнату.
   - Не ходи сюда, я переодеваюсь! - крикнула она через  открытую  дверь.  -
...Значит, так. Сейчас выпьем чаю, жрать  вс„  равно  нечего,  и  я  мылю  в
редакцию. Попробую выяснить, что за фрукт этот твой Каэспешник. Точнее,  уже
сухофрукт, потому что после встречи с абреками  Большого  Coco  он  вряд  ли
остался в лоне живой природы. А ты,  историк,  сиди  тихо,  шевели  мозгами.
Может, еще  что-нибудь  из  письма  выудишь.  В  холодильнике  полный  дзэн,
придется потерпеть. Считай, что ты в стране Третьего мира, где  свирепствует
голод. Я на обратном пути заскочу в магазин, чего-нибудь  прикуплю.  Смотри:
на улицу ни ногой. И к окнам не подходи.
   * * *
   Через минуту после того, как стремительная лилипутка, не присаживаясь,  в
два глотка выпила чашку кофе, Николас остался в квартире  один.  Тоже  попил
кофе (без сливок и сахара), рассеянно сжевал горбушку черствого хлеба, щедро
оставленную хозяйкой, и стал, как ведено, шевелить мозгами.  Кажется,  общий
контур событий начинал понемногу прорисовываться сквозь туман.
   Кто-то - назовем его господин Икс - узнал о документе из кромешниковского
тайника. Заинтересовался упоминанием об "Ивановой Либерее",  вообразил,  что
речь идет о мифической библиотеке  Ивана  Грозного  и  что  в  ополовиненном
письме содержится ключ к этому бесценному сокровищу. Вернее, фрагмент ключа,
потому что левая часть  письма  отсутствовала.  Не  было  в  кромешниковской
половине и подписи, так что зацепиться Иксу было не за что.
   Прошло три  года,  и  господин  Икс  откуда-то  узнал  о  статье  некоего
британского историка, которая сразу же заставила  вспомнить  кромешниковскую
находку.  Икс  сопоставил  факты,  свел  воедино  первые   строчки   письма,
процитированные в английской  статье  и  убедился,  что  найден  недостающий
фрагмент "пропавшей грамоты". Дальнейшие намерения Икса очевидны:  он  решил
выманить англичанина в Москву и завладеть недостающей половиной.
   Кто же такой этот Икс?
   Не историк - это понятно. Ученый не стал бы красть и подсылать убийц. Ну,
а кроме того,  ученый  знал  бы,  что  библиотека  Ивана  Грозного  -  давно
разоблаченный вымысел. Не говоря уж о том, что послание фон Дорна составлено
ста годами позже.
   Это бандит, человек из русской мафии. И это пока вс„,  что  можно  о  нем
сказать. Дальше углубляться не стоит, иначе можно прийти к ошибочным выводам
-  слишком  мало  информации.  Кто  именно  стоит  за  историей  с   письмом
Корнелиуса, лучше пока оставить за скобками.  Вместо  этого  нужно  заняться
самим документом.
   Тут одни вопросы.
   Почему Корнелиус написал письмо? Зачем разрезал его пополам? Почему  одна
половинка осталась в Кромешниках вместе с золотым медальоном  и  хрустальным
будильником (вещами, которые, судя по всему, капитану были особенно дороги),
а вторая половинка  оказалась  в  фамильном  ларце  Фандориных?  Куда  делся
капитан после мая 1682 года? Почему не добрался до своего клада сам?  И  что
там все-таки было, в этом кладе? Понятно, что не библиотека Ивана  Грозного,
но все-таки "либерея", какие-то книги.
   Николас чувствовал: ему не хватает совсем чуть-чуть, чтобы дотянуться  до
далекого предка. Если б только Корнелиус дал хоть самую крошечную подсказку!
Но капитан молчал. Он был близко, Николас видел, как  во  мраке  сереет  его
неподвижный силуэт - в кожаном колете, в круглом шлеме, со шпагой  на  боку.
Капитан и рад был бы шагнуть навстречу своему потомку, но мертвые  этого  не
могут. Николас должен был преодолеть расстояние  сам.  Только  вот  как  это
сделать?
   Он перечитал грамотку несколько раз подряд. Что за мертвые кости, которых
может испугаться Никита? И почему бояться надо не их, а  какого-то  Замолея,
прикрытого рогожей? Что такое "Замолей"?
   Увы, инстинкт подсказывал магистру, что  секрет  Корнелиуса  относится  к
разряду тех тайн, которые Время хранит особенно  ревниво  и  просто  так  не
выдаст.
   Конечно, интересно было бы заняться поисками фондорнова  тайника.  Дом  в
тринадцать окон, разумеется, не  сохранился,  да  и  место,  где  он  стоял,
отыскать вряд ли удастся, так что клад навсегда утерян.  Однако  в  процессе
поисков можно было бы хоть как-то прояснить  картину.  Быть  может,  удастся
выяснить, какое собрание книг во времена Корнелиуса могли называть "Ивановой
Либереей". Ведь в Московии XVII века все книжные  собрания  были  наперечет,
тут  явно  мог  обнаружиться  какой-нибудь  след.  Возможно,  речь  идет   о
библиотеке  самого  Матфеева,  известного  книжника.  Считается,  что  после
падения всемогущего министра она была разворована. А вдруг боярин  успел  ее
припрятать и служилый иноземец Корнелиус об  этом  знал?  Вот  это  была  бы
сенсация!
   Эх, не до сенсаций. Живым бы отсюда выбраться.
   Фандорин заставил себя вернуться  к  безжалостной  реальности.  Возможно,
русские мафиози, разыскивающие Либерею, прочли полный текст письма,  поняли,
что по такой инструкции клада не найдешь,  и  решили  отпустить  английского
историка восвояси.
   Возможно - но  не  факт.  Нужно  подождать,  не  выяснит  ли  чего-нибудь
вездесущая Алтын Мамаева. В любом случае немедленно на самолет и в Лондон. К
чертовой бабушке эту историческую родину  с  ее  криминальными  интригами  и
головоломными загадками.
   Правильность  решения  сомнений  не  вызывала,  и  Николас   решил   дать
перетруженной голове отдых. Чем бы убить время?
   Для начала неплохо бы привести в мало-мальски пристойный вид одежду.
   Он кое-как отчистил пятна на брюках и пиджаке,  застирал  и  посушил  над
газом воротник и манжеты рубашки, потом пришил надорванный рукав  и  залатал
дыру на коленке. Не haute couture, но, по крайней мере, милиция на улице  за
бомжа не примет.
   Так. Чем заняться теперь?
   Фандорин посмотрел на царивший в квартире бедлам, и ему пришла  в  голову
отличная идея: отблагодарить хозяйку за гостеприимство. Магистр разделся  до
трусов, вооружился тряпкой и, насвистывая, принялся приводить  логово  Алтын
Мамаевой в порядок. Помыл полы, отдраил раковины, вытер пыль. Окна  мыть  не
стал,  памятуя  о  предостережении.  Маловероятно,  что  на  соседней  крыше
затаился убийца со снайперской винтовкой, но, как говорится, береженого  Бог
бережет.
   Постельное белье и розовую  пижаму  Николас  сложил  стопкой.  Трусики  в
голубой цветочек, обнаруженные под  кроватью,  деликатно  трогать  не  стал.
Собрал разбросанные книжки, пристроил их на полку.  В  глаза  бросились  два
заглавия, повергшие непрошеного уборщика в  смущение:  "КАК  УВЕЛИЧИТЬ  СВОЙ
РОСТ НА ПЯТЬ САНТИМЕТРОВ" и "101 СОВЕТ ЖЕНЩИНЕ, КОТОРАЯ ХОЧЕТ БЫТЬ ЛЮБИМОЙ".
Фандорина охватило запоздалое раскаяние - зачем он только навязался со своей
благодарностью и дурацкой любовью к чистоте! Вряд ли хозяйке  будет  приятно
вторжение в ее приватность... Раскидать, что ли, вс„ обратно? Но как быть  с
грязью и пылью, их-то обратно не вернешь!
   В разгар тягостных сомнений зазвонил телефон.
   - Ника, слушай меня внимательно, - раздался в  трубке  напряженный  голос
Алтын. - Я тут такое узнала... Стоп, Мамаева, по порядку... -  одернула  она
сама себя. - Ты родился в рубашке - это мегаточно. Знаешь, кто вчера на тебя
охотился? Не какой-нибудь бычок колхозный, а  киллер  суперкласса!  Мне  его
сразу по фотографии опознали. Кличка - Шурик, а настоящего  имени  никто  не
знает.
   - Какое странное прозвище - Шурик, -  сказал  Фандорин,  чтобы  Алтын  не
подумала, будто он испугался. Ладонь, сжимавшая трубку, вдруг стала противно
липкой и холодной.
   - Киллер нового поколения, со своим стилем. Патриот шестидесятых: техасы,
кеды, Визбор и все такое. Короче, "Кавказская пленница".
   - Какая пленница? - не понял магистр. - При чем здесь пленница?
   - Неважно. Послужной список у него - полный финиш. Завалил Атласа,  Жмырю
и Левончика - это подмосковные беспределыцики.  Мой  источник  говорит,  что
братьев  Отаришвили,  скорее  всего,  тоже  Шурик   сделал.   И   президента
"Святогор-банка", и председателя Лиги инвалидов. Ах, да что я тебе толкую  -
ты же ежик в тумане, ничего в нашей новейшей истории не смыслишь!  В  общем,
Шурик - киллер с большой буквы. Меньше ста тонн зеленки за заказ  не  берет.
По всему, над таким крутым мочилой должен быть хозяин, но кто -  неизвестно.
Что еще?  Ах  да,  у  Шурика  свой  почерк  -  не  любит  убивать  издалека.
Предпочитает работать не взрывчаткой  и  не  волыной  с  оптикой,  а  ножом,
пистолетом, кастетом или просто руками - у него пятый дан по карате.  Знаешь
- из тех душегубов, кто любит видеть глаза жертвы.
   - З...знаю,  -  с  трудом  выговорил  Николас,  вспомнив  веселую  улыбку
Очкарика.
   - Что ты так разволновался? - успокоила его Алтын. -  Был  Шурик  -  стал
жмурик. Мальчики Coco до него добрались.
   - Да, конечно, - тихо произнес Фандорин.
   - Сиди дома, жди меня. Я только заеду в наш  инфоцентр,  девочки  обещали
надыбать книжек про библиотеку Ивана Грозного и пресс-досье по  ее  поискам.
Сильно оголодал?
   - Нет, не очень...
   - Ладно, потерпи.
   Магистр уронил трубку на аппарат и заметался по комнате.
   Шурик, этот кошмар с улицы Вязов, жив и невредим! Записка написана им, ни
малейших сомнений. "Мильпардон"! Это он подбросил кейс, кто ж еще. Вчера, на
набережной, преспокойно стоял, махал рукой  вслед.  Запомнил  номер  машины,
поэтому и адрес отыскал без труда. Бр-р, входил сюда ночью, смотрел на них с
Алтын, спящих. Почему-то не  убил.  Передумал?  Получил  другую  инструкцию?
Наверняка.
   Неизвестно, что за игру ведет этот веселый убийца, но  нельзя  подвергать
опасности маленькую журналистку. Она  и  так  из-за  Николаса  оказалась  на
волосок от гибели. Выродку, который любит смотреть своим  жертвам  в  глаза,
ничего не стоит убить черноглазую девушку ростом  полтора  метра  плюс  один
сантиметр, рука у него не дрогнет.
   Следует немедленно уходить отсюда. Только вот как? Квартира наверняка под
наблюдением. Что делать? Что делать? Что делать?
   Уже сложив кейс, Фандорин еще минут десять пометался по  квартире,  потом
взял себя в руки: сел, закинул ногу на ногу,  решительно  сцепил  пальцы  на
коленях. Заставил себя успокоиться.
   Значит, так.
   Вывести Алтын из-под удара. Это главное. Вс„ остальное потом.
   Нужно было сказать ей, что Шурик жив и где-то  рядом.  Теперь  поздно,  у
него даже нет номера ее сотового телефона.
   Оставить записку?
   Но скорее всего, едва он покинет квартиру,  сюда  наведаются.  Наверняка.
Убивать его пока не намерены, это ясно - значит,  будут  следить,  или,  как
выражается Алтын, пасти. Зачем-то он им нужен - иначе к чему было возвращать
кейс?
   А если эти серьезные господа будут за ним следить, то непременно  захотят
установить  здесь  подслушивающую  аппаратуру.  Они  ведь  не   знают,   что
англичанин сюда больше не вернется.
   Стало быть, нужно сделать так, чтобы они об этом узнали.
   Фандорин взял листок, размашисто вывел фломастером:
   Цыпка, отоспался и ухожу.
   Спасибо, что приютила. Ты, даже не представляешь, как  вовремя  ты  вчера
подрулила на своей тачке. За это - особенная благодарность и лишние полсотни
плюс к той сотне. И спасибо, что не задавала лишних  вопросов.  За  это  еще
полсотни.
   Целую,
   Коля
   "Коля" - это хорошо. Она поймет. Не  приписать  ли  что-нибудь  еще,  что
предупредит ее об опасности?
   Нет, нельзя  считать  Шурика  идиотом.  Сам  внезапный  уход  Николаса  и
оскорбительный смысл письма должны подсказать ей, что дело нечисто. Фандорин
подумал, полистал фольклорный блокнот и усугубил эффект припиской:
   А перепихон был классный.
   Вот так. Теперь она сообразит. Будем надеяться.
   Положил поверх записки две  бумажки  по  пятьдесят  долларов.  На  всякий
случай запомнил номер телефона, обозначенный на аппарате. Звонить,  конечно,
сюда будет нельзя. Разве что просто послушать голос. Убедиться, что жива.
   Больше пока ничего сделать было нельзя. Как говорит Алтын, ноги в руки  и
вперед - то есть, в аэропорт. Если нет мест на лондонский рейс, улететь куда
угодно, лишь бы подальше отсюда.
   Прощай, маленькая  храбрая  женщина,  которая  мечтает  вырасти  на  пять
сантиметров и быть любимой. Пусть твои мечты сбудутся.
   * * *
   Перед тем, как выйти из подъезда,  Фандорин  набрал  побольше  воздуха  в
грудь и снова перекрестился - это уже становилось вредной привычкой.
   С нарочитой неспешностью прошел мимо пожилых женщин, сидевших на скамейке
и бесцеремонно на него уставившихся. Он слышал, как одна громко шепнула:
   - Это Алтынкин. Ночевал.
   Другая заметила:
   - Ишь, каланча-то.
   Не озираться по сторонам. Глупый англичанин ни о чем не  подозревает,  он
уверен, что чемоданчик ему вернуло Божье провидение.
   Направо подворотня. Свернуть. Шагов сзади не слышно.
   На пыльной, залитой солнцем  улице  Фандорин  позволил  себе  оглянуться.
Никого. Для верности прошел по тротуару минут пять,  ничего  подозрительного
не заметил.
   Может быть, он драматизирует? Что  если  господин  Икс,  прочитав  письмо
Корнелиуса, и в самом деле утратил интерес к поискам Либереи?
   Тем лучше!
   Тогда так. Остановить машину. В путеводителе сказано, что в  Москве  мало
такси, но зато развит частный извоз. За небольшие деньги, долларов за  пять,
можно на попутной машине доехать с окраины до центра. А там взять  настоящее
такси, и в Шереметьево.
   Оглянувшись  (по-прежнему  никаких  признаков   слежки),   Николас   стал
поджидать попутку. Как назло, мимо ехали одни грузовики. Ну,  естественно  -
скоро конец рабочего дня.
   Наконец из-за  угла  вылетел  ярко-алый  спортивный  автомобиль.  Николас
вскинул было руку и тут же опустил. Зачем владельцу такого шикарного экипажа
пять долларов?
   Но "ягуар" бесшумно затормозил у тротуара. С деликатным жужжанием сползло
вниз тонированное стекло.
   За рулем сидел викинг с золотистыми волосами до плеч и коротко стриженной
бородкой. Васильковые глаза взирали на магистра с веселым недоумением.
   - ‚лки-моталки, живой бритиш. Только котелка с  зонтиком  не  хватает.  В
Бескудниках! What are you doing here, dear sir13?
   - Я, собственно, хотел добраться до Шереметьева, - пробормотал  Фандорин,
встревоженный тем, что в нем с первого взгляда виден британец.
   - Не бритиш, но крутой укос  под  бритиша,  -  констатировал  нордический
красавец. - Ценю мастерство. Садитесь, сэр, подкину до Хаммера. А там вас до
Шере-мать-его любой водила за полтинник доставит.
   Машина кошачьей породы вкрадчиво взяла с места, Николаса  мягко  вжало  в
пружинистую спинку кресла.
   Викинг с любопытством обернулся к нему и хотел  что-то  сказать,  но  тут
заиграл марш Мендельсона  (Николас  читал  в  газете,  что  русские  обожают
устанавливать музыкальные сигналы на мобильных телефонах), и  начало  беседы
было отложено.
   - Я, - сказал блондин.
   Потом, после паузы, резко произнес:
   - Мало ли что Черномор сказал. Вы, Леонид Робертович,  лицензию  обещали?
Обещали. Бабки скушали? Скушали.  Отвечайте  за  базар,  или  же,  выражаясь
интеллигентно, исполняйте взятые на себя  обязательства...  Вот  это  другой
разговор... Значит, завтра коллегия министерства? Ну, буду ждать. И  учтите,
это ваша заморочка, не моя. Ауф видерх„рен.
   Николас знал, что "Черномором" в  чиновничьих  и  деловых  кругах  России
называют самого премьер-министра, и взглянул на хозяина машины  с  особенным
интересом.  Кто  он  такой,  если  ему  и  глава  правительства   не   указ?
Какой-нибудь крупный промышленник или лоббист?
   - Ну, что молчите, сэр? - спросил деловой  человек,  закончив  телефонный
разговор. - Плата за проезд - искрометное ля-ля. Расскажите  что-нибудь.  Вы
кто такой?
   Снова заиграл свадебный марш.
   - Я, - снова произнес в трубку новорусский мачо. -  ...Ты  ч„,  Толян,  с
клубники упал, как Мичурин?...  Ага,  щас.  Нашел  терпилу...  Какие,  блин,
реутовские? Ч„ ты мне гонишь?... Рамсы развести проблем нет, только не плачь
потом... Ладно, Толян, забили.
   Этот разговор велся совсем в иной манере, чем предыдущий. Теперь  Николас
и вовсе ничего не понял.  Правда,  выражение  "развести  рамсы"  в  блокноте
имелось. На криминальном арго оно означало "уладить конфликт". Выходит, этот
человек не политик и не бизнесмен, а уголовник?
   На сей раз викинг швырнул трубку на приборную доску  довольно  сердито  и
процедил: "Козлина дешевый".  Но  тут  же  вспомнил  о  попутчике,  белозубо
улыбнулся ему и сказал:
   - Пардон. Познакомиться не дают. Блейзер  из  "Харродса"?  Рукав  порван,
видели?
   - Да, благодарю. Я вчера неудачно упал... -  тоже  улыбнулся  Николас.  -
Наверное, теперь придется выки...
   Вдруг водитель поправил зеркало заднего вида, коротко обернулся  назад  и
перебил:
   - Э, сэр, да у нас с вами хвост. Ваш или мой? Меня сейчас вроде бы  пасти
некому.
   Фандорин тоже оглянулся и увидел близко, в каких-нибудь  двадцати  ярдах,
светло-зеленый джип "нива". За рулем сидел человек  в  очках,  с  соломенным
чубом. Шурик!
   - Это мой,  -  быстро  сказал  магистр,  и  сердце  у  него  заколотилось
быстро-быстро. - Послушайте, я не хочу подвергать  вас  опасности.  Высадите
меня. Или... - Он взглянул на викинга, тихо закончил. - Или просто прибавьте
газу. С вашим двигателем мы от него легко оторвемся.
   Сказал  -  и  покраснел,  потому  что  просить  о  такой  опасной  услуге
совершенно  незнакомого  человека  было   недостойно,   стыдно.   Но   ужас,
всколыхнувшийся откуда-то из темных подземелий души, был сильнее всех прочих
чувств. Должно быть, то же произошло и с цивилизованными пассажирами  парома
"Христиания", когда  палубы  стали  крениться  навстречу  свинцовому  холоду
волн... Эта мысль помогла Фандорину совладать с приступом слабости.
   - Нет, не нужно прибавлять газу, - сказал он. - Высадите меня. Это моя...
заморочка, не ваша.
   Викинг включил сигнал поворота и вырулил направо, в переулок.
   - На газ жать  не  буду,  -  сказал  он,  поглядывая  в  зеркало.  "Нива"
держалась на той же дистанции.
   - Нарушать ограничение скорости некрасиво. Это Во-первых. Высаживать  вас
я тоже не буду, потому что моя тачка - все равно что мой дом. Значит,  вы  у
меня в гостях, а своих гостей я не сдаю. Это Во-вторых. Ну, и в-третьих... -
Он повернул еще раз, под знак "тупик".  -  Я  кошмарно  самолюбивый.  Какого
хрена этот урод на мне повис?
   Машину качнуло - это водитель нажал на тормоза. "Нива" тоже остановилась,
сократив дистанцию до десятка ярдов. Вокруг  был  пустырь,  гаражи,  пыльные
кусты.
   Видя, что отчаянный блон