ищ Жуков, неотступно наблюдавший за действиями
родителей "Принцессы", однажды склонился к уху и сказал:

- Зондируют. Я усек по курсу. Мы все время идем вдоль реки.

А Герман поймал себя на мысли, что все это время рыскает взглядом по
пространству над тучами и ищет, высматривает ярко-желтый шар, похожий на
тыкву...

Потом ЯК-40 сделал разворот, снизился наконец до четырехсот метров, пробил
облачность и пошел над землей. Внизу действительно оказалась река,
стремительная, бурная, с белой накипью частых порогов, с отвесными
скальными берегами, иногда каньонообразным руслом; в стороны от нее, во всю
охватываемую глазом ширь четко просматривались горы, затянутые тайгой,
распадки и долины. Часто попадались заснеженные гольцы, небольшой
протяженности, конусные хребты самых разных форм, редкие горные озера
совершенно круглые, будто выведенные по циркулю и все соединенные протоками
с рекой Чаей. Глаз выхватывал каменные развалы, неширокие плато с
угнетенной тундровой растительностью, мощнейшие береговые осыпи, языками
спадающие к воде. Все это очень напоминало тот ландшафт, по которому целую
неделю блуждал Шабанов. Но лишь напоминало, поскольку он сверху этих
просторов практически не видел, а с земли все выглядит совершенно иначе. Он
вылавливал взглядом жилье на берегах, вспоминая хутор с крестьянствующей
семьей и горнолыжную базу, однако кроме трех охотничьих зимовий в кедровых
стланниках близ гольцов ничего не обнаружил.

И тем более, городка в рукотворном парке с озером и лебедями...

В нижнем течении Чая стала тихой, спокойной, и его интерес пропал: в этих
местах он точно никогда не был.

Самолет снова сел в Киренске на дозаправку, и на сей раз хакер покинул
борт. Следом за ним вышли все остальные, а бортмеханик вынес на травку
пластмассовую НАЗ с полетными обедами. Шабанов ожидал, что Главный
Конструктор хоть сейчас подойдет, чтобы спросить о впечатлении, но он, увы,
напротив, откололся от коллектива и в обществе охранника с автоматом сел
есть отдельно. После обеда тот же механик достал брезентовую "мабуту",
извлек оттуда авиационный форменный камуфляж и раздал по комплекту хакеру,
Шабанову и Жукову. Три охранника, каждый сам по себе, вынесли из самолета
ОМОНовский зимний пятнистый и тоже начали переодеваться. Четвертый остался
в костюме, впрочем, как и представитель Главного Конструктора.

- Что это значит? - спросил кадет, с удовольствием освобождаясь от
больничного. - Ты в курсе, или как? Тебе не кажется, что команда
поделилась?

- Воспринимай мир таким, каков он есть, - проговорил Шабанов. - Поглядим...

Через двадцать минут после взлета, хакер знаком подозвал Шабанова, усадил
рядом и подал наушники СПУ.

- Мы обнаружили пять аномальных точек по наличию металла, - сообщил он,
расстелив карту на пульте. - Три из них идентифицированы. Здесь находится
заброшенная буровая скважина с рассеянным по земле металлоломом... Вот
здесь крупный металлический массив, вероятно, трактор, вездеход или
автомобиль...

- На моей машине аварийный радиомаяк был в исправности, - перебил его
Герман. - Неужели не идет сигнал?

Главный Конструктор будто бы не услышал, лишь сделал интеллигентную паузу и
продолжил:

- Тут лежит на земле не совсем понятная стальная конструкция, что-то вроде
высоковольтной опоры, и это хорошо отбивается визуально. Итак, остается две
точки, где есть металл неизвестного происхождения, - он указал их на карте.
- Сейчас будем проходить первую, неподалеку от Дранского хребта. Если
хотите, можете понаблюдать из пилотской кабины.

Бортмеханик передал ему наушники и уступил место. ЯК-40 снизился до трехсот
метров, сбавил скорость.

- Я все время на связи, - предупредил Главный Конструктор по СПУ.

Машина вышла на предельно минимальную скорость. Шабанов вглядывался в
набегающую, изломанную линию затаеженных гор. Он отчетливо видел хребет,
вернее, правобережную часть, отрезанную рекой от основного массива. Его
географическое положение, высота, общий внешний рисунок - все походило на
тот, носящий другое название и в утреннем тумане принятый Шабановым сначала
за буддийский монастырь, потом за Великую Китайскую стену. Разница
наблюдалась пока единственная: Дангралас имел столообразную вершину, этот
же конусную, и объяснить такое несовпадение можно было лишь тем, что сейчас
он смотрел с высоты, а тогда с земли.

- До цели две тысячи триста метров. - голос хакера почти не менялся, пройдя
сквозь электронное решето: здесь и внутренняя связь была какой-то особой.

В сознании Шабанова осталась некая картинка, запечатленная за несколько
секунд до катапультирования - пологий склон горы, чуть левее - глубокий
распадок...

- Тысяча пятьсот, - известили наушники. Он видел момент соприкосновения
МИГаря с землей: машина будто нырнула в предутреннюю темноту леса, значит,
особенного развала деревьев может и не быть. Сломало две-три вершины,
может, завалило пару и все, а баки сухие, пожар не случился...

- Пятьсот, - сказал хакер.

Земля набегала медленно, все ощущения были совершенно иными, чем в
ситуации, когда находишься в маленькой, скоростной машине. Склон горы был
похож, и распадок какой-то маячил впереди, но все это не вызывало уже
испытанных эмоций и не произошло мгновенного узнавания места. Вроде бы,
мелькнули внизу поваленные с корнем деревья среди молодого подлеска, даже
что-то блеснуло на земле, отразив небесный, рассеянный облаками свет - все
то и не то...

- Командир, можешь спикировать на цель? - спросил Шабанов.

Некоторое время в наушниках была тишина, хотя тангента была включенной.

- Может, командуйте, - разрешил Главный Конструктор, видимо переговорив с
командиром.

- Могу, но в пределах возможного, - отозвался тот. - Я не истребитель...

- Давай в пределах.

Самолет сделал круг, достав облаков, вышел на исходную и покатился с
пологой горки, будто мешок с сеном, ни шатко ни валко. Пилоты были
опытными, однако машина не позволяла играть с собой, заскрипела,
завибрировала на выходе из пике, предупреждая, что не позволит совершать
над собой насилие.

- Видел обломки, - спокойно проговорил Шабанов. - На земле дюраль. Еще бы
один заход...

- Только на бреющем, - не согласился командир. - Машина трещит.

- Ну давай.

С высоты пятидесяти метров белесые клочья металла виделись отчетливее, но
всего мгновение. Их успели разглядеть и пилоты, и товарищ Жуков.

- Обломки! - крикнул он, когда Шабанов вышел из кабины. - Видел среднюю
часть фюзеляжа!

Самолет ушел на круг с набором высоты, а хакер и представитель, сомкнувшись
головами над пультом, о чем-то совещались. Герман сел на свое место,
испытывая неуместное спокойствие, а кадет, вертясь как школьник, совался к
иллюминатору с одной, с другой стороны, пока его не окликнул охранник и не
усадил в кресло. Как только хозяева разошлись от пульта, машина взяла курс
на юг, вдоль русла реки и на некоторое время все успокоилось.

- Куда они? - никак не мог угомониться Олег. - Домой, что ли?

- А знаешь, - устраиваясь поспать в кресле, проговорил Шабанов. - По мне
так скорей бы домой.

- В инфекционное?

- Да хоть бы и туда...

Через четверть часа ЯК-40 вновь пошел на снижение и Главный дал Герману
знак - в кабину. Он был на этом борту царь и бог, и с чужими людьми так
быстро освоился, что, видимо, считал их своими подчиненными, причем самого
низкого звена, и по этой причине не считал нужным обсуждать планы,
советоваться или хотя бы коротко ввести в курс дела. Чувствовалась, ему не
больно-то и надо, чтобы Шабанов вел наблюдение за целями, опознавал
местность и обломки; посылая его в кабину, он как бы оказывал небольшую
услугу, дескать, на вот, полюбуйся. И вообще было странно: вчера
представитель говорил пламенные речи, дабы увлечь, сагитировать и
заполучить его на борт своего самолета, а выяснилось, он нужен здесь не
более чем зритель.

Командир экипажа без всяких просьб вышел на цель и машина, клюнув носом,
пошла на резкое снижение - пикированием это назвать было нельзя. И здесь
тоже был склон горы, однако переходящий в седловину, и Шабанову показалось
это место более подходящим. Во время падения МИГа прямо по курсу, вроде бы,
мелькнул заснеженный голец - высокая, более освещенная точка. Конус высокой
горы со снежной шапкой сейчас стоял впереди, и будь это раннее утро,
узнаваемость была бы полной...

И здесь, в достаточно редкой тайге тоже забелели разбросанные по земле
пятна, так похожие на дюраль! Да что тут, под каждой елкой по самолету?!

- А если на бреющем и с креном на цель? - предложил командиру Шабанов.

- Попробуем, - отозвался тот.

На втором заходе сомнений почти не оставалось. Земля на площади в полсотни
квадратных метров была усеяна кусками рваного белого металла. Все
сходилось! Самолет Шабанова должен был рассыпаться от удара о землю, и
потому обломки лежали кучно; взрывом топлива их бы разметало на большое
расстояние и на месте осталась бы меньшая часть машины, в основном,
двигатели. Все, что полегче разлетелось бы на сотни метров по округе.

Почти в центре места катастрофы отчетливо виднелся совсем свежий выворотень
и ствол лежащего на боку кедра с огромной кроной. А самое главное - следы
небольшого пожара - опаленная и пожелтевшая хвоя на близ стоящих деревьях!

- Еще бы один заход, только от солнца, - попросил Герман. - Сменим
освещенность.

- Нет проблем, - командир повел машину на разворот.

- Можно этого и не делать, - вдруг вмешался хакер, не отходивший от пульта.
- Цель идентифицирована. Это три сгоревших лесоустроительных вагончика.
Были обшиты алюминиевым листом... Но если есть желание, можно
удостовериться визуально.

При заходе от солнца Шабанов и в самом деле разглядел рассыпавшиеся,
искореженные в огне листы и даже две железных печки с трубами, на которых
висели лохмотья металла. Пожар, видимо, случился зимой, потому кедры и
пихты вокруг лишь чуть припалило, снег на кронах не дал распространиться
огню... Герман молча вернулся в салон.

У товарища Жукова сияли глаза.

- Во техника! Слушай, когда она будет в войсках? Это же класс! Можно
находить любую замаскированную цель. Причем на расстоянии!

- Дерьмо, - буркнул Шабанов. - Ты же знаешь.

Тот нахохлился, затосковал, взирая на пустынную землю.

- А, ну да. Это я так... Что там с Катериной? Надеюсь, сейчас-то домой?

Как только машина легла на обратный курс, бортмеханик открыл шкаф в
хвостовой части и стал доставать парашюты. Выставил в проходе шесть штук, а
к седьмому, грузовому, стал пристегивать тяжелую брезентовую "мабуту",
набитую инструментами и оборудованием. Кадет ничего этого не видел,
прилипнув к иллюминатору, и оглянулся назад, когда механик натягивал в
салоне выпускной трос...

Прыгали сразу все, кучно, с прицелом на небольшую болотистую проплешину с
чахлым кустарником - другой подходящей площадки было не отыскать поблизости
от обломков разбившегося самолета. И приземлялись также кучно, один за
одним: спортивные, планирующие купола - это не тупые парашюты-спасатели.
Немного оторвало в сторону одного из охранников, не имеющего хорошей
подготовки, хотя Жуков кричал ему, как подтягивать кильванты, чтоб не
уносило от цели.

На втором заходе из самолета вытолкнули "мабуту".

Парашюты на земле не собирали, кое-как скомкали, придавили камнями, чтоб не
унесло ветром, разобрали инструменты, приборы и продукты, расфасованные по
рюкзакам, и под предводительством хакера полезли в гору, к обломкам машины.
Он предусмотрел и рассчитал все, за исключением одной детали - защиты от
злейшего весеннего комарья. По рельефу местности, по приблизительному
расстоянию от Дранского хребта, наконец, по точной идентификации белеющих
внизу кусков металла, это было примерно то место. С поправками, с
оговорками, но все очень уж похоже, да плюс к тому - неоспоримые данные
бортового технического чуда, способного распознавать характеристики
наземных целей. Но первое несовпадение с действительным районом падения
Шабанов ощутил буквально на своей шкуре, через секунду после приземления,
когда плотная туча гнуса облепила с ног до головы.

А там, за неделю скитаний, не видел и не слышал ни комарика...

Пока он молчал об этом - впрочем его никто и не спрашивал - и силился
доказать себе столь резкое отличие тем, что весна ранняя и теплая и что
наступил сезон массового выхода насекомых. Выбросив десант, ЯК-40 сделал
круг и ушел в сторону Киренска, вероятно, на дозаправку, однако, спустя
час, когда поднялись на гребень седловины и сделали привал, Шабанов увидел
его на горизонте километрах в пяти. Самолет кружил над горами и будто
коршун, высматривал что-то на земле.

Оставшееся расстояние до места падения самолета одолели за один бросок по
каменистому, сырому и скользкому склоны горы, где практически не было
грунта, лишь мох и лишайники, и на котором каким-то чудом росли деревья.
Наверху еще таял снег и вода бежала под щебенкой, под мхом, вырываясь на
поверхность в местах скального выхода. И всю дорогу был виден самолет,
бреющий таежные просторы, казалось бы, с ненужным теперь упорством.

Разочарование наступило в тот же миг, как только сам хакер обнаружил первый
обломок хвостового оперения. Подтянувшись, все молча встали возле рваного
куска дюраля, будто возле покойника. Несомненно, это были останки военной
машины, сохранился кусок луча от красной звезды; возможно даже, тут
потерпел катастрофу истребитель МИГ, но много лет назад, и по металлу, по
остаткам крепкой авиационной краски давно расползся и укоренился серый,
жесткий лишайник. Охранник вырвал из мха и зачем-то перевернул обломок -
под ним оказалась каменная крошка со следами прели.

Потом ошметки от самолета стали попадаться чаще, однако к ним уже не
подходили и остановились лишь в эпицентре, где лежала куча искореженного
бесформенного дюраля, засыпанного сухой хвоей, остатками сопревших кедровых
шишек и подернутого изморозью лишайника, будто символом времени, С воздуха
ничего этого нельзя было ни рассмотреть, ни прозондировать с помощью самой
умной электроники. Самолет рубанулся сюда, падая отвесно, не повалил ни
одного дерева и тоже не взорвался, поскольку старые сучья близстоящих
кедров оставались целыми. Разлет обломков произошел за счет динамики удара,
эффекта обратного выброса, и основная их часть осталась на месте, не ушла в
землю - скальные породы здесь лишь на три вершка были покрыты щебнем и
перепревшим подстилом хвои.

И здесь никогда не ступала нога человека, иначе бы останки самолета
разобрали, исследовали, в крайнем случае, потревожили бы, случись
обнаружить их постороннему, случайному прохожему.

Охранники освободились от ноши и повалились под деревьями, притомленные
подъемом и гнусом, хакер пил чай из термоса, а возле обломков, будто возле
могилы ходил один товарищ Жуков, что-то высматривая в груде металла. Чтобы
не давать волю печальным мыслям, Шабанов вообще не подходил к останкам
самолета, ушел в сторону, за деревья, и тут заметил темный, зеркальный
блеск стекла у корневища старой валежины. Это был колпак пилотской кабины,
вросший в землю, совершенно целый, стоящий на земле, словно чаша, и
наполненный светлой талой водой. Сначала хотел поднять его и положить на
колодину, но жаль стало расплескивать эту чашу, тем более, после подъема в
гору мучила жажда. Он встал на колени и напился словно конь, делая
передышки, потому что заложило нос - то ли от остаточных явлений после
воспаления уха, то ли просто от сырости. И потом, увлеченный поисками,
будто грибник, он еще некоторое время бродил по лесу вокруг места
катастрофы, не зная сам, что ищет. Пока не натолкнулся еще на один фонарь.
Этот стоял горбом кверху, и не особенно-то врос в мох, однако под ним
ничего не росло: толстое, небьющееся стекло работало, как увеличительное и
под воздействием солнца выжигало все, что под ним всходило.

Надо же! Прочнейший металл превратился в лепешку, будто кремовая роза с
торта, уроненная на пол, разлетелся трухой, развеянной по округе, а хрупкое
на вид, хрустального блеска стекло осталось целехоньким!.. Он не стал
трогать и этот фонарь, постоял возле, погладил отполированную поверхность
и, неожиданно опустошенный, вернулся к эпицентру катастрофы.

- Это наша машина! - заявил Жуков. - За полком числятся две без вести
пропавших. СУхой гробанулся в семьдесят первом, МИГарь в семьдесят девятом.
Это похоже, СУхой, вон кассета лежит...

Ракетную кассету давно облюбовали муравьи, недавно проснувшиеся, суетливые
и работящие, выстроили над ней конус. Еще пару лет, и похоронят...

Несмотря на ошибку, Главный Конструктор держался стойко, почти без эмоций,
да и та небольшая нервозность была легко объяснима свирепым гнусом. Он
допил чай, вынул радиостанцию и отошел вглубь леса - не хотел, чтобы
слышали его переговоры с бортом ЯК-40.

- Они оба здесь, - проговорил Шабанов. - Колпаки нашел...
Катапультироваться не успели. Почему-то...

- Давай растащим обломки? - предложил кадет и достал из рюкзака мощные
ножницы по металлу. - Посмотрим...

- Без команды ничего не делать! - строго сказал один из охранников.

- Какая еще команда нужна? - возмутился товарищ Жуков. - Пошел ты!.. Там
пилоты! Двадцать лет не похороненные! Пошли, Герман!

Кадет с суворовских времен остался старшиной и не мог сидеть просто так, в
созерцательной позе. Шабанов взял топор с крюком на обухе, то что под-руку
подвернулось, и тоже направился к обломкам. Охранник отступил, но не
успокоился, побежал за хакером, видно, докладывать о непослушании.
Сплющенную в лепеху, с торчащими конструкциями, остатками шасси, рваньем
жесткой обшивки, гору дюраля разобрать вдвоем и добраться до кабин было не
так-то просто. Жуков отстриг несколько клочков, с трудом перерезал клепаный
лонжерон - рубить их вообще было невозможно, все пружинило, отдавало назад,
топорище сушило руки. Вот бы зацепить тросом и опрокинуть ее на бок...

Через пять минут на грохот жести пришел Главный Конструктор, посмотрел со
стороны, пожал плечами.

- Зачем это нужно? Вы что хотите?

- Надо найти останки экипажа, - объяснил Шабанов.

- Дадим информацию в воинскую часть, - пообещал хакер. - Пусть работают
специалисты. У нас мало времени.

- А у нас мало топлива, - орудуя топором, отпарировал кадет. - Они тут еще
года два будут валяться, пока руки дойдут...

- Через два часа на месте приземления будет вертолет! - отмахиваясь от
комаров, занервничал Главный Конструктор. - Нам надо успеть спуститься
вниз.

Охранники тотчас похватали рюкзаки, оружие, один потянулся к Жукову за
ножницами, но Олег завелся с пол-оборота, пошел в атаку.

- Слушайте, мужики! Ну, не надо козлить, а? Что вы стоите с такими харями?!
Не нравится? Вам бежать надо - ну бегите! А мы пока не достанем кости -
никуда не уйдем! - он чакнул ножницами на хакера. - Ну что ты вылупился? Не
понял, да? Не врубился?.. Тогда забирай своих и вали!

Главный Конструктор, этот сильный и решительный игрок, даже не обиделся на
хамскую речь "адвоката"; он увидел личность не менее сильную, мгновенно
переориентировался и вышел из положения с достоинством.

Умел проигрывать.

- Проверьте обломки на предмет взрывоопасных предметов, - жестко приказал
он охранникам. - И помогите ребятам.

Те бросились исполнять приказ с тем же рвением, с каким несколько секунд
назад готовы были схватить, скрутить ослушников и насильно увести с места
катастрофы. Хакер снова достал радиостанцию и ушел в лес.

После того как исполнительные охранники "прозвонили" окружающее
пространство и сами останки с помощью миноискателей, реагирующих на
взрывчатое вещество, собрали и сложили на муравьиную кучу рассыпавшиеся
ракеты - навалились всем скопом и попробовали приподнять с помощью лома
дюралевую глыбу. Один край расшевелили и оторвали от земли, но опрокинуть
ее даже впятером оказалось невозможно. Невесомый на вид металл, имевший
когда-то стремительную, скоростную форму, превратившись в угловатую,
колючую груду, стал неподъемным. Пришлось вырубить три длинных слеги, и
по