улыбнулась
самоуверенности нового знакомого Светлана. - Дело в том, что мы  с  вами
не договаривались о встрече, и вообще, я сегодня не  собиралась  идти  в
парк.
   - И тем не менее вы пришли сюда, и за это  вам  огромное  спасибо.  -
Обида на его лице исчезла, уступив место привычному добродушию.
   - Этот парк - мое любимое место в городе, - просто сказала Света.
   - Здесь я люблю прогуливаться с сыном. Я по своей природе консерватор
и редко изменяю своим привычкам.
   - Тем не  менее  это  никак  не  влияет  на  ваш  облик.  Не  побоюсь
повториться - вы очень красивая  женщина,  и  я,  прежде  чем  осмелился
подойти к вам, признаюсь, долго наблюдал за вами  со  стороны.  Ваш  муж
очень счастливый  человек...  Он,  наверное,  ежеминутно  одаривает  вас
комплиментами и носит на руках.
   Восторженные слова сумели вызвать у Светланы еще одну легкую улыбку.
   - Смелое предположение. Вообще-то мы с ним редко говорим о любви.
   Это не наша тема. Важно не то, что говоришь, а то, что чувствуешь,  -
в голосе Светланы прозвучала едва различимая грусть.
   - Он просто не может не боготворить  вас!  Такую  женщину  нельзя  не
любить! - продолжал сыпать комплиментами новый знакомый.
   Малыш уже  разглядел  знакомую  песочницу  и,  вооружившись  огромным
совком, тянул маму за руку. Ему явно  не  терпелось  воплотить  в  жизнь
грандиозные  задумки.  А  когда  он  почувствовал,  что  ладонь   матери
разжалась, то уверенной походкой бывалого прораба, наперевес  с  орудием
созидания, поспешил к  оставленной  стройке.  А  Светлана  тем  временем
обдумывала, что ответить на слова молодого человека.
   - Какого ответа вы от меня ждете? Конечно, он меня любит, но,  как  и
всякий мужчина, мой муж большую часть своего времени проводит на работе,
- наконец мягко произнесла она.
   - А чем он у вас занимается? У такой красивой женщины,  как  вы,  муж
наверняка должен быть очень состоятельным человеком. Мне думается, он  у
вас банкир или очень крупный бизнесмен.
   - Вы угадали... Он бизнесмен! - нехотя ответила женщина. -  Только  я
не могу судить, насколько он удачлив... А потом,  я  в  этом  ничего  не
понимаю, и мой муж никогда не рассказывает мне о своих делах.
   - Смею вас заверить, что самое ценное приобретение в  бизнесе  вашего
мужа - это вы сами!
   - Со мной он познакомился  задолго  до  своего  бизнеса,  -  невольно
улыбнулась Светлана.
   Она вдруг поняла, что ей приятно разговаривать с незнакомцем.
   Может, это происходило оттого,  что  Света  просто  истосковалась  по
живому общению и нуждалась в нем особенно сейчас, когда Владислав был от
нее особенно далеко.
   Такой парень, как тот, что  сейчас  сидел  напротив  нее,  несомненно
должен был нравиться девушкам, а его слова, подобно наркотику,  способны
были отравить сознание любой неискушенной души. Видно,  за  его  плечами
немало блистательных побед, и очередная встреча с женщиной для  него  не
что иное, как следующая ступень самоутверждения. Таких  бездельников  ей
приходилось встречать в полупустых барах, где мужчины всегда готовы были
завести беседу с  хорошенькой  посетительницей.  Просто  этот  экземпляр
более изыскан, чем прочие бездельники в пропахших пивом заведениях.
   Возможно, Светлана нашла бы повод, чтобы спровадить незнакомца, но ей
вдруг стало приятно, что взгляд этого  красавца  остановился  именно  на
ней.
   Хотя, если быть объективной, в парке прогуливалось  немало  скучающих
дам, которые не стали бы противиться такому знакомству и даже, наоборот,
были бы рады скрасить время с милым и обходительным кавалером. Олег  уже
возводил  новые  впечатляющие  сооружения  и,  подобно  шахтеру,   успел
зарыться едва ли не по колено в рыхлый сыпучий  песок.  В  помощниках  у
него уже трудились двое таких же увлеченных сверстников. Они живо что-то
обсуждали, периодически меняясь орудиями труда.
   - Вы все расспрашиваете обо мне. По-моему, это нечестно,  -  заметила
Света. - А чем вы занимаетесь сами?
   Новый знакомый расхохотался, смех его  при  этом  получился  каким-то
нервным.
   - Я достаточно обеспечен, чтобы еще чем-то заниматься. Но  признаюсь,
все свободное время я посвящаю фотографии. Я бы хотел надеяться, что  вы
примете от меня портрет...
   - Портрет? - удивилась Света.
   - Да, ваш портрет, - очень  просто  отвечал  новый  знакомый.  -  Мне
кажется, что он получился очень удачным.
   - Так где же он? Покажите! - не сумела сдержать нетерпения Светлана.
   Молодой человек раскрыл сумку и вытащил из нее небольшую фотографию в
рамке.
   - Пожалуйста, возьмите.
   - Боже, как же похоже! - не сумела сдержать восторга Светлана. -  Вы,
оказывается, настоящий фотохудожник.
   - Смею надеяться, что это так.
   - Когда же вы  успели  сфотографировать  меня,  ведь  мы  же  с  вами
встречаемся второй раз?
   - Я прихожу сюда уже не в первый раз и давно наблюдаю за вами.
   Обратите внимание на платье, вы были в нем ровно  неделю  назад,  вот
тогда я выбрал удобный момент и заснял вас.
   Действительно, неделю назад на ней было сиреневое платье  -  одно  из
самых любимых. Фотограф сумел придать ей  необыкновенную  живость,  даже
наделил некоторой воздушностью, казалось, что она не ступает, а  плавает
в облаках. Руки были слегка приподняты и выглядели немного длиннее,  чем
были в действительности, как будто она выпрашивала у  заходящего  солнца
тепла и света.
   - Боже мой, какая замечательная фотография!
   - Я старался, - улыбнулся новый знакомый.
   -  Даже  не  знаю,  как  вас  отблагодарить,  -  искренне  призналась
Светлана.
   - А мне ничего от вас не нужно. Разве что узнать ваше имя...
   Света негромко рассмеялась:
   - Ах, вот оно что. Меня зовут Светлана.
   - Све-ет-лана. Очень красивое имя. Можно я буду назвать вас Ланой?
   Света пожала плечами:
   - Некоторые меня действительно здесь так и называют. Я  не  возражаю.
Это мое короткое имя. А как же зовут вас?
   - Джованни Орси.
   - Тоже красиво.
   - Очень надеюсь, - губы нового знакомого слегка дрогнули. - А  может,
мы с вами как-нибудь встретимся еще раз? Скажем,  где-нибудь  за  чашкой
кофе? Обещайте!
   Светлана задумалась.
   - Сделать это мне будет очень трудно. - Но, взглянув на  портрет  еще
раз, уже более уверенно пообещала:
   - Хорошо... Оставьте мне ваш телефон. Я вам непременно позвоню, - она
полезла в сумку за ручкой.
   Орси остановил ее, коснувшись  белых  тонких  пальцев.  Прикосновение
получилось неожиданным и одновременно очень нежным, и Светлана, отдернув
ладонь, слегка покраснела, смутившись.
   - Вам не стоит беспокоиться... я дам вам свою  визитку.  -  И,  сунув
руку в нагрудный карман, он извлек небольшую карточку:
   - Возьмите. Вы всегда можете найти меня по этому адресу. Если же меня
не будет, так наговорите сообщение на автоответчик и  я  немедленно  дам
вам знать о себе.
   - Я обязательно позвоню вам, - пообещала женщина.
   - Я буду ждать.
   - А теперь мне надо идти. Вы уж  извините  меня.  И,  взяв  Олега  за
ручку, Светлана повела его к выходу.  Джованни  не  спешил  уходить.  Он
долго смотрел вслед удаляющейся женщине, а  потом  поднялся  и  пошел  в
противоположную сторону. Он не заметил, как  следом  за  ним  направился
неприметный мужчина в  потертых  джинсах  и  длинной  клетчатой  рубашке
навыпуск.
 
*** 
 
   Луиджи Гобетти выстроил дом на вершине  скалы,  с  которой  прекрасно
просматривалась не только гладь озера  Онтарио,  но  и  багровый  прищур
заходящего солнца. Дон Гобетти любил свой дом,  и  ему  пришлось  немало
потрудиться, прежде чем он предстал таким, как выглядел теперь.
   А  чтобы  возвести  этот  трехэтажный  особнячок,  сначала   пришлось
выровнять взрывами площадку  на  вершине.  Многочисленные  осколки,  что
торчали из скалы подобно гнилым зубам, он велел выдрать, а глубокие  ямы
выровнял до состояния идеального футбольного  поля.  Потом  целый  месяц
гигантские самосвалы свозили плодородную землю на место будущего сада. А
когда чернозема было завезено ровно столько,  что  его  хватило  бы  для
того, чтобы заложить на  этом  месте  городской  ботанический  питомник,
Луиджи Гобетти решил, что наступило время строить дом.
   К  строительству  своей  загородной  резиденции  он  привлек   лучших
архитекторов города. Из двадцати проектов Гобетти  остановился  на  том,
который напоминал средневековый замок. И уже через полгода на совершенно
диком месте возвышалась огромная цитадель.
   В этом доме сам  хозяин  появлялся  нечасто,  только  для  деликатных
встреч и для тайных свиданий  с  дамами.  Однако,  зная  непредсказуемый
характер  дона,  прислуга  находилась  здесь  круглосуточно  -  он   мог
появиться в своей загородной резиденции даже под утро. Персонал особняка
состоял из  людей,  лично  преданных  дону,  и  Гобетти  знал,  что  его
небольшие шалости никогда не выйдут за пределы толстых крепостных  стен.
Луиджи Гобетти обычно принимал  гостей  в  саду,  стараясь  поразить  их
развернувшейся внизу панорамой, где среди нагромождения скал можно  было
усмотреть тонюсенькую ленточку дороги. Когда  ему  удавалось  произвести
впечатление, то он бывал несказанно этому рад.
   Несколько  месяцев  назад  в  летнюю  резиденцию  Гобетти   пожаловал
господин Степан Юрьев. В ЦРУ он был известен как наемный солдат, который
побывал практически во  всех  частях  земного  шара,  где  силой  оружия
поддерживал законное правительство. Но о настоящем его ремесле -  киллер
высочайшего класса по прозвищу Сержант - знали  очень  немногие.  В  тот
вечер дон Луиджи Гобетти не без  сожаления  отпустил  от  себя  красивую
мулатку, два часа  удовольствия  с  которой  обошлись  ему  в  четыреста
долларов, и, накинув на себя халат, повелел впустить русского господина.
Ему не терпелось увидеть известного киллера, чьими услугами пользовались
весьма  уважаемые  мафиози  из   дружественных   кланов.   Дон   Гобетти
предполагал увидеть колоритный экземпляр  человеческой  породы:  эдакого
мужика из Сибири, более восьми футов роста, с рыжей бородой,  в  которую
он закутывается  вместо  шубы.  Наверняка  у  себя  в  России  он  живет
где-нибудь за Полярным кругом, в глубоких сугробах, в обнимку  с  белыми
медведями, и, развлекаясь, душит огромными ручищами  трехтонных  моржей.
Наверняка, как и всякий русский, из напитков предпочитает водку  и  пьет
ее даже тогда, когда хочет  утолить  жажду.  Голос  у  господина  Юрьева
должен быть громовой, и когда он идет по  тайге,  ломая  на  своем  пути
молодые ели, и поет свои варварские песни, то  птицы  улетают  прочь,  а
медведи разбегаются, опасаясь, что гигант способен проглотить их заживо.
   Луиджи полагал, что этому  русскому  медведю  из  заснеженной  Сибири
совсем не нужен бронежилет, его кожа так крепка, что по своей  прочности
не уступает даже стали и пули отскакивают от него так же, как галька  от
танковой брони. Однако, к его глубочайшему изумлению,  в  комнату  вошел
совсем не гигант, а  человек  весьма  неприметной  наружности:  среднего
роста, правда, довольно крепкий,  с  выступающим  брюшком  и  совсем  не
демонического вида. Выглядел он вполне  миролюбиво  и  даже  добродушно.
Практически ничем не отличался  от  множества  своих  соотечественников,
прогуливающихся каждый вечер по набережной в надежде  прокачать  терпким
йодом закопченные легкие. Всматриваясь  в  его  полноватое  лицо,  очень
напоминавшее Луиджи его родного дядю, невозможно было поверить, что этот
человек зарабатывает на жизнь  убийствами.  И  один  его  выстрел  может
стоить  столько,  сколько  не  получает   за   год   иная   голливудская
знаменитость. Дон Гобетти даже не пытался скрыть любопытства  и  во  все
глаза разглядывал Юрьева. В русском господине ему  было  интересно  все:
походка, которой он напоминал тяжелоатлета;  мускулистые  руки,  умеющие
палить изо всех  видов  оружия;  глаза,  которые  смотрели  на  редкость
неподвижно, хотя при этом создавалось впечатление, что он  контролировал
даже малейшее движение пальцев.
   Гобетти с улыбкой подумал о том, что нужно показать  свою  лояльность
русскому   варвару,   иначе,   невзирая   на   присутствие   расторопных
телохранителей, он придушит его толстенными ручищами.
   - У вас очень любезные слуги, - весело начал господин  Юрьев.  -  Они
отобрали у меня не только пистолет, но даже перочинный ножик.
   - О! Они явно перестарались, - рассмеялся дон. - Если бы  они  знали,
какого профессионала им приходится лицезреть, то не стали  бы  поступать
подобным образом. Нам ведь прекрасно известно, что для вас не существует
невыполнимого заказа.
   - Однако вы обо мне осведомлены больше, чем я думал. Ну  что  ж,  это
даже лучше.  В  конце  концов,  такой  оборот  дела  позволяет  опустить
некоторые условности. Признаюсь, если бы я пришел  сюда  за  чьей-нибудь
душой, то меня не остановили бы даже стены вокруг вашего  замка.  -  При
этих словах веселье в голосе киллера испарилось,  уступив  место  полной
серьезности.
   - Не сомневаюсь,  -  сдержанно  согласился  Гобетти  и  посмотрел  на
застывшую в дверях охрану.
   - Но разговор сейчас не об этом, - продолжал Юрьев. - Мне  достоверно
известно,  что  вам  на  пятки  наступает  русская   мафия.   По   своей
агрессивности она значительно превосходит  первых  сицилийских  мафиози,
что в течение одного поколения сумели завоевать всю Америку.
   Дон Гобетти нахмурился:
   - Это спорное утверждение.
   - Тогда почему же вы уступили им самые прибыльные места в Монреале  и
Торонто? - напрямую спросил убийца.
   Разговор  принимал  неприятный  оборот,  и  Луиджи  Гобетти  поспешил
напомнить русскому нахалу, что хозяин в этом доме все-таки он:
   - В своих делах я разберусь сам, господин Юрьев, и, поверьте  мне,  я
знаю, что делаю. Думаю, вы пришли не для  того,  чтобы  упрекнуть  меня.
Прошу вас говорить о главном!
   Сержант едва заметно улыбнулся:
   - Узнаю делового человека. Что ж,  мне  это  нравится.  Буду  с  вами
откровенен, за всеми вашими неудачами  стоит  один  человек...  Русский!
Если вы не уберете его сегодня, то завтра будет уже  поздно.  Он  станет
полноправным хозяином Канады.
   Луиджи невольно улыбнулся.
   - Ваша информация устарела, любезный друг. Впрочем, хочу  говорить  с
вами откровенно, мы приняли кое-какие меры. Вы ведь говорите о господине
Севастьянове?
   Гобетти источал радушие. И вообще выглядел как самовлюбленный болван,
что весьма не понравилось  киллеру.  По  мнению  Юрьева,  его  следовало
опустить с небес на землю, и  как  можно  скорее.  Сержант  отрицательно
покачал головой:
   - Совсем нет! Назар Севастьянов -  всего  лишь  подставное  лицо,  он
действует от имени совершенно другого человека.
   - Вот как? Это очень любопытно, - не скрыл удивления Гобетти.  -  Для
меня это полнейшая неожиданность... Кто же тогда,  по-вашему,  настоящий
крестный отец русской мафии?
   Юрьев оглянулся на стоящих за его спиной двух мужчин крупного  роста,
как будто опасался, что они могут подслушать тайну, и,  убедившись,  что
они неподвижны, почти мертвы, глухо произнес:
   - Это доктор Игнатов, управляющий фирмой "Интеркоммодитис".
   Луиджи Гобетти всегда гордился тем, что умел скрывать  свои  истинные
чувства.  И  даже  в  минуту  наивысшего  раздражения  он  мог   усыпить
неприятеля изысканной учтивостью и  любезной  улыбкой.  В  этот  раз  он
сполна использовал свое умение и расхохотался  так  громко,  что  вызвал
недоумение у стоящих в дверях гранитоподобных детин,  лица  которых  как
будто бы раскололись в предупредительной улыбке.
   - Вы хотите сказать, что доктор Игнатов и есть отец русской мафии?! -
хохотал он все громче, пытаясь скрыть нарастающее смятение. - Не смешите
меня!
   - Вы напрасно относитесь к этому так легкомысленно, - вежливо заметил
Юрьев, с презрением  наблюдая  за  странным  поведением  собеседника.  -
Повторяю, если вы не остановите его сегодня, то уже завтра он  вытряхнет
вас из собственного халата.
   Луиджи  продолжал  хохотать,  хотя  смех  его  был   уже   не   столь
оптимистичен, -  еще  минута  подобного  веселья,  и  оно  перерастет  в
истерику. Дон Гобетти умел не только громко смеяться, но и  знал,  когда
следует вовремя остановиться.  Смех  умолк  так  же  неожиданно,  как  и
возник.
   - Он производит такое благоприятное впечатление.
   Сержант невольно хмыкнул:
   - Да, он очень мил.
   - У вас есть какие-то доказательства? - спросил Гобетти и напрягся  в
ожидании ответа.
   На губах Сержанта мелькнула злая улыбка:
   - Скажите мне, уважаемый дон Гобетти, разве я  произвожу  впечатление
несерьезного человека?
   - О! Что вы?! Как раз наоборот! Я слышал о  вас  как  о  человеке,  с
которым стоит иметь дело. - Сержант удовлетворенно кивнул:
   - Ну, вот видите! А доктора Игнатова я знаю уже очень давно...
   Правда, под другой фамилией!
   - Очень интересно!
   - В России он был одним из лидеров уголовного мира. Вы извините меня,
дон Гобетти, но его слова в Москве значили гораздо больше,  чем  ваши  в
Нью-Йорке... - пояснил киллер.
   - Хм.
   - ...Еще я вам могу сказать, что это очень умный человек,  он  ничего
не делает  просто  так  и  каждый  свой  шаг  просчитывает  с  точностью
компьютера. И если он приехал в Америку, то уж совсем не для того, чтобы
заниматься пустяками. Его нужно убрать и сделать это следует  как  можно
незаметнее.
   Дон Луиджи Гобетти достал коробку с сигарами и  закурил,  разглядывая
через серый клубящийся  дым  белоснежный  потолок.  Сполна  насладившись
ароматом, он заговорил размеренно и веско:
   - Вы действительно тот человек, который внушает уважение.
   Сержант невольно хмыкнул:
   - Очень надеюсь на это. - Улыбнувшись, дон Гобетти подумал о том, как
часто приходится расставаться со сложившимися стереотипами.  Всего  лишь
час назад он считал, что порог его дома перешагнет высоченный  монстр  с
одним желанием - сокрушать все живое. А вместо  этого  в  комнату  вошел
думающий собеседник, способный не только расположить к себе, но  и  дать
весьма толковый совет.
   - Но, насколько мне известно, сейчас он  находится  в  исправительном
центре.
   - Несколько часов назад его выпустили под залог!
   По лицу Гобетти пробежала растерянность:
   - Ax, вот оно что.
   - Вы не так близоруки, как показалось мне в  самом  начале.  А  может
быть, вы  просто  чрезвычайно  хитры?  -  в  свою  очередь  расхохотался
Сержант.
   Гобетти  пришла  в  голову  невеселая  мысль,  что  известный  киллер
способен рассмеяться даже над  остывающим  трупом.  Брр!  Все-таки  этот
русский - ужасный человек. Дон невольно поежился,  подумав  о  том,  как
Сержант, производя контрольный выстрел, заглядывает в лицо  обреченному.
Луиджи сделалось холодно, как  будто  через  распахнутое  окно  ворвался
леденящий ветер и остудил все живое.
   Гангстер  в  раздражении  бросил  недокуренную  сигару.   Неожиданные
откровения Юрьева высветили многие темные стороны в общении с господином
Севастьяновым.
   После каждой встречи всегда чувствовалась какая-то  недоговоренность.
Русский коллега никогда не спешил давать  определенного  ответа,  всегда
ссылался на то, что ему следовало бы подумать, и  только  при  следующей
встрече  говорил  по  существу  дела.  Конечно,  Гобетти  следовало   бы
догадаться обо всем пораньше.
   Теперь вскрывается причина самоуверенности господина  Севастьянова  -
за ним маячила  могучая  фигура  крестного  отца  русской  мафии  с  его
колоссальными финансовыми возможностями.
   - Я вас отлично понял, у меня нет никаких оснований, чтобы подвергать
ваши слова сомнениям. Но какой ваш интерес во всем этом деле? -  спросил
Гобетти.
   Сержант хищно улыбнулся, показав крупные желтоватые зубы, и объяснил:
   - Удовлетворение от того, что господина Игнатова больше не  станет...
В России его больше знают как Варяга... Это долго объяснять, но у меня к
нему имеются личные счеты. Прошу  вас  помнить,  что  он  очень  опасный
человек и все недоразумения,  которые  возни