. - Нестеренко развернулся и зашагал по лестнице.
 
ЧАСТЬ 2 
 
В "ЧАЛКИНОЙ ДЕРЕВНЕ" 
 
Глава 7 
 
ВСТРЕЧА СМОТРЯЩЕГО 
 
   О том, что в Москву прибывает легендарный смотрящий Варяг,  разнюхали
журналисты. Самолет прилетал в  аэропорт  вечером,  но  уже  с  обеда  в
просторном зале Шереметьева обосновалось несколько десятков  репортеров,
жаждавших запечатлеть улыбку Варяга  для  своих  глянцевых  журналов.  К
вечеру новость стала достоянием едва ли не  всей  столицы,  и  у  здания
аэровокзала собралось несколько сотен человек. К таким встречам привыкли
авторитетные  политики,  избалованные  эстрадные  звезды   и   известные
артисты. Для воров  в  законе  подобный  прием  был  в  новинку.  Следуя
воровской заповеди, они предпочитали держаться в тени, считая, что  свет
юпитеров создан для фраеров. Впрочем, если уж  угодил  под  операторский
объектив, то держись достойно и глаз не прячь.
   Здание вокзала было  оцеплено  плотным  кольцом  омоновцев.  Подобные
предосторожности принимались только во время прибытия королевских особ и
правительственных    делегаций.    Молодые    милиционеры     пристально
всматривались в каждого прохожего. Им и самим интересно  было  взглянуть
на смотрящего, чей портрет был растиражирован многочисленными газетами и
журналами  и  показан  во  всех   информационных   программах.   Однако,
преодолевая  мальчишеское  любопытство   и   подчиняясь   приказу,   они
продолжали оставаться в дальнем оцеплении.
   Репортеры перестали скучать в тот самый момент, когда диктор  объявил
о посадке "Боинга" из Нью-Йорка. По залу  прокатился  вздох  облегчения,
операторы  еще  раз  осмотрели  камеры,  а  потом   встречающие   дружно
потянулись к выходу. Смотрящий по России не разочаровал. В сопровождении
четырех крепких  парней  он  уверенно  спускался  по  трапу  и,  заметив
направленные на него  объективы,  скупо  улыбнулся.  В  этот  момент  он
напоминал изгнанника, возвращавшегося с далекой чужбины под отчий  кров.
В подобную минуту уместно поцеловать родную  землю,  пустить  слезу.  На
мгновение перестали сверкать  даже  вспышки  фотокамер,  будто  бы  даже
аппаратура ожидала от опального сына именно такого поступка. А  потом  в
толпе кто-то с негодованием выкрикнул:
   - Он же в наручниках!
   Уже через час в информационных программах прозвучало сообщение о том,
что в московский международный аэропорт Шереметьево  прибыл  из  Америки
самолет, в котором российскими спецслужбами был доставлен известный  вор
в законе Владислав Геннадьевич Игнатов,  известный  под  кличкой  Варяг.
После чего был показан небольшой  фрагмент,  где  Варяг  под  присмотром
отделения автоматчиков был посажен в бронированную "Волгу".  После  чего
колонна из пяти машин под вой милицейских сирен  двинулась  на  огромной
скорости в сторону Москвы.
 
*** 
 
   Москва готовилась к встрече смотрящего серьезно. И едва вора привезли
в аэропорт,  как  все  тюрьмы  столицы:  Бутырка,  "Матросская  Тишина",
"Красная Пресня" и Лефортово подняли такую бузу, какой  седые  стены  не
знали за всю свою историю. Заключенные барабанили  в  двери,  кричали  в
окна,  не  желали  покидать  тюремный  двор  и  требовали   немедленного
освобождения смотрящего.
   Грозились, если с  ним  что-нибудь  случится,  то  разморожены  будут
большинство тюрем России, а тысячи заключенных вскроют себе вены.  Смута
грозилась выплеснуть за пределы Московской области и штормом прокатиться
по всей России.
   Почти сутки Варяга держали на одной из закрытых  баз  МВД,  и  четыре
генерала, закрывшись от мира и отключив телефоны, решали,  куда  следует
его отправить. Сложность заключалась  в  том,  что  ни  одна  тюрьма  не
решалась принимать смотрящего,  опасаясь  бунта.  И  в  этом  была  своя
сермяжная правда.
   Заключенные  могут  выйти  из  повиновения,  и  тогда  их  не  сумеет
успокоить даже дивизия внутренних войск. Каждый из  генералов  проклинал
этот день и готов был распорядиться, чтобы неожиданного "гостя" впихнули
обратно  в  салон  самолета   и   отправили   подрывать   благосостояние
разжиревшей Америки.
   Варяг находился в соседней комнате. Ему было хорошо. Впервые за много
лет. Он наслаждался свалившимся на него  покоем,  и  просторный  кабинет
заместителя начальника базы доставлял ему куда большее удовольствие, чем
его американский дом.
   - Что они там решают? - обратился Варяг к майору, стоящему в дверях с
автоматом. Службу несет! Для  караула  могли  бы  подыскать  кого-нибудь
чином поменьше.
   - Не знают, в  какой  изолятор  следует  тебя  определить,  -  честно
признался  майор,  едва  заметно  улыбнувшись.  -  Тюрьмы   бунтуют,   а
начальство боится, что ты прикажешь разобрать стены по кирпичикам.
   Нестеренко говорил, что в Москве воры готовят ему встречу,  но  Варяг
не думал, что это будет так серьезно. Теперь он понимал, о чем шла речь.
   В коридоре у кабинета начальника базы  нес  службу  караул  из  шести
человек в  камуфляжной  форме.  Парни  с  любопытством  посматривали  на
законного вора, и им трудно было поверить, что  переполох  в  московских
тюрьмах поднялся именно из-за этого молодого мужчины.  Его  внешний  вид
никак не вязался с теми инструкциями,  которые  они  получили  несколько
часов назад от начальника управления ФСБ. Со слов  начальника  выходило,
что смотрящий является одним из самых уважаемых и авторитетных  воров  в
законе России и наверняка может отыскаться какая-нибудь группа отчаянных
ребят, что захочет вырвать его из-под бдительного  милицейского  ока.  А
потому они должны будут стрелять на поражение  при  малейшем  намеке  на
прорыв.
   Из обрывков беседы генералов  им  было  известно,  что  за  отпускную
Варяга воры предлагали десять миллионов долларов и дело как будто бы шло
к соглашению,  однако  вмешалась  какая-то  очень  могущественная  сила,
которая  заставила  отвергнуть  предварительные  договоренности.  Именно
чье-то высокое распоряжение  заставило  генералов  оторвать  геморройные
задницы с насиженных  мягких  кресел  и,  подобно  ретивым  лейтенантам,
мчаться через весь город  к  закрытой  базе.  Единственное,  что  сумели
выторговать  законные  у  властей,  -  так  это  освободить  Варяга   от
наручников. Главным в группе генералов был  невысокий  человек  крепкого
телосложения в штатском. Он уверенно  перебивал  каждого,  и  интенсивно
жестикулировал и в сравнении  с  остальными  выглядел  Наполеоном  среди
фельдмаршалов.
   - Мне дано четкое указание не оставлять Варяга в Москве!  А  если  мы
продержим его в столице хотя бы неделю, то заключенные вообще выйдут  из
повиновения, - вдохновенно говорил он.
   Генералы молчаливо согласились. Нечто подобное  произошло  шесть  лет
назад, когда  одновременно  в  тюрьмах  Московской  и  смежных  областей
произошел  бунт,  -  арестанты  требовали  встречи   с   представителями
Европейского союза по правам человека и  улучшений  условий  содержания.
Они устраивали бессрочные голодовки,  в  знак  протеста  резали  себе  в
камерах   вены,   отказывались   подчиняться    администрации,    ломали
оборудование в зонах. А когда из  Брюсселя  в  Москву  прибыл  моложавый
седовласый мужчина, занимавшийся проблемами  заключенных  в  европейских
странах, и переговорил с заключенными, то бунт во всех  зонах  мгновенно
прекратился. Создавалось  впечатление,  будто  невидимый  дирижер  резко
опустил палочку, заставив умолкнуть оркестр на самой выразительной ноте.
   Тем не менее  бунт  принес  свои  плоды.  Как  бы  там  ни  было,  но
заключенные  сумели  добиться  значительных  послаблений  и,  что   было
немаловажным, после  этого  случая  в  их  пайку  иной  раз  даже  стали
подкидывать мясо. Многие связывали тот бунт со сходняком воров в законе,
который незадолго до этих событий проходил в Вене.
   У человека в штатском  даже  никто  не  поинтересовался,  кто  именно
распорядился не оставлять Варяга в Москве. Хотя каждый из них сгорал  от
желания послушать его откровения, но тон,  каким  были  произнесены  эти
слова, указывал на то, что скандальным делом заинтересовались  на  самой
верхушке власти.
   - Куда же его отправить? Может быть, в Казань?  -  предложил  высокий
черноволосый мужчина лет сорока.
   Этот человек совсем недавно примерил генеральскую форму, а потому  не
упускал случая сверкнуть блестящими погонами.
   - Есть там одна тюрьма, в ней еще Емельян Пугачев  сидел.  За  триста
лет ни одного побега! - сообщил он.
   - Тогда это будет первый побег в истории тюрьмы!  -  жестко  возразил
низкорослый крепыш, Василий Семенович Калистратов. - Варяга  там  помнят
до сих пор, он ведь сидел в Раифской малолетке.
   - Тогда куда  же?  -  несмотря  на  свой  двухметровый  рост,  брюнет
посматривал на человека в штатском, как подросший цыпленок на драчливого
петуха.
   - Мне думается, его надо отправить за Урал, Василий Семенович.
   Слава богу, Сибирь-матушка еще богата лагерями. Она-то уж  как-нибудь
сумеет приютить, - высказался третий, круглолицый и розовощекий  генерал
лет сорока пяти. Именно таких людей, как он,  обычно  ставят  в  пример,
говоря о здоровом образе жизни.
   - А ты что думаешь, Кирилл? - спросил Василий Семенович у четвертого,
который почти не принимал участия в разговоре, а только хмуро  переводил
взгляд с одного генерала на другого.
   - Я тоже думаю, что его следует отправить за Урал. Сибирь-матушка еще
и не таких героев, как наш  вор,  выправляла!  -  откликнулся  четвертый
участник совещания,  генерал  по  фамилии  Артамонов,  и  через  секунду
продолжил:
   - Хотя я думаю, что мы недооцениваем Варяга, он уже побывал на Севере
и вышел оттуда "крестовым" вором. Его уже ничего не сломает. Это не  тот
тип людей.
   Тюрьмы он не боится!
   - Не боится, говоришь! - сверкнул глазами Василий Семенович. - А если
его взять, да и отправить прямиком в колонию для педерастов! Там  уж  из
него мигом бабу вылепят!
   Артамонов отрицательно покачал головой:
   - Это не выход! Такое решение нам может обойтись очень дорого.
   Если сейчас  бунтуют  все  тюрьмы  Москвы,  то  послезавтра  поднимут
восстание все лагеря от Воркуты  до  Магадана!  Такая  инициатива  может
больно ударить по нас всем, можно и погон лишиться. За своего смотрящего
блатные в отместку перережут в колониях всех педерастов.
   - Может, все-таки подскажешь,  Кирилл  Сергеевич,  куда  бы  нам  его
ненадежнее упрятать, -  с  некоторой  иронией  посмотрел  на  Артамонова
Василий Семенович.
   Артамонов слегка приоткрыл дверь и посмотрел  на  сидящего  на  стуле
Варяга. От предложенной еды он  отказался,  хотя  перед  ним  на  низком
столике в мелких тарелках лежала нарезанная колбаса и несколько  бутылок
пива. Брезгует, стервец! Генерал неслышно прикрыл  дверь  и  вернулся  к
ходу совещания:
   - Я полагаю, Варяга надо запрятать в тайгу.  Есть  недалеко  от  Читы
одно неплохое место.  Начальником  зоны  там  подполковник  Шунков  Глеб
Игоревич.
   Держит лагерь, во! - потряс он в воздухе могучим кулаком. - Мне  даже
представить трудно, чтобы в его хозяйстве  случился  какой-нибудь  бунт.
Толковый командир. Мне думается, повышать его надо!
   - Если справится, повысим!
   - Значит, говоришь, под Читой? - размышлял крепыш.
   Сам Василий  Семенович  предпочел  бы,  чтобы  Варяг  исчез  навсегда
где-нибудь между Мугаджарами и Байкалом. Такую операцию совсем  несложно
осуществить технически -  разве  не  случаются  во  время  конвоирования
побеги?
   Однако министр, напуганный вспышкой неповиновения, опасался,  что  со
смертью Варяга может случиться нечто худшее, а потому велел сопровождать
Варяга под усиленной охраной и оберегать так  же  тщательно,  как  самый
нужный груз. Василий Семенович взглянул на электронное  табло,  висевшее
над  самой  дверью.  Через  два  часа  и  пятнадцать  минут  он   должен
докладывать министру о принятом решении.
   - Чита - это хорошо, места там глухие,  звериные,  -  протянул  он  в
раздумье. - Будем надеяться, что Варяг не сразу оттуда выберется...
   - Если выберется вообще, - многозначительно сказал Кирилл Сергеевич.
   Калистратов понимающе качнул головой:
   - На зоне всякое может случиться:  кого  бревнами  задавит,  кто  под
пресс попадет, а кто и под бензопилу угодит.
   - А кто и просто так умрет... От болезни!
   -  А  не  спросить  ли  нам  самого  Варяга,  куда  бы  ему  хотелось
направиться? - неожиданно предложил Артамонов.
   Калистратов улыбнулся:
   - А почему бы и нет? Зоны и тюрьмы он знает не хуже  нас  с  вами,  а
может быть, даже где-то и лучше, так что сможет  чего  присоветовать.  А
потом, играть сейчас в демократию очень  модно.  Не  удивлюсь,  если  со
временем  заключенные  будут  избирать   себе   начальника   тюрьмы.   -
Калистратов не скрывал, что идея ему понравилась, почему бы не  поиграть
в видимое благородство с известным вором? Ведь на Руси  всегда  ценилась
последняя воля арестанта.
   Открыв дверь, Калистратов вышел первым, увлекая  за  собой  остальных
генералов.
   - Игнатов, ты не составишь нам компанию? Прогуляемся?
   Варяг удивленно посмотрел на генералов,  перевел  взгляд  на  майора,
застывшего с автоматом в руках.
   - Не часто генералы приглашают вора совершить променад, -  озадаченно
хмыкнул он.
   - А ты, Игнатов, остряк, - произнес Калистратов, улыбаясь.
   - Посидишь  с  мое,  начальник,  тоже  остряком  станешь,  -  недобро
сощурился Варяг.
   - Думаю, что не дождешься, - усмехнулся генерал.
   - Как знать, у нас в России зарекаться не принято... - прищурил глаза
смотрящий. - Твои-то меня в  спину  не  пристрелят,  когда  мы  выходить
станем? - показал он глазами на омоновцев, стоящих в дверях. -  А  потом
спишете на попытку к побегу. Мне такой расклад знаком.
   Кирилл Артамонов перешагнул через порог и широко улыбнулся:
   - Зона тебя сделала не только остряком, но еще и  очень  недоверчивым
человеком. А может быть, ты и был таким, а, Владислав?
   - Как же мне быть доверчивым, если половину жизни пришлось общаться с
такими, как ты? - Варяг в упор посмотрел на него.
   В этот раз улыбка Калистратова была злой:
   - Вижу, что здорово мы тебе характер подпортили, Варяг.
   Их подопечный был с норовом. Но это даже к лучшему, всегда  интересно
работать с крепким человеческим материалом. Если все это правда,  что  о
нем  говорят,  то  он  представляется  незаурядной  личностью.  Ему   бы
генералом быть, армиями командовать, а он по зонам ошивается.
   -  Правду  говорят,  что  ты  несколько  языков  знаешь?  -  искренне
полюбопытствовал Калистратов.
   - Хочешь проверить? Говори, на каком языке тебя  следует  послать,  -
процедил сквозь зубы Варяг.
   Стоящие рядом генералы дружно и беззлобно расхохотались. Если  бы  не
знать, что среди  генералов  находится  вор  в  законе,  можно  было  бы
предположить, что встретились старые добрые приятели, чтобы поговорить о
пустяках. Калистратов нахмурился, шутка ему не понравилась, но совладать
с собой он сумел и коротко бросил:
   - Хорошо... Убедил! Но крепче русского мата никак не скажешь.
   С базы вышли впятером:  Артамонов,  Калистратов  и  Варяг,  удалились
немного вперед, а двое генералов поотстали на несколько шагов и о чем-то
весело беседовали. Время от времени их дружный хохот  сотрясал  сосновый
лес, заставляя насторожиться ручных белок, которые,  словно  кошки,  без
конца перебегали дорогу.
   - В Москве оставить мы тебя не можем.  Куда  бы  ты  хотел  отчалить,
Варяг? - спросил Калистратов.
   - Честно? - вскинул брови Владислав.
   - По возможности, - улыбнулся Калистратов.
   - Мне этот разговор напоминает одну притчу... Что я могу сказать?
   Куда родина прикажет, туда я и поеду, - в голосе Варяга проскользнула
ирония.
   - С такими способностями, как у тебя, ты в любой дыре не пропадешь, -
едко заметил генерал.
   - Кроме способностей, у меня еще имеется и корона! Я - вор в  законе!
Так что, где бы я ни находился, братва для меня всегда  шконку  подберет
поприличнее, а на большее я не претендую. - От слов Варяга так  и  веяло
самоуверенностью. - И вообще, я удивляюсь вам, господа, а не рано ли  вы
меня захотели упрятать? Разве против меня выдвинуто какое-то  обвинение?
Или, быть может, уже состоялся суд?
   - Не паясничай, Варяг, ты же серьезный человек, - попробовал оборвать
смотрящего Калистратов. - Твои грешки всем известны. Сейчас в России  не
найти газеты, которая про них не написала  бы.  А  потом,  разве  не  ты
смотрящий по России?
   Варяг горько хмыкнул:
   - А разве в России запрещены общественные организации?
   Тропинка сужалась,  и  генералы  невольно  замедлили  шаг,  пропуская
вперед знаменитого вора. Он шел неторопливо, ни на кого не  оглядываясь,
увлекая свою свиту все дальше в боровую темень.  Калистратов  добродушно
улыбнулся:
   - Ты говоришь так, как будто ты не вор, а председатель профкома.
   Мы достаточно осведомлены о твоих делах... не только в России, но и в
Америке.
   Этого хватит с избытком, чтобы  отправить  тебя  в  очень  длительную
командировку.
   - Меня интересует, когда будет суд! - высказал свое пожелание вор.
   - Не беспокойся, скоро, - меланхолично отозвался генерал.
   - И где же он состоится?
   - Точно не знаю, - спрятал взгляд Калистратов, - но где-то в Сибири.
   - Вот как! Для меня это  действительно  неожиданность!  -  Варяг  был
искренне удивлен. - Оказывается, выбор уже сделан.  А  я-то  думал,  что
судилище устроят в столице, в назидание всем другим.  Думал,  что  будет
открытый процесс, чтобы каждый имел возможность ткнуть в меня пальцем. А
вы пошли по другому пути. Примитивно, господа генералы, я ожидал от  вас
более тонкой выдумки.
   - Не обессудь, какие уж есть, - развел руками генерал.
   - А вы не боитесь, что совершаете ошибку,  сажая  меня?  -  осторожно
полюбопытствовал смотрящий.
   - Куда ты клонишь? - нахмурился  Калистратов,  которого  уже  начинал
раздражать назидательный тон вора.
   Варяг слегка прибавил шаг, и генералам пришлось  приложить  некоторое
усилие, чтобы не отставать от его долговязой фигуры.
   - К тому, что все это уже было! Вспомните, какой  беспредел  царил  в
России, когда вы  пересажали  всех  законных,  -  тем  временем  говорил
Владислав. - Природа не терпит пустоты. На место уважаемых людей  пришли
бандиты и отмороженные, которые устроили в России такой  террор,  какого
не было со времен Гражданской войны. Что бы вы там ни говорили,  но  при
ворах в законе всегда был  порядок.  История  повторяется...  Сейчас  вы
упрячете меня, на какое-то время я потеряю контроль над Москвой,  и  там
начнется такая резня, что вы сами будете меня упрашивать, чтобы я  навел
порядок.
   - Не дождешься! - резко перебил Артамонов.
   - Ты поедешь в Сибирь, - сдержанно заговорил Калистратов. - Места эти
для тебя знакомые. И мы  уверены,  что  в  заполярной  глуши  ты  будешь
чувствовать себя не хуже, чем в Америке.
   - Я не навязываю своих взглядов, - пожал плечами Варяг.  -  Мое  дело
предупредить о надвигающемся беспределе. А он придет очень скоро!
   - Ну-ну, - неопределенно хмыкнул Калистратов. Варяг говорил так,  как
будто бы знал нечто такое, чего им никогда  не  суждено  понять.  А  это
раздражало!
   - А не вернуться ли нам обратно, что-то больно темно здесь стало.
   Да и комары уж больно тут кусачие, - недовольно хлопнул себя по рукам
генерал.
   - Закалки у тебя нет, Семеныч, - серьезно заметил Варяг. - Тебе бы со
мной на пару годков в Сибирь! Тогда о такой мелочи, как комары, давно бы
позабыл. Бывает, они так искусают, что все руки до кровищи  издерешь,  а
потом кожа язвами покрывается.  А  когда  все-таки  заживает,  то  шрамы
остаются.
   Варяг развернулся и зашагал вместе с генералами в обратную дорогу.
   Владислав оказался между ними. Все трое шли неторопливо, задевая друг
друга локтями. Странная это была  троица  -  законный  вор  в  окружении
авторитетных генералов. Калистратов невесело улыбнулся:
   - Надеюсь, что такая закалка меня обойдет сто