к охранялся еще  взводом
автоматчиков, исполняющих одновременно  и  роль  исправных  евнухов  при
высочайшем господине. В случае необходимости милицейский наряд  способен
был не только отогнать непрошеных гостей,  но  и  значительно  пополнить
гарем надлежащим товаром.
   Валерий относился к  тем  людям,  которые  умеют  повелевать.  Игрища
вице-губернатора  напоминали  хорошо  отрепетированный  спектакль,   где
каждый участник твердо знал свою роль. Можно  было  смело  предположить,
что в свое время Лукьянов прошел неплохую студийную школу и, сложись его
судьба несколько иначе,  из  него  получился  бы  второй  Станиславский.
Потрясающее зрелище, ничего не скажешь! А какие выразительные типажи  он
умеет подбирать! В кино такого не увидишь! Ефимович не стал  противиться
соблазну и, взяв со стола нужную кассету, воткнул ее в  видеомагнитофон.
Через  секунду  на  экране  высветился  Валерий   Лукьянов   собственной
персоной. С золотыми  длинными  кудрями,  курчавой  бородой  и  при  том
абсолютно нагой. В этом облике он претендовал на  роль  древнегреческого
полубога, шагнувшего через столетия из хрестоматийной Эллады прямиком  в
российскую березовую рощицу.
   - Я жрец бога  нашего  Диониса,  -  громогласно  представился  он.  -
Приветствую вас всех в его  храме,  -  простер  "жрец"  к  небу  сильные
мускулистые руки.
   Опытный оператор повел камеру: объектив ухватил корявый, мощный ствол
березы, затем его заинтересовала причудливая  каменная  беседка,  а  уже
затем во всей красе были представлены те,  к  кому  обращался  верховный
жрец Диониса, - несколько  женщин,  возлежавших  на  специальных  ложах.
Почитательницы греческого божества тоже были совершенно нагими, и каждой
из барышень было не более двадцати лет. В общем, есть на что посмотреть!
   - Мы тоже тебя приветствуем, наш господин, - разом отвечали девушки.
   А   оператор   продолжал   стараться,   запечатлев   крупным   планом
внушительные мужские причиндалы. Ни одна из женщин  даже  не  попыталась
прикрыться и подставляла под жадный взор жреца все то, чем  должна  была
дорожить больше  всего  на  свете.  Голову  Валерия  Лукьянова  украшала
виноградная лоза, что, очевидно, свидетельствовало о плодородии и о  его
неиссякаемой мужской силе.
   Возможно,  так  оно  и  было,  судя  по  гениталиям  жреца.  Женщинам
прислуживали трое молодых парней, облаченные в козлиные шкуры. Никто  из
них не смел взглянуть в лицо наложницам,  видно,  из  боязни  разгневать
верховного жреца Диониса.
   Помощники ловко подливали вино из высоких сосудов в чаши, что  стояли
у изголовья. Обхватив гибкими, длинными пальцами  чаши,  женщины  лениво
потягивали хмельное густое питье и глазами,  в  которых  просматривалось
желание, поглядывали на  жреца  и  искусителя.  Достаточно  было  одного
мимолетного взгляда, чтобы понять: возлежание на ложе в храме Диониса  -
занятие для них вполне привычное.
   На  их  улыбающихся  лицах,  разгоряченных  желанием  и   вином,   не
отмечалось даже намека на смущение. Чувствовалось, что каждый человек  в
спектакле отменно знает свою роль.
   - Готовы ли вы послужить богу  виноградарства  и  виноделия  Дионису,
сыну Зевса и фиванской царевны Семелы?
   Сначала раздался дружный счастливый  девичий  ,  визг,  а  уже  потом
внятное:
   - Готовы!
   Внушительную  фигуру  Валерия  Лукьянова  беспрестанно  ловил  глазок
любительской  видеокамеры.  И  не  напрасно.  Он  выглядел   чрезвычайно
колоритно и казался живым воплощением Вакха, был порочен, громогласен и,
по всей видимости, необычайно похотлив.
   - Милые почитательницы бога Диониса, вы пришли в этот храм для  того,
- он картинно обвел суровым взглядом огромную застекленную веранду,  где
происходила оргия, - чтобы освободиться от  ненужной  стеснительности  и
обрести силу, перед которой открываются любые преграды.
   Снова послышался громкий женский визг.  Судя  по  крикам,  женщин  на
веранде должно быть не менее десятка. Такой же пронзительный визг  можно
услышать во время футбольного матча со стороны команды поддержки.
   - Я помогу вам в этом! - веско пообещал господин  Лукьянов,  то  бишь
верховный жрец Диониса. - Я всего лишь крохотная часть  нашего  великого
господина, - неторопливо прохаживался жрец  мимо  распластанных  женщин,
все более возбуждаясь. - Но даже этого будет вполне достаточно, чтобы вы
оценили его любовь к вам!
   Верховный жрец хотел что-то добавить еще, но раздумал. Видно, у  него
уже не оставалось более сил, чтобы сдержаться.  Ближе  всего  к  Валерию
оказалась светлоокая длинноногая бестия с гладко зачесанными волосами.
   - Смотри на меня, не опускай глаз! - потребовал  Лукьянов.  -  Только
так ты сможешь сполна получить благодатную силу Диониса.
   В облике похотливого Сатира, с козьей шкурой  на  плечах,  к  женщине
подошел один из слуг Диониса и протянул ей бокал с вином.
   - Пей до самого дна! - повелел верховный жрец, а когда она, откидывая
голову, испила напиток до капельки, произнес:
   - Ты готова, дочь моя?
   - О, да!
   Сильные пальцы блудника уверенно прошлись по прозрачной коже девушки,
через которую, словно ручьи,  просвечивали  голубые  вены.  Наверняка  в
бокал с вином  было  влито  что-то  возбуждающее  -  поклонница  Диониса
задышала глубоко и благодарно. Каждая клетка ее тела  испытывала  сейчас
только  желание,  страсть  была  нешуточной.   Огромные   сильные   руки
вице-губернатора обхватили бедра девушки, искуситель  уверенно  притянул
ее к себе, и уже в  следующую  секунду  ее  длинные  ноги  обвили  талию
верховного жреца. Толчка не было, он вошел в женщину  так  же  свободно,
как раскаленный нож в мягкое масло.
   - Ты ждала меня, - хрипло произнес Валерий Лукьянов, и  на  мгновение
даже Ефимовичу показалось,  что  он  видит  перед  собой  жреца  Древней
Эллады, сумевшего преодолеть толщу веков и шагнуть в современность.
   - Да, мой повелитель, - страстно отвечала девушка. Ее длинные  пальцы
легли поверх широких ладоней жреца. Кожа у Валерия была  смугловатой,  а
руки поклонницы Диониса выглядели на удивление светлыми. Верховный  жрец
никуда не торопился.  Чувствовалось,  что  к  своему  делу  он  подходит
творчески  и  с  большим  пониманием.  Его  толстые   пальцы   осторожно
поглаживали нежную, как шелк, и белую, словно  снег,  кожу  девушки.  Ее
стенания  становились  все  громче,  движения  все  неистовее.   Женщина
извивалась, словно ящерица а потом взмолилась:
   - Ну что же ты?! Бери меня всю! Я так хочу! - Ефимович усмехнулся.
   Такой спектакль способен завести кого  угодно.  Сжалившись,  а  может
быть, не в силах более совладать с  собой,  он  стал  познавать  женщину
всяко,  глубоко  и  основательно.  Сбросив  рога  и  козлиные  шкуры  на
кафельный пол, слуги Диониса приблизились  к  женщинам,  возлежавшим  на
ложе. С ними они вели себя  так  же  уверенно,  как  некогда  похотливые
сатиры с прекрасными нимфами. Вот  разве  что  движения  были  несколько
суетливее, чем следовало бы. Оргия набирала обороты.
   - А теперь давайте танцевать! - много  позже  провозгласил  верховный
жрец. - И пейте священное вино, чтобы бог наш Дионис не остался на нас в
обиде.
 
*** 
 
   Взяв  с  подноса  огромный  кубок,  который  с  поклоном  подал   ему
услужливый сатир, вице-губернатор опустошил его.
   - Ну и сладкое у Диониса вино. Ну  и  крепкое!  -  нараспев  произнес
Валерий. - Что же вы, бабоньки, лежите или Диониса не желаете уважить?
   - О господи, после такой физиотерапии и сил  больше  не  осталось,  -
честно призналась блондинка с личиком куколки.
   Ефимович по достоинству оценил вкус Лукьянова: девица и  впрямь  была
очень хороша, а сейчас, с разрумянившимися щеками, она казалась и  вовсе
необыкновенной. Интересная  особенность,  оказывается,  вице-губернаторы
способны развлекаться не хуже воров  в  законе.  Нажав  на  "стоп-кадр",
Ефимович заставил изображение  замереть:  девушка  на  экране  выглядела
Евой, впервые познавшей сладостный грех. Большие, едва ли не в  пол-лица
голубые глаза, такие же чистые, какими  бывают  только  северные  озера;
кожа на лице казалась матовой. Чем-то девушка напоминала  Ефимовичу  его
первую любовь. При знакомстве с  такой  женщиной  у  каждого  настоящего
мужчины мгновенно просыпается инстинкт завоевателя.
   Налюбовавшись всласть, старик вновь нажал на кнопку. Веселье, похоже,
было  в  самом  разгаре.  Сатиры  кружили  девок  в  сатанинском  танце,
похлопывали поклонниц по бокам и ягодицам и при этом без  конца  глотали
из чаш.
   Ефимович не без улыбки наблюдал за тем, как и у  мужчин  и  у  женщин
тряслось все, что могло прийти в движение. Все кричали,  бесновались  и,
кажется,  совершенно  не   слышали   друг   друга.   Они   действительно
освободились от всех условностей, танцы напоминали пляски древних  людей
вокруг костра, чем-то диким и первобытным веяло с экрана.
   На пленке было запечатлено несколько таких оргий. Создавалось стойкое
впечатление, что Лукьянов только тем и занимался, что трахал симпатичных
баб  и  пил  на  пленэре  горькую.  Ефимович  выключил  видеомагнитофон,
дальнейшее его не интересовало. Материала вполне  хватит  на  то,  чтобы
испортить на всю оставшуюся  жизнь  настроение  вице-мэру,  руководителю
думской фракции и милейшему жрецу - вице-губернатору Валерию  Лукьянову.
Для этого нужно сделать только несколько копий и  отправить  кассеты  по
соответствующим адресам.
   Думается, что  после  этого  любой  трудный  разговор  превратится  в
приятную беседу.
   Первым,  кому  он  предоставит  возможность   лицезреть   эти   милые
чудачества,  будут  вице-мэр  и  думский  депутат.  Старый  вор  не  без
удовольствия подумал о том, с какой радостью он поимеет  столь  именитых
людей вместе со всей их пристяжью, не дав  им  при  этом  за  полученное
удовольствие даже гнутого  гривенника.  Не  исключено,  что  разговор  с
вице-губернатором  будет  происходить  не  столь  душевно.  В  Лукьянове
чувствовался нешуточный характер, и Ефимович не исключал, что от  такого
рода шантажа Валерий Лукьянов зальется веселым хохотом, а его похождения
на  стороне  только  добавят  ему  политических  очков.  Уж  больно   он
симпатичен!
 
Глава 17 
 
НЕ НАДО ЖЕРТВ 
 
   Варяг ждал Егора  Сергеевича.  Нестеренко  почему-то  запаздывал.  Он
должен был появиться у Варяга  еще  вчера,  но  его  все  не  было.  Это
выглядело более чем странно - академик всегда держал свое  слово.  Варяг
тревожился.
   И вот наконец Егор Сергеевич объявился.
   - Что-то случилось? - это была первая фраза, которой Варяг  обратился
к учителю.
   - Ничего особенного, - пожав плечами, отвечал Нестеренко. - Я  просто
задержался. На то были причины. Все-таки что-то  неладное  происходит  в
Питере.
   - Что еще? - вскинулся смотрящий.
   - Кто-то хочет пришить Ангела. Причем так хочет, что в последний  раз
наш посланец едва остался жив, - доложил Егор Сергеевич.
   - Та-ак, - протянул Владислав. - И кто же этот кто-то?
   -  Пока  не  знаем,  но   есть   подозрение,   что   это   дело   рук
вице-губернатора Лукьянова.
   - Вроде припоминаю такого, - задумался смотрящий.
   -  Он  видный  политик.  Безжалостен  к  врагам,   большой   любитель
клубнички. Я тут подключил Ефимовича. Он обещал достать компромат на эту
"палку в колесах".
   - Да, видать, еще та падла  -  этот  Лукьянов,  -  жестко  проговорил
Варяг. - Ангел знает, кто ему ливер продырявить собирается?
   - Пока нет.
   - Ладно, пусть и не знает. Ему это ни к чему. Вы за  ним  по-прежнему
смотрите, по возможности  оберегайте.  Ему  свои  обязанности  выполнять
надо, а остальное - наше дело.  Хочу  еще  сказать  вам,  что  в  Питере
действительно как-то неладно. Боюсь, что операция с  заводами  сорвется.
Что ж, из этого надо хотя бы извлечь какую-то  пользу.  Что-то  тамошний
казначей,  Ефимович,  туману  напускает.  Да  и   остальные   близки   к
беспределу.  Вот  мы  и  засветим  их  всех,  почистим  свои  ряды.  Нам
отступники от закона не нужны.
   - Как скажешь, Владислав. Дела  по  твоему  освобождению  идут  своим
ходом. Жди, я еще приеду. - Нестеренко поднялся.
   - Если у меня возникнут вопросы, я вам позвоню,  -  сказал  Варяг  и,
заметив удивленно вскинутые брови учителя, добавил:
   - У меня тут крупный базар с хозяином был...
   - Узнаю своего ученика, - причмокнув, похвалил Нестеренко.  -  Так  и
держись, мой мальчик. Недолго еще... - с этими  словами  Егор  Сергеевич
направился к выходу.
 
*** 
 
   Сегодня утром в своем почтовом  ящике  вице-мэр  обнаружил  небольшой
пластиковый пакет с видеокассетой. Интересно, кто его подложил? Подобных
сюрпризов вице-мэр не терпел. Охранники толком  тоже  ничего  не  смогли
сказать, только невнятно бормотали о том,  будто  бы  приходил  какой-то
молодой мужчина и, показав документы  сотрудника  ФСБ,  поднялся  этажом
выше.  И  все!  Внешность  "сотрудника"  они  совершенно  не  запомнили.
Прокрутив начало видеокассеты, вице-мэр злобно скрипнул зубами. Если эта
запись  попадет  на  экраны  телевизоров,  то  его  амбиции  по   поводу
дальнейшей политической карьеры  можно  будет  похоронить  навсегда.  На
минуту  у  Руслана  Юрьевича  случился  паралич  воли.  Спокойно,   надо
собраться, это еще не конец! Как раз в этот момент  раздался  телефонный
звонок.
   - Я надеюсь, вам понравился мой подарок. Он, конечно, очень скромный,
но весьма содержательный.
   - С кем я разговариваю? - закричал в трубку вице-мэр.
   - Это неважно, Руслан Юрьевич.  Важно  то,  чтобы  мы  понимали  друг
друга. Вы согласны со мной? -  Неизвестный  явно  издевался  над  ним  и
проделывал это очень изысканно. Правила игры он знал отменно и держал на
руках с десяток козырей, которые придавали ему ощущение силы.
   -  Говорите,  я  слушаю,  -  вице-мэр  призвал  на  помощь  все  свое
самообладание.
   - Судя по тому, как  вы  разговариваете,  у  меня  имеются  основания
полагать, что отснятый материал произвел на вас сильнейшее  впечатление.
А сцена в сауне! Ну, прямо пособие по...
   - Какого дьявола! Телефон может прослушиваться!  -  заорал  в  трубку
Руслан Юрьевич.
   - А вот об этом вам не стоит беспокоиться. Мы, конечно, не ФАПСИ,  но
о чистоте линии уже позаботились. Ладно, не буду вас  травмировать.  Нам
нужен тендер... - перешел к делу незнакомец.
   - Это невозможно!
   - Тогда мы можем предоставить в соответствующие органы  запись  вашей
беседы с Ильфаном, - загнусавил в трубке вкрадчивый голос.
   - Я вас понял, - сдавленно отозвался вице-мэр. Ильфан был один из тех
киллеров, чей выстрел стоил не менее ста пятидесяти тысяч долларов.  Его
винтовка никогда не делала осечек, и  если  за  дело  брался  специалист
такого уровня, как он, то можно было смело заказывать свечку  за  упокой
того, на кого указали Ильфану. Как только содержание их разговора станет
известно кому-то третьему, то счет земной жизни Руслана Юрьевича  пойдет
даже не на дни - на часы!  Но  как  они  узнали?!  Разговор  с  Ильфаном
происходил с глазу на глаз.
   Выстрел должен был прозвучать через восемь дней  в  двенадцать  часов
дня с крыши пятиэтажного дома.  Стрелять  нужно  было  по  "шестисотому"
"Мерседесу"  с  затемненными  стеклами.  В   это   самое   время   глава
Санкт-Петербурга направится на  важную  встречу.  После  этого  выстрела
власть в городе автоматически свалится в руки Руслана Юрьевича,  а  это,
господа, большие возможности.  В  преисподнюю  летела  не  только  четко
спланированная операция, но и его собственная жизнь. Как  только  Ильфан
узнает, что раскрыт, он без  всякого  сожаления  прострелит  лоб  своему
заказчику.
   Не веселее дело обстояло и с самим мэром: если  он  узнает,  что  его
заместитель поднакопил деньжат для того, чтобы устроить пышные  похороны
своему начальнику, то увольнение можно будет воспринимать как  прощение.
А скорее всего, люди из его охраны переговорят  с  парочкой  костоломов,
специализирующихся на проламывании черепов, и в одно печальное  утро  на
труп  вице-мэра   натолкнется   какая-нибудь   убогонькая   старушка   -
любительница выгуливать спозаранку своего пса.
   - Так вы обещаете? - спросил неизвестный.
   - Да.
   - И еще одна маленькая просьба. Нам нужен список людей, участвующих в
аукционе... Не слышу согласия!
   - Да, - все так же тихо произнес Руслан Юрьевич.
   - Чтобы особенно не докучать вам, суньте, пожалуйста, этот  список  в
ручку двери с внешней стороны, - приказал шантажист.
   - Сделаю...
   - Надеюсь, вы понимаете, что мы люди серьезные, - и тотчас  раздались
короткие гудки.
   Руслан Юрьевич подошел к холодильнику. Достал бутылку коньяка и налил
сразу полстакана. Выпил коньяк одним глотком, будто воду в жару.
   Закусывать не стал - не до жиру. Хмеля не ощутил, только обжег горло.
Затем отыскал в папке, лежавшей на столе, несколько  нужных  листков  и,
свернув их в трубочку, сунул в ручку с внешней стороны  двери.  Кажется,
все. Нет, кое-что позабыл. Он поднял телефонную трубку и  быстро  набрал
номер.
   - Валерий Валентинович?.. Ко мне "наведались"... Да, они...
   Хорошо, жду.
   Руслан Юрьевич бережно положил трубку на рычаг. Вот теперь все!
 
*** 
 
   Набросив на плечи халат, Лукьянов вышел из ванны. Обтираться  Валерий
Валентинович не  любил,  предпочитал,  чтобы  тело  обсыхало  само,  или
накидывал мягкий махровый  халат,  а  уж  он  впитывал  водичку,  словно
хорошая промокашка. Такую привычку Лукьянов приобрел восемь  лет  назад,
когда проходил стажировку в Англии. Что удивительно, но его не восхитили
берега  Темзы,  одетые  в  гранит,  совсем  не   впечатлили   знаменитые
лондонские туманы, и даже караул подле Букингемского дворца не показался
ему торжественным. В какой-то  мере  он  был  подготовлен  к  зарубежным
изыскам и любую заморскую экзотику воспринимал без особого восторга. Что
его  потрясло  по-настоящему,  так  это  странная  особенность  англичан
принимать ванну - они никогда не смывали с тела пену и набрасывали халат
прямо на мыльную спину. Пробыв в Лондоне с полгода,  он  стал  поступать
точно таким же образом, а вернувшись  в  Санкт-Петербург,  с  удивлением
обнаружил, что приобрел новую привычку и уже более  не  мог  терпеть  на
теле раздражающего действия махрового полотенца.
   Перед ним на низеньком  столике  лежал  большой  конверт  из  плотной
желтой бумаги. В нем находились данные обо всех участниках  предстоящего
аукциона. Большинство из них были подставными лицами, за которыми  четко
вырисовывались контуры московских законных.  В  сообразительности  ворам
отказать было нельзя, они действовали умело и остроумно.  Чувствовалось,
что на них работают солидные финансисты,  способные  не  только  увидеть
деньги, но и спланировать ситуацию, приводящую к  значительному  барышу.
Более того, они едва не разрушили систему, которую лично он создал путем
огромных усилий. Они посмели его шантажировать. Кого захотели напугать!
   Подобная выходка выглядела перчаткой, брошенной в лицо,  а  на  такие
пакости Лукьянов привык отвечать достойно. Конечно, не стоит  горячиться
и следует выверять каждый шаг, но реальность такова:  вице-мэр  -  битая
карта и вдобавок крапленая, а потому жалеть о нем не стоит. Если бы  это
не произошло вчера, то случилось бы  через  месяц.  Правила  конспирации
требовали убирать всех тех, кто способен рассказать лишнее.
   Первым в списке будущих акционеров значился некий Нестор Бурцев  -  в
компании он занимал должность начальника производственного отдела.  Судя
по записям, он должен будет скупить  почти  пятнадцать  процентов  акций
судостроительного завода. Это был человек Грача. Но Грач, разумеется, не
знал о том, что его удалось перекупить еще неделю назад, и в день торгов
он отправится в круиз по Средиземному морю. Против его  фамилии  Валерий
Валентинович написал широким размашистым почерком: "Не опасен".
   Следующим в списке был некто Труцков Иван, тоже подставное лицо.
   Будет  скупать  танкеры.  За  ним  стоит  Ше