он  может  закопать  всех  троих  под
стенами собственного дома?
   - А где сейчас Гобетти? - спросил Джованни.
   - Вместе с господином Юрьевым они находятся в другом крыле здания.
   Решайтесь! - торопил охранник. - У нас очень мало времени.
   - Как тебя зовут?
   - Мишель.
   - Вот что, Мишель, я попрошу тебя об одной услуге, - проговорил Орси.
   - Я слушаю вас, господин Орси.
   - В подвале этого дома находится молодая женщина с ребенком. Я  очень
виноват перед ней... Сделай все возможное, чтобы она вышла на свободу, -
искренне попросил Джованни.
   - А как же вы?
   - Гобетти не посмеет меня  тронуть.  Нас  связывают  кровные  узы,  -
уверенно отозвался Джованни.
   - Будет очень непросто, у нее малолетний ребенок. А потом охрана... -
растерянно начал Мишель.
   - Охрану я попытаюсь отвлечь.
   - Хорошо. Вы не оставляете мне выбора,  -  сказал  Мишель,  распахнул
дверь, неторопливо пересек холл и направился в сторону подвала.
   - Мишель, ты соскучился по русской? - пошутил его напарник,  вышедший
из соседней комнаты.
   - Совсем нет, просто дон Гобетти велел отнести им одежду, - кивнул он
в сторону сумки.
   Напарник, круглолицый парень с бледным лицом, выглядел удивленным:
   - Откуда такая забота? Это на него не похоже.
   - До следующего утра они нужны ему живыми, - сообщил Мишель.
   - Так, может быть, ты  сам  ее  согреешь?  Ха-ха-ха!  -  развеселился
охранник.
   - Попробую, - рассмеялся в ответ Мишель.
   В подвале царил колодезный холод. Мишель с ужасом подумал о том,  что
вместо узников увидит два закоченевших  трупа,  один  из  которых  будет
детским... Он быстро прошел  по  длинному,  ярко  освещенному  коридору.
Остановился перед дверью, где  находилась  женщина,  чутко  прислушался.
Тихо. Царство привидений обычно не прощает вторжения на свою территорию.
Мишель не однажды наблюдал в подвале дона  Гобетти  почивших  узников  с
перекошенными от страха лицами. Нетрудно представить, что им привиделось
в последние минуты жизни. Он сунул ключ в  замочную  скважину  и  дважды
повернул - внутренне он готов был встретить худшее.
   Женщина сидела в самом углу, прижав ребенка к своему  хрупкому  телу.
Светлана  даже  не  обернулась  на  скрип  отворяемой  двери,  и  Мишель
вздрогнул, решив, что они мертвы.
   - Мадам, - негромко позвал  он,  и,  когда  она  повернулась,  Мишель
облегченно вздохнул:
   - Слава тебе, пресвятая Дева Мария!
   - Кто вы? - повернулась Светлана.  На  женщине  была  тонкая  блузка,
вязаной  кофточкой  она  укрывала  спящего  ребенка.   Мишель   невольно
поежился, подумав о том, с какой  свирепостью  холод  терзал  ее  нежное
тело.
   - Доверьтесь мне, я пришел к вам для  того,  чтобы  помочь  выбраться
отсюда, - Мишель говорил шепотом.
   Глаза женщины сверкнули искрой надежды:
   - Вы от Владислава?
   - Нет... Это долго объяснять. Но я ваш друг  и  хочу  помочь  вам,  -
парень старался говорить как можно более убедительно.
   - Тогда я не пойду, - в страхе шарахнулась Светлана.
   - Поймите меня, вы находитесь в смертельной  опасности,  пойдемте  со
мной! Через час уже может быть поздно! - проговорил Мишель,  заметив  на
лице женщины сомнение.
   - Что я должна сделать? - наконец решившись, спросила Светлана.
   Мишель бросил на пол сумку:
   - Переоденьтесь вот в эту одежду и не отставайте от меня ни  на  шаг.
Как только мы выйдем во двор, я  заведу  мотоцикл,  а  вы  сядете  сзади
вместе с малышом. Вы меня поняли?
   - Да.
   - Это ваша единственная возможность остаться в живых,  поэтому  прошу
вас не мешкать!
   Стоявший перед Светланой мужчина совсем не походил на тех, которых ей
приходилось видеть в течение последнего дня: он не  повышал  голоса,  не
грозил расправой, а предупредительное  "мадам"  делало  его  похожим  на
студента  колледжа,  взирающего  на  строгого  преподавателя.   Не   без
колебаний Светлана поверила ему.
   - Отвернитесь... Я сейчас переоденусь.
   Мишель повернулся лицом к  двери.  Неожиданно  ему  в  голову  пришла
мысль, что она только этого и дожидается, чтобы стукнуть его  чем-нибудь
по темечку. Вот посмеется дон Гобетти, когда ему расскажут  о  том,  что
русская заложница заперла Мишеля в подвале вместе с привидениями. Однако
он знал, что не посмеет обернуться даже в том случае, если русская  дама
начнет тыкать ему в затылок револьвером тридцать  восьмого  калибра.  За
спиной вдруг захныкал  ребенок,  а  потом,  успокоенный  строгим  словом
матери, скоро затих.
   - Я готова, - наконец произнесла Светлана. Мишель обернулся. А хороша
эта русская пленница! Даже потертые джинсы на ее длинных ногах смотрятся
так же шикарно, как подвенечное платье на  невесте.  Она  была  из  того
небольшого  числа  женщин,  что  способны  превратить  даже  лохмотья  в
королевское облачение. И Мишель  искренне  позавидовал  выбору  русского
дона.
   - Ребенка возьмите на руки, только чтобы не шумел!
   Светлана подняла Олега и пошла вслед за  Мишелем.  В  конце  длинного
коридора он остановился и дал последние инструкции:
   - Эта дверь выходит во  двор.  В  десяти  метрах  от  нее  стоит  мой
"Харлей". Как только я его заведу, вы должны тут же выскочить из подвала
и сесть позади меня. А там... понадеемся на божью волю. Вы меня поняли?
   - Да, - кивнула Светлана и сильнее прижала к себе сына.
   Мишель отомкнул дверь и неторопливым шагом пересек двор. Он шел прямо
к запертым воротам. Двое охранников тихо переругивались  между  собой  и
даже не взглянули на Мишеля - он был один из них. Не оборачиваясь  и  не
глядя по сторонам, Мишель уверенно вдавил кнопку и  услышал,  как  мотор
мягко загудел.
   Ворота начали медленно расходиться в стороны.
   - Разве ты еще не уехал? - повернулся к Мишелю один из охранников.
   Помахав пустой сумкой, Мишель как можно спокойнее подошел к "Харлею":
   - Дон Гобетти велел мне привезти кое-какие документы.
   Мишель боялся, что ему зададут следующий вопрос, но больше никто ни о
чем не спрашивал, парни так же весело  продолжали  называть  друг  друга
"болванами". Мотоцикл,  напоминая  диковинного,  но  укрощенного  зверя,
стоял  посредине  двора.  Мишель  знал,  насколько  обманчива   подобная
безмятежность, - достаточно было повернуть ключ  зажигания  и  прибавить
газу, как он зарычит, вспомнив о своей дикой крови. Мишель устроился  на
сиденье, застегнул шлем, а потом запустил двигатель. Тотчас, с  ребенком
в руках, из подвала выбежала Светлана и села позади своего спасителя.
   Уже прошло более получаса, а Мишель все не появлялся.  Джованни  Орси
бестолково слонялся по холлу, не зная,  чем  занять  себя.  От  безделья
Джованни брал в руки карандаш и, встав у окна, рисовал развернувшуюся  у
подножия  перспективу,  делал  дружеские  шаржи  на  своих   тюремщиков.
Впрочем, последние получались  у  него  довольно  остроумно,  и  веселые
рисунки сумели вызвать у охраны  даже  несколько  одобрительных  улыбок.
Сумерки были короткими.
   Сначала они, подобно чувствительной фотобумаге, проявили на небосводе
первые  вечерние  звезды,  а  потом  чернота  проникла  во  все   уголки
пространства, и наступила ночь. Мощные  прожектора  осветили  двор  дома
Гобетти,  и  желтые  лучи,  рассекаемые  множеством  мелких   насекомых,
напоминали оживленные магистрали. Орси подошел  к  окну  и  увидел,  как
Мишель открыл ворота, потом что-то ответил сидящей неподалеку  охране  и
подошел к мотоциклу. Неторопливо оседлал его. Было видно, что открывание
ворот, как и укрощение стального "мустанга", для него обычное дело.
   Джованни  посмотрел  по  сторонам,  где-то  поблизости  должна   быть
Светлана с ребенком, но ее не было.
   Неожиданно взревел двигатель,  а  потом  из-за  угла  дома,  прижимая
ребенка к себе, выбежала Света и неловко взобралась на мотоцикл.
   Салари Барри, двадцатилетний мафиози, уже почти два года был одним из
телохранителей дона Гобетти. Он приходился дальним родственником Луиджи,
и тот взял его к себе, прекрасно осознавая, что бедная и  дальняя  родня
самый благодарный материал, а каждый доллар, вложенный в них,  окупается
десятикратно.
   Салари Барри был одним из таких.
   Юноша был не просто предан дону, Салари  боготворил  его  и  старался
походить на своего кумира даже в малом. Салари был единственный  человек
из охраны Гобетти, кто не собирался  скучать  и  относился  к  поручению
босса так же серьезно, как если бы  от  него  зависела  его  собственная
жизнь. Ему вдруг  показалось  странным,  что  Джованни  Орси  так  долго
поглядывает в окно. Неслышно приблизившись, он заглянул через его  плечо
и увидел, что ворота открыты, а женщина, сжимая ребенка в  руках,  сидит
на мотоцикле за спиной Мишеля. Еще мгновение, и они умчатся в ночь!
   - Предатель! - Салари мгновенно сорвал  с  плеча  "узи"  и  нажал  на
курок.
   Послышался звон разбитого  стекла,  пули  свирепыми  осами  защелкали
перед мотоциклом, а одна  из  них  сумела  зацепить  зеркало  мотоцикла,
которое мгновенно разлетелось во все стороны на мелкие  колючие  брызги.
Джованни бросился к Барри, вцепился в ствол  автомата,  пытаясь  вырвать
его. Борьба продолжалась недолго, Салари без всякого раздумья надавил на
курок, и Орси, словно его  подбросила  вверх  какая-то  невидимая  сила,
перевернулся через подоконник и упал у стены дома. Мишель обернулся:  он
разглядел напряженное лицо Салари;  Орси,  вытянувшегося  во  всю  длину
возле стены. Медлить было нельзя:
   Мишель повернул ручку газа, и мотоцикл вылетел за ворота.
   Гобетти внимательно выслушал сбивчивый рассказ  Салари  Барри,  потом
покровительственно потрепал двумя пальцами его щеку, после чего спокойно
произнес:
   - Ты все правильно сделал, мой мальчик. На твоем месте я поступил  бы
точно так же. А с Мишелем у нас еще будет встреча... И думаю, последняя.
   - Что делать с Джованни? - спросил Салари. Гобетти секунду колебался:
   - Оттащите его пока в подвал. Там ему будет  попрохладнее,  -  и,  не
оборачиваясь, стал подниматься на второй этаж.
   Смерть  Джованни  Орси  огорчила  Гобетти,  однако  он  старался   не
показывать этого. Кто бы мог подумать, что  он  был  привязан  к  своему
кузену больше, чем предполагал. До самой его смерти он все надеялся, что
Джованни наконец одумается, но не случилось... Жаль! Но хуже  всего  то,
что он нажил в лице старейшего сицилийского мафиози смертельного  врага.
Такие люди, как старый Орси, прощать  не  умеют,  а  следовательно,  его
нужно устранить еще до того,  как  он  узнает  о  смерти  сына.  Сержант
маленькими ленивыми глотками поглощал пиво.
   - И часто у вас в доме случается такая пальба?  -  хмыкнул  он,  едва
увидев в дверях озабоченное лицо Гобетти.
   - Не часто... Но случается... Один из моих  охранников  помог  бежать
жене русского дона вместе с сыном.
   Сержант встретил новость почти невозмутимо. Его  вообще  трудно  было
чем-либо удивить, на своем веку он видел даже воскрешение из мертвых.
   - Вот как! А мы с ней связывали кое-какие планы.  Что  же  мы  теперь
будем делать? - поинтересовался киллер.
   - Не знаю, - честно признался Гобетти. - Не думаю, что она направится
сразу к своему мужу. На дорогах уже стоят наши люди, а это  для  нее  не
безопасно. Но с рассветом  наша  власть  тоже  закончится  -  скоростные
дороги будут патрулировать  полицейские  машины.  В  нашем  распоряжении
всего лишь несколько часов.
   - Все ясно. - Сержант потерял интерес к пиву и брезгливо отодвинул от
себя недопитый бокал. - Варяг должен быть здесь! Если мы не достанем его
сейчас, то не сумеем сделать  этого  уже  никогда.  -  Достав  мобильный
телефон, он стал  набирать  номер  Владислава.  -  Варяг?..  Не  ожидал,
говоришь...  Я  люблю  преподносить  людям  сюрпризы.  Это  моя  большая
слабость. Мы решили поменять план.
   У нас есть основания предполагать, что ты готовишь для нас сюрприз, а
потому, чтобы не было  неожиданностей,  ты  должен  явиться  немедленно,
иначе голову своей благоверной и сына получишь по почте... Куда явиться?
В загородный дом Гобетти.
   Знаешь, где это? Ну, вот и отлично. Мы ждем тебя через  час.  Будешь,
ага... А мы и не сомневались.
   На другом конце провода Владислав  положил  трубку.  Сивый  вместе  с
боевиками уже отбыл на свалку и должен был взять под контроль все места,
откуда следовало ожидать выстрела. Варяг надеялся, что Сержант  прибудет
в сопровождении Гобетти, тогда он сумеет разделаться с обоими. Именно  в
эти минуты его бойцы размещались  на  всех  основных  точках  и,  затаив
дыхание, наблюдали за каждым прохожим. Если бы  даже  Варяг  дал  бойцам
приказ оставить свои места и немедленно выдвигаться к особняку  Гобетти,
то самое меньшее они опоздали бы на  полчаса.  Варяг  не  спеша  оделся,
сунул в карман револьвер, а потом позвонил Сивому:
   - Сивый? Планы меняются. На свалке их не будет. Они решили переиграть
партию. В общем, Сержант поставил условие, чтобы я немедленно приехал  к
Гобетти. Ловушка?.. Скорее всего... но у меня нет другого выхода.
   Надеюсь, что ты прибудешь к Гобетти хотя бы через час. А  теперь  мне
надо идти!
 
*** 
 
   В это время Мишель привез Светлану с сыном в дом Джанни Орси.
   Особняк, спрятанный в глубине соснового  бора,  напоминал  пристанище
лешего.
   Старик, не поднимая глаз, слушал Мишеля, а когда он стал рассказывать
о том, что очередь из "узи" перебросила через подоконник тело его  сына,
он прервал рассказ:
   - Так, значит, это и есть та женщина, из-за которой мой сын предпочел
умереть? - Старый Орси внимательно посмотрел на Светлану. - Хм.
   Русская... Ты красивая. Видно, Джованни не  мог  поступить  иначе,  -
добавил он.
   Старый Орси всегда делал вид, что не замечает, на кого  работает  его
сын, однако он знал о каждом его шаге и был в курсе любого его задания.
   Свету он видел  уже  дважды  и  успел  оценить,  что  она  необычайно
красива. Только женщин, даже самых красивых, вокруг  было  множество,  а
сын у него был один.
   Джанни Орси собирал досье на дона Гобетти и за  три  года  наблюдений
сумел набрал целую папку уличающих документов. Важнейшим  звеном  в  его
досье была связь  дона  Гобетти  с  сенатором  Кордой.  У  него  имелись
неопровержимые доказательства того, что клан  Гобетти  являлся  денежным
донором сенатора и тот только за последние два  года  их  сотрудничества
предоставил Альберто  и  Луиджи  незаконное  право  выкупить  земли,  на
которых свободно уместилась бы такая страна, как Эквадор.
   Старик порылся в шкафу и вытащил оттуда тяжелую папку.
   - Эти бумаги многого стоят, Мишель, - произнес  Джанни,  обращаясь  к
молодому человеку. - Если бы я хотел, то мог бы заработать на этом целое
состояние. Здесь содержатся компрометирующие материалы против Гобетти  и
сенатора Корды. Я знал, что они мне пригодятся. Я могу  не  вернуться...
Возьми!
   - Я передам куда следует, господин Орси,  -  твердо  пообещал  юноша,
взяв обеими руками тяжелую папку. - Но мне бы хотелось пойти с вами.
   Джанни Орси накинул на себя плащ, надел шляпу, достал из ящика  шкафа
два пистолета и привычным движением загнал в рукоять каждого  по  полной
обойме, затем положил оружие в карманы пиджака.
   - Нет, это мое семейное дело, Мишель. Береги девушку, мой  сын  отдал
за нее свою жизнь, - на ходу бросил он.
   - Я сделаю все, что смогу, дон Орси, - понимающе кивнул Мишель.
   - Ты хороший мальчик, - закрыл за собой дверь старый Джанни.
   На улице было прохладно.  Сильный  ветер  бил  в  лицо,  и  тут  Орси
обнаружил, что забыл застегнуть плащ. Он  обернул  вокруг  горла  кашне,
затянул пояс и направился дальше. У  телефонной  будки  он  остановился,
потом решительно распахнул дверь и, схватив трубку, быстро набрал нужный
номер:
   - Это  ты,  Род?  Мне  нужна  помощь.  В  чем  дело?..  Час  назад  я
осиротел... Гобетти посмел убить моего мальчика. Как помочь?.. Возьми  с
собой Сальваторе и Лючино... Нет, не мало. Мы справимся. Я жду у  своего
гаража.
   Ничего с собой не берите, я  обо  всем  позаботился,  -  Джанни  Орси
повесил трубку.
   После  этого  он  пошел  в  подземный  гараж  и  завел   ярко-красный
"Феррари". Шикарные машины были слабостью  старого  Джанни,  которую  он
себе прощал  с  легкостью  ветреного  юноши.  Некоторое  время  гангстер
прислушивался к равномерному  и  приглушенному,  словно  урчание  дикого
зверя, шуму двигателя, а потом, нажав на педаль газа, выехал из  гаража.
Ждать пришлось недолго: из темноты под свет фонарей  вышли  три  фигуры.
Все примерно одного роста, одинакового телосложения, вот только  походки
были  разными:  первый  слегка  волочил  ногу  -  это  был  Род;  второй
раскачивался из стороны в сторону маятником - его  звали  Сальваторе,  а
третий - Лючино, заметно сгибал ноги в коленях, чем напоминал кузнечика.
Именно такая кличка была у него в юности. Старый Орси встречал приятелей
у машины.
   - Не надо ничего нам рассказывать, Джанни, - тепло  произнес  Род,  -
как-нибудь в другой раз.  А  сейчас  едем.  Этого  сукиного  сына  нужно
достать во что бы то ни стало.
   Еще через несколько секунд, рассекая порывистый ветер, автомобиль уже
ехал по дороге в сторону озера Онтарио.  Четверо  стариков  представляли
собой реликт первого сицилийского десанта на территорию  Канады.  Именно
благодаря их неимоверному честолюбию и безграничной  вере  в  успех  они
сумели не только закрепиться на Атлантическом побережье,  но  и  создать
свою организацию подобно той, какая существовала на родном острове.  Все
четверо были связаны между собой не только делами, но и кровными  узами,
- все сицилийцы на чужом континенте представляли собой единую семью.
   Машину решили  заглушить  в  небольшом  лесочке,  недалеко  от  замка
Гобетти,  который  в  этот  час  освещался  со   всех   сторон   мощными
прожекторами. В ночи строение представляло собой живописное  зрелище  и,
подавляя своим величием равнину, казалось пристанищем богов.
   - Вот что, друзья, в доме сейчас находится небольшая охрана.
   Думаю,  человек  десять.  Вы  затейте  здесь  пальбу,  а  я  попробую
проникнуть в дом, - отдал распоряжение Орси.
   - Может, лучше пойти нам вдвоем? - предложил Род.
   - Спасибо тебе, Род, - откликнулся Джанни, - но я должен сделать  это
сам.
   Род не стал настаивать, лишь произнес:
   - Понимаю тебя, Джанни. Делай так, как считаешь нужным.
   - В машине у меня целый арсенал:  винтовки,  автоматы,  патроны...  -
предупредил Орси, открывая багажник.
   - Если бы такое оружие было во времена нашей молодости, то мы  сумели
бы покорить целый мир, - восхищенно протянул Лючино.
   Он достал снайперскую винтовку и посмотрел через оптический прицел  в
ночь:
   - Настоящая вещь!
   Через темное стекло цель была видна даже в  темноте.  Старики  умело,
как  это  проделывали  сотни  раз,   осмотрели   винтовки,   для   пущей
убедительности передернули затворы, нажали на курки. Полный порядок.  До
замка было метров четыреста. Через оптические  прицелы  ночного  видения
хорошо просматривались силуэты охранников, важно  прогуливающихся  вдоль
стен. Они даже не подозревали, что от небытия их отделяют даже не  годы,
а всего лишь какие-то мгновения.
   - Стреляйте только через двадцать минут, я  как  раз  должен  подойти
поближе, - распорядился Джанни Орси.
   - Не волнуйся, Джанни, - заверил Сальваторе, -  мы  сделаем  все  как
нужно.
   Джанни Орси хорошо знал эти места. Не раз  Гобетти  приглашал  его  в
замок в качестве почетного гостя. Чаще всего это  случалось  вечером,  и
старик без труда нашел нужную тропинку. Оставалась минута. Он подобрался
совсем близко к воротам, когда услышал негромкие выстрелы и увидел,  как
на стену,  подобно  бесчувственным  восковым  фигурам,  один  за  другим
опрокинулись три охранника.
   Через непродолжительную паузу раздалось еще три  выстрела,  и  каждая
пуля нашла свою цель. Джанни Орси,  спрятавшись  за  стволом  дерева,  с
интересом наблюдал за поднявшейся суматохой.
   - Они там! - раздался панический голос.
   - Бы