и, и брызнут  из
него во все стороны остатки жизни.
   - И кого же я должен убивать? - через паузу спросил Том, уяснив,  что
разговор разворачивается серьезный.
   - На кого мы укажем, - так же просто сообщил Рой. - Ну, чего  ты  так
недоуменно на меня смотришь? Пойми меня  правильно,  Том,  в  этом  мире
очень  много  зла  -  печально  сообщил  фэбээровец.  -  А  наша  задача
заключается в том, чтобы сделать его как можно более чище. И  ты  нам  в
этом поможешь!
   Соглашаться сразу не стоило:
   - Почему именно я?
   Рой одобрительно качнул головой:
   - Очень хорошо, что ты задал мне этот вопрос. Не думай, что наш выбор
случаен. Нам о тебе известно больше, чем ты думаешь. Знаем,  что  первый
срок ты отбывал, защищая свою девушку от  поругания.  Очень  благородный
поступок, скажу я тебе! - Голова  фэбээровца  слегка  качнулась  в  знак
одобрения. -  Ты  тогда  переусердствовал  и  одному  из  двух  негодяев
вдребезги разбил  череп.  Второй  раз  тебе  нужны  были  деньги,  чтобы
выручить свою подружку. Кажется,  она  влезла  в  крупные  долги,  к  ей
грозили большие неприятности. Так?
   - Предположим, - буркнул Том.
   - Ты забрался в квартиру, но ее  хозяин  оказался  малый  не  робкого
десятка, он прострелил тебе ногу. Так это было?
   Том скупо улыбнулся:
   - Примерно так.
   - В третий раз ты решил ограбить банк,  чтобы  безбедно  проживать  с
очередной пассией до самой староста. Но тебе и в этот раз не повезло, и,
видно, встречать старость тебе придется в другом месте. Бедный Том, тебя
губят женщины! Впрочем, как и многих мужиков!  Да  и  попался  ты  очень
по-глупому... Это надо же было додуматься  связаться  с  проституткой  с
улицы, имея в сумке два миллиона долларов! И при этом  знать,  что  тебя
поджидает такая очаровательная малышка, как твоя Люси. Извини меня, Том,
но  это  все  равно  что  предпочесть  сытному  рождественскому   пирогу
безвкусные гренки.
   Том даже перестал удивляться - Рой знал о нем все. Или,  скажем  так,
почти все. Он бы даже не удивился, если б фэбээровец сказал ему,  о  чем
он думает в эту минуту. Том тупо уставился в окно, сквозь которое  видел
медленно проплывающие облака, - вот кого не запереть в  четырех  стенах.
Неожиданно на подоконник сел огромный ворон, он  был  настолько  черный,
что даже антрацит в сравнении с  ним  мог  бы  показаться  куском  мела.
Ворон, слегка наклонив голову, с любопытством заглядывал внутрь комнаты,
как будто бы хотел подслушать разговор.
   А Рой продолжал:
   - Ситуация складывается так, что в силу  определенных  причин  мы  не
можем выносить  смертных  приговоров,  потому  что  в  ряде  штатов  они
отменены.
   Либералы, мать их в душу!.. Но мы можем рассчитывать на помощь  таких
людей, как ты. И ты должен помнить, Том,  что  ты  помогаешь  не  только
государству, но и всей демократии в целом!
   Ворон за окном казался идеальным слушателем. Птица не сводила  с  Роя
глаз, поворачивалась к нему то одним, то  другим  боком.  Том  некоторое
время продолжал хранить молчание.
   - Так ты поможешь нам?
   - Когда мне  приступить?  -  после  некоторого  раздумья  по-деловому
поинтересовался Том. Рой одобрительно улыбнулся:
   - Я в тебе не ошибся. Через неделю  и  приступишь.  Послезавтра  тебя
переведут из этой тюрьмы в чикагскую и  подселят  в  камеру  к  молодому
мужчине.
   Ему двадцать восемь лет. Только не  надо  его  жалеть,  предупреждаю!
Несмотря на молодость и обаяние, он маньяк и извращенец. На его  совести
семь растерзанных трупов подростков. Ему дали пожизненное  заключение...
Твоими руками совершается справедливость и акт возмездия.
   - Я понял, - качнул головой Том.
   - Убьешь его не сразу, а дней через десять...
   - Я сделаю так, как нужно.
   - И еще вот что, придави его подушкой. Будет меньше  шума  и  никакой
крови.
   Ворон неожиданно потерял к разговору  интерес  и,  взмахнув  широкими
крыльями, полетел  по  своим  птичьим  делам,  унося  на  черном  хвосте
неслыханную новость.
   С тех пор  встречи  с  Роем  стали  регулярными.  За  это  время  они
настолько сблизились, что стали почти  друзьями.  Разумеется,  насколько
это возможно между копом и заключенным. Том ни в чем не знал  отказа,  и
по его желанию в камеру доставляли не только блюда китайской  кухни,  до
которой он был весьма большой охотник, но и женщин. Именно они позволяли
ему снять напряжение, которое накапливалось в нем, будто лава в  кратере
вулкана.  Они  знали  друг  о  друге  почти  все.  Рой,  не   стесняясь,
рассказывал о том, что имеет одновременно трех любовниц,  самой  младшей
из которых семнадцать лет. Горестно сетовал на то, что не может привести
в свой дом незаконнорожденного сына. А Том в минуты душевного откровения
не без бахвальства поведал о "подвигах", которые не были зафиксированы в
полицейских протоколах. За время их сотрудничества Том практически успел
побывать  во  всех  штатах.  К  своей   "работе"   он   подходил   очень
изобретательно, стараясь не повторяться даже в  деталях.  А  потому  его
сокамерников   находили   удавившимися   на   собственных   ремнях,    с
перерезанными венами, умершими во время сна.  Он  считал,  что  помогает
правительству Соединенных Штатов, и представлял себя  в  образе  некоего
Крысолова, борющегося с погаными тварями. Приятно было еще и то, что Рой
открыл на его  имя  счет,  и  уже  через  год  "работы"  он  мог  вполне
потягаться своим достатком с адвокатом средней руки. В последнюю встречу
Рой выглядел необыкновенно напряженным, что  никак  не  вязалось  с  его
преуспевающим видом. Он  угостил  Тома  двумя  баночками  пива  и  сразу
заговорил о главном:
   - Мы переводим тебя в Нью-Йорк.  В  этот  раз  твоим  клиентом  будет
русский.
   Том сделал неторопливый глоток прохладного пива и только после  этого
решил выразить удивление:
   - Русский? А что, разве русские тоже попадают в американские тюрьмы?
   По большому счету, Тому было все  равно,  кто  в  этот  раз  окажется
следующим: ему приходилось душить китайцев, однажды  он  перерезал  вены
греку, в прошлом году повесил на шнурке югослава. Так почему бы  в  этот
раз не быть русскому? Где-то это даже занятно.
   - Да, русский, -  качнул  головой  Рой.  -  Но  это  очень  непростой
русский. Таких клиентов у тебя прежде не было. Он создал у нас в Америке
мощный преступный синдикат. Кто знает, может быть, через него  действуют
российские спецслужбы, для того чтобы взрыхлить нашу экономику изнутри и
нанести непоправимый вред нашей демократии  и  свободе,  -  с  некоторым
пафосом произнес он.
   Том сделал большой глоток пива и вяло отреагировал:
   - Это недопустимо, сэр. Я с вами полностью согласен.
   - В этот раз твой гонорар будет значительно выше. За  его  голову  ты
получишь  тридцать  тысяч  долларов.   Потом   посидишь   для   приличия
месяц-другой и можешь уже выбирать для места жительства любую страну.
   Допив остатки пива, Том аккуратно поставил  пустую  баночку  на  край
стола.
   - Ты будешь навещать меня, Рой?
   - Разумеется, дружище, куда мы теперь друг без  друга,  -  фамильярно
приобнял он Тома за плечи. - А потом... если ты изъявишь желание, то это
будет не последнее наше дельце.
   - Я буду только рад продолжению  нашего  сотрудничества,  -  белозубо
улыбнулся Том.
   - Но все должно быть выполнено чисто! Чтобы по поводу  его  внезапной
кончины ни у кого не возникло даже малейших сомнений. Умер, и все!
   - Я понимаю, - кивнул Том.
   - Здесь есть еще один момент... Тонкость заключается в том, что  этим
русским парнем почему-то заинтересовались российские спецслужбы...  ФСБ.
И если мы его не уберем  сегодня,  то  завтра  они  могут  найти  способ
перетащить его в Россию. Между нашими странами  существуют  определенные
соглашения.
   От выпитого пива в голове у Тома образовалась приятная тяжесть, и  он
пожалел о том,  что  не  попросил  Роя  привести  с  собой  какую-нибудь
шаловливую  блондинку.  Он  с  удовольствием  задрал  бы  ей  юбчонку  и
совокупился бы прямо на огромном столе начальника тюрьмы.
   - Я все понимаю, Рой, можешь на меня рассчитывать, я тебя не подведу,
- твердо заверил Бык.
   - Именно это я и хотел от тебя  услышать,  -  похлопал  Рой  Тома  по
плечу, облегченно вздохнув. От прежнего напряжения на холеном  лице  Роя
оставалась всего лишь небольшая черточка, которая криво рассекала  узкий
лоб. - А ведь я приготовил тебе подарок. - И он, отворив дверь, негромко
позвал:
   - Малышка Люси, тебя здесь дожидается один ковбой!
   - Господи! - выдохнул Том, едва девушка перешагнула порог.
   - Только не задуши, - предупредил Рой, слегка погрозив  ему  пальцем.
Люси не изменилась. Девушка оставалась такой же привлекательной, как  во
время их последней встречи. А коротенькое платьице делало ее похожей  на
супермодель, виляющую на подиуме бедрами. От желания у Тома  перехватило
горло.
   Именно с этой женщиной он связывал свои планы на будущее,  именно  от
нее хотел иметь детей. В какой-то степени Люси являлась  виновницей  его
пожизненного заключения. Но разве  можно  не  простить  красавице  такой
мелочи, как сто пятьдесят лет тюрьмы! Если бы Том и мог  задушить  Люси,
так только от неистовой любви и непременно в крепких объятиях.
   - Я знаю,  что  у  вас  есть  о  чем  поговорить,  -  доброжелательно
улыбнулся Рой. - Оставляю вас на час...
   - Лучше на полтора, - взмолился Том.
   - Ха-ха-ха! Я тебя понимаю. Ну, хорошо, пускай будет на полтора!
   Думаю, что начальник тюрьмы  не  будет  на  меня  в  обиде,  если  на
некоторое время два любящих сердца наконец воссоединятся, -  съехидничал
Рой и мягко прикрыл за собой дверь.
 
*** 
 
   Быка перевели  на  следующий  же  день.  Благо  штаты  находились  по
соседству, а потому процедура перевода не заняла много времени...
   Теперь он  лежал  на  спине,  закинув  руки  за  голову.  В  коридоре
раздались шаги - Том прислушался. Нет,  не  к  нему,  зашли  в  соседнюю
камеру.
   Прикрыв  глаза,  Том  снова  вспомнил  Люси.  В  тот  день  она  была
необыкновенно решительной и смелой. Одним движением стянула с себя белые
трусики и уверенно шагнула к нему навстречу.  Том  поднял  ее  на  руки,
бережно усадил на край стола,  неторопливо  распоясал  брюки,  а  потом,
крепко ухватив ладонями  за  упругие  бедра,  медленно  вошел,  заставив
женщину непроизвольно вскрикнуть. Никогда он не думал о  том,  что  этот
час, проведенный в кабинете начальника тюрьмы, станет самым сладостным в
его жизни.
   Усталый, отдав любви едва ли не все силы, он долго гладил ее бедра.
   - Рой сказал, что ты скоро выйдешь на свободу,  -  скорее  утверждая,
чем спрашивая, проговорила Люси, натянув изрядно  помятую  юбку.  -  Это
правда?
   - Все верно, детка.
   - Но тебе же дали сто пятьдесят лет?
   - Я должен... подписать кое-какие бумаги.  В  общем,  я  с  недавнего
времени работаю на ФБР. Они славные ребята и должны помочь  мне  с  этим
вопросом.
   Люси нервно покрутила головой, а потом спросила:
   - Ты не видел мои трусики?
   - Нет.
   Люси неожиданно обиделась:
   - Ведь ты же должен помнить, куда зашвырнул их! - Том улыбнулся:
   - Мне было не до того.
   Через минуту Люси отыскала на столе начальника тюрьмы,  среди  вороха
бумаг, узкие белые трусики.
   - Ты не представляешь, как мне было хорошо,  -  быстро  бросила  она,
натягивая кружевную вещицу.
   - Мне тоже, - искренне отозвался Том.
   - Я очень рада за тебя... За нас. - Том вновь ощутил приступ желания.
   - Все так, крошка.
   - Но почему тебя все-таки хотят отпустить? - не унималась девушка.
   - Я на хорошем счету, детка, а потом  эти  ребята  не  бросают  своих
парней.
   - Когда ты выйдешь, мы купим дом во Флориде? - это скорее  была  даже
не просьба, а утверждение.
   - Когда я стану наконец свободным, я в состоянии буду купить не  один
дом, а целых два!  В  нем  хватит  места  для  целой  дюжины  сорванцов,
которыми ты меня со временем порадуешь, - легкомысленно отозвался Том.
   - Как это замечательно! - Люси достала из сумочки зеркальце и  губную
помаду, а затем быстро и  умело  подправила  уголки  губ.  -  Боже  мой,
никогда не предполагала, что мне придется заниматься этим в тюрьме... да
еще в кабинете начальника.
   Том оторвался от воспоминаний о Люси, открыл глаза  и,  повернувшись,
стал  пристально  всматриваться  в  темноту:   русский   мафиози   лежал
неподвижно, вытянув руки вдоль тела, совершенно не подозревая о том, что
от вечного беспамятства его отделяют какие-то часы.
   Следующий день проходил, как и обычно: утро началось с осмотра камер.
Русский вел себя спокойно, как будто всю жизнь провел в тюрьме. Хотя кто
его знает, может быть, так оно и было в  действительности.  В  этот  раз
утренний обход проводил начальник тюрьмы Джек  Стейнбек,  что  случалось
крайне редко.
   Обменявшись с Томом  коротким  взглядом,  он,  не  сделав  замечаний,
последовал дальше по коридору, и Бык больше не сомневался в том, что тот
догадывается о предстоящей акции.
   Том прекрасно  знал,  что  после  обеда  русский  обычно  пропадал  в
спортивном зале, благо для этого были условия:  он  нещадно  молотил  по
груше, поднимал штангу  и  занимался  так,  как  будто  бы  готовился  к
серьезным  спортивным  соревнованиям.   Надо   признать,   русский   был
счастливым обладателем прекрасного телосложения, и, повернись его судьба
иначе,  возможно,  он  сумел  бы  штурмовать  олимпийские  высоты.   Том
посмотрел на часы. Пора! Три минуты назад русский  закончил  разминку  и
теперь должен был заняться поднятием тяжестей. Сначала он толкал  штангу
от груди, увеличивая груз через каждые четыре подхода,  потом  занимался
приседаниями.  Причем  действовал  он  всегда  педантично,  ни  разу  не
сбившись с  намеченного  графика.  Бык,  стоя  в  сторонке,  не  однажды
наблюдал за тренировками русского мафиози и не переставал удивляться его
выносливости. По всей видимости, в криминальном бизнесе ему нет  равных,
если там дело поставлено таким же серьезным образом.
   Открыв дверь в спортзал, Том увидел, что не  ошибся  -  русский  вор,
размеренно и очень аккуратно, напоминая хорошо отлаженную машину, толкал
штангу от груди. Вес был подходящий, вполне достаточно, чтобы  придавить
им русского дона. Бросив короткий взгляд на заключенных,  работающих  на
тренажерах. Том  уверенно  направился  к  русскому.  Достаточно  умелого
нажима на штангу, и гриф, соскользнув с ладоней русского, рухнет ему  на
горло и тотчас раздробит хрупкую трахею.  Произошедшее  будет  выглядеть
заурядным несчастным случаем и вряд  ли  станет  поводом  для  судебного
разбирательства. Важно только все проделать быстро,  чтобы  неладное  не
почувствовала четверка, усиленно растягивающая тренажеры в дальнем  углу
спортзала.
   Том чуть обернулся - все в порядке, кажется, они  полностью  увлечены
собственными спортивными достижениями. Сделав  два  коротких  шага,  Том
приблизился к русскому вплотную. Тот как раз держал штангу у самой груди
и, стиснув зубы, пытался  выбросить  многопудовую  тяжесть  вверх.  Бык,
решительно  ухватившись  за  гриф,  попытался  вырвать  его  из  ладоней
русского.  Но,  к  своему   удивлению,   вдруг   обнаружил   невероятное
сопротивление.
   Русский  оказался  необычайно  силен  и,  стиснув  челюсти,   пытался
сбросить с себя  тяжесть.  Но  штанга,  вопреки  его  воле,  медленно  и
неумолимо приближалась к горлу. От смерти русского отделяло  всего  лишь
несколько секунд.
   Том мельком глянул в  угол,  где  занимались  остальные  заключенные.
Кажется, они ничего не заподозрили. Даже если бы заключенные смотрели  в
их сторону, то со стороны происходящее воспринималось бы  как  дружеская
помощь русскому. Вот сейчас они сообща установят  штангу  на  стойку,  а
потом перейдут к другим упражнениям. А русский, стиснув  зубы,  даже  не
пытался расходовать силы на громкий крик. И в этот момент Бык пошатнулся
от сильного удара в голову.
   Каким-то образом русский сумел изогнуться и пнуть его носком в висок.
Одного мгновения было достаточно, чтобы мафиози перекинул  штангу  через
голову, и она, тяжело позванивая металлическими блинами, рухнула на пол.
Случай был упущен, другого теперь может не  представиться.  Прямо  перед
собой  Том  видел  немигающий  взгляд  русского  мафиози,  так  смотреть
способен только волк, изготовившийся к прыжку, и,  стараясь  действовать
на опережение, он выбросил вперед  правую  руку.  Неожиданно  его  кулак
провалился  в  пустоту.  Послушный  силе  инерции,   Том,   не   удержав
равновесия, упал прямо на скамью. Русский уже успел подняться и  коротко
рубанул его по шее.
 
*** 
 
   Начальник исправительного учреждения  Джек  Стейнбек  разместился  за
мониторами.  Отыскав  в  спортзале   русского   мафиози,   он   увеличил
изображение.
   В этот день дежурным по этажу был  лейтенант  Джон  Спенсер,  ему  не
терпелось  уйти  поскорее  -  на  то  были  свои  причины.   Его   дочь,
восемнадцатилетняя  Катрин,  уже  третий  раз  возвращалась  далеко   за
полночь. Джон сделал вид, что не замечает позднего возвращения любимицы,
но через своих друзей установил, что она встречается с парнем  по  имени
Билл, который был известен полиции  как  поставщик  наркотиков.  Спенсер
хотел лично нанести визит парню, чтобы  убедить  его  не  встречаться  с
дочерью полицейского. Сначала по-хорошему.
   Но если он окажется  недостаточно  понятлив,  то  уже  при  следующей
встрече следует пообещать молодому наркодельцу место в городской тюрьме,
где гориллоподобные и  похотливые  негры  мигом  лишат  его  целомудрия.
Неожиданно из спортзала донесся какой-то настораживающий шум.  Распахнув
дверь, Джон увидел как Том попытался ударить русского. Но  тот  оказался
необыкновенно проворен - отшатнувшись в сторону, он что есть силы ударил
Тома ребром ладони по сонной артерии.
   - Лежать! Если не хочешь получить дыру в башке!  -  рявкнул  Спенсер,
размахивая "магнумом". Можно было  не  сомневаться,  что  он  непременно
выполнит свое обещание, стоит только одному  из  заключенных  приподнять
голову. Следом за лейтенантом Спенсером, размахивая  дубинками,  вбежало
двое надзирателей. Спенсер был одним из лучших стрелков штата,  и  он  с
готовностью докажет всему управлению, что не зря пропадал в тире.
   - Наручники на этих скотов! Весь оставшийся срок они проведут у  меня
в одиночных камерах!
   Лейтенант Джон Спенсер был доверенным лицом Стейнбека. Практически  у
того не существовало от него секретов, и Джек с радостью вручил  бы  ему
ключи от своего кабинета, если бы представилась возможность занять более
высокое кресло. Распластанный на полу атлет - зрелище куда более жалкое,
чем кит, выброшенный стихией на берег.  Гигант  перегородил  почти  весь
спортзал, и заключенные держались от него  на  почтительном  расстоянии,
как будто опасались, что он способен утянуть в преисподнюю всякого,  кто
посмеет приблизиться к нему.
   Рот Тома был широко открыт, словно он хотел  поведать  присутствующим
какое-то значительное откровение. Да вот не успел, навсегда задохнувшись
на полуслове.
   - Что здесь  происходит?  -  спросил  Джон  у  русского,  показав  на
безжизненно распластанное тело Тома.
   - Я защищался, сэр, - коротко,  но  с  большим  достоинством  отвечал
русский.
   - Ладно, разберемся, - буркнул лейтенант, понимая,  что  сегодня  ему
придется задержаться.
   Один  из  надзирателей,  подтолкнув  Варяга  в   спину,   уважительно
поинтересовался:
   - Где ты так научился драться, русский? - Вор едва заметно улыбнулся:
   - В российской тюрьме.
 
*** 
 
   Том подвел. Жаль. Теперь Рой Лоренц со злорадством думал о  том,  как
приласкал в полутемной комнате очаровательную Люси. Он закинул  ей  юбку
на самую макушку, приставил  головой  к  стене  и,  вкладывая  в  каждое
движение одновременно ярость и похоть,  утолил  злобу.  Крохотная  месть
бывшему приятелю.
   Но как теперь обо всем поведать Луиджи Гобетти?
   После случая с  Томом  Ва