ь  на  лицах  совокупляющихся.
Послышался скрип отворяемой двери, и в проеме возникли две фигуры.
   -  Зажгите-ка  свет.  Что-то  в  потемках  не   очень-то   получается
рассмотреть  наших  голубков,  -  раздался  мягкий  и  вкрадчивый  голос
Лукьянова.
   Такое же довольное  мурлыкание  бывает  у  кота,  тайком  отведавшего
хозяйской сметаны.
   Кириллов  чиркнул  спичкой  и,  отыскав  на  внешней  стороне   стены
выключатель,  повернул  его.  Под  крышей  сарая  тускло-желтым   светом
загорелась лампа. Ее света было вполне достаточно, чтобы  рассмотреть  в
углу два голых тела. Валерий Валентинович сделал несколько  шагов  в  их
направлении.  Несколько  поотстав  от  него,  встали  и  трое  парней  в
тельняшках.
   - Я не помешал? - поинтересовался вице-губернатор.  -  Какая  у  тебя
красивая фигура, Зина, особенно в полумраке.  Чего  же  вы  замерли?  Не
разочаровывайте, продолжайте! Или, может быть, стесняетесь?  Да  бросьте
вы!
   Здесь же  как-никак  все  свои.  Девка-то  понравилась?  -  подмигнул
Лукьянов Тархану.
   Аркаша  неопределенно  пожал   плечами.   Совершенно   не   стесняясь
присутствующих, он подтянул брюки, заправил рубашку:
   - Попадались и получше. - Зина закрыла лицо руками:
   - Боже мой! Боже мой!
   - Знаете, мои дорогие, я решил  сделать  вам  подарок.  Уж  очень  вы
классно трахаетесь, есть на что посмотреть. А потому я  решил  отпустить
вас восвояси. Но на память о нашей встрече я оставлю себе фотографию.  -
Он взял из рук Кириллова снимок, сделанный "Полароидом", и восхитился:
   - Посмотрите, господа, какая у девушки грация, как она выгнула спину.
Сколько во  взгляде  решимости,  такое  впечатление,  что  она  оседлала
настоящего  мустанга.  А  жеребец-то  неплох,  -  уважительно  посмотрел
Валерий Валентинович на Аркадия.  -  Подполковник,  ты  просто  молодец,
такая фотография может  украсить  любую  художественную  экспозицию.  Я,
конечно не буду отправлять ее на выставку,  пускай  повисит  у  меня  на
стене вместе с другими. Когда мне  взгрустнется  и  я  вспомню  о  нашей
увядшей любви, подойду к этому снимку и полюбуюсь  на  тебя,  крошка.  А
теперь проводите их. Дай им лодку, подполковник,  если  захотят,  найдут
дорогу.
   - Поднимайтесь, голуби, - произнес Кириллов,  -  до  берега  путь  не
близкий.
   Тарханов грубовато потянул одевавшуюся Зину за руку, зло шепнув ей на
ходу:
   - Пойдем, дуреха, а то раздумает.
   Когда Тархан с Зиной, сопровождаемые парнями в  тельняшках,  скрылись
за деревьями, Кириллов напрямую спросил у Валерия Валентиновича:
   - А не проще ли было бы прибить их? - Лукьянов сладко поморщился:
   - Подполковник, где твоя фантазия? Где полет  мысли?  Ты  рассуждаешь
слишком прямолинейно. В таком решении не будет изюминки, а я очень люблю
игры с непредсказуемым финалом.
 
Глава 22 
 
УБЕЙТЕ ЕГО ИНТЕЛЛИГЕНТНО 
 
   Генерал Жора позвонил Станиславу Казимировичу утром и сказал,  что  у
них имеется  повод  для  встречи.  В  том,  что  повод  этот  достаточно
серьезный, казначей даже  не  смел  сомневаться.  Он  полностью  доверял
старому генералу.
   В Москву Ефимович прилетел всего лишь на два часа. Встретились они  в
аэропорту Шереметьево.
   - Переговорим в машине, - коротко сказал генерал и, не  оборачиваясь,
направился к шикарному серебристому "Лексусу". Ефимович лишь  усмехнулся
- хорошо живут генералы ФСБ в отставке.
   Шофер, видно, предупрежденный о  предстоящем  разговоре,  топтался  в
пяти метрах от машины, не зная, чем себя занять. Сели.  Закурили.  После
некоторой паузы генерал произнес:
   - Я бы не стал, дорогой Станислав, отрывать тебя от воровских дел, но
проблема того стоит, - протянул он загадочно.
   - Что случилось, Георгий Маркелович? -  вопросительно  вскинул  брови
казначей.
   -  Судя  по  информации,  что  я  располагаю,  тебе  грозят   большие
неприятности.
   - Вот как? И  от  кого  же  именно?  -  Ефимович  старался  выглядеть
спокойным.
   - А ты как думаешь, от кого? - отставной  генерал  искренне  удивился
наивности давнего приятеля. - От твоих братьев законных.
   Вор слегка улыбнулся:
   - Видно, я чего-то не предусмотрел.
   - А чего же ты хотел? - неожиданно возмутился генерал Жора. - Грохнул
троих законных и хочешь при этом в стороне остаться?
   - С чего ты это взял?
   - Ты думаешь, если  я  на  пенсии,  так  меня  больше  ничего,  кроме
рыбалки, не интересует? Если хочешь знать, я сейчас работаю куда больше,
чем в то время,  когда  носил  форму.  У  меня  ведь  собственное  дело.
Собственное,  понимаешь?  Ко  мне  обращаются  очень   серьезные   люди:
политики, бизнесмены. Я просто должен быть в курсе всяких  таких  вещей.
Мои источники утверждают, что эта ликвидация твоих рук дело. А  если  об
этом известно мне, так законные тем более знают. Что ты будешь делать?
   - Не знаю. Может, ты посоветуешь?
   - Я бы тебе посоветовал скрыться. Очень неплохой вариант  укатить  из
России навсегда, причем немедленно. В противном случае я не уверен,  что
ты сумеешь протянуть  хотя  бы  неделю.  Может  быть,  уже  сейчас  тебя
караулят, - сузил глаза генерал. - Не страшно?
   - Нет. Многие мои приятели уже давно перебрались  на  тот  свет.  Кто
загнулся от туберкулеза, кто ширялся не в меру, кого пуля прибрала. Один
только я задержался на этом свете, видно, и вправду мой черед настал.  А
там я не пропаду! - неожиданно бодро воскликнул старый вор.  -  Встретят
меня мои кореша как надо, не дадут в обиду!
   Генерал усмехнулся:
   - Что-то я тебя не узнаю, уж больно безропотно ты в гроб ложишься.
   - А куда денешься?  -  Ефимович  развел  руками.  -  Или  ты  всерьез
думаешь, что можно спрятаться от законных? Они же везде достанут! Хочешь
знать, за что я замочил этих троих?
   Генерал расхохотался:
   - Ты меня порой удивляешь своей простотой. У меня такое  впечатление,
что ты забываешь, с кем разговариваешь. Не  бывает  отставных  генералов
ФСБ! Я знаю не только, почему ты это сделал, но и человека, который тебя
подтолкнул к этому.
   - И кто же?
   - Наш старый знакомый, - усмехнулся Жора. - Несмотря на  свои  шумные
чудачества, он по-прежнему  вхож  в  очень  большие  кабинеты  и  с  ним
считаются. Валерий Валентиныч - крепкий орешек.  Он  создал  собственное
государство! А его связи! На него  лежит  во-от  такое  досье,  -  щедро
раскинул руки генерал, - а воз и ныне там. А все потому, что  он  знает,
кому и сколько нужно дать.
   - И что, совсем ничего нельзя придумать? - расстроился казначей. -  У
меня создается впечатление, что ты вызвал меня, чтобы  сообщить  о  том,
что мои дни сочтены.
   Генерал-лейтенант добродушно улыбнулся:
   -  Узнаю  старого  ворчливого  Ефимовича.   Значит,   по-новой   жить
захотелось?
   - Просто сдаваться не привык. Кто ведет дело о законных?
   Генерал слегка наклонил голову:
   - Здесь все не так-то просто. Играет очень  высокий  уровень.  Вообще
игра пошла по-крупному. В управлении создали специальную группу.  В  нее
вошли специалисты из Москвы и Питера...
   - Кто курирует питерский участок? - нетерпеливо перебил его Ефимович.
   -  Его   возглавляет   некто   Игнат   Александрович   Серов.   Очень
перспективный малый.  Именно  на  него  делают  ставку.  Хватка  у  него
бульдожья, если зацепится, то будет трясти до тех  самых  пор,  пока  не
вывернет всю душу наизнанку. Так что скоро он может выйти на тебя.
   - Этого человека можно  купить?  -  в  глазах  Ефимовича  промелькнул
импульс.
   Генерал отрицательно покачал головой:
   - Отпадает. Напрочь! А потом, если ты будешь  предпринимать  подобные
попытки, то это еще больше насторожит его. Он ищейка  еще  та,  идет  по
следу с закрытыми глазами.
   - Может быть, на него имеется какой-нибудь компромат? Ты не смотри на
меня так сердито, Жора, и среди милицейских чинов  встречаются  любители
шоколада!
   - Ничего такого за ним не обнаружено. Подобных  типов  у  нас  обычно
сразу ставят на заметку, - серьезно сообщил генерал.
   - Он, наверное, женат. Может, у него есть  любовница?  -  с  надеждой
произнес Ефимович.
   - Женат, но представь себе, любовницы тоже нет! Как  будто  бы  и  не
мужик вовсе. Налево не бегает, водку не пьет, сидит с утра до вечера  на
работе.
   Дома его ожидает молодая жена, а он и не торопится. Имеет  ребенка  в
возрасте трех лет. Так что я тебе, по  большому  счету,  не  завидую,  -
искренне посочувствовал генерал.
   Ефимович слегка побледнел. На его щеках отчетливо  проступила  темная
щетина.
   - Что же ты мне тогда посоветуешь?
   - Прямо и не знаю, - покачал головой генерал, - со всех  сторон  тебя
зажали. Задействованы  очень  большие  силы,  и  воевать  тебе  придется
насмерть.
   - Насколько я понял, этот Серов парень честолюбивый, молодой.
   Хочет  сделать  хорошую  карьеру,  как  говорят,  идет  по  трупам  к
вершинам?
   - Предположим, - кивнул генерал.
   - Значит, у него полно недоброжелателей? -  пытался  продолжить  свою
мысль Ефимович.
   - Допустим, - снова кивнул Жора.
   - Наверняка его недолюбливают  и  наверху.  Система  у  нас  остается
прежней - выскочек не любят. А значит, на  него  можно  будет  надавить.
Согласен?
   Генерал задумался.
   - В твоих рассуждениях что-то есть. Я могу попробовать.  Как-никак  я
не самая последняя спица в колесе. Но у меня возникла идея получше,  как
мне кажется. Чтобы спасти твою старую задницу,  можно  будет  подбросить
кое-какие ложные улики. Это собьет их со следа.
   - Сколько будет стоить подобная...  любезность?  -  как  можно  более
равнодушно поинтересовался Ефимович.
   - Сто пятьдесят тысяч. Извини, меньше  не  могу!  -  генерал  в  упор
посмотрел на собеседника.
   - Договорились, - протянул руку Ефимович.
   - Ладно,  ты  не  унывай,  -  подбодрил  его  генерал,  -  что-нибудь
обязательно придумаем. Торопись, скоро твой самолет.
 
*** 
 
   В этот раз Нестеренко с большим нетерпением ждал, когда  же  приведут
Владислава. На этот раз он приехал к нему с хорошими известиями.
   Появилась вполне реальная возможность вытащить Варяга на волю.  Егору
Сергеевичу, да и вообще всему сходу, это стоило немалых усилий и  денег.
Но деньги были мелочью. Законные готовы были  отдать  все,  что  угодно,
лишь бы смотрящий вышел на свободу и вновь руководил тем, что вверил ему
сход, а именно общаком.
   С тех пор, как Варяга упекли за решетку да еще и угнали  подальше  от
столицы, стало твориться что-то непонятное.  Трупы  появлялись  один  за
другим, причем  зачастую  убивали  честных  воров,  а  всякие  продажные
ссученные твари продолжали творить  свои  черные  дела.  Череда  смертей
известных  законных,  которые  вкладывали  деньги   в   приобретение   и
приватизацию  сталелитейного  и  судостроительного,  заставляла  всерьез
задуматься.  Результаты  этих  раздумий  Нестеренко   собирался   сейчас
преподнести Варягу.
   Громко хлопнула дверь,  отвлекая  Нестеренко  от  размышлений.  Вошел
Варяг. Егор Сергеевич отметил про себя, что его ученик выглядит на  этот
раз просто отлично, как будто чувствует, что академик принес ему хорошие
новости.
   - Здравствуй, мой мальчик, - улыбнулся Нестеренко.
   - Здравствуйте, Егор Сергеевич, - кивнул Варяг.  -  Я  жду  новостей,
какими бы они ни были, - с ходу выпалил он.
   - Начинать с плохих или с хороших? - поинтересовался академик.
   - Давайте с плохих, - махнул рукой смотрящий.
   - Неладное  у  нас  творится,  -  угрюмо  начал  Нестеренко.  -  Бьют
законных, как воробьев.
   - Кто? - вскинулся Варяг.
   -  Пока  не  знаем.  Погибают  те,  кто  отдавал   свои   деньги   на
приватизацию.
   - Я же отсылал в Питер маляву,  писал,  чтоб  никого  не  трогали,  -
процедил Варяг, сжимая кулаки.
   - Я это знаю, - кивнул Нестеренко. - Но, по всей видимости, кто-то из
наших хвост поднял.
   - Кого вы имеете в виду? - На лице  Владислава  не  дрогнул  ни  один
мускул.
   - Есть  у  меня  подозрения,  что  мочит  законных  тот,  кто  должен
заплатить за провал.
   - Ефимович!
   - Он самый, - кивнул Егор Сергеевич. Варяг долго молчал.
   - Что будем делать? - спросил Нестеренко.
   - Да-а, значит, вон оно как получилось, - протянул Варяг. - Ну, что я
могу сказать? Пусть сход решает его судьбу, - с этими словами  Владислав
посмотрел прямо в глаза собеседнику.
   Учитель и ученик поняли друг друга без лишних фраз.  Ефимович  должен
умереть.
   - Только пусть все будет без грязи. Вы знаете, я этого  не  люблю,  -
тихо сказал Варяг.
   - Не переживай. Я лично прослежу за этим, -  откликнулся  Нестеренко.
Варяг хмуро кивнул.
   - Что ж, продолжим, мой мальчик, - вздохнув, сказал Егор Сергеевич и,
заметив недоуменно вскинутые брови ученика, наконец выложил свою хорошую
новость:
   - Скоро ты будешь на свободе.
   - Каким образом?
   - Я нашел нужного человека в органах. Он сообщил, что тебя собираются
переправлять обратно в Штаты, - начал объяснять Нестеренко.
   - Зачем?
   - Для следственного эксперимента. Вот мой человек  и  займется  твоей
отправкой.
   - Понятно, - кивнул Варяг, и  на  мгновение  на  лице  его  мелькнула
улыбка. - Я, как всегда, у вас в долгу, учитель.
   Нестеренко лишь усмехнулся:
   - Будем живы - расплатишься.
 
*** 
 
   Поначалу Ангел хотел выбросить конверт в мусоропровод, но  неожиданно
для себя осознал, что сил для такого решительного поступка у  него  нет.
Большой конверт из плотной белой бумаги  притягивал  его  взгляд,  точно
мощный магнит, и он почти физически ощущал исходившую от него опасность.
Самое лучшее - запрятать его на несколько  дней  куда-нибудь  в  дальний
ящик, и  когда  он  несколько  успокоит  расшалившиеся  нервишки  доброй
порцией коньяка, вот тогда и следует рассмотреть его  содержимое.  Но  у
него не было сил даже подняться со стула.
   Конверт ему принес  посыльный  от  Анзора  Кивилиди,  он  же  передал
просьбу грузина не допытываться, как конверт попал к нему в руки.  Ангел
обещал.
   Впрочем, странного здесь было мало. Хитрый катала  умел  поддерживать
ровные  отношения  почти  со  всеми.  Кивилиди  частенько  привлекали  в
качестве третейского судьи. И, надо признать, подобная миссия  удавалась
ему, как правило, весьма успешно.
   Собрав  волю,  Ангел  надорвал  конверт.  На  стол  выпало  несколько
фотоснимков, на которых неизвестный фотограф заснял Зину крупным планом:
она сидела на коленях у  Тархана,  обвив  его  талию  крепкими  длинными
ногами и слегка запрокинув голову. Щеки  ее  заметно  раскраснелись,  не
было никаких сомнений, что совокупление доставляет ей радость.
   Ангел только сейчас осознал, что вместе с Зиной он  обрел  покой.  Но
фотографии, которые он держал в руках, в одно мгновение разбивали все то
доброе, что некогда  связывало  их  между  собой.  Следующая  фотография
напоминала предыдущую, с той лишь  разницей,  что  в  этот  раз  Зинаида
немного сползла вниз, и Ангел не без цинизма подумал о том, что  женщина
ищет более удобное положение.
   Присмотревшись,  Ангел  обратил  внимание  на  то,  что  совокупление
происходило не в пятизвездочном отеле, а в каком-то бревенчатом сарае.
   Романтики, стало быть, бабе захотелось. Пресытилась пуховыми перинами
и белоснежными простынями, решила попробовать, каково это трахаться  без
всяких удобств.
   Ангел  испытывал  сложное  чувство  -  он  хотел  завыть  от  боли  и
облегчения одновременно. Все-таки  Зина  жива.  Аркашу  Тарханова  нужно
наказать.
   Немедленно!   Ангел   уже   было   поднял   трубку,   чтобы   сделать
соответствующее распоряжение, но потом неожиданно раздумал. Пока еще  не
время.  Предстоит  выбираться  из  города,  а  Санкт-Петербург  все-таки
вотчина Аркаши. Может накладочка выйти.
   Звонок в дверь вывел его из состояния задумчивости. Ангел  никого  не
ждал.
   Он вытащил из-за пояса "вальтер". Оружие придало ему уверенности.
   Ангел неслышно приблизился к двери и посмотрел в глазок.  Окуляр  был
изготовлен по специальному заказу у  талантливого  кустаря  и  напоминал
перископ подводной лодки, давая возможность обозревать визитера  сверху.
Что очень важно,  в  этом  случае  просматривался  весь  коридор.  Такое
устройство было удобно еще и тем, что позволяло заглянуть за спину гостя
и оберегало от такой неприятности, как выстрел в глаз. Дверь в  квартиру
была изготовлена из крепких металлических сплавов и могла выдержать даже
фугасный заряд.
   На лестничной  площадке  был  выключен  свет  -  очень  неприятное  и
настораживающее обстоятельство,  -  и  поэтому  вечернего  гостя  он  не
разглядел.
   Кустарь, установивший ему дверь, был ценен тем, что поистине  обладал
кулибинскими способностями: он оборудовал глазок инфракрасной системой.
   Достаточно было включить батареи, и мощное излучение высвечивало даже
прошмыгнувшую мышь. Ангел повернул неприметный рычажок,  спрятанный  под
картиной, и мгновенно невидимые лучи окрасили силуэт  стоящего  у  двери
человека в тускло-зеленый свет.
   Ангел не поверил своим глазам - у порога стояла Зина. Вор сунул ствол
в  карман  и  щелкнул  замками.  Двухтонная  бронированная  дверь  мягко
заскользила на шарнирах и беззвучно отворилась.
   - Проходи, - бесцветным голосом произнес Ангел. Зина вошла.
   - Невесело ты меня встречаешь, - произнесла она угрюмо,  посмотрев  в
хмурое лицо вора. - А ведь этой встречи могло и не быть.
   Ангел замкнул дверь на запоры и устало объявил:
   - Тебя долго не было. К тому же за время твоего отсутствия  произошла
масса неприятных событий.
   - Ты говоришь это так, будто это тебя держали на острове.  Как  будто
это над тобой издевались! - В глазах Зины блеснули слезы. - Я  не  знаю,
чего они от меня хотели, не знаю почему вдруг неожиданно выпустили.
   Ангел нехорошо оскалился:
   - Как же тебя не отпустить, дорогая, ведь вы же  с  Лукьяновым  такие
близкие друзья! - Зина нервно сжала губы:
   - Володя, я ведь могла исчезнуть из твоей  жизни  навсегда.  Но,  как
видишь, я вернулась. Я просто не могу без тебя.
   - Очень интересно. А  может  быть,  ты  и  без  Аркаши  Тарханова  не
можешь?
   - О чем ты говоришь?!
   Ангел молча взял со стола конверт и бросил его на колени девушки.
   - Что это? - недоуменно спросила Зина.
   - А ты взгляни. Здесь есть кое-что интересное.
   - Боже мой! - Она вытащила фотографии  и  смотрела  на  них,  как  на
ядовитую змею.
   - Ну и как, хороша? - криво усмехнулся Ангел. - Ты покопайся получше,
найдешь еще парочку занятных снимков.
   - Мне стыдно! - зажала Зина лицо  ладонями.  -  Если  хочешь,  можешь
ударить меня!
   - Зачем? - искренне удивился Ангел. - Я не воюю с женщинами. А потом,
что это может изменить?
   - Неужели ты меня прогонишь после всего, что  у  нас  было,  что  нас
связывало?
   - Ладно, хрен с тобой, оставайся, - неожиданно сдался Ангел. В  конце
концов, он вор, а  стало  быть,  не  должен  уподобляться  обыкновенному
мужику. Не по чину! Да и Зинаида запала ему в душу. Он ничего не  мог  с
собой поделать. Как наваждение какое-то...
   - Что теперь будет с нами, Володя? -  в  глазах  Зинаиды  засветилась
надежда.
   - Ничего. Живи себе как хочешь. Если желаешь,  так  могу  на  Невский
тебя отвезти. Туда сейчас фирмачи при "капусте" понаехали.  Если  будешь
старательно трудиться, то сумеешь зашибить  очень  неплохую  копейку,  -
пожал плечами Ангел.
   Зинаида всхлипнула.
   - Прости меня, Володя. Я сама не знаю, как все получилось.
   Лукьянов велел запереть нас в сарае и сказал,  что  завтра  утопит  в
море, как котят. Тут на меня такая тоска навалилась, что хоть прямо вой!
Прости меня, Володечка, мне хотелось забыться, хотя бы ненадолго...
   - Ну и как, получилось забыться-то? - хмыкнул Ангел.
   Зина поникла, а потом безрадостно продолжала:
   - Там темно было в сарае, а потом вдруг вспыхнул свет и в сарай вошел
Лукьянов со своими людьми. Я думаю, они специально это сделали.
   Подстроили!
   - Может, они тебя силком и на колени к Тархану затаскивали?  -  хмуро
спросил Ангел. - Ладно, не реви! Не люблю я