жению
бандформирований  так называемых  "лесных братьев",  ведущих  борьбу  против
советской  власти  на  территории Эстонии,  Латвии и  Литвы,  из  агентурных
источников
     я получил информацию о том, что Альфонс Ребане руководит
     разведшколой в Англии, где из лиц эстонской национальности
     готовят диверсантов и забрасывают их в отряды "лесных братьев".
     При допросах захваченных диверсантов я стал акцентировать
     свое внимание на его личности и установил, что семьи у него нет,
     живет он на базе разведшколы в графстве Йоркшир и лишь по
     понедельникам ездит по утрам в соседнюю деревню и играет на
     органе в местном костеле. Из этого я сделал вывод, что он так и не
     встретился в Англии со своей девушкой, что она скорее всего
     погибла во время бомбежек Лондона, потому что в противном
     случае он бы обязательно ее нашел.
     Зная о  том,  что  подписка  о  сотрудничестве с НКВД,  которую в конце
августа 1941 года дал Альфонс Ребане, тогда же была переправлена в Москву, я
разработал план  вербовочного подхода к нему. Начальник оперативного отдела,
а затем  и начальник  управления  вначале проявили  очень большой интерес  к
моему  плану,  но  через некоторое время  начальник отдела сообщил  мне, что
никакой  подписки  в архивах НКВД СССР не  обнаружено и выходить на вербовку
Ребане не с чем.
     Уже тогда это показалось мне  странным, но я не придал этому значения и
решил найти другой повод для вербовки.
     Мне было  известно, что примерно  за  три месяца до  эвакуации в Англию
девушка   Альфонса  Ребане,  Агния  Штейн,   родила   дочь,  но  оперчекист,
участвовавший в  операции,  утверждал,  что  отправили  ее  одну.  Поскольку
подпольщики  явились в дом родителей Агнии под видом немецкой зондеркоманды,
я полагал, что дочь Агнии спрятали  родители,  а  позже она  вместе  со всей
семьей Агнии погибла в концлагерях, где было уничтожено более тридцати тысяч
эстонских евреев. На
     всякий случай я решил провести проверку. Мне удалось
     установить, что Роза, дочь Альфонса Ребане и Агнии Штейн, не
     погибла, а воспитывается в многодетной эстонской семье Марка и
     Хильды Таммсааре, которые до войны работали дворниками
     в доме, где проживали родители Агнии Штейн. В начале 1942 года,
     когда всем таллинским евреям было приказано явиться на
     сборный пункт, Хильда Таммсааре взяла Розу к себе и выдала ее
     за свою дочь, которая была ровесницей Розы и незадолго до этого
     умерла от воспаления легких.
     Начальник отдела, которому я  представил план вербовки Альфонса Ребане,
основанный  на  этой информации,  приказал  мне  не  заниматься  ерундой,  а
сосредоточиться  на  текущей  оперативной  работе.  Я  не согласился  с  его
решением и
     подал докладную записку начальнику управления. Но он заявил,
     что дочь какой-то жидовки - не то, на чем можно зацепить этого
     матерого фашиста, который в бытность его командиром 658-го
     Восточного батальона расстреливал евреев пачками, и в
     приказном порядке запретил мне заниматься этой темой.
     Я вынужден был подчиниться, но считал, что руководство
     МГБ делает ошибку, упуская возможность заставить работать на
     нас такую серьезную фигуру, как начальник разведшколы.
     Успешная вербовка Ребане открыла бы для советской
     госбезопасности огромные возможности и позволила в короткие
     сроки уничтожить все бандформирования "лесных братьев". Я не
     сомневался, что вербовочный подход окажется успешным, так как
     знал, что Альфонса Ребане и Агнию связывало очень сильное
     чувство, и он не останется равнодушным к судьбе своей дочери,
     тем более что уже в своем восьмилетнем возрасте она была
     поразительно похожа на Агнию.
     Воспользовавшись тем, что один из завербованных мной
     осведомителей едет в длительную командировку в наше
     торгпредство в Лондоне, я передал ему сделанную мной
     фотографию Розы и приказал уже в Англии вложить ее в конверт,
     на конверте написать "А.Ребане от М.М." и оставить конверт у
     пастора того костела в деревне, куда ездит играть на органе
     Альфонс Ребане. Я не сомневался, что, получив это письмо, он
     поймет, кем оно отправлено, и найдет способ связаться со мной.
     Вскоре мой порученец условной фразой в письме сообщил мне,
     что мое задание выполнено.
     Спустя  некоторое  время  из  неизвестного  мне  агентурного  источника
поступило сообщение, что в Эстонию должен быть заброшен диверсант, прошедший
подготовку  в  разведшколе  в  Йоркшире.  Предполагая,  что  Альфонс  Ребане
воспользуется им, чтобы установить со мной связь, я обратился к начальнику
     отдела с просьбой поручить оперативное сопровождение этого
     диверсанта мне. На вопрос, чем вызвана моя просьба, я доложил
     о проделанной мной подготовительной работе и о результатах,
     которых ожидаю. По его требованию я написал объяснительную
     записку, но положительного ответа на свою просьбу не получил.
     Вместо этого меня отстранили от работы, а затем начальник
     управления издал приказ о переводе меня районным
     оперуполномоченным на Сааремаа. На мой вопрос, чем
     вызвано это решение, он в грубой форме ответил, что мне еще
     повезло, что за мою самодеятельность меня не посадили.

     Многоуважаемый Виктор Семенович! Теперь, когда Вы все
     знаете, Вы поймете, почему я, все обдумав, пришел к выводу, что
     в руководстве МГБ Эстонии окопались тайные враги советской
     власти, которые делают вид, что ведут борьбу с
     бандформированиями "лесных братьев", а на деле им помогают.
     Ничем иным я не могу объяснить упорное нежелание
     использовать редкую возможность вербовки такого матерого врага
     Советской Эстонии, каким является Альфонс Ребане.
     Буржуазный национализм, с которым сейчас во всем Советском
     Союзе ведется решительная борьба, проник и в сознание
     руководящих работников эстонской госбезопасности. И я не
     удивлюсь, если выяснится, что они окажутся агентами
     иностранных разведок.
     Все это  заставило меня написать подробную  докладную записку  на  Ваше
имя. Не доверяя почте, я лично привез ее в Москву и хотел вручить Вам. Но  в
Вашем секретариате мне сказали, что Вы не  сможете меня  принять ввиду Вашей
занятости  и предложили  оставить  докладную, а самому  возвращаться домой и
ждать решения. Так я и поступил, но  на обратном пути меня  сняли с поезда и
доставили  во Внутреннюю Тюрьму МГБ  СССР.  Я уверен, что мой  арест  -  это
следствие клеветнического доноса,  которым руководство Эстонского управления
МГБ  попыталось  помешать  мне  проинформировать  МГБ  СССР  и  лично Вас  о
выявленных мною врагах. Поскольку моя докладная записка, оставленная в Вашем
секретариате,  до  Вас  по  неизвестным  мне  причинам  не   дошла,  я  счел
необходимым повторить здесь
     все мои доводы и объяснить мои действия.

     ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
     обвиняемого Мюйра М.
     22 марта 1948 г.

     ВОПРОС.   Министр  госбезопасности  ознакомился  с  вашими  письменными
показаниями. Они нуждаются  в уточнениях.  Поясните,  где, когда и при каких
обстоятельствах вы познакомились с гражданкой Агнией Штейн.
     ОТВЕТ. С  гражданкой Агнией  Штейн  я познакомился  в  мае 1939  года в
Бастионном парке города Таллина во время певческого праздника,
     ВОПРОС. По чьей инициативе и почему произошло знакомство?
     ОТВЕТ.  Знакомство произошло по  моей инициативе, потому что Агния была
очень красивая.
     ВОПРОС. Как развивались ваши отношения с гражданкой Агнией Штейн? В чем
они заключались?
     ОТВЕТ. Мои отношения с гражданкой Агнией Штейн заключались в том, что я
провожал ее из медицинского училища, где она  училась, домой, а также иногда
мы вместе посещали кинематограф "Арс" и гуляли в Бастионном парке.
     ВОПРОС. Состояли ли вы с гражданкой Агнией Штейн в половой связи?
     ОТВЕТ. Нет, в половой связи с гражданкой Агнией  Штейн я не состоял. Мы
иногда целовались в  подъезде  ее  дома  перед тем, как расстаться,  но  эти
поцелуи носили платонический характер.
     ВОПРОС. Делали  ли  вы попытки вступить с  гражданкой Штейн  в  половую
связь?
     ОТВЕТ. Нет,  таких  попыток я никогда не  делал.  Агния воспитывалась в
интеллигентной еврейской семье, такие  попытки могли ее оскорбить и привести
к разрыву наших отношений.
     ВОПРОС. Где жила Агния Штейн? Кто ее родители?
     ОТВЕТ.  Ее отец  был профессором  медицины.  Дед  тоже  был  врачом, он
похоронен на Метсакальмисту. Жила Агния в большом доме в Старом городе.
     ВОПРОС. Вы бывали у нее дома?
     ОТВЕТ. Нет. Я знал, что в их квартире  несколько комнат, у  Агнии  была
своя  комната. Она рассказывала,  что  у нее  две сестры  и  младший брат, а
хозяйство у них ведет экономка. Агния всегда хорошо одевалась, а  у  меня не
было приличной одежды. Однажды она пригласила меня на свой день рождения, но
я сказал, что буду
     чувствовать себя неловко, и она не стала настаивать.
     ВОПРОС.  Когда  и  при  каких обстоятельствах  произошел ваш  разрыв  с
гражданкой Штейн?
     ОТВЕТ. Гражданин следователь, я не понимаю, почему вы допрашиваете меня
о  таких  мелочах,  а не  задаете вопросов по существу дела  государственной
важности, изложенного в моей докладной записке.
     ВОПРОС. Вам надлежит отвечать на те вопросы, которые
     вам задают, а не решать, что важно, а что неважно. Повторяю
     вопрос: когда, где, по какой причине и при каких обстоятельствах
     произошел ваш разрыв с Агнией Штейн?
     ОТВЕТ. Это  произошло  летом  1940  года в  Тоомпарке.  Во  время  моей
прогулки с Агнией к нам подошел Альфонс Ребане и они вместе ушли.
     ВОПРОС. Вы хотите сказать, что он отбил ее у вас?
     ОТВЕТ. Ему не нужно было этого делать. Они просто
     посмотрели друг на друга и вместе ушли.
     ВОПРОС. Вы пытались остановить ее?
     ОТВЕТ. Нет. Я знал, что это не нужно. Что это ни к чему не приведет.
     ВОПРОС. Встречались ли вы после этого с гражданкой Агнией Штейн?
     ОТВЕТ. Нет. Иногда я видел ее на улице, но не подходил.
     ВОПРОС. В своей докладной записке  на имя генерал-полковника  Абакумова
вы указали: "В июне 1940 года, незадолго до вхождения Эстонии в состав СССР,
Ребане уволился из армии  и  на некоторое время исчез из  моего поля зрения.
Как позже стало известно, он устроился строительным рабочим в порту и жил на
старом маяке, снимая комнату у смотрителя  маяка". Поясните,  откуда вам это
стало известно.
     ОТВЕТ. Мне это стало известно случайно.
     ВОПРОС.  На  следствии  вы  ведете  себя неискренне. Это заставляет нас
усомниться  в правдивости сведений,  изложенных вами в  докладной записке на
имя Министра МГБ.
     ОТВЕТ. Хорошо, я расскажу все. О  том, где скрывается Альфонс Ребане, я
узнал не случайно. Испытывая сильное чувство  ревности, я следил  за  Агнией
Штейн и  таким образом  узнал,  что она тайно ходит  к  Альфонсу  Ребане  на
свидания на
     старый маяк. После установления в Эстонии советской власти в
     Таллине начались аресты крупной буржуазии, чиновников и
     офицеров. Руководил этой работой мой отец Феликс Мюйр. Я
     выжидал удобный момент, чтобы сообщить ему, где прячется
     Альфонс Ребане, но в это время ко мне домой в комнату в
     коммунальной квартире, где мы с отцом жили, пришла Агния и
     попросила меня не выдавать Альфонса Ребане
     органам НКВД. Она боялась, что его расстреляют или сошлют в
     Сибирь.
     ВОПРОС. Откуда она узнала, что вы можете его выдать?
     ОТВЕТ. Она  заметила, как я за ней  слежу. В обмен на  мое обещание она
предложила мне себя.
     ВОПРОС. Поясните подробнее, в какой форме она предложила вам себя.
     ОТВЕТ. Она предложила это в той  форме,  что  сама разделась, легла  на
кровать и раздвинула ноги.
     ВОПРОС. Вы вступили с ней в половое сношение?
     ОТВЕТ. Нет, я этого не сделал.
     ВОПРОС. В это трудно поверить. Почему вы этого не сделали?
     ОТВЕТ.  Я  не  могу этого  объяснить. Меня потрясло  то, что  она  была
беременна.
     ВОПРОС. Вас отпугнула ее уродливость?
     ОТВЕТ. Нет, беременность была не больше трех месяцев.
     ВОПРОС. При таком сроке беременность не препятствует половым сношениям.
Вы не знали об этом?
     ОТВЕТ. Я не думал об этом. Я не мог этого сделать. Я этого не хотел.
     ВОПРОС. Почему?
     ОТВЕТ. Потому что она была прекрасна, как Дева Мария.
     ВОПРОС. Вы верующий?
     ОТВЕТ. Я стараюсь быть атеистом.
     ВОПРОС. Продолжайте. Что было дальше?
     ОТВЕТ. Я сказал, чтобы  она оделась, что я  и так выполню ее просьбу не
выдавать Альфонса Ребане. Она сказала, что верит мне, и попросила  проводить
ее на маяк. Я проводил ее до начала мола.
     ВОПРОС. Знал ли Альфонс Ребане, что Агния Штейн собирается идти к вам?
     ОТВЕТ. Нет, этого он не знал.
     ВОПРОС. Почему вы так думаете?
     ОТВЕТ. Когда мы дошли до  мола, я спросил ее,  сказала ли она  Альфонсу
Ребане, что хочет пойти ко мне. Она ответила, что он ничего не знает, но она
скажет ему об этом.
     ВОПРОС. Вспомните точно, какую фразу она произнесла.
     ОТВЕТ. Она сказала: "Я ему обязательно об этом скажу".
     ВОПРОС. В чем была одета Агния Штейн, когда пришла к вам домой?
     ОТВЕТ. Я не понимаю, какое это имеет значение.
     ВОПРОС. Отвечайте на вопрос.
     ОТВЕТ. Она была  в длинной  узкой  юбке  черного цвета, в узкой  черной
жакетке и в  маленькой фетровой шляпке, тоже черной, с вуалью. На шее  у нее
был белый газовый шарф.
     ВОПРОС. Когда она раздевалась, она снимала юбку через голову?
     ОТВЕТ. Думаю, что нет. Я  не видел, как она раздевалась, потому что она
попросила меня  отвернуться.  Потом я увидел, что  юбка лежит на  полу.  Как
будто она сбросила ее на пол, а потом вышагнула из нее.
     ВОПРОС. Какой длины была вуаль на ее серой шляпке?
     ОТВЕТ. Вуаль была примерно в половину  лица. Но шляпка была не серой, а
черной.
     ВОПРОС. Поля у шляпки были широкие?
     ОТВЕТ. Нет, узкие, загнутые вверх.  Они были окантованы черной шелковой
тесьмой.
     ВОПРОС. Когда она стала раздеваться, куда она положила шляпку?
     ОТВЕТ. Перед тем, как начать раздеваться, она сняла шляпку и бросила ее
в угол.
     ВОПРОС. Вы уверены, что она бросила шляпку, а не аккуратно положила ее,
как делают обычно женщины?
     ОТВЕТ.  Да, уверен. Она  нервничала,  а  шляпка была  закреплена на  ее
черной косе, уложенной на затылке. Она не сразу смогла вынуть заколки. После
этого она попросила меня отвернуться.
     ВОПРОС. Что было  после  того,  как вы  проводили  ее  на маяк?  Вы  ее
проводили до самого маяка?
     ОТВЕТ.  Нет, я  проводил ее только  до  начала  мола. Она  сказала, что
дальше  пойдет одна.  После  этого она поцеловала меня и ушла.  Больше я  ее
никогда не видел.
     ВОПРОС. В своей докладной записке на имя Министра МГБ вы написали: "Мне
удалось  установить,  что  Роза,  дочь  Альфонса  Ребане  и  Агнии Штейн, не
погибла,  а  воспитывается в  многодетной  эстонской  семье Марка  и  Хильды
Таммсааре".  Вы уверены, что эта девочка является дочерью Альфонса  Ребане и
Агнии Штейн?
     ОТВЕТ. Да,  я в  этом совершенно уверен. Хильда  Таммсааре  об этом мне
рассказала сама. В  метриках Розе дали отчество мужа Хильды Марка, а фамилию
записали по матери. В школе она числится как Роза Штейн.
     ВОПРОС. Были ли вы откровенны в своих ответах на вопросы следствия?
     ОТВЕТ. Да, я  был откровенным, потому  что  мне больше нечего скрывать.
Все остальные обстоятельства я подробно изложил  в моей докладной записке на
имя Министра МГБ генерал-полковника Абакумова.

     ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
     обвиняемого Мюйра М.
     20 июня 1948 г.

     Допрос проведен следователем Следственной части  по особо  важным делам
МГБ  СССР  майором  Шишкиным  в  присутствии  секретаря  старшего лейтенанта
Фролова.

     ВОПРОС. Обвиняемый Мюйр, ваша попытка запутать следствие и пустить  его
по  ложному  следу  полностью провалилась.  Намерены  ли  вы  дать правдивые
показания о своих преступлениях?
     ОТВЕТ.  Меня  арестовали  три  месяца назад  и  с тех  пор  содержат  в
одиночной камере. На  первых  двух допросах я дал  откровенные  показания  в
письменном виде  и в устной форме.  Сегодня меня вызвали  на допрос в третий
раз. Я ничего не
     скрывал ранее и сейчас готов ответить на все вопросы следствия.
     ВОПРОС. При  обыске вашей квартире  в Таллине среди ваших личных  вещей
были обнаружены семьдесят  шесть купчих на покупку недвижимости, совершенных
Альфонсом  Ребане с разными  лицами. Поясните следствию, каким образом у вас
оказались эти купчие?
     ОТВЕТ. После разгрома  гитлеровской  Германии  и  моего  возвращения  в
Таллин  я  произвел  обыск  на маяке,  где  до войны  проживал  и  скрывался
А.Ребане.  При  обыске  мной были  обнаружены  эти купчие. Они находились  в
тайнике в печном
     дымоходе.
     ВОПРОС.  С  какой  целью  вы  проводили  обыск?  Знало  ли о  нем  ваше
руководство?
     ОТВЕТ.  Да, обыск был проведен  с санкции руководства в  ряду с другими
мероприятиями. Целью их  было  восстановить  всю картину  провала таллинской
подпольной организации.
     ВОПРОС. Почему эти купчие оказались  среди  ваших личных вещей, а не  в
архиве МГБ?
     ОТВЕТ.  При обсуждении  результатов  проведенных  обысков  эти купчие и
многие  другие  документы  были  признаны не  представляющими  интереса  для
следствия по делу о  гибели подпольной организации. Было принято решение  их
уничтожить. Это было поручено мне.
     ВОПРОС. Почему вы их не уничтожили?
     ОТВЕТ. Я затрудняюсь на это ответить.
     ВОПРОС. Отвечайте на вопрос.
     ОТВЕТ.  Я  решил сохранить  их, так как они каким-то образом  связывали
меня с Агнией Штейн.
     ВОПРОС. Каким образом эти бумаги, принадлежавшие Альфонсу Ребане, могли
связывать вас с гражданкой Штейн?
     ОТВЕТ. Я  не  могу  этого  объяснить.  Я просто  чувствовал,  что, если
уничтожу их, порвется последняя ниточка, которая соединяет меня с Агнией.
     ВОПРОС. Обвиняемый Мюйр,  вы продолжаете упорствовать в отрицании своих
преступлений.
     ОТВЕТ. Я не совершал никаких преступлений. Мне не в чем признаваться.
     ВОПРОС. Следствие излагает вам свою версию. В 1940 году Альфонс Ребане,
являясь агентом гитлеровского  абвера, перешел на подпольное положение, имея
задание организовать сопротивление советской власти в Эстонской Советской
     Социалистической Республике. С помощью своей любовницы и
     сообщницы Агнии Штейн он завербовал вас и приказал войти в
     доверие к вашему отцу и к другим руководящим работникам НКВД.
     За это он пообещал вам часть недвижимости, которую приобрел
     накануне войны. Выполняя его приказ, вы выдали гестапо
     таллинских подпольщиков, не пощадив при этом даже своего отца,
     известного эстонского революционера Феликса Мюйра. Опасаясь,
     что ваша гнусная роль в этом будет выявлена оставшимися в
     Таллине подпольщиками, вы инсценировали свой побег и переход
     через линию фронта. Во время прохождения службы в Красной
     Армии в качестве командира заградотряда вы безжалостно
     расстреливали из пулеметов бойцов и командиров Красной Армии
     под тем предлогом, что они хотят отступить. В марте 1945 года,
     зная, что конец войны неизбежен и опасаясь, что ваше
     предательство будет обнаружено, вы сделали попытку перебежать
     к немцам с тем, чтобы в дальнейшем остаться на Западе, но не
     смогли этого сделать, так как были ранены в спину неизвестным
     красноармейцем, понявшим ваши намерения. Только из-за
     сложной обстановки на фронте вам удалось избежать
     разоблачения и укрыться в госпитале. После излечения и
     возвращения в Таллин вы продолжили свою подрывную
     деятельность. Вам предлагается рассказать о ней самому.
     ОТВЕТ. Я не могу поверить, что можно так истолковать факты. Я ни  в чем
не виноват.

     ПРОТОКОЛ ДОПРОСА