ная "Мертвая голова".
     "Ребане" - по-эстонски "лисица", "степной лис". Моих солдат и
     офицеров называли "щенки лисицы". И этим я, пожалуй, горжусь.
     Так что ничего удивительного, что во мне увидели символ
     борьбы за освобождение Эстонии от советских оккупантов. Роль
     руководителя эстонского сопротивления была словно бы
     специально написана для меня. Это понимали в Сикрет
     интеллидженс сервис. Это просчитали и вы. Так что убрать
     меня, обезглавить эстонское сопротивление заранее - это и была
     ваша первая цель. Все правильно, полковник?
     ВОПРОС. Какой вы видите нашу вторую цель?
     ОТВЕТ.  Она  тоже совершенно ясна. Заставить меня  согласиться на  роль
руководителя  эстонского сопротивления, но работать на вас. Тут логика ваших
действий  мне непонятна. Я уже  сказал вашим людям "нет". И  готов повторить
вам.  Я не буду на  вас  работать.  Доставив меня в Москву, вы сделали  свою
задачу  неразрешимой. Даже если допустить, что вы получите мое согласие. Как
вы  вернете меня в  Германию? Как объясните мое отсутствие?  Или вы думаете,
что сможете перевербовать меня за один день? Вы можете пытками вынудить меня
согласиться
     работать на вас. Но как только я окажусь на Западе, я немедленно
     выдам всех ваших людей.
     ВОПРОС.  Я  в этом не  сомневаюсь. Однажды  вы  уже  поступили подобным
образом.  Ваше  предательство  привело   к  разгрому  таллинской  подпольной
организации. Так-то вы отблагодарили наших чекистов. А они рисковали жизнью,
когда эвакуировали вашу любовницу Агнию Штейн в Англию.
     ОТВЕТ. Если  бы они  не тянули  с эвакуацией, а провели  ее  до прихода
немцев, им не пришлось бы рисковать жизнью. И все сложилось бы по-другому.
     ВОПРОС. Вы хотите сказать, что стали бы работать на нас?
     ОТВЕТ. Работать на вас я не стал бы ни при каких обстоятельствах. Чтобы
я, эстонский офицер,  стал работать на  НКВД после того, что  вы вытворяли в
Эстонии?  После того, как вы без всякой  вины расстреливали  самых достойных
граждан, а
     их семьи ссылали на голодную смерть в Сибирь? Допустить такое
     могли только ваши тупые чекисты со странной мешаниной
     марксизма и идеализма в мозгах. Нет. Я бы просто исчез.
     Перебрался бы в Финляндию, а оттуда в Англию. У меня было уже
     все готово.
     ВОПРОС. Почему же вы не исчезли?
     ОТВЕТ.  Я  не  мог взять  с  собой Агнию,  она не  выдержала  бы  этого
путешествия. Она была беременна. А потом у нее родилась дочь.
     ВОПРОС. Почему вы не сбежали после того, как ее отправили в Англию?
     ОТВЕТ. Я  не  мог  этого сделать.  Потому  что  эти тупые идиоты,  ваши
чекисты, отправили  ее одну, а  про дочь забыли.  Я должен был попытаться ее
спасти.
     ВОПРОС. Вам это удалось?
     ОТВЕТ. Нет. Она погибла в таллинском гетто вместе с родителями Агнии.
     ВОПРОС.  Вы  были  командиром   658-го   Восточного  охранно-конвойного
батальона. И не смогли спасти свою дочь?
     ОТВЕТ. Мой батальон направили на очистку Псковской области. Я не мог не
выполнить приказа.
     ВОПРОС.  И вы  его выполнили. Пока вы очищали Псковскую  область,  ваши
соратники очищали Таллин. И успешно очистили. В том числе и от вашей дочери.
Для чего вы вообще вступили  в вермахт, если с  самого начала не  собирались
нам помогать?
     ОТВЕТ.  Этого  потребовали  ваши  люди.   Я  отказывался.   Тогда   они
пригрозили, что перешлют мою подписку о сотрудничестве с НКВД в гестапо. Они
сами предопределили свою судьбу.
     ВОПРОС. Когда вы сообщили немцам о своей связи с подпольщиками?
     ОТВЕТ. Как  только понял, что ваши  люди не оставят  меня в  покое. Вся
операция по  уничтожению таллинской  агентуры НКВД  с самого  начала шла под
контролем гестапо.
     ВОПРОС. Почему вы застрелили Феликса Мюйра?
     ОТВЕТ. Потому что он воплощал  в себе  все, что  я  ненавидел. Он и ему
подобные называли себя  революционерами и привели Эстонию к краху. Эстонцы -
честный трудолюбивый народ. А эти самовлюбленные маньяки никогда не умели  и
не
     желали работать. Они разлагали эстонцев своими химерами.
     Социальное равенство. Какое может быть социальное равенство?
     Они разрушали Эстонию на деньги русских. Феликс Мюйр был
     предателем. Я мог бы передать его в гестапо, но не сделал
     этого. Он должен был получить возмездие от рук эстонца. Теперь,
     полковник, вы понимаете, что все ваши попытки завербовать меня
     бесполезны.
     ВОПРОС. Вы сказали, что эстонцы - честный трудолюбивый народ. Значит ли
это, что себя вы считаете плохим эстонцем?
     ОТВЕТ. Не понимаю, чем вызван ваш вопрос.
     ВОПРОС. Перед  войной,  когда  зажиточные  эстонцы поспешно  уезжали  и
распродавали свое имущество, вы активно скупали их недвижимость за бесценок.
     ОТВЕТ.  Да, скупал.  Они не верили в будущее Эстонии.  Я верил. Я хотел
стать богатым. Хотел, чтобы моя семья жила в роскоши. Чтобы мои дети учились
в Кембридже. Не вижу в этом ничего предосудительного.
     ВОПРОС.  Вы  скупали   недвижимость  на  взятки,  которые  получали  от
поставщиков продовольствия.
     ОТВЕТ. Я понимаю, откуда дует ветер. Меня пытались на этом завербовать.
Эти люди  судили всех  по себе.  Им и  в голову не  могло прийти, что  можно
служить в интендантстве и не брать взяток.  Можно, полковник. Я  сам не брал
взяток и не
     давал брать другим. Поэтому десять лет ходил в лейтенантах.
     Зато эстонские солдаты не знали, что такое прогорклое масло и
     тухлая солонина. Мне не нужны были взятки. Мой отец был
     крупным рыботорговцем. Он скопил за свою жизнь неплохое
     состояние. На его деньги и по его совету я и скупал недвижимость.
     Наш расчет не оправдался. Что ж, это коммерческий риск.
     ВОПРОС. Вы воевали  на  стороне  немцев  в расчете  на  то, что  победа
Германии вернет вам вашу собственность? Или  рассчитывали, что ваши воинские
заслуги заставят нацистов закрыть глаза на вашу связь с еврейкой?
     ОТВЕТ. Я  воевал  на стороне немцев, потому что у меня  не было выбора.
Выбор  был  только один: воевать за коммунистов  или  против коммунистов.  Я
воевал против. И не жалею об этом.
     ВОПРОС. В 1939 году ваша семья  эвакуировалась в Англию. Знаете  ли вы,
какая судьба постигла ваших родных?
     ОТВЕТ. Да,  знаю. Они погибли. Их пароход был  торпедирован в  Северном
море.
     ВОПРОС. Пароход был  торпедирован немецкой подводной  лодкой. Немецкой,
штандартенфюрер.
     ОТВЕТ. Я не могу ставить это немцам в вину. Это война.
     ВОПРОС. Нам известно, что в начале  апреля 1945 года, вскоре после того
как 20-я дивизия СС сдалась в плен, полковник Форсайт из Сикрет интеллидженс
сервис  предложил  вам  сотрудничество  с  британской  разведкой.  Вам  было
предложено   возглавить   эстонское   сопротивление   СССР   и    руководить
разведшколой. Вы отказались. Почему?
     ОТВЕТ. Я  устал от войны.  Я хотел только одного: чтобы меня оставили в
покое. Я был готов отсидеть сколько положено за  мои  преступления, если мою
деятельность суд союзников сочтет  преступной. Но воевать я больше не хотел.
Ни на чьей стороне.
     ВОПРОС. По этой  же причине вы отвергли  предложение о сотрудничестве с
нашей стороны?
     ОТВЕТ. С вашей стороны вербовочный подход ко мне был полным идиотизмом.
А  шантажировать  меня  подпиской  о  сотрудничестве   с  НКВД  было  верхом
идиотизма. О  ней я  сразу рассказал немцам, а потом англичанам. Неужели  вы
думаете, что я оставил бы в руках НКВД такой козырь?
     ВОПРОС.  Почему вы  не  выдали  англичанам  нашего разведчика,  который
пытался завербовать вас?
     ОТВЕТ. Не из любви к СССР, полковник. Не из любви к русским. У меня нет
к русским  ни  ненависти,  ни любви. Я не хотел  больше  воевать  ни  с кем.
Поэтому  я  посоветовал  вашему  разведчику  убираться и больше  никогда  не
показываться мне на
     глаза. Он последовал моему совету. И правильно сделал. Если бы
     он повторил свою попытку, я немедленно бы его выдал.
     ВОПРОС. 23 февраля  1944  года  по  представлению  командующего группой
армий  "Север" Гитлер подписал приказ о награждении вас  Рыцарским крестом с
дубовыми  листьями. Почему эта награда не была вручена вам сразу после того,
как
     был подписан приказ?
     ОТВЕТ. Я  отказался ее принять.  Меня наградили за то,  что моя дивизия
сдержала наступление русских на Северо-Западном фронте на рубеже реки Векши.
Я написал рапорт о том, что произошла ошибка. Моя  дивизия не совершала того
подвига, который ей приписывали. Я не знаю, почему наступление Красной Армии
было приостановлено, но моей заслуги в этом не было.
     ВОПРОС. Но Гитлер не отменил своего приказа. Почему?
     ОТВЕТ.  Могу только  предположить, что мой  рапорт  не был ему передан.
Вероятно,  в  штабе  группы армий "Север" решили, что передать мой  рапорт -
значит, признаться в том, что они не знают, что происходит на фронте.
     ВОПРОС. Но  в первых числах  мая  1945 года вы согласились принять  эту
награду от гросс-адмирала Деница. Почему?
     ОТВЕТ.  Со  мной  имел  беседу  генерал Слендер  из Адмиралтейства.  Он
приехал в лагерь под Аугсбургом, где была изолирована Эстонская  дивизия. Он
сообщил, что у  союзников есть серьезные основания предполагать,  что Сталин
может  предпринять  попытку захватить  Европу.  Сил союзников  недостаточно,
чтобы сдержать  Красную  Армию.  Он сказал,  что  Эстонская дивизия является
одной из наиболее боеспособных
     воинских частей. Командование союзников хотело бы
     использовать ее для отражения ожидаемого наступления русских.
     Она будет вооружена и выдвинута к демаркационной линии. За
     участие в отражении советской агрессии все солдаты
     и офицеры дивизии будут признаны не военнопленными, а
     добровольно перешедшими на сторону англичан. Они будут
     освобождены от любой ответственности за свое участие в войне
     на стороне Гитлера. Генерал Слендер сообщил, что это
     гарантирует премьер-министр Черчилль. Он спросил, согласен
     ли я руководить боевыми действиями дивизии. Я ответил
     согласием.
     ВОПРОС. Вы только что  сказали, что устали от войны и не хотели воевать
ни на чьей стороне.
     ОТВЕТ. Речь шла  не  обо  мне. Я  нес  ответственность за всех солдат и
офицеров  моей  дивизии.  Генерал Слендер  посоветовал мне принять Рыцарский
крест  с  дубовыми  листьями  из  рук  нового  верховного главнокомандующего
вооруженными  силами Германии гросс-адмирала  Деница,  так как  это поднимет
боевой дух дивизии.
     Мне это было неприятно, но я согласился. Генерал Слендер
     сказал, что я должен быть готов выехать в ставку верховного
     главнокомандующего в Мюрвик-Фленсбурге. Церемония
     награждения была назначена на восьмое мая.
     ВОПРОС. Что было дальше?
     ОТВЕТ.  Восьмого  мая мы узнали, что подписана  капитуляция Германии. Я
решил,  что  все отменяется. Но рано утром девятого мая за мной приехали два
британских офицера, капитан и майор, и  сказали,  что награждение состоится.
Они  предложили  мне надеть  парадный мундир и все награды.  Мы  выехали  на
виллисе
     около восьми утра. За рулем был майор, капитан сидел сзади, а
     мне предложили занять место впереди, рядом с майором. Они
     сказали, что отвезут меня на военный аэродром, а оттуда на
     самолете уже другие люди доставят меня в ставку гросс-
     адмирала Деница. Примерно через час, на пустынном отрезке
     дороги, виллис резко затормозил. Я хотел спросить, в чем причина
     остановки, но в этот момент к моему лицу прижали тряпку с
     хлороформом. Очнулся я уже в самолете, который летел в
     Москву.
     ВОПРОС. Остались  ли в живых какие-либо ваши родственники,  которым  вы
хотели бы написать?
     ОТВЕТ. Из близких - нет. Возможно, жив кто-то из дальних родственников.
Но я ничего не знаю об их судьбе.
     ВОПРОС. Есть ли у вас в Эстонии друзья, которым вы хотели бы сообщить о
себе?
     ОТВЕТ. Я не знаю, живы ли они.
     ВОПРОС. Не хотели бы вы дать знать о себе Агнии Штейн?
     ОТВЕТ. Она жива?
     ВОПРОС.  Да,  она  жива.  Мы можем передать ей ваше письмо и  доставить
ответ.
     ОТВЕТ. Храни ее Господь, если она жива. Нет, я не буду ей писать. Пусть
думает, что я погиб. Я для нее погиб.
     ВОПРОС. Она ничего не знает о вас. Она вообще ничего  не знает. Она  не
знает, что в таллинском  гетто погибли ее дочь и ее семья. Она не знает, что
вы были штандартенфюрером СС. Хотите, чтобы она об этом узнала?
     ОТВЕТ. Вы блефуете, полковник. Вы ничего не знаете о  ней.  И ничего не
узнаете от меня.
     ВОПРОС.  Вы  ошибаетесь.  Среди  ваших  документов  мы  нашли  почтовую
квитанцию. В  начале  апреля вы  отправили письмо Агнии Штейн на  лондонский
главный почтамт до востребования. Думаю,  об этом вы условились еще перед ее
эвакуацией в Англию. Что может помешать нам воспользоваться этим адресом? Не
спешите отвечать,  штандартенфюрер. Я дам  вам время подумать до  завтра.  А
когда будете думать, имейте  в  виду вот что.  Сейчас работают международные
комиссии в нацистских лагерях смерти.
     ОТВЕТ.  Я  не  знаю  ни о  каких  лагерях смерти. Это  коммунистическая
пропаганда.
     ВОПРОС.  Это  не коммунистическая пропаганда.  Вы не знаете  о  лагерях
смерти,  потому что не  хотите знать. А весь мир уже знает. И с каждым  днем
узнает все больше. Насколько мне известно, вы владеете английским языком?
     ОТВЕТ. Да.
     ВОПРОС. Очень хорошо. Я принесу вам  лондонские газеты с репортажами из
Дахау,  Маутхаузена  и   других  концлагерей.  В  их  газовых  камерах  были
уничтожены   миллионы   евреев.   Миллионы,   штандартенфюрер.    Цифра   не
окончательная, она уточняется, но речь идет именно о миллионах. Я много чего
повидал за  эту войну.  Но  даже  у  меня от этих газетных  снимков леденеет
кровь. А теперь думайте. И не делайте  попыток покончить с собой. Это ничего
не изменит. Ваша возлюбленная проклянет вас и после смерти.

     ПРОТОКОЛ ДОПРОСА з/к 12
     11 мая 1945 г.

     ВОПРОС. Вы ознакомились с газетами, которые я вам передал в камеру?
     ОТВЕТ. Да.
     ВОПРОС. Я  вижу,  они  произвели на вас  впечатление.  Сейчас  Би-Би-Си
готовит  к выходу на  экран документальный фильм о Дахау. Мы достанем копию.
Специально для вас.
     ОТВЕТ. Я не буду его смотреть.
     ВОПРОС. Не настаиваю. Но на Западе  его  посмотрят  все.  В том числе и
Агния.
     ОТВЕТ. Чего вы хотите от меня?
     ВОПРОС. Я хочу, чтобы вы ответили  на  мои вопросы. Это самые  невинные
вопросы, которые не причинят никакого вреда вашим друзьям и знакомым.
     ОТВЕТ. Спрашивайте.
     ВОПРОС. Расскажите о своем детстве. Где вы родились, кто ваши родители,
другие члены семьи. Где  вы жили, в какой школе учились, кто из учителей вам
запомнился.  Предупреждаю: любая ваша  попытка что-либо исказить или  утаить
будет иметь для вас самые тяжелые последствия.
     ОТВЕТ. Для чего вам нужно знать о моем детстве?
     ВОПРОС. Хотя  бы  для  того, чтобы  проверить, насколько  вы  искренни.
Начинайте рассказывать.

     Листы 3 - 18 изъяты из протокола допроса и переданы в оперативный отдел
Первого Главного Управления НКВД СССР.

     ПРОТОКОЛ ДОПРОСА з/к 12
     12 мая 1945 г.

     ВОПРОС. Продолжайте рассказ о вашей учебе в Высшей военной школе. Когда
вы туда поступили, почему, кто были вашими сокурсниками и учителями.
     ОТВЕТ. Нет,  полковник. Я  не  скажу  вам больше ни слова.  Пока  вы не
предоставите мне доказательства, что Агния жива.
     ВОПРОС. Вы уверены, что можете ставить нам условия?
     ОТВЕТ. Да, уверен. Я понял, что все это означает: мое секретное изъятие
и все ваши вопросы. Вам придется выполнить мое условие.
     ВОПРОС. Что же вы поняли? И уверены ли вы, что поняли правильно?
     ОТВЕТ. Да,  уверен. Я  уверен и в  том,  что буду  вам нужен еще долго.
Может  быть, очень  долго. Тех сведений,  которые я сообщил о  себе, слишком
мало для качественной легенды.
     ВОПРОС. Не понимаю, о какой легенде вы говорите.
     ОТВЕТ. Вы все  понимаете.  И должны были подготовиться к тому, что  это
пойму и я. Вероятно, вы  не рассчитывали, что я пойму это так быстро. Теперь
я знаю, что произошло, когда меня везли в Мюрвик-Фленсбург.
     ВОПРОС. Что же, по-вашему, произошло?
     ОТВЕТ. Меня подменили. Да, полковник. Меня подменили. Где-то существует
человек,  который называет себя моим  именем.  Он  читает  мои  показания  и
пропитывается  ими. Что ж,  он  уже может  выдать себя  за  Альфонса Ребане,
которому
     девятнадцать лет. Но он так и останется девятнадцатилетним
     курсантом Высшей военной школы, если вы не представите мне
     доказательств, что Агния жива. А теперь отправьте меня в камеру,
     потому что я не скажу больше ни слова.
     ВОПРОС. Не спешите,  штандартенфюрер.  Мы предполагали,  что  рано  или
поздно  вы  потребуете этого от  нас. Посмотрите  на  эту фотографию. Снимок
сделан в первых числах мая. Узнаете?
     ОТВЕТ. Да, это Агния. Почему она в военной форме?
     ВОПРОС.  Она  всю войну  проработала в английском  военном госпитале. В
конце войны ей присвоили звание лейтенанта.
     ОТВЕТ. У нее изможденный вид.
     ВОПРОС. Ничего удивительного.  Она включена в состав  комиссии, которая
обследует Освенцим.  Это один из тех  нацистских лагерей смерти, о которых я
вам рассказывал  и о которых вы читали  в "Таймс". Это очень тяжелая работа.
Морально тяжелая, штандартенфюрер. А для нее, еврейки, особенно.
     ОТВЕТ. Вы сообщили ей обо мне?
     ВОПРОС.  Нет.  Пока мы не знаем, что ей сообщать. Это будет зависеть от
вашей  готовности сотрудничать с нами. Вариантов два. О первом я вам сказал:
мы сообщим ей правду о вас. Вариант второй: мы сообщим ей, что вы находитесь
в  советских лагерях в качестве военнопленного. И выйдете на  свободу -  ну,
скажем,
     через десять лет.
     ОТВЕТ. Я не  выйду на свободу  через десять лет. Я вообще на свободу не
выйду. Сообщите ей, что я погиб.
     ВОПРОС. Мы  не сделаем этого. И вы знаете  почему. Нам нужно, чтобы она
была жива и знала  о  том,  что вы тоже живы. Только в  этом случае мы можем
рассчитывать на вашу откровенность.
     ОТВЕТ. Вы разрешите мне взять этот снимок в камеру?
     ВОПРОС. Да, разрешу.
     ОТВЕТ. Задавайте вопросы.
     ВОПРОС. Продолжайте рассказ о своей учебе.

     ПРОТОКОЛ ДОПРОСА з/к 12
     10 июня 1945 г.

     ВОПРОС. Перерыв в наших беседах был вызван  тем, что мы  проверяли ваши
показания.  Проверка   не   выявила   неточностей.  А  те,   что   выявлены,
несущественны.  Мы  удовлетворены. Ваше  сотрудничество с  нами  заслуживает
поощрения. Мы поощрим вас. Вы будете довольны.
     ОТВЕТ. Чем вы намерены меня поощрить?
     ВОПРОС. Я сообщу вам об этом в конце допроса.
     ОТВЕТ. Что ж,  если вы так любезны, удовлетворите  мое любопытство. Это
поможет  мне снабжать вас более точной информацией. Чем занимается человек с
моим именем?
     ВОПРОС. Этого я не могу вам сказать.
     ОТВЕТ.  Я  догадываюсь. Он выполняет ту роль,  от  которой отказался я.
Возглавляет эстонское сопротивление. И,  возможно,  руководит  разведшколой.
Или будет  руководить, когда завершится  формирование  его  легенды. Значит,
церемония награждения штандартенфюрера СС Альфонса Ребане Рыцарским  крестом
с
     дубовыми листьями все-таки состоялась. Гросс-адмирал Дениц не
     заметил подмены. Он и не мог заметить, так как меня никогда не
     видел. Да и обстановка девятого мая, на другой день после
     капитуляции Германии, не способствовала пристальному
     вниманию к моей персоне. Но как могли не заметить подмены
     англичане?
     ВОПРОС. Вы правильно поставили вопрос. Попытайтесь сами ответить.
     ОТВЕТ. Английские  офицеры, которые  вывезли  меня из  Аугсбурга,  были
вашими агентами?
     ВОПРОС.   Нет,  они   были   настоящими   английскими  офицерами.   Да,
разведчиками.  Но  из  Сикрет  интеллидженс сервис. Они доставили  в  ставку
Деница человека по имени Альфонс Ребане. А после награждения