атором  программы "Новости" русской  редакции
Таллинского   телевидения.   Предполагая,   что   видеозапись   может   быть
использована для  обвинения  Злотникова,  старший лейтенант Авдеев предложил
телеоператору продать  кассету, мотивируя это тем, что репортаж все равно не
будет показан на эстонском  телевидении. Оператор согласился и  запросил три
тысячи
     долларов. Авдеев  просил санкционировать покупку кассеты и передать ему
необходимые средства, так как таких денег у него не было. Я дал разрешение и
отправил в  российское посольство в Таллине  шифрограмму с  указанием выдать
Авдееву указанную сумму..."

     - Авдеев - ваш оперативник?
     - Да.

     "Около семи часов утра 25 февраля старший  лейтенант Авдеев вновь вышел
на  связь и доложил, что в 5-25 на съемочной площадке произошел очень мощный
взрыв, а еще  через час в киногородке, где в вагончиках были размещены члены
съемочной
     группы  и актеры, появились офицеры  спецподразделения "Эст"  и  начали
выяснять марку и номер  автомобиля,  на  котором приехали актер  Злотников и
представители арт-агентства "МХ плюс"  Мухин и Пастухов. Спустя еще  полчаса
поступила  информация  из  ФАПСИ  о  радиоперехвате   переговоров  эстонской
полиции. Всем
     полицейским  постам   предписывалось  принять   меры  для   обнаружения
автомобиля  марки  "мазератти"  красного  цвета,  в  котором  находятся  три
вооруженных преступника  и  заложник.  Одновременно всем  погранпостам  было
приказано  задержать  российских граждан Злотникова, Пастухова и Мухина  при
попытке  их пересечь границу. Фамилия заложника не была названа,  сообщались
лишь его приметы..."

     "Злотников,  Пастухов, Мухин". Олег Иванович  вспомнил. Это и были  как
раз  те  молодые  люди,  пробить  которых  по  своим каналам попросил  Олега
Ивановича Генрих Вайно.  Олег Иванович переслал по факсу установочные данные
на них. В  этой информации не  было ничего секретного, но почему-то возникла
какая-то   неуютность.  Он  даже  пожалел,  что  сказал  Нифонтову  о  своем
знакомстве с  Генрихом Вайно. Пожалуй,  не следовало этого делать. Черт. Да,
не следовало. Досадно.
     Олег Иванович осуждающе  покачал  головой. Нифонтов по-своему  расценил
его жест.
     - Они не были вооружены. И никого не брали в заложники.
     - Артист  Злотников оказался в  Эстонии случайно. Пригласили на съемки.
Ну, допустим. А как там оказались эти Пастухов и Мухин?
     - Поехали за компанию. Посмотреть, как снимают кино.
     - И посмотрели. Это они освободили Злотникова с гауптвахты?
     - Они. Заодно и Томаса Ребане. Его держали на этой же гауптвахте.

     "В  10.30 я  вылетел в  Таллин. Встретивший  меня в  аэропорту  старший
лейтенант Авдеев передал мне купленную им видеокассету. Сопоставив имеющуюся
у нас  информацию,  мы предположили, что  заложником Злотникова, Пастухова и
Мухина
     является   гражданин   Эстонии   Томас    Ребане,   представленный   на
пресс-конференции  как внук главного героя фильма "Битва на Векше" командира
20-й  дивизии  СС  Альфонса Ребане. Не имея ни  малейшего представления, для
чего  Пастухову, Злотникову и Мухину понадобилось брать его в заложники и не
обладая  достаточной  информации,  чтобы  оценить  сложившуюся  обстановку в
целом, я предпринял  попытку  прозондировать ситуацию. По моему распоряжению
секретарь посольства
     связался по телефону с эстонским МИДом и потребовал объяснить, на каком
основании военнослужащими Сил обороны Эстонии арестован российский гражданин
Злотников. Сотрудник МИДа  Эстонии  навел справки  и сообщил, что российский
гражданин  Злотников   действительно  был   задержан  вчера   для   проверки
документов,  но  сразу же  отпущен. В настоящее  время он  и  его  сообщники
Пастухов и  Мухин  разыскиваются  по  подозрению в  причастности к взрыву на
съемочной  площадке   фильма  "Битва  на  Векше",   который   был   расценен
общественностью Эстонии как вызывающая провокация. Как только  подозреваемые
будут арестованы, российским  дипломатам предоставят возможность встретиться
с ними..."

     Олег Иванович оторвал взгляд от экрана.
     - Что все это значит, генерал?
     Нифонтов не ответил.

     "Просмотр купленной старшим  лейтенантом  Авдеевым видеокассеты  привел
меня к  решению попытаться  использовать ее для разрешения ситуации, которая
представлялась чреватой серьезными последствиями. Если Злотников, Пастухов и
     Мухин будут задержаны и  доказана  их  причастность к взрыву,  это даст
эстонской стороне возможность обвинить Россию во вмешательстве во внутренние
дела и  оправдать  политику  дискриминации  по  отношению  к  русскоязычному
населению.
     Репортаж, снятый телеоператором программы "Новости" действительно давал
основания для  обвинения Злотникова в хулиганских действиях. Но более важным
было то,  что он  наглядно  свидетельствовал  о низком уровне боевой  выучки
элитного
     спецподразделения "Эст"  и  в  весьма неприглядном  и даже унизительном
положении показывал командующего  Силами  обороны Эстонии генерал-лейтенанта
Кейта. Показ  этого репортажа  по телевидению мог серьезно скомпрометировать
вооруженные силы Эстонии и привести к отставке командующего.
     По моему приказанию старший лейтенант Авдеев,
     работавший под журналистским прикрытием, снял однокомнатный  номер-люкс
в  бывшей  интуристовской  гостинице "Виру"  и  начал  обзванивать  редакции
Би-Би-Си и Си-Эн-Эн, предлагая сенсационный видеоматериал, отснятый во время
презентации фильма "Битва на Векше". Как я и предполагал, гостиничный  номер
прослушивался эстонскими спецслужбами. Реакция  последовала незамедлительно.
На связь с Авдеевым вышел член политсовета Национально-патриотического союза
Юрген  Янсен.   Во  время  встречи  Авдеев  представил  меня  как  человека,
уполномоченного  вести переговоры.  Янсен  дал понять, что  он  представляет
интересы  правительства  Эстонии.  Было  достигнуто соглашение: мы  передаем
пленку и  гарантируем освобождение заложника, а  эстонская сторона обязуется
не  предъявлять  Злотникову, Пастухову  и Мухину  никаких обвинений и  сразу
после задержания передать их представителям российского посольства.
     В 23-30 лесная изба-сторожка, где укрывались Пастухов, Злотников, Мухин
и  находившийся  вместе  с  ними  Томас  Ребане,  была  блокирована  бойцами
спецподразделения   "Эст".  По   моему   требованию   заложника  освободили,
видеокассета была передана  Янсену,  а  Пастухов,  Злотников  и  Мухин  были
доставлены в российское посольство.
     Они признали,  что Пастухов  и  Мухин организовали  побег  Злотникова с
гауптвахты, а Томаса Ребане взяли с собой по его настоятельной просьбе. Свою
причастность к взрыву они категорически отрицали..."

     Олег Иванович помрачнел.  Все это  пахло очень серьезными осложнениями.
Взрыв - теракт. Вмешательство в дела суверенного  государства. И все это - в
ситуации тщательно подготовленного  заговора, часовой механизм  которого уже
начал отсчет!
     - Так это они устроили взрыв  или не они? - с нескрываемым раздражением
спросил он.
     - Я бы их за это не осудил, - помедлив, ответил Нифонтов. - Возможно, и
сам поступил бы так же. Если бы был моложе. И если бы был евреем.
     - Евреи-то тут при чем? - не понял куратор.
     - Евреи всегда при чем. Такое у них историческое предназначение. Артист
Злотников -  еврей.  А  фильм,  как  вы  поняли, о  подвигах фашистов в годы
Великой Отечественной войны.
     -  Еврей?  Но  вы сказали,  что его  выбрали по типажу "простой русский
парень из крестьянской семьи".
     - Он соответствует этому типажу.
     - Генерал, мне непонятна ваша позиция. Этот взрыв вынудил правительство
Эстонии  принять решение о  перезахоронении  фашиста  и придать  ему  статус
государственного  мероприятия. Этот взрыв  -  очень сильный  козырь в  руках
заговорщиков. И, зная это, вы говорите, что поступили бы так же?
     - Я  сделал оговорку: если бы был моложе, - напомнил Нифонтов. - Сейчас
я умею просчитывать дальние  последствия своих поступков. Они пока не умеют.
Это  и  есть молодость.  И  она  прекрасна. Взорвать все  к чертовой матери,
прихлопнуть
     этот фашистский гадюшник. А там будь что будет.
     - Значит, все-таки они устроили взрыв, - заключил Олег Иванович.
     - Они это отрицают, - сухо возразил Нифонтов. - И у меня нет  оснований
им не верить.

     "Они сообщили,  что Томас  Ребане, по  его  собственному  признанию, не
имеет никаких родственных связей со штандартенфюрером СС Альфонсом Ребане, а
является  лицом   подставным.  В  частности,  его  уже  использовали,  чтобы
испросить
     разрешение мэра Аугсбурга  на  получение останков  Альфонса Ребане  для
перезахоронения в Таллине.
     Еще  во время переговоров с Янсеном у  меня создалось  впечатление, что
его гораздо  больше волнует безопасность  Томаса  Ребане,  чем  видеозапись,
компрометирующая  генерал-лейтенанта Кейта. Это  могло  свидетельствовать  о
том,
     что Томаса  Ребане  предполагается  использовать для  решения  каких-то
гораздо более серьезных задач..."

     -  О каких серьезных задачах  идет  речь?  - прервавшись, спросил  Олег
Иванович.
     - Заговор. Эта докладная была написана до того,  как мы получили запись
разговора на базе национал-патриотов.

     "Дальнейшие события подтвердили обоснованность этого предположения.
     Утром  26 февраля  мне  позвонил Юрген Янсен  и  попросил  устроить ему
встречу  с  Пастуховым,  Злотниковым и  Мухиным,  чтобы сделать  им  деловое
предложение. Встреча состоялась в одной  из приемных российского посольства,
оборудованных звукозаписывающей аппаратурой.
     Деловое  предложение Юргена Янсена заключалось в следующем. Руководство
Национально-патриотического   союза   заинтересовано   в  том,   чтобы   все
мероприятия,  связанные с доставкой останков  Альфонса  Ребане из Германии и
торжественным захоронением  их на кладбище Метсакальмисту, не были осложнены
никакими эксцессами. В этом должна быть заинтересована и российская сторона,
так как любые
     акции русских экстремистов, направленные на срыв этих
     мероприятий,  вынудят  эстонское  правительство  прибегнуть  к  жестким
ответным   действиям.  Одной  из  таких  провокационных  акций  может  стать
покушение на жизнь Томаса Ребане, внука национального героя Эстонии.
     Поскольку  господин Мухин  является  одним из  совладельцев московского
детективно-охранного  агентства "МХ  плюс", а господа Пастухов и Злотников -
нештатные сотрудники агентства, правление  Национально-патриотического союза
хотело  бы заключить с ними договор об охране Томаса Ребане  на весь  период
вышеупомянутых  мероприятий.  Это и  есть  деловое предложение,  которое он,
Янсен,
     хотел сделать.
     Я  вмешался  в  разговор  и  сообщил,  что  не  считаю  возможным  свое
дальнейшее  участие  во  встрече,  так как  она  носит  частный  характер  и
присутствие  на ней представителя  российского  посольства неуместно.  Далее
приводится расшифровка
     магнитозаписи.

     "ЯНСЕН. Итак, господа? Я не вижу никаких  причин, по  которым агентство
"МХ  плюс" отклонило бы это сугубо  деловое  предложение. Ваша  работа будет
оплачена по высшей ставке: по сто долларов в день на каждого. Я жду ответа.
     МУХИН. Не вижу никаких причин, господин Янсен, по  которым мы  могли бы
принять ваше предложение. Совершенно никаких. Ни одной.
     ЯНСЕН. Следует ли понимать  вас в том смысле,  что  предложенная оплата
кажется недостаточной?
     МУХИН. Это очень слабо сказано. Слишком слабо.
     ЯНСЕН. Мы согласны увеличить оплату вдвое. Вы будете получать по двести
долларов в день.
     МУХИН. Срок контракта?
     ЯНСЕН. Три недели. Как только прах  Альфонса Ребане будет предан земле,
опасность для жизни Томаса Ребане станет  минимальной.  Не большей,  чем для
любого гражданина  Эстонии в  наши неспокойные  времена.  За  три недели  вы
получите двенадцать тысяч долларов.  Это много.  Наша организация существует
на взносы членов союза. Но сейчас речь идет о спокойствии в обществе. Во имя
этой
     благородной цели мы готовы пойти на эти расходы.
     МУХИН. А на большие? Во имя благородной цели?
     ЯНСЕН. Я повторяю: мы небогатая организация.
     МУХИН. Вы нас растрогали, господин Янсен. Поэтому  я даже не спрашиваю,
какую сумму ваша небогатая организация забабахала в съемки  фильма "Битва на
Векше".  Верю, небогатая. Но у нас, у  русских,  есть такой анекдот. Мышонок
просит
     черепаху:  "Перевези меня на тот  берег,  только у  меня  бабок нет". А
черепаха отвечает: "Если у тебя  нет бабок,  то не хрен тебе и делать на том
берегу". Вы понимаете, к чему я рассказал этот анекдот?
     ЯНСЕН. Я хотел бы, господин Мухин,  чтобы вы более серьезно отнеслись к
моему предложению.
     ПАСТУХОВ. Позвольте  мне.  Господин  Янсен, вы наверняка  навели  о нас
справки. Иначе  не обратились бы к нам. И вы должны знать, что мы никогда не
работаем  за поденную плату. Только за аккордную. При этом клиент платит все
сразу.  Наличными и  вперед. Плюс  текущие  расходы. Они  оплачиваются после
выполнения работы. По факту.
     ЯНСЕН. Эти условия не кажутся мне справедливыми. А если вы не выполните
свою работу?
     ПАСТУХОВ. В нашем случае: если мы не  сумеем предотвратить покушения на
Томаса Ребане, не так ли? Мы не сможем сделать этого только в  одном случае:
если
     нас перестреляют раньше.
     ЯНСЕН. Какую сумму вы считаете достаточной?
     ПАСТУХОВ.  Ее должны назвать вы.  В зависимости от того,  насколько вам
нужен живой Томас Ребане.
     ЯНСЕН. Двадцать тысяч долларов.
     ПАСТУХОВ. Я не вижу смысла продолжать нашу беседу.
     ЯНСЕН. Тридцать.
     ПАСТУХОВ. Господин Янсен, нам было интересно познакомиться с вами.
     ЯНСЕН. Сорок.
     ЗЛОТНИКОВ. Сто.
     ЯНСЕН. Полагаю, вы шутите, господин Злотников?
     ЗЛОТНИКОВ. Нет. Сорок тысяч - за работу.  Допустим. А моральный аспект?
Я, еврей, должен охранять внука эсэсовца. Это как? Это стоит гораздо больших
денег, господин Янсен. Но мы прониклись вашей благородной идеей. Мы  тоже не
хотим,
     чтобы безответственные акции экстремистов привели к ухудшению положения
русскоязычного  населения. Поэтому  остановимся  на  этой цифре.  Сто  тысяч
долларов.  Чем-то мне нравится  эта цифра. В ней есть  какая-то  округлость,
знак совершенства..."

     - Однако! - заметил Олег Иванович. - После этого он их послал?
     - Нет.

     "ЯНСЕН. Мы принимаем ваши условия. Вам будут даны самые
     широкие  полномочия вплоть до применения оружия в случае  возникновения
угрозы безопасности  Томаса Ребане.  Оружие с соответствующим разрешением вы
получите. К работе вы должны приступить сегодня же.
     ПАСТУХОВ.  Не  спешите,  господин Янсен. Ваше предложение было  для нас
совершенно неожиданным. Мы должны подумать.
     ЯНСЕН. Жду вашего ответа..."

     - Они, разумеется, согласились?
     - Им пришлось это сделать.
     - Почему - пришлось?
     - Дочитайте. Поговорим потом.

     "В этом разговоре обращают на себя внимание три
     обстоятельства.
     Первое.  Несмотря на  то,  что  правительство  Эстонии  еще  не приняло
решения  о  торжественном перезахоронении  останков Альфонса  Ребане,  Янсен
говорил  об  этом  как  о свершившемся  факте. Совершенно  очевидно,  что он
обладал информацией о
     том, что это решение будет принято в ближайшее время.
     Второе.  Не  исключено,  что  муниципалитет города  Аугсбурга  уже  дал
положительный ответ на просьбу Томаса Ребане забрать останки Альфонса Ребане
для перевозки в Таллин, и Янсен об этом ответе знал.
     Третье.  Сумма гонорара,  запрошенная  Злотниковым  (как  он сам  позже
сказал "от балды"), представлялась совершенно несообразной характеру работы.
Однако, Янсен  согласился  на  нее  без  малейших  колебаний и  гарантировал
немедленную ее
     выплату  без всякого документального оформления. Мотивы  его  решения в
целом не вполне понятны, но один вывод очевиден:  в акции, которую реализует
Национально-патриотический  союз,  Томасу  Ребане отводится  какая-то  очень
важная или даже
     главная  роль,  при  этом  сам  он  ни  в  какие планы  не  посвящен  и
используется втемную.
     В этой  ситуации  я счел целесообразным ввести Пастухова, Злотникова  и
Мухина в  ближайшее окружение  Томаса Ребане  с  тем,  чтобы получать от них
оперативную  информацию, которая дала бы  нам возможность  выявить  механизм
акции. Но  Пастухов заявил,  что  они  не  намерены соглашаться ни  на какие
условия национал-патриотов,  а торговались  с единственной  целью  прокачать
Янсена. И
     теперь,  когда  это  сделано,  они немедленно уезжают из  Эстонии.  Мои
попытки приказать были ими проигнорированы  на том основании, что  они давно
уже не служат в армии и отдавать им приказы не может никто. Лишь после того,
как я поделился с ними всем объемом имевшейся у меня  информации и обрисовал
серьезность  обстановки,  они  дали  согласие  на  участие   в   оперативной
комбинации.
     В тот же день Пастухов, Мухин и Злотников переехали в гостиницу "Вира",
где  для  Томаса  Ребане были сняты апартаменты. Полученные от Юргена Янсена
сто тысяч долларов они передали мне на хранение с тем, чтобы я вернул им эти
деньги после  их возвращения в Москву либо же передал их семьям, если они не
вернутся..."

     Олег  Иванович  дочитал  докладную  и  потянулся  вынуть   дискету   из
компьютера, но Нифонтов остановил его:
     - Она нам еще понадобится. Теперь я готов ответить на все ваши вопросы.
     - Почему вы не доложили мне об этом раньше?
     - Не видел необходимости. Ситуация не критическая.
     - Вы  так  считаете? -  усомнился  Олег  Иванович.  -  А  купчие  этого
эсэсовца? Это же действительно политическая бомба огромной силы!
     - Она обезврежена. И сделал это Томас Ребане.
     - Каким образом? Уничтожил купчие? Но их копии есть в нотариате.
     -  Нет.  Весь архив  таллинского нотариата  сгорел  в войну. Эти купчие
уникальны.
     - Отказался от наследства в пользу государства? Никогда не поверю.
     Нифонтов усмехнулся:
     - И  правильно сделаете. Он обычный человек. Допускаю, что  патриот, но
все-таки  не настолько.  Он  понимал,  что воспользоваться  наследством  его
мифического
     деда ему не дадут, но надеялся, что хоть что-то ему достанется. По этой
причине он  не мог отказаться от наследства. И  тем более не мог  уничтожить
купчие. Все гораздо проще. Он их потерял.
     - Как - потерял?
     - По пьянке.
     - Замечательно! - восхитился  Олег Иванович. - По пьянке потерял купчие
стоимостью от  тридцати  до пятидесяти миллионов  долларов. Он начинает  мне
нравиться. Как это произошло?
     - Когда он купил у  старого  гэбиста купчие,  отметил  сделку -  крепко
поддал. На обратном пути  в гостиницу "Виру" ввязался  в спор с пикетчиками.
Они протестовали против решения правительства о похоронах эсэсовца. Здесь же
была и  фашиствующая молодежь.  Пикетчики его узнали. Началась свалка. В ней
он и потерял
     кейс с купчими.
     - Замечательно! - повторил Олег Иванович. - А куда смотрели ваши люди?
     - Они вытащили его из свалки. А про кейс не подумали.
     - Не знали, что в нем?
     - Знали. Но не знали, какое значение имеют эти бумаги.
     - Теперь знают?
     - Теперь знают.
     - Купчие могли попасть к людям Янсена, - предположил  Олег  Иванович. -
Вы этого не допускаете?
     -  Нет.  Он  появился  в  гостинице  после  свалки  и  был  чрезвычайно
встревожен.
     -  Его   можно   понять.  Выстроить  такую  сложную  схему  заговора  и
проколоться на ерунде.
     -  Заговоры  всегда  прокалываются на  ерунде. Недаром  сказано: дьявол
прячется в мелочах.
     -  Занятную  историю  вы  рассказали мне,  генерал,  - проговорил  Олег
Иванович.- Очень занятную. Какова ситуация сейчас?
     - Томас в  сопровождении  охраны вылетел в  Аугсбург.  Там  они вскроют
могилу эсэсовца и  организуют отправку останков в