пошел по ней из тени в свет, из тени в свет  и  скоро  увидел  прямо
перед собой, словно выплывший из детского сна, ярко освещенный луной въезд в
родовое поместье: белые башенки, похожие на солдат в нахлобученных  жестяных
касках, свернувшихся львов, чугунную решетку ворот.
   Все это выглядело под луной как гигантский  негатив  знакомой  с  детства
фотографии из семейного альбома. Не хватало только фигуры  молодого  отца  в
военном мундире и  опершейся  на  его  руку  княжны  Мещерской,  его  первой
невесты.
   Джин осторожно приблизился. На воротах висела табличка:  "Парк-заповедник
Академии наук Украинской ССР".  За  воротами  начиналась  широкая  аллея.  В
полусотне метров от аллеи среди  стволов  блестели  стекла  спящего  домика.
Вокруг не было ни  души.  Стояло  полное  безмолвие,  только  из  Грайворона
изредка доносился приглушенный расстоянием лай собак да шелестели под  тихим
ветром деревья.
   Он толкнул рукой ворота: они оказались незапертыми. Джин пошел по  аллее.
Здесь должны быть скульптуры: Пан, Аполлон,  две  менады...  Сколько  раз  в
детстве он мысленно проделывал  этот  путь  от  ворот  к  красивому  дому  с
колоннами и широкими окнами!...
   Ни дома, ни скульптур не оказалось. В том месте, где, по расчетам  Джина,
должен был быть дом или хотя бы остатки фундамента, были  разбиты  клумбы  и
расставлены скамейки для  отдыха  экскурсантов.  Был  здесь  также  столб  с
направленными в разные стороны фанерными стрелками:  "В  корабельную  рощу",
"Итальянские сосны", "Кедры", "Исторический дуб", "К цепному мосту".
   Джин сразу узнал этот цепной мост,  перекинутый  через  один  из  рукавов
пруда. Он вступил на закачавшиеся доски, над головой  тихо  скрипнули  цепи.
Середина моста  была  освещена  луной,  и,  когда  он  вышел  из  тени,  ему
показалось, что кто-то следит за ним из чащи парка. В два прыжка он  пересек
мост, бросился на землю, уткнулся  лицом  в  пахучий  мох,  замер.  Над  ним
поскрипывали ветви гигантских  сосен,  иногда  вскрикивали  ночные  птицы...
подозрительных звуков не было,  Он  поднял  голову,  раздвинул  папоротники.
Сосновая роща, вся в пятнах лунного света, проглядывалась насквозь. Она была
пустынна. Он знал и эту рощу и знал, что дальше за ней находится холм, а  на
нем родовой некрополь Гриневых-Разумовских или то, что осталось от него.
   На вершину  холма  вели  стертые  годами  каменные  ступени.  За  оградой
некрополя матово отсвечивали под луной массивные кресты из темного  мрамора,
ясно различался контур скорбного ангела на крыше склепа.
   Джин вошел в склеп, включил фонарик.  Тонкий  луч  заскользил  по  стене.
"Сережа+ Марина = любовь, дружба, верность", "Здесь были мотоциклисты  ХПИ",
"Мишка, ждем тебя на аэродроме к рейсу 17.30", - прочел Джин. Луч  опустился
на надгробие. Ближе к входу были две темные плиты.  На  одной  из  них  была
выбита надпись: "Его превосходительство генерал-майор кавалер  Станислава  и
Анны Николай Владимирович Гринев". Здесь лежал дед  Джина  Грина,  агента  ј
014. На другой было начертано: "Анна Дмитриевна Гринева. урожденная  графиня
Разумовская". Здесь лежала бабка Джина Грина, агента  ј  014.  В  головах  у
могил этих людей, проживших вместе долгую  счастливую  жизнь,  на  бронзовой
доске Джин прочел, вернее вспомнил, полустертую  надпись:  "И  затопили  нас
волны времени, и участь наша была мгновенна". Дед увлекался поэзией,  и  эта
фраза была взята отцом из оставшихся после него тетрадей.
   Джин шагнул в глубину склепа, пошарил фонариком и увидел в углу  то,  что
так интересовало его милого Друга Лота, - надгробную  плиту  своего  прадеда
кирасирского  полковника  графа  Ивана  Разумовского,   героя   Крымской   и
Балканской кампаний. Массивный бронзовый крест стоял в головах могилы.  Джин
взялся за перекладины креста, попытался его повернуть. Крест был неподвижен.
   Он  вышел  из  склепа  и  отсчитал  пятнадцать  шагов  точно  на   север.
Остановился  он  прямо  возле  ограды  некрополя,  между  вторым  и  третьим
мраморными столбами. Здесь он  вынул  из  сумки  складную  лопатку  и  начал
копать.
   Через  некоторое  время  лопатка  стукнулась  о  металл.  Джин   посветил
фонариком и увидел ржавую железную скобу. Надев перчатки, он взялся за скобу
и потянул ее на себя. Послышался довольно сильный скрежет,  скоба  подалась.
Джин отвел ее до упора, прижался к ограде, огляделся - все было спокойно.
   Тогда он побежал обратно к склепу. Скорее, скорее окончить это  проклятое
дело, скорее выбраться отсюда,  вернуться,  подать  заявление  об  отставке,
вырваться из под власти  Лота,  попытаться...  Стоп,  сначала  закончи  все,
потом... сейчас не время... как ты вырвешься?.. В конце концов Лот поймет...
ведь были же вы прежде друзьями... если  ему  нужен  этот  чертов  тайник  -
пожалуйста, а тебя пусть оставят в покое...
   Он обхватил  руками  крест  над  гробом  кирасирского  полковника,  нажал
плечом. Крест начал тяжело поворачиваться, а вместе с ним, только  в  другую
сторону, начала поворачиваться мраморная плита.  Отвернув  крест  до  упора,
Джин снова включил фонарик. Под ним на глубине двух  метров  лежали  останки
графа. Тускло блеснули под лучом лежащий на груди скелета кирасирский шлем и
эфес сабли.
   В полуметре от истлевшего гроба находилась небольшая ниша с металлической
заслонкой. Джин взялся за ручку заслонки - она была прикрыта липкой  окисью.
Он отбросил заслонку, нащупал другую ручку и, напрягая все мускулы,  вытащил
из тайника небольшой, но очень тяжелый сейф походного  типа.  Все  оказалось
так, как рассказал Лот.
   Джин извлек из своей сумки специально приготовленный брезентовый чехол  с
кожаными ремнями, надел его на сейф, затянул ремни. Теперь сейф был похож на
обыкновенный увесистый чемодан в чехле.
   Джин снова налег грудью на крест, повернул  его,  плита  встала  на  свое
место. В склепе Гриневых-Разумовских вновь воцарилось спокойствие.
   В последний раз он провел  лучом  по  могилам  предков,  потом,  движимый
каким-то неясным, незнакомым чувством,  поклонился  могилам  как-то  нелепо,
боком.
   Он поднял чемодан, вышел из склепа,  подошел  к  ограде,  опустил  скобу,
быстро забросал яму землей, положил сверху дерн, собрал охапку  прошлогодних
листьев, и вдруг мгновенное предчувствие пронзило его. Он повернулся - прямо
за его спиной стоял бородатый верзила  с  поднятым  для  удара  ножом.  Джин
ударил человека ногой в живот, перехватил руку с ножом, изо всех сил  рванул
на себя. Хрустнули  суставы,  раздался  дикий  вопль,  тело  верзилы  тяжело
бухнулось на какую-то мраморную плиту за спиной Джина.
   Тут же он заметил, что другой человек уже выбегает за калитку некрополя с
заветным чемоданом в руке
   Он бросился за ним. Человек  мелькал  между  сосен,  раздирая  кустарник,
катился под уклон холма. Обернувшись, он выстрелил в Джина. Джин бросился за
ствол сосны. Второй выстрел сорвал кору в пяти сантиметрах от его щеки.
   Присев, Джин выглянул из-за ствола,  увидел  тень  человека  с  чемоданом
внизу в лунном пятне, увидел, что он поднял руку с  пистолетом  и  выстрелил
уже в другую сторону, прямо вперед, увидел мелькнувшую из кустов еще  чью-то
тень, мгновенную рукопашную схватку, после которой пистолет отлетел  в  одну
сторону, чемодан в другую, одно тело бесчувственно рухнуло в траву, а второе
стремительно побежало вверх - к нему.
   Не отдавая себе отчета в происходящем, зная лишь, что чемодан должен быть
в его руках, а помощи ему ждать неоткуда, Джин ринулся  навстречу  бегущему,
столкнулся с ним, сделал отвлекающий  финт  левой  рукой,  а  правой  ребром
ладони ударил по горлу. В этот же миг он почувствовал, что рука его попала в
стальные тиски, а тело отделилось от земли.
   Пролетев несколько метров, Джин ударился головой о ствол сосны и  потерял
сознание. Он не слышал топота многочисленных ног, криков команды, не  видел,
как пронесли из некрополя стонущего бородача, как по аллее подъехала военная
машина, и очнулся только тогда, когда вокруг него собралась вся  оперативная
группа...
   - Очнулся, Марк? - спросил его знакомый голос,  и  он  увидел  прямо  над
собой голубые глаза Васи Снежного Человека. - Что же ты не последовал  моему
совету и взялся шарить по могилам? В горы надо было идти, старичок, в  горы.
Только в горах можно до конца познать себя..

   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
   ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ ЯЩИК
   Потом он часто вспоминал эти допросы... Допрос вел Сергей Николаевич,  он
же - Вася Снежный Человек.
   - Ваше имя?
   - Евгений Павлович Гринев.
   - Год рождения?
   - 1937-й.
   - Место рождения?
   - Франция, Париж.
   - Национальность?
   - Американец.
   - Адрес?
   - Соединенные Штаты Америки, Нью-Йорк, 17, Ист 13-я улица.
   - Профессия?
   - Я врач.
   - Каким образом оказались  в  Советском  Союзе?  ...Перед  глазами  Джина
Грина, как на световом табло:
   Статья 1 Кодекса поведения вооруженных сил США:
   Я американский воин. Я служу в вооруженных силах,  которые  защищают  мою
страну и наш образ жизни. Я готов отдать жизнь во имя защиты родины...
   - Мои документы перед вами.
   - Отвечайте на вопросы.
   - Я сотрудник американской выставки медицинского оборудования.
   - Ваша постоянная работа?
   - Ординатор в нью-йоркской больнице Маунт-Синай.
   - Образование?
   - Я закончил учебу в Тринити-колледже в Оксфорде в 1958-м...
   - Простите, может быть, в 1957-м?
   - Что? Да. Но...
   - Продолжайте.
   - После этого я окончил медицинский факультет Колумбийского университета.
   - Ваше отношение к военной службе?
   - Офицер резерва, врач. Окончил курс Р.О.Т.К.
   - Поясните.
   - Резерв офисерз трейнинг кор, то есть учебный корпус офицеров резерва.
   - Ваши ближайшие родственники?
   - Мать Мария Григорьевна Гринева и сестра Наталия.
   - Семейное положение?
   - Холост.
   - Имеете ли родственников в Советском Союзе? ...Статья 2.  Я  никогда  не
сдамся в плен добровольно...
   - Нет.
   - Ваша выставка следовала в Киев. Однако вы собирались сойти с  экспресса
"Днепр" в Харькове, о чем заранее  сообщили  сотрудникам  выставки  -  вашим
сослуживцам.
   - Я не собирался сходить в Харькове.
   - Но ваши сослуживцы, опрошенные по приезде в Киев, заявили, что вас  нет
с ними и что вы собирались сойти в Харькове, чтобы  посетить  бывшее  имение
ваших предков в Разумовском ботаническом  заповеднике  близ  села  Грайворон
Полтавской области. Вы получили разрешение?
   - Какое разрешение?
   - Permit, по-вашему.
   - Я не знал, что нужно разрешение.
   - Значит, вы действительно намеревались посетить Грайворон?
   - Я не принял  никакого  твердого  решения.  Так  или  примерно  так  шел
допрос..
   - Разве вас не ознакомили с правилами паспортного режима для  иностранных
граждан в СССР?

   - Почему вы молчите?
   - Видите ли, мне  даже  трудно  вам  это  объяснить,  это,  должно  быть,
какое-то странное магнетическое влияние наследственных ассоциаций... Дело  в
том, что на территории заповедника прежде было имение, где прожило  не  одно
поколение  моих  предков.  Это  имение  когда-то   было   пожаловано   моему
прапрапрадеду, я  даже  уже  не  знаю,  сколько  "пра",  графу  Разумовскому
императрицей Екатериной Великой за крымский поход  Потемкина.  Я  родился  в
Париже, жил в Штатах ..  но  с  детства...  разговоры  в  семье...  рассказы
батюшки и maman, воспоминания... альбом фотографий... поверьте, мне даже  во
сне снились аллеи этого парка, цепной мост, скульптуры...
   - Не волнуйтесь. Выпейте боржоми.
   - Благодарю вас. Видите ли, я почувствовал близость родной земли... я  не
мог проехать мимо... не поклониться родным могилам...  Видите  ли...  я  вам
должен кое-что еще  объяснить...  Когда  мне  исполнилось  семнадцать,  отец
посвятил меня в тайну. Дело в том, что в смутное время семнадцатого  года  в
некрополе был оборудован тайник и отец перед отъездом  в  Крым  спрятал  там
наши фамильные ценности.
   - Почему же он не взял их с собой?
   - Пробираться с ценностями в Крым в то время было опасно, а  он  надеялся
вернуться в свой дом.
   - Известно ли вам,  что  по  советскому  законодательству  все  клады  па
территории Советского Союза принадлежат государству? - Этого я не знал.
   - Вы курите?
   - Да, но у меня почему-то отобрали сигареты.
   - Сегодня вечером вы их получите обратно. Пока что курите мои.
   - Спасибо.
   - Гражданин  Гринев,  отчего  же  ваши  фамильные  ценности  оказались  в
стандартном сейфе  вермахта  образца  1941  года,  изготовленном  на  заводе
"Штальверке" в Дуйсбурге?
   - Этого я не знаю.
   - Вы когда-нибудь видели такие сейфы?
   - Нет, не приходилось.
   - Однако чехол, который был у вас обнаружен, оказался точно подогнанным к
размерам этого сейфа. Как это понять?
   - Я купил его в какой-то лавке.
   - Где?
   - Не помню. Где-то в центре Москвы. Может быть, в ГУМе.
   - Такие вещи не изготавливаются у нас. Чехол был сделан  по  специальному
заказу именно для  этого  стандартного  походного  сейфа  вермахта.  Правда,
сделан он из наших  материалов...  Короче  говоря,  чехол  "стерилен"...  Вы
понимаете это?
   - Нет, не понимаю. На нем, по-моему, биллион микробов.
   - Вы не теряете чувства юмора, гражданин Гринев. Вам известно  содержание
этого сейфа?
   - В тайнике должны были быть наши фамильные драгоценности.
   - Отец вам говорил, какие именно вещи он оставил в тайнике?
   - Я всего не помню, но там было бриллиантовое  колье  французской  работы
конца  семнадцатого  века,  подаренное  императрицей   Анной   одной   нашей
прародительнице,  фрейлине   двора,   перстень   с   известным   бриллиантом
"Пти-Кохинур", два жемчужных ожерелья, ну и что-то еще...
   - Что-нибудь кроме драгоценностей?
   - Нет, не думаю.
   - Выходит, гражданин Гринев, вы просто кладоискатель?
   - Нет, я не  считаю  себя  кладоискателем.  Представьте  себе,  эти  вещи
представляли для меня чисто сентиментальный интерес.
   - Ну хорошо. Старший лейтенант, введите задержанных.

   - Вы знаете этих двоих?
   - Нет.
   - Этого?
   - Нет.
   - А этого с бородой? Посмотрите внимательно.
   - Нет...
   Странное дело: Джин видел этого человека в некрополе, сражался с ним;  но
ведь это было во сне!..
   - А теперь вы двое. Вы! Вы знаете этого человека?
   - Йес, сэр. Я видел его во Вьетнаме.  Это  капитан  Джин  Грин,  командир
команды А-234. Я должен  был  по  приказу  Костецкого  следовать  за  ним  в
Грайворон и в случае отказа с его стороны  силой  отобрать  у  него  сейф  с
документами.

   Второй допрос состоялся в тот же день, что и  первый,  под  вечер.  Джина
ввели в прежний кабинет. Три окна с  приспущенными  драпированными  шторами;
письменный стол, за  которым  сидел  Сергей  Николаевич.  Над  столом  висел
портрет человека с прищуренными глазами, с худым лицом,  удлинявшимся  узкой
бородкой, - Джин  еще  утром  понял,  что  это  Феликс  Дзержинский,  первый
председатель ВЧК. Сбоку от стола был маленький столик с пишущей машинкой, за
которой сидел молодой человек, одетый весьма элегантно.
   - Итак, вы капитан Джин Грин, командир команды А-234 спецвойск армии США,
- весело и даже с некоторой приветливостью сказал Сергей Николаевич.
   - Я отказываюсь отвечать на этот вопрос и прошу немедленно связать меня с
нашим посольством, - проговорил Джин заранее приготовленную фразу.
   Сергей Николаевич с готовностью кивнул.
   - Мы постараемся сделать это после уточнения некоторых  обстоятельств,  -
он откинулся в кресле. - Дело в том, что мы обладаем некоторой информацией о
вас.  Мы  знаем,  что  вы   окончили   медицинский   колледж   Колумбийского
университета и работали практикантом в больнице  Маунт-Синай,  что  стоит  в
Манхэттене на углу Пятой авеню и Сто первой улицы...
   - Сотой улицы...
   - Благодарю вас, да, да, Сотой улицы, напротив Сентрал-парка.  Мы  знаем,
что вы вступили в армию и прошли подготовку в  учебном  центре  Форт-Брагге,
что в стрельбах во время учебы вы добились высокого показателя  -  девяносто
шесть из ста, что вы участвовали со специальным заданием в маневрах "Великий
медведь", что вы..
   Лихорадочные мысли пронеслись  в  голове  Джина.  "Это  бородатое  мурло,
которое выдало меня",, кажется, он был в команде Чака Битюка, но он  не  мог
знать о моих показателях в стрельбе, о..."
   - ...что вы обладаете довольно странной особой приметой - родинкой  между
большим и указательным пальцами правой руки. Родинка эта то  появляется,  то
исчезает...

   ...Статья 3. Если меня возьмут  в  плен,  я  все  равно  буду  продолжать
сопротивление всеми возможными средствами. Я  сделаю  все  возможное,  чтобы
убежать... Я не буду слушать врага и  не  буду  принимать  от  него  никаких
льгот...
   - Я не знаю, о чем вы говорите, - сказал Джин и вытер пот со лба.
   - Мы знаем некоторые  другие  вещи  и  поэтому  хотели  бы  уточнить  ряд
вопросов. В частности, вы бывали во Вьетнаме?

   Невозмутимый деловитый старший лейтенант Васюков  прошел  через  кабинет,
открыл дверь и негромко сказал:
   - Зайдите, пожалуйста.
   В кабинет, приглаживая волосы,  шагнул  Марк  Рубинчик.  Увидев  сидящего
посередине Джина, он вздрогнул, тихо присвистнул, с многозначительной  миной
покивал старшему следователю.
   Джин на  мгновение  прикрыл  глаза.  Чувство,  не  очень-то  свойственное
профессиональному разведчику,  пронизало  его  при  виде  Рубинчика,  и  это
чувство было не страх, а стыд.
   - Садитесь, пожалуйста, - Васюков подвинул Рубинчику стул.
   -  Вы  знаете  этого  человека?  -  спросил  Сергей  Николаевич,  показав
Рубинчику глазами на Джина.
   - Еще бы, - сказал Рубинчик. - У меня зрительная память  железная.  Я  по
его милости чуть концы не отдал в...
   - Одну минуту. Я вас прошу отвечать на вопросы. Как его имя?
   - Евгений Чердынцев. Так, во всяком случае, этот фраер...
   - Подождите, - снова прервал его Сергей Николаевич и повернулся к  Джину.
- А вы знаете этого человека?
   Джин посмотрел Рубинчику прямо в глаза  Они  обменялись  долгим  взглядом
необъяснимого свойства, словно их  связывала  целая  жизнь.  Рубинчик  резко
отвел глаза.
   - Да, я знаю Марка Рубинчика, - печально сказал Джин.
   - Где вы встретили Чердынцева? - спросил следователь Рубинчика.
   - В Хайфоне, в интерклубе моряков.
   - Расскажите теперь все, что вы знаете о нем.  Последовал  сбивчивый,  но
очень подробный рассказ Рубинчика о старой хайфонской  истории.  Следователь
несколько раз перебивал его,  сдерживая  эмоции  и  уточняя  разные  детали.
Дважды он попросил подтвердить, что на руке у Джина была родинка.
   "Использовал бы я яд в этот момент, на грани полного раскрытия, сделал бы
то, чего хотел от меня Лот?" Он не мог себе ответить на этот вопрос.
   Рубинчик закончил свой рассказ.
   - Вы  рассказали  все  так,  как  было?  -  спросил  следователь.  -  Без
преувеличений? Ничего не забыли?
   - Я же вам говорю, память у меня как капкан, - сказал Рубинчик.
   Следователь обратился к Джину:
   - Вы подтверждаете рассказ Марка Рубинчика?
   - Да, - сказал Джин.
   - Товарищ Рубинчик, вы свободны. Благодарим вас, - сказал следователь.
   Рубинчик встал, сдержанно поклонился и пошел к дверям. Он не оглянулся на
Джина, и тот, посмотрев ему вслед, увидел только  широкую  спину,  обтянутую
полосатым свитером из тонкой шерсти.
   - Вы доложили начальству, что ликвидировали Рубинчика, - медленно  сказал
следователь, глядя в упор на Джина. - Почему  вы  на  самом  деле  этого  не
сделали.
   - Потому что это... -  Джин  попытался  проглотить  комок,  застрявший  в
горле, - потому что это был первый русский оттуда,  которого  я  встретил  в
жизни. Кроме того, парень мне просто понравился.
   - Почему же вы ввели в заблуждение начальство?
   - Это посоветовал мне сделать мой тогдашний наставник.
   - Подполковник Лот, - ровным голосом,  как  бы  заканчивая  фразу  Джина,
сказал следователь. - Впрочем, тогда этот господин был майором.