отпить. Отточенное столетиями умение восточных  людей
пользоваться  изощренными ядами - никакая  не  легенда,  что
вам,   если  имеете  соответствующий  допуск,  в  два  счета
растолкуют полдюжины засекреченных инструкторов:
      Старуха  недоумевающе пожала плечами. Мазур с  помощью
столь же нехитрых и выразительных жестов растолковал, что  у
-%#.  ужасно  болит живот, и едок из него  сегодня  никакой.
Понятливо закивав, старуха нырнула в кухню и почти сразу  же
выскочила назад, протягивая ему фарфоровую чашечку с  какой-
то темной жидкостью, остро пахнущей неизвестными травами.
      Ну  дудки!  Еще не хватало откровенных зелий:  Вежливо
отведя  ее  руку,  Мазур  решительно  направился  наверх  по
лестнице.
      Вообще-то, самое время слинять по-английски,  даже  не
заходя  в  дом,  - свернуть за угол, в темпе пробежать  пару
кварталов,  остановить  такси и ехать  в  порт.  Но  приказ,
зараза,  был недвусмысленный: в случае подвижек намотать  на
шею  платок  и  отдаться течению событий,  то  есть  ожидать
вмешательства  незримых  опекунов,  ну  и,   так   и   быть,
сопротивляться попыткам переправить К. С. Мазура на тот свет
-  в  случае,  если  попытки таковые  будут  выражены  самым
недвусмысленным образом:
      В  своей  комнатушке  он  обнаружил  Пьера.  Компаньон
смирнехонько сидел в плетеном креслице, нежно баюкая в  руке
пузатый  китайский  стаканчик из  розового  стекла.  Бутылка
виски,  стоявшая  на  хлипком столике, тоже  плетеном,  была
пуста  всего-то на три пальца, следовательно, банкет начался
практически  только  что  (Мазур  уже  убедился,   что   его
нечаянный  спутник всасывает спиртсодержащие  жидкости,  как
сухая губка).
      -  С  горя  пьем  или с радости? - лениво  осведомился
Мазур, усаживаясь в другое креслице, аккуратненько, чтобы не
проломить эфемерное сиденьице.
     - Кто его знает: - Француз поднялся, на цыпочках прошел
к   двери,  выглянул  в  коридор  и,  убедившись  в   полном
отсутствии  посторонних,  снова  тщательно  дверь  за  собой
прикрыл. - Джимми, ты с этим Слаем давно знаком?
      -  Лет  пять, - осторожно сказал Мазур. - Никак нельзя
сказать,  чтобы  были близкими друзьями, но есть  за  спиной
парочка общих дел: Ну ты сам знаешь, как это бывает.
      -  Не хочешь - не отвечай, дело твое: Он про тебя что-
нибудь такое знает, что может держать тебя в руках?
     - Да брось, с чего ты взял?
     - Уже полегче: - Пьер жадно покосился на бутылку, но не
потянулся  за  нею, что было довольно-таки нетипично.  -  Не
нравится он мне, Джимми. Глаз наметан, нюх не подводит:
     - Случилось что-нибудь? - тихо, серьезно спросил Мазур.
      -  Да  нет, ничего пока: Только он, знаешь ли,  так  и
вынюхивает. Знаю я таких гнид, насмотрелся: Вопросики задает
как бы невзначай, с подковырочкой и подвохом:
     - Какие?
      -  Всякие.  Каждый сам по себе вроде бы и  безобидный,
только  человек  бывалый  сразу  подметит,  когда  вопросики
складываются  в  некую  систему. Давно  ли  тебя  знаю,  чем
занимаемся,  насколько я с тобой откровенен,  что  у  вас  с
девочкой,  давно  ли  знакомы: И тому подобное.  Точно  тебе
говорю,  Джимми: если твой старый дружок и не  шпик,  то  на
кого-то определенно работает:
      "Ага,  вот что, - подумал Мазур без особой тревоги.  -
Столкнулись цэрэушный профессионализм и двадцатилетний  опыт
!`.$o&l%)  жизни. У таких вот хобо, вроде  Пьера,  чутье  на
шпиков  должно  быть фантастическое, поскольку  без  него  в
здешних  местах  и не выживешь". - Я и сам  за  ним  кое-что
подмечаю:  - сказал он с прежней осторожностью.  -  Гнильцой
попахивает  от  старины Слая. Он всегда  был  неразборчив  в
знакомствах и подработках: Ну, а что делать? Не  могу  же  я
без  веских оснований вышвырнуть на улицу старого  дружка  -
это  ведь  само  по себе довольно подозрительно,  согласись:
Пусть уж лучше на глазах будет, паскуда:
      -  Джимми, - сказал Пьер, старательно отводя глаза.  -
Отпустил бы ты меня, а? Чем хочешь поклянусь - молчать буду,
как рыба, мне твои дела совершенно не интересны:
     - Господи ты боже мой, - сказал Мазур с самым что ни на
есть  простецким видом. - Пьер, старина, разве я тебя держу?
Дверь не заперта, можешь идти на все четыре стороны:
     - Джимми, я не об этом. Отпусти по-хорошему, ладно? Как
бы  официально спиши на берег: Понимаешь? Чтобы мы разошлись
без всяких обид и последствий:
     Мазур посмотрел на него внимательно. Очень внимательно,
без  всякого добродушия в лице. Поднялся с кресла, не  спеша
преодолел   разделявшее   их   расстояние,   склонился   над
съежившимся в кресле французом и спросил с расстановочкой:
     - Ты куда гнешь, ветеран Индокитая?
      - Сам знаешь, - тихо ответил Пьер. - Джимми, если ты -
обыкновенный бродячий авантюрист, то я - танцовщица из "Фоли-
Бержер":
     Совсем тихо, с неприкрытой угрозой Мазур спросил:
     - Интересно, ты понимаешь, что бывает с болтунами?
      -  А  разве я болтаю на каком-нибудь углу?  -  спросил
мгновенно покрывшийся крупным потом Пьер. - По-моему, я тебе
ничем  не  навредил и не собираюсь: Джимми, у  меня  нет  ни
малейшего  желания  ни  во что впутываться.  У  меня  совсем
противоположная жизненная задача: выжить бы, а если при этом
и  денег  заработаешь, совсем хорошо: Вот я  тебя  и  прошу:
отпусти по-хорошему, официально, что ли: Чем угодно клянусь:
я про тебя забуду моментально, едва отойду на десять метров:
     Мазур усмехнулся:
     - Интересно, с чего ты взял:
     - Вы со Слаем не правильные. Оба, - сказал Пьер с видом
человека, рискнувшего сделать последнюю, отчаянную ставку. -
Понимаешь, бродяги не такие. Вяленые, что ли. Жилистые. А вы
совсем   другие.  Вы  явные  горожане,  сильные,  загорелые,
хваткие:   но   совсем  другие.  Уж  я-то   насмотрелся   на
неприкаянных  бродяг и профессиональных авантюристов:  Вы  у
нас проездом. И дела у вас другие:
      -  Наблюдательный  ты  наш: - сказал  Мазур.  -  И  не
боишься, что я тебе голову оторву?
     Пьер робко улыбнулся:
      -  У тебя была масса возможностей. Но ты ими что-то не
воспользовался.  Может, и сейчас обойдется:  Ну  зачем  тебе
меня убивать?
      -  Понял я, кажется, - кивнул Мазур. - И оставаться со
мной боишься, и смыться без разрешения: А?
     - Ну да, вот именно: Джимми, я ведь ничего не знаю и ни
". что не лезу: Мне бы уйти:
      А  в  самом  деле, что с ним делать?  Не  убивать  же?
Поддаваясь шпиономании, можно допустить, что и он,  согласно
строчке барда, майор разведки и прекрасный семьянин:  но  не
похоже  что-то.  Весь  он,  как  на  ладони.  И  встреча  их
произошла  чисто случайно, вроде бы и ничего он  не  пытался
выведать:  В конце концов, веди он свою игру, кто ему  мешал
тихонечко  ускользнуть? Уж наверняка не  старуха  стояла  на
пути, она вообще не брала на себя функций цербера:
      -  Ладно,  -  сказал Мазур. - Черт с тобой.  Чует  мое
сердце,  что  уже  сегодня мы с тобой  разойдемся  в  разные
стороны:  да  не трясись ты так, нет тут никакого  кровавого
подтекста! Пойдешь куда глаза глядят, только смотри у  меня:
и  в  самом  деле напрочь обо мне забудь, жертва вьетнамской
кампании:
      Пьер прямо-таки просиял. И поторопился наплескать себе
полный   стаканчик,   из  чего  Мазур  заключил,   что   его
незадачливый компаньон и в самом деле малость отмяк душою.
      -  Джимми!  -  сказал  Пьер истово,  опрокинув  в  рот
содержимое  посудины  совершенно  по-русски.  -  Можешь  мне
верить, молчать буду:
     Он замолчал, услышав деликатный стук в дверь.
       -   Войдите!   -   пригласил   Мазур,   по-английски,
естественно.
      Вошла Мэй Лань, уже успевшая расстаться и с вызывающим
нарядом шлюхи, и со слоем косметики в палец толщиной. Сейчас
она  вновь приняла чопорный вид примерной студентки:  волосы
распущены по плечам, подмазана самую малость, черные брючки,
темная  строгая блузочка, не хватает только очков и  указки,
чтобы сойти за учительницу младших классов:
      -  Вы, я вижу, расслабляетесь без зазрения совести?  -
осведомилась она тоном строгой супруги, кинув зоркий  взгляд
на бутылку.
     - Да так, по мелочи: - заторопился Пьер.
     - Ладно, ладно: Собирайтесь, мальчики. Уезжаем.
     - Куда это? - непринужденно спросил Мазур.
     - На шхуну. Ты уж прости, Джимми, что посягнула на твои
права  владельца и капитана, но ситуация поджимала: В общем,
я  велела  своим  перегнать корабль в  другое  место,  более
надежное.  -  Она  смотрела на Мазура невероятно  открыто  и
безмятежно.  -  На  пирсе  стали отираться  какие-то  крайне
подозрительные типы, задавали вопросы, липли, как  медуза  к
купальщику: Вот я и решила не рисковать.
      -  И правильно, - сказал Мазур, глядя на нее столь  же
открыто.  -  Кто  бы они там ни были, ты правильно  сделала,
прелесть моя: Что, есть новости по нашему делу?
      -  Ага, - сказала Мэй Лань. - Могу тебя поздравить: мы
все,  как  оказалось,  гораздо ближе к нашим  денежкам,  чем
казалось еще час назад.
     - Здорово, - сказал Мазур. - Рассказывай, не тяни!
      - Потом, по дороге. - Она нетерпеливо глянула на часы.
- У нас совершенно нет времени, нужно спешить: Собирайтесь!
     - Да мне, собственно, и собирать нечего, - сказал Мазур
чистую правду. - Все мое ношу с собой:
      -  Я тоже, - сообщил Пьер, машинально похлопав себя по
внутренним   карманам  мятого  белого  пиджака.   -   Нечего
собирать:
      Спохватившись,  он все же прихватил единственное  свое
движимое  имущество  - наполовину полную бутылку,  заботливо
завинтил пробку и сунул сосуд с живительной влагой в  карман
брюк.
      -  Вот и прекрасно, - сказала Мэй Лань, притопывая  от
нетерпения. - Пойдемте в машину:
      Она  так  и рухнула лицом вниз - не изменив  выражения
лица,   растянувшись   ничком,  успев   только   охнуть   от
неожиданной боли:
      И  не  успела  еще грянуться об пол, как из  полумрака
коридора   за  ее  спиной  бесшумно,  словно  местный   дух,
выдвинулся Слай - быстрый, резкий, собранный, не делавший ни
единого  лишнего движения. Вмиг перебросил из левой  руки  в
правую  пистолет с глушителем - ага, это он ей ребром ладони
приложил,  классически, отметил Мазур отстраненно,  фиксируя
окружающее. Словно бесстрастный киноаппарат - сделал  скупой
шажок в их сторону и произнес скучным, будничным голосом:
     - Руки поднимите, парни.
      Пьер  торопливо воздел конечности. Мазур сделал то  же
самое, чуточку медленнее, лихорадочно взвешивая шансы.
      -  Вы  мальчики взрослые, жизнь повидали, -  продолжал
Слай, держа их под прицелом. - Обойдемся без глупых выходок,
ладно? Я не промахнусь. Если вынудите, пристукну обоих.
     "Плохо, - подумал Мазур. - Плохо, что он так будничен и
скучен даже, словно мелкий клерк за письменным столом. Таким
тоном  лысый,  пузатый  и абсолютно неромантичный  бухгалтер
миллионный  раз в своей жизни наставляет: "Распишитесь  там,
где   птичка   стоит,  рубли  прописью,  копейки   цифрами:"
Профессионал.   Плохо.   Такого   не   выведешь   из    себя
оскорбительными  репликами и не подловишь на неосторожности,
профессионал  -  это  такая машина:  Стреляющий  арифмометр.
Тогда,  в  такси,  он  был другим, иначе  держался.  Твердый
парень. Почему он решил:"
     Потому что - перпендикуляр: Янкесы, несомненно, взялись
за  дело  со  всей энергией и быстренько установили,  что  с
Гавайцем  что-то не в порядке. Надо полагать, у них,  по  ту
сторону  океана, сидит свой Юрий Владимирович,  отдающий  не
подлежащие  обсуждению приказы, голову можно прозакладывать,
идентичные по смыслу: любой ценой, хоть наизнанку вывернись,
и  без  промедления:  . Проверяя свою  догадку,  он  спросил
безмятежным тоном:
      -  Слай, старина, ты что, с ума сошел? Девушку обидел,
пушкой стращаешь старого друга: Между прочим, местные законы
такое  вот  вооруженное нападение на  мирных  граждан  в  их
собственном доме расценивают довольно:
     - Заткнись, ладно? - бесцветным голосом перебил Слай. -
Успеешь  еще  наговориться. - И  улыбнулся  уголком  рта.  -
Знаешь,  Гаваец номер один был изрядной скотиной, и  теперь,
когда   он   неожиданно  раздвоился,  отношение  к   второму
экземпляру  лучше  не станет: Так что  ты  не  звони  языком
попусту, думай лучше, как шкуру сохранить:
      -  Господи,  да  я  бы с радостью! - широко  улыбнулся
Мазур. - Подскажи только, как?
      -  Скоро  узнаешь, - сказал Слай. - Ты,  должно  быть,
парень неглупый, примерно представляешь, как надо себя вести
в   таких  вот  жизненных  перипетиях.  Сейчас  мы  с  тобой
аккуратненько и без возни выйдем из дома:
      Он  взвыл  непроизвольно  и отчаянно  -  возникший  из
полумрака   за  его  спиной  темный  продолговатый   предмет
обрушился  на  его правый локоть метко и наотмашь.  Пистолет
еще падал на пол, когда Мазур рванулся вперед, изогнувшись в
броске,  успел подхватить "Вальтер", рухнул на пятую  точку,
носком   подбил   Слая,   как  раз  успевшего   инстинктивно
схватиться  за  ушибленное место, отпрыгнул, попутно  бросив
взгляд  на  оружие в руке и убедившись, что пушка  стоит  на
боевом взводе, предохранитель поднят.
     Старуха-кухарка беглым взором оценила ситуацию и, видя,
что  ее вмешательство далее не требуется, склонилась над Мэй
Лань, все еще держа в руке старинный медный пестик, длинный,
массивный,  фигурный, неподдельный антиквариат.  Морщинистая
бабулькина  физиономия  оставалась  столь  же  бесстрастной,
словно она не вооруженного налетчика отоварила, а подбросила
сольцы  в  супчик. "Нашла коса на камень, - мельком  подумал
Мазур, бдительно стоя с пистолетом наготове. - Хоть и  хорош
янки  как  профессионал, Восток - дело тонкое. Нет сомнений,
при   нужде  бабушка  его  и  добила  бы  тем  же  пестиком,
бесстрастно и обстоятельно, как крестьянка курицу режет:"
     Мэй Лань наконец зашевелилась, встала на колени, охая и
потирая ушибленное место.
      Слай  рванулся,  взметываясь с пола. Разбитый  локоть,
должно  быть,  при каждом движении отзывался  адской  болью,
американец заорал инстинктивно, как раненый зверь, но все же
с  похвальной  быстротой пытался сделать все, что  возможно,
напасть:
      Мазур, не колеблясь, нажал на спуск, и пистолет в  его
руке  легонько дернулся тем самым, знакомым каждому опытному
человеку,  но неописуемым словами движением. Короткий  сухой
треск.
      А  далее сделали свое баллистика и физиология  -  пуля
угодила   прямехонько  туда,  куда  и  следовало,  произведя
несовместимое с жизнью действие:
     - Как ты? - спросил Мазур.
      Его  последняя  подруга  была замешана  опять-таки  из
крутого теста - еще шипя и фыркая от боли, кособочась,  вмиг
оценила ситуацию, распорядилась:
      -  Уходим!  Он наверняка не один, там на  улице  могут
быть:
     - Учтем, - криво усмехнулся Мазур. - А с этим:
      - Не волнуйся, не твое дело: - огрызнулась Мэй Лань  и
бросила старушке несколько фраз по-китайски.
      Та преспокойно склонилась, сложив руки на животе: коня
на скаку остановит, в горящую фанзу войдет:
      В  руке  у  Мэй  Лань уже поблескивал знакомый  Мазуру
револьвер.  Движения стали скупыми, выверенными,  по-кошачьи
мягкими:
      -  Пошли!  -  распорядилась она. -  Машина  за  углом,
направо. Я первой, ты прикрывай, если что: а ты, обормот, не
отставай и не путайся под ногами: Понял?
     - Да понял, понял: - оторопело пробормотал Пьер.
      Она  первой  выскользнула  в  полумрак  коридора,  по-
прежнему  пропитанный экзотическими китайскими ароматами,  -
даже  дощатые  стены  и  занавески пахли  иначе,  диковинно,
непривычно:
     Мазур спускался следом, пару раз оглянувшись на Пьера и
убедившись,  что  с  тем все в порядке, -  ничуть  не  горит
желанием остаться в доме, поспешает, как миленький:
      Мэй  Лань  отодвинула заслонку на высоте  глаз,  держа
ладонь  на  литой ручке двери, всмотрелась, кивком подозвала
Мазура. Тот тихонько подкрался, посмотрел на улицу.
      Вроде бы пусто и тихо на наших захламленных задворках,
насколько удается разглядеть при лунном свете. Глухая  стена
соседского  заднего  двора  напротив:  ага!  В  самом  конце
забора, слева, у ведущего на параллельную улочку прохода,  -
длинная  машина  с  потушенными  фарами,  отсюда  невозможно
разглядеть, сколько человек внутри и есть ли там они вообще:
Наверняка есть. Не зря же она тут торчит.
     - Через главный вход? - шепотом предложил Мазур.
      -  Там  наверняка  то же самое,  -  таким  же  шепотом
ответила Мэй Лань. - Так что: какая разница? Броском!
     - Давай!
     - Пошли!
      Она распахнула дверь, выскочила наружу, метнулась вбок
с  поднятым  на уровень глаз револьвером - Мазур  давно  уже
убедился, что с оружием обращаться девочка умеет: И  кинулся
следом, подтолкнув Пьера.
      Мэй  Лань в темной одежде могли и не заметить в первые
секунды  на  фоне темной стены, но с ними двумя, как  идиоты
щеголявшими  в белых костюмах, обстояло чуточку  иначе:  Обе
левых  дверцы распахнулись разом, из машины рванулись темные
силуэты, и кто-то, уже не скрываясь, громко приказал:
     - Стой, руки вверх!
     "Ага, сейчас!" - мысленно ответил Мазур. И дважды нажал
на  спуск. Рядом бабахнул револьвер, и еще раз, и  еще:  Оба
силуэта   дернулись,  словно  безжалостно  смятые   бумажные
фигурки, опустились на утоптанную землю переулочка:
       Они   кинулись  вдоль  стены.  Из  машины   загремела
автоматная  очередь  -  на  сей раз  ствол  был  без  всяких
глушителей,  -  пули  ударили в кирпичи  над  самой  головой
Мазура,  но  он уже сориентировался по вспышкам  очереди.  И
двумя  выстрелами достал автоматчика - трещотка  моментально
заткнулась. Звон вылетающих стекол автомобиля, запах пороха,
стук  шагов:  Они завернули за угол, так и не услышав  новых
выстрелов вслед, - должно быть, в машине было только трое:
      Мэй  Лань  прыгнула за руль, взревел мотор.  Ему  эхом
откликнулся  другой,  мощные  фары  высветили   на   секунду
неподвижные тела, разбитое пулями окно левой передней дверцы
-  тьфу  ты,  да  никак  это то самое такси:  Вторая  машина
ворвалась в узенький проезд, как пушечное ядро, но Мэй  Лань
уже  рванула с места, не включая фар, погнала по  немыслимым
'  *.c+* , на дикой скорости, время от времени фордик звонко
сметал  крыльями  и  боками  какие-то  не  особенно  прочные
преграды. Мазур уцепился за железную скобу над дверцей,  его
мотало,  как  куклу,  а  сидевшего в грузовом  отсеке  Пьера
вообще, судя по звукам, немилосердно швыряло об стены:
      Сзади  полыхнули фары. И тут же исчезли  за  очередным
поворотом  -  судя по всему, эти лабиринты  Мэй  Лань  знала
гораздо  лучше  преследователей. Хр-руп!  Фордик  на  полной
скорости снес дощатый прилавочек, с которого в светлое время
торговали  чем-то  мирным,  мелькнула  белая  рубаха  -  это
припозднившийся  прохожий прижался к  стене,  чтобы  его  не
размололо в лепешку:
       Мэй   Лань  гнала,  как  полоумная:  пересекла   ярко
освещенную улицу, выскочив на всем ходу из одного переулочка
и  влетев в другой, сзади панически заскрипели тормоза сразу
нескольких  машин.  И  снова  -  закоулки,  проулки,  темные
витрины, кто-то выскочил из-под колес, негодующе вопя,  кто-
то  чем-то  запустил  вслед, судя по мягкому  шлепку  в  бок
фургончика - гнилым экзотическим фруктом:
     Они, конечно, нарушили уйму правил дорожного движения -
а  они  и  в  этой  экзотической стране существуют,  хоть  и
либеральнее  европейских  раз в десять,  -  перепугали  кучу
народу  и  разнесли  немало чужого  имущества,  но  все  эти
хулиганские гонки принесли свои плоды. Никто больше не сидел
у них на хвосте. Мэй Лань, свернув за очередной угол - Мазур
потерял   счет   переулочкам  и  закуткам,   решительно   не
представляя,  где они сейчас находятся, - и поехала  потише,
как  благонамеренный гражданин, вовсе не обязанный опасаться
несущихся  следом хмурых парней с бесшумными  пистолетами  и
шумными