. Это тот самый "Вакх", которого вы искали. Его зовут Кемаль
Аслан. Мы нашли его, мистер Кэвеноу.

Глава 29

   Бракоразводный  процесс,  к  его  радости  закончился  довольно   быстро.
Очевидно, сказались связи отца Марты и уже к началу года они  были  свободны
от всяких обязательств. Имущественных споров не возникло, так как, благодаря
предусмотрительности мистера Саймингтона, во  время  заключения  брака  были
четко оговорены права и обязанности сторон в случае развода. И теперь Кемаль
мог  встречаться  с  Сандрой  совершенно  свободно,  но  привычка   находить
удивительные места в американских провинциях и  проводить  там  редкие  часы
отдыха так понравилась обоим, что они  по-прежнему  съезжались  в  маленьких
городах и останавливались в уютных небольших отелях.
   Эти встречи с Сандрой были по-прежнему праздником  души  для  обоих.  Тем
редким наслаждением, которое не просто удовлетворяет партнеров,  а  заряжает
их на дальнейшую жизнь,  позволяет  существовать  и  вспоминать  эти  дни  с
благодарностью к Судьбе.
   Прожив столько лет в этой Великой стране, он с удивлением начал замечать,
что начинает не просто понимать и осознавать значение такого  культурного  и
общечеловеческого  феномена,  как  Соединенные   Штаты.   Он   полюбил   эту
удивительную страну,  так  осязаемо  представлявшую  весь  срез  современной
цивилизации.
   И если Нью-Йорк был действительно столицей постиндустриального  мира,  то
почти вся остальная часть страны, за исключением нескольких крупных городов,
была океаном провинции, в котором жили  и  трудились  простые  американцы  -
немного доверчивы, любопытные, трудолюбивые,  честные  и  до  само  забвения
любящие свою родину, свою семью  и  свою  свободу.  Развивавшаяся  по  своим
особым законам Америка показывала  всему  миру,  как  можно  жить  в  едином
сообществе людей, отвергая расовые, национальные,  этнические,  межплеменные
предрассудки. Свобода и демократия, начертанные  на  знаменах  американского
образа жизни, становились понятны при более близком знакомстве с Америкой. И
хотя  здесь,  как  и  в  любом  обществе,  было  много   проблем   и   много
несправедливостей, он видел, как эта  страна  пытается  приспосабливаться  к
окружающему миру. Его не  посещали  сомнения  в  верности  избранного  пути.
Советская система воспитания, ее идеалы и принципы сидели в  нем  на  уровне
подсознания, но, как разумный человек, он не мог не видеть  и  положительных
сторон американского образа жизни.
   После смерти Константина Устиновича Черненко генеральным  секретарем  был
избран сравнительно  молодой  Михаил  Горбачев,  по  возрасту  годившийся  в
сыновья "старцам",  прежним  правителям  огромной  страны.  Его  стали  чаще
показывать по телевизору, американцы с изумлением обнаружили, что  советские
лидеры умеют не просто изображать манекенов, стоя на трибуне мавзолея, но  и
нормально говорить, общаться с людьми,  вести  беседы  на  улицах.  Поначалу
Горбачев был слишком неординарной фигурой, не  вписывающейся  в  старый  ряд
прежних руководителей государства. Его  появление  было  подготовлено  самим
ходом  истории.  И,  когда  он,  наконец,  появился,  мир   дрогнул.   После
загадочно-страшного Сталина, эмоционального Хрущева, после желчных  старцев,
десятилетиями поржавших мир в страхе, после маразматиков и инвалидов,  вдруг
впервые появился молодой, уверенный в  себе,  даже  рассуждающий  на  людях,
Генеральный секретарь. Мир дрогнул и началась эпоха "горбомании".
   В этот апрельский теплый день у Кемаля была назначена встреча  с  Питером
Льюисом. Иногда, встречаясь с ним на  приемах,  он  удивлялся,  как  умно  и
толково был подобран связной -  неизменно  доброжелательный,  разговорчивый,
веселый юрист ПитерЛьюис. Весь его облик -  полноватого,  несколько  рыхлого
господина с тройным подбородком, лучше всего свидетельствовал и о его образе
жизни, и об отношении к людям. Он был немного циник, как все юристы, жуир  и
гурман.  Это  был  настоящий  эпикуреец  в  высшем   смысле   этого   слова,
наслаждавшийся жизнью и получавший от нее все  удовольствия.  Кемаль  всегда
удивлялся,   как   точно   психотип   подобранного   образа   его   связного
соответствовал внешнему облику мистера Льюиса.
   Обычно сам Питер никогда  не  звонил.  Просто  по  факсу  в  офис  Кемаля
приходило сообщение о времени встречи. При этом факс указывал совсем  другое
число и другое время. Но Кемаль помнил, что от  предполагаемых  чисел  нужно
каждый  раз  отнимать  цифру   четыре.   Факс   приходил   от   какой-нибудь
несуществующей фирмы, обычно из Арканзаса или Вайоминга. Место, как правило,
оговаривалось особым  шифром.  Кемаль,  зная,  как  важно  в  таких  случаях
выполнять все рекомендации связного, действительно приезжал через четыре дня
и четыре часа повторно в те же  места,  встречаясь  с  кем-нибудь  из  своих
партнеров.
   Сообщение по факсу, пришедшее в этот раз, было не совсем обычным.  В  нем
указывалось  предполагаемое  место  встречи  -  Центр  мировой  торговли   в
Даунтауне и время через пять дней.  Кроме  того  в  сообщении  стояло  слово
"торговые сделки", что соответствовало высшей степени срочности и  важности.
На следующий день Кемаль поехал в Центр, пересчитав также время  по  заранее
условленному шифру. Всю дорогу  в  Даунтаун  он  проверял,  нет  ли  за  ним
наблюдения, но  ничего  не  обнаружил.  Подъехал  к  Центру  за  полчаса  до
назначенного времени .
   Строящийся более десяти лет Центр мировой торговли представлял собой  два
больших одинаковых стодесятиэтажных здания, соединенных между собой. В  него
входили здание Таможни, сорокасемиэтажная центральная башня, два  здания  на
Плазе. Это был целый комплекс со  своими  службами,  складскими  помещениям,
стоянкой на несколько тысяч  автомобилей  и  даже  зданием  железнодорожного
вокзала.
   Сама встреча с Льюисом должна была состояться в баре на сто седьмом этаже
одного из зданий Центра, откуда открывалась  удивительная  панорама  города.
Кемаль оставил свой автомобиль на  стоянке  и  вошел  в  здание.  Проходя  к
многочисленным лифтам,  он  вспомнил,  что  обещал  встретиться  с  японским
бизнесменом, прилетевшим из Токио. Достав ручку,  чтобы  записать  поручение
своему секретарю, он вошел в  лифт.  Следом  вошло  еще  несколько  человек.
Неожиданно ручка выпала у него из руки, и задетая чьей-то ногой, вылетела  в
вестибюль. Он шагнул поднять ее. Почти сразу кто-то  выскочил  из  лифта  и,
замерев на секунду, побежал к одному из магазинов. Кемаль нахмурился: ему не
понравилось подобное совпадение.
   Он пошел по вестибюлю. Затем оглянулся, и убедившись,  что  рядом  никого
нет, вошел в лифт совершенно один. На этот раз следом никто в лифт не вошел.
Нажав кнопку, он с некоторым смутным ощущением тревоги ждал, пока,  наконец,
кабина закроется. Лишь когда створки лифта  сомкнулись,  он  вздохнул  более
спокойно. Может, ему все это просто показалось?
   В этот дневной час после ланча, когда большинство американцев  уже  съели
свой "второй завтрак" и не приступили еще к обедам, в баре  находилось  лишь
человек двадцать. Кемаль огляделся. Он выбрал наиболее удаленный  от  других
столик, жестом подозвал официанта.
   - Рюмку мартини, - попросил Кемаль, - и чашку кофе.
   Официант бросился выполнять заказ. Кемаль обратил  внимание  на  парочку,
появившуюся в кафе уже после него. Как  и  положено  влюбленным,  они  также
выбрали самый  отдаленный  столик,  который  оказался  рядом  с  Кемалем  и,
принялись что-то весело обсуждать. Непонятно почему, но ему  не  понравилась
эта парочка. Он не мог отделаться от гнетущего чувства тревоги. Снова достал
ручку, положил ее на столик и спросил у подошедшего официанта:
   - Где у вас туалеты?
   - В той стороне мистер, - показал официант, - с левой стороны.
   Войдя в туалет, он долго смотрел на себя  в  зеркало.  Небольшая  щеточка
усов, он начал носить их совсем недавно,  многие,  в  том  числе  и  Сандра,
уверяли его, что он стал похож на молодого Омара Шарифа.  Крупный  нос,  под
глазами мешки, чисто выбритое лицо, короткая стильная  прическа,  очки,  как
всегда, от "Валентино". Почему именно сегодня он так тревожится? Или ему  не
понравилось сообщение Льюиса? Непонятно, что происходит. Может, он просто не
выспался? Он наклонился и, разбрызгивая воду, стал умываться.
   Открылась дверь и в туалете оказался тот самый парень, пришедший  в  кафе
со своей возлюбленной. Или они только делали  вид,  что  любят  друг  друга?
Парень встал спиной к ному, но Кемаль, глядя на его  спину,  чувствовал  как
напряженно стоит молодой человек. Он покачал головой и, вытерев руки,  вышел
из туалета. Льюиса он ждал целый час.  Пока,  наконец,  понял,  что  тот  не
придет. Кемаль рассчитался с официантом, дав щедро на чай и вышел  к  лифту.
Рядом с ьим стояло человек пять. Уже не обращая  ни  на  кого  внимания,  он
шагнул в лифт и встал боком к людям, вошешим после него.
   "Кажется, всему приходит конец", - почему-то подумал он.
   Спустившись вниз и пройдя коридорами в вестибюль, он вышел к автостоянке.
Все было спокойно. Или у него  действительно  пошаливают  нервы?  Он  открыл
ключом свой автомобиль  и  уже  садился  в  машину,  когда  увидел  записку,
лежавшую на полу. Незаметно подняв бумажку, не разворачивая, положил  ее  на
соседнее сиденье. Вполне возможно, что за  ним  наблюдают  с  использованием
специальной техники. Нельзя показывать, что он  читает  записку.  Когда  его
машина выехала со стоянки, он развернул листок. В нем было  всего  несколько
слов.
   "На месте первого свидания, телефон-автомат напротив, слева".
   Едва скользнув глазами, он понял смысл написанного.  Льюис  имел  в  виду
небольшой итальянский ресторанчик на Милбери-стрит. Пальцами правой руки  он
стал рвать ее на  мелкие  части  и,  за  неимением  ничего  лучшего,  просто
отправлял в рот эти частички бумаги, пытаясь сжевать их. Непонятно,  подумал
Кемаль. Если за ним следят, то почему не берут. Ведь они все  равно  его  не
отпустят. А если не следят, тогда почему Льюис выбрал такой необычный способ
оповестить его? Все-таки, видимо, следят.  Льюис  правильно  все  рассчитал.
Следят именно за Кемалем, а не за его автомобилем. Поэтому, пока Кемаль ждал
его наверху на сто седьмом этаже, в кафе, Льюис или  кто-то  из  его  людей,
сумели беспрепятственно подложить эту записку в его автомобиль.
   Он выехал  на  Барклай-стрит  и  направился  в  сторону  Литтл  Италии  -
"Маленькой Италии". Никакого "хвоста" за собой  он  не  заметил.  И  псе  же
теперь он уже не сомневался, что наблюдение  ведется,  и  наблюдение  весьма
умелое и квалифицированное. Подъехав к ресторану,  он  действительно  увидел
телефон-автомат, и, кажется, не  сломанный.  Несколько  в  стороне  еще  два
автомата. Какой же тогда из них? Он вышел из автомобиля и неспешно прошел  к
телефонам. Кажется, в записке было  написано  "слева".  Интересно  слева  от
чего, от ресторана или если  смотреть  с  другой  стороны  улицы.  Наверное,
все-таки, от ресторана. Он вздохнул и подошел к левому телефону.  И  в  этот
момент телефон зазвонил. Он поднял трубку.
   - Кемаль, это я, - услышал он быстрый голос Льюиса. - У  нас  очень  мало
времени. Запоминай,  что  я  тебе  скажу.  Несколько  месяцем  мы  не  будем
встречаться. Ты ничего не знаешь. Оборви все связи.
   - Может, мне нужно уходить? - спросил Кемаль.
   - Нет. У них нет ничего, кроме того случая в Балтиморе. Принято решение о
твоей консервации. Пока не ясно, на какой срок.  Но  будь  готов  ко  всему.
Каждого первого и пятнадцатого жди нашего сигнала, в  семь  вечера  в  твоем
офисе. Насчет времени ты помнишь. О встрече мы тебе сообщим. До свидания.
   Кемаль повесил трубку. Огляделся. Улица была пуста. Он  пожал  плечами  и
пошел к своему автомобилю. Сидевшие в конце улицы  в  автомобиле  сотрудники
ЦРУ переглянулись. Со стороны казалось, что Кемаль просто куда-то  позвонил.
Жаль  конечно,  что  им  не  удалось  узнать,  куда  именно.  Но   их   ведь
предупреждали: максимальная осторожности во время наблюдения за агентом.

Глава 30

   Получив сообщение из Нью-Йорка, Дроздов просто не  поверил.  Он  снова  и
снова вчитывался в текст, пытаясь осмыслить его. И только когда он, наконец,
дошел до его сознания, он нажал кнопку вызова селекторной связи:
   - Полковника Трапакова ко мне. Срочно.
   Сотрудник его управления Трапаков был одним из тех, кто  одиннадцать  лет
назад готовил операцию по переброске Кемаля на Запад. За прошедшие  годы  он
стал полковником и одним из руководителей управления "С",  перейдя  сюда  из
восьмого отдела, где раньше работал. Трапаков вошел в кабинет Дроздова, чуть
прихрамывая. Генерал удивленно посмотрел на него.
   - В чем дело? Что с вашей ногой?
   - По-моему, просто растянул мышцу, - ответил Трапаков.
   Ему шел сорок четвертый год, он выглядел достаточно молодо для своих лет,
по-прежнему проводя довольно  много  времени  на  разного  рода  тренажерах,
словно бравируя своей хорошей формой. Многим старшим офицерам в  КГБ,  давно
отпустившим животы и потерявшим былую форму, это не очень нравилось.
   - Читали сообщение насчет "Юджина"? - спросил Дроздов.
   - Американцы на него вышли, - мрачно подтвердил Трапаков,  -  мы  слишком
активно  использовали  его  в  последнее  время.  Правда,   наши   аналитики
разработали ему легенду на случай дальнейшего  ухудшения  ситуации,  но  это
очень опасно. Американцы могут проверить всю его жизнь,  начнут  копаться  в
его биографии и  тогда  наша  легенда  начнет  давать  трещины.  Правда,  мы
предупредили наших болгарских коллег, но все может произойти.
   -  Нужно  послать  кого-нибудь  из  наших  сотрудников  в  Болгарию   для
координации совместных действий, - предложил Дроздов, - нам придется держать
под контролем все узловые моменты легенды "Юджина".
   - Конечно, - согласился Трапаков,  -  но  "Юджину"  будет  очень  тяжело.
Связному удалось передать ему наши предложения по дальнейшему поведению.  Но
все это  достаточно  проблематично.  А  отозвать  его  мы  не  могли:  иначе
провалили бы всю игру в Англии.
   - Да, - недовольным голосом произнес Дроздов и не было понятно, то ли это
согласие, то ли это просто констатация факта. Генерал помнил, как  настаивал
Крючков подключить к этому делу "Юджина" и не  хотел  рассказывать  об  этом
Трапакову.
   - Может, нам все-таки отозвать "Юджина"? - тихо предложил Трапаков.
   - Нельзя, - жестко ответил Дроздов, - не имеем  права.  Мы  передали  его
сообщение в Англию о проверке всех кабельных линий, в том числе и в Северном
море. В Охотском море  американцам  удалось  подключиться  к  нашему  кабелю
благодаря "Юджину", мы об этом теперь знаем. После нашего сообщения в Англию
началась проверка всех  подводных  кабелей  в  Канаде,  США  и  Англии.  Так
сообщили наши источники. А значит, информатор  англичан  сидит  среди  наших
офицеров в Лондоне.
   - Кто-нибудь знает, что это блеф и мы уже давно  дурачим  американцев?  -
уточнил Трапаков.
   - Только наш резидент в Лондоне.
   - Значит, "Юджин" должен сидеть в Америке, находясь под наблюдением ЦРУ и
ФБР до тех пор, пока мы не найдем "крота" в нашей английской резидентуре,  -
подвел итог Трапаков. - А если мы его никогда не найдем?
   - Задача "Юджина"  -  максимально  продержаться,  -  недовольным  голосом
ответил Дроздов, - он как бы вызвал огонь на себя. И теперь вынужден сносить
последствия своей хорошей работы.
   - Вот именно, хорошей, - пробормотал Трапаков.
   Зазвонил прямой телефон начальника ПГУ КГБ. Дроздов быстро снял трубку
   - Слушаю вас, Владимир Александрович. Хорошо, сейчас зайду.
   - Он меня зовет, - поднялся генерал, - зайдете ко мне  позже.  Мы  должны
продумать варианты по облегчению участи  "Юджина".  Но  в  любом  случае  он
должен сидеть там, в Америке.
   Трапаков больше не посмел возражать. Дроздов, пропустив его вперед, вышел
следом, спеша в кабинет начальника советской разведки.
   В кабинете Крючкова находились Грушко, Голубев и Грибин. По их  застывшим
лицам Дроздов понял, что произошло нечто неприятное,  возможно  даже  провал
одного из его агентов.
   Успокаивало правда то, что в кабинет не были вызваны  другие  заместители
Крючкова,  в  том  числе  курировавшие  американское   направление.   Грушко
курировал Европу, Голубев был из внутренней контрразведки, Грибин возглавлял
третий  отдел.  Все-таки,  опять  из-за  нашей  английской  резидентуры,   с
облегчением подумал Дроздов. Но уже первый жест Крючкова ему не понравился.
   - Садитесь быстрее, - как-то нервно сказал Крючков, - мы все вас ждем.
   Дроздов послушно опустился на стул рядом с Грибиным.
   - Начинайте ваш доклад, - разрешил Голубеву Крючков.
   - Смысл разработанной нами операции, - начал говорить Голубев - был выход
на агента английской разведки, сумевшего  внедриться  в  наши  ряды.  Анализ
провалов последних лет, особенно эпизод с подводными лодками НАТО доказывал,
что мы имеем дело с агентом,  глубоко  внедренным  в  наши  ряды.  Это  было
сообщение "Юджина". И когда мы узнали об этом, вернее узнали  об  этом  наши
люди в Англии,  обе  лодки  повернулись  назад,  в  Америку,  что  исключало
возможность совпадения. Тогда было решено вновь задействовать  "Юджина"  для
проверки всей агентуры  в  Англии.  Точнее,  эту  игру  начал  сам  "Юджин",
решивший проверить свою  линию  связи  в  Америке  и  убедившийся,  что  она
функционирует исправно.
   Крючков поморщился, он не любил многословия, тем более своих подчиненных.
Но ничего не сказал, продолжая слушать генерала.
   - Полгода назад "Юджин" сообщил нам о продаже специфического оборудования
компании "Дженерал электрик". Поставщиками значились АНБ и  ЦРУ.  Тогда  нам
удалось выяснить, что  они  подключились  к  нашему  кабелю  и  прослушивают
разговоры.  В  результате  мы  целых  шесть  месяцев  вели  широкомасштабную
дезинформацию  через  этот  кабель.  Месяц  назад   было   принято   решение
использовать эту информацию для проверки  нашей  резидентуры  в  Англии.  Мы
передали сообщение "Юджина" в Англию о том,  что  в  Канаде,  США  и  Англии
необходимо проверить все линии кабельной связи, так как и мы подключаемся  к
их линиям. И наши агенты подтвердили - началась проверка всех линий,  в  том
числе и в Охотском море. Проверяют они и свои "подключенные" кабели.
   "Это мы все знали и без его доклада, подумал генерал Дроздов, - зачем они
меня позвали?"
   И вдруг Голубев произнес нечто такое, чего он никак не ожидал услышать.
   - Вчера американцы и англичане полностью прекратили проверку всех  линий.
Из этого мы делаем два вывода.  Во-первых,  они  все-таки  узнали  об  этом.
Во-вторых, их предупредили, что это блеф. В самой Англии об этом знал только
наш резидент. Утечка исключена.  А  кто,  кроме  "Юджина"  мог  предупредить
американцев и англичан?
   Все посмотрели на Дроздова.
   Тот в свою очередь встал.
   - Простите, Владимир Александрович, - твердо заявил он, - но  это  просто
невозможно. "Юджин" не знал, как именно мы используем его сообщение.  Сейчас
он вообще в очень сложном положении, почти на правах  арестанта.  Правда,  у
американцев против него ничего нет  и  мы  рекомендовали  ему  оставаться  в
Америке, опасаясь, что в случае его бегства американцы или англичане  сумеют
просчитать нашу игру.
   - Они и так все выяснили, - неприязненно сказал Грушко. Если  утечка  шла
через управление "С", то это не имело никакого отношения  к  его  отделам  и
сотрудникам. И в корне меняло дело.
   Но упрямый Дроздов не сдавался
   - Я прошу вас снова все проверить как можно более тщательно, - настойчиво
сказал он. - Наш нелегал не знал об этой операции, он не имел к ней никакого
отношения. Просто мы использовали его сообщения для  игры  с  англичанами  и
американцами, для выяснения почему именно идет утечка информации из Лондона.
И наш "Юджин" не имеет к прекращению  проверок  никакого  отношения.  Кто-то
просто сообщ