ет   литографии
Учителей. Среди Учителей много знакомых фигур из  теософского  пантеона,  но
есть и другие: Санат Кумара, Порция, Иисус в Облаках, Будда Рубинового  Луча
и Госпожа Учитель (sic!) Венера. Миссис Профет сама пребывает в пантеоне как
Гуру Ma, Вселенская Мать, которой тоже предстоит когда-нибудь воссоединиться
со своим мужем и стать Вознесшимся Учителем. Публикации касаются  всего:  от
лекарства от рака до алхимии - и  неизменно  представляют  радужную  картину
существования в духе "Ридерз Дайджест".
   Реальная жизнь общины несколько иная  {10}.  Распорядок  жизни  на  ранчо
достаточно строг, что напоминает Братство Новой Жизни Томаса Лейка  Харриса.
День начинается в пять часов утра (семь дней в неделю), и два часа обитатели
посвящают молитве и медитации. Затем следуют завтрак  и  тяжелая  физическая
работа,  заканчивающаяся   мероприятиями,   которыми   иногда   благосклонно
руководит  сама  миссис  Профет.  Обитатели  употребляют   пищу   с   низким
содержанием белка, стимуляторы запрещены, как  и  внебрачный  секс.  Половые
сношения замужних пар ограничены тридцатью минутами два раза в неделю.
   В обмен на эти привилегии испытуемые на ранчо  Гуру  Ma  платили  по  400
долларов за проживание и питание. Пройдя период испытания, они  безвозвратно
передавали свою собственность в руки Церкви, поскольку больше не нуждались в
деньгах: они одевались скромно,  работали  сообща  и  спали  вместе.  Миссис
Профет, однако, деньги были необходимы. Она занимала роскошную  квартиру  со
своим молодым мужем и носила самые разнообразные  платья:  от  снежно-белого
атласного до розовато-золотистого сари с бриллиантами. Она выглядела и  вела
себя как королева, и ее последователи поклонялись ей как богине.
   Без сомнения, она принимала их деньги  близко  к  сердцу.  Ранчо  неплохо
охранялось, его патрулировали вооруженные охранники, а в конце 1980-х  годов
Гуру Ma построила огромное  бомбоубежище  для  верующих  на  случай  ядерной
войны, которую Сен-Жермен предсказал на 1989 г. Наблюдателям,  спрашивавшим,
зачем нужны такие предосторожности духовной общине, члены которой  пришли  в
нее по  своей  воле,  объясняли,  что  стража  охраняет  ранчо  от  незваных
посетителей, а вовсе не удерживает членов Нерави внутри. Другие  удивлялись,
зачем  миссис  Профет  понадобился  бункер,  если  последователи,  как   она
утверждала, спасутся в любом случае, что бы ни случилось, но  она  говорила,
что доверилась Сен-Жермену, который приказал выстроить бункер. К  несчастью,
нефть из огромного  танкера,  обслуживающего  убежище,  просочилась  в  реку
Йеллоустон, и миссис Профет обвинили в загрязнении окружающей среды.
   Приблизительно в это же время одна из ее  трех  дочерей  покинула  ранчо,
обвинив мать в идеологическом давлении, а  другие  члены  общины  рассказали
репортерам об издевательстве и эксплуатации. Проблемы Гуру  Ma  осложнились,
когда одного из преданных поклонников задержали на ранчо  с  большим  грузом
нелегального оружия и  стало  ясно,  что  Вселенская  Торжествующая  Церковь
готовится  к  войне.  Среди  местного  населения  это   открытие   пробудило
неприятные воспоминания о расположенной неподалеку общине Раджниша,  которая
только за несколько лет до этого превратилась в  вооруженный  лагерь,  перед
тем  как  прекратила  свое  существование  с  финансовым  скандалом,   когда
руководство, включая самого Раджниша, бежало из страны на частном  самолете,
прихватив с собой много денег.
   Но, возможно, самое интересное раскрыло загрязнение реки Йеллоустон.  Как
и многие основатели общин,  Гуру  Ma  позвала  за  собой  последователей  из
развращенных цивилизацией городов на  обширные  просторы  Монтаны,  где  они
могли бы вести "естественный" образ жизни и посредством тяжелого физического
труда достичь гармонии с духовными ритмами Вселенной. Но посреди  этого  рая
она выстроила то, что  могло  бы  считаться  воплощением  самых  сокровенных
страхов современного мира: ядерное бомбоубежище, отапливаемое нефтью.
   Загрязнение   среды   тем   более   иронично,   что   большинство   новых
альтернативных  религиозных   движений   в   последние   годы   пользовалось
экологическими девизами: эта особенность свойственна как Вселенской  Церкви,
так и Великому Белому  Братству.  Экология  для  современных  западных  гуру
значит то же самое, что  для  их  предшественников  значили  вегетарианство,
охрана животных, гомеопатия и простой образ жизни. Экологические группировки
заявляют,  что  на  их  стороне  последовательная   философия   и   насущная
необходимость. Они также переняли  милленаристские  нотки,  характерные  для
многих независимых учителей. Они настаивают на том, что  возврат  к  природе
сейчас более, чем романтическое чудачество или частная социальная  практика:
это стало основным политическим вопросом нашего времени. Спор  с  эволюцией,
который побуждал Блаватскую к антидарвинистским  тирадам,  сейчас  снова  на
повестке дня, но на этот раз ставка - не более и не менее, чем будущее  всей
планеты. За  последнее  десятилетие  многие  учителя  и  спиритуалистические
группы стали "зелеными", ставя проблему выживания планеты на  главное  место
среди  духовных  задач  человечества  -  в  отличие  от  старых  мистических
традиций, отвлеченных от земных вопросов.
   Одним  из  последствий  этого  сдвига   во   мнениях   было   возвращение
антропософии, которая появилась как неожиданный победитель в  давних  войнах
между Безант, Тингли и Штейнером. Ибо хотя Антропософское Общество  само  по
себе растет медленно и, подобно теософии,  большинство  его  членов  -  люди
пожилого возраста, влияние его  возросло  неизмеримо.  Этому  способствовало
духовное возрождение конца  XX  века;  отчасти  прекрасно  структурированная
организация, учрежденная основателем; но  более  всего  интерес  Штейнера  к
вопросам охраны окружающей  среды  и  центральное  место,  уделяемое  в  его
философии отношениям между экологией и религией.
   Основная  сила  учения  Штейнера  -  в  отличие  от  теософии  -  это  ее
практичность. Если у Штейнера  на  все  была  своя  теория,  он  также  умел
претворять ее на практике. Соотнося космологию и психологию с экологией,  он
ставит человечество в центр комплексной универсальной экосистемы, в  которой
духовные и биологические силы играют одинаково  важные  роли;  но  он  также
принимает в расчет и физическое существование на земном  уровне:  еда,  сон,
хозяйство, работа. Вдохновленное успехом  Движения  зеленых,  Антропософское
Общество недавно основало  собственный  банк  для  кредитования  под  низкие
проценты целесообразных экологических проектов:  сельскохозяйственных  ферм,
небольших  предприятий  легкой  промышленности,  ремесленных  мастерских   и
народных   промыслов   {11}.    Движение    зеленых    также    поддерживает
образовательные, фармакологические  и  медицинские  антропософские  проекты,
которые отвечают современным экологическим требованиям, будучи  основаны  на
естественных системах и материалах.
   Близких к антропософским принципов придерживаются и  другие  объединения.
Например, Международный Фонд Эмиссаров (Emissary  Foundation  International)
имеет свои филиалы в Канаде, Австралии, Англии, Америке, Южной Африке  и  во
Франции, где его члены живут  в  общинах  и  следуют  доктрине,  похожей  на
доктрину Штейнера. На истории этой серьезной  организации  можно  видеть  те
перемены, которые произошли со многими альтернативными религиозными группами
за последние три десятилетия.  Это  объединение  было  основано  в  1932  г.
американским индейцем Ллойдом Микером, который  возглавлял  его  под  именем
Уранда, тогда как его  последователи  именовались  Эмиссарами  Божественного
Света. Как следует из названия, это был  мистический  орден,  основанный  на
вере в существование Высших Существ (разновидность Тайных Учителей), которые
при правильном подходе могут передать мудрость Посвященным.
   Продолжая  считать  духовную  жизнь  ключом  к  преобразованию   мира   в
положительном направлении, орден, переименованный  в  Фонд  Эмиссаров,  ныне
свел до  минимума  мистические  аспекты,  переключив  внимание  на  проблемы
экологии и психологии {12}. Членов  организации  объединяет  не  мистическое
откровение, а  общая  цель  -  улучшить  как  себя,  так  и  окружающий  мир
посредством "настройки" личности в унисон  с  другими  людьми  и  природными
ритмами земли. "Настройка" подразумевает молитвы, медитации  и  размышления,
но не менее важную роль играет активная деятельность. Фонд заведует  многими
образовательными  проектами  и   поощряет   альтернативные   медицинские   и
финансовые  предприятия.  В  этом  объединении  нет  культовой  замкнутости.
Посторонние люди могут посещать  семинары  по  "Искусству  жить",  и  группы
приветливо принимают гостей на фермах и ранчо.
   Возможно, это наиболее  приемлемая  форма  альтернативной  религии,  хотя
некоторое удивление вызывает наследование поста руководителя.  После  смерти
Микера в 1954 г., управление перешло  к  его  последователю,  который  позже
оказался главой одного из самых аристократических  семейств  Англии.  Мартин
Сесил, впоследствии ставший  седьмым  маркизом  Эксетером,  некогда  покинул
Англию и переехал в  Северную  Америку,  согласно  давней  традиции  младших
сыновей аристократов, уезжающих за рубеж в поисках удачи. Много позже, когда
его кузен умер, не оставив прямого наследника, он унаследовал родовой титул,
хотя огромный дом и поместье в Бергли достались его племянницам.  Сын  лорда
Эксетера, Майкл, который женился на дочери Ллойда  Микера,  в  свою  очередь
унаследовал от отца и пост руководителя Фонда  Эмиссаров,  и  титул  маркиза
Эксетера в 1988 г., установив таким образом  прецедент  передачи  власти  по
наследству в религиозном движении.
   Никто, разумеется, не откликнулся с таким энтузиазмом на смесь  экологии,
эзотерики, науки и эсхатологии конца XX века, как Дж. Г. Беннетт. И в  самом
деле, Беннетт был типичной фигурой Нового Века еще до  того,  как  этот  век
наступил: он был всегда готов исследовать любой способ духовного просвещения
и объединить все открытия в своем собственном синтезе. Казалось,  он  спешил
перепробовать все возможные практики,  учения  и  идеи,  столь  поспешно  он
переходил от одного гуру к  другому  в  поисках  ускользающего  Источника  -
только для того, чтобы в конце концов обнаружить его в себе самом.
   После смерти Гурджиева он приостановил  свою  бурную  деятельность  из-за
тяжелого сердечного приступа у Уинифред, случившегося осенью 1950  г.  {13}.
Не менее тяжелый удар ожидал его три недели спустя, когда он, однажды  утром
прибыв на работу, обнаружил, что лаборатории опечатаны, а  сам  он  временно
отстранен от руководства. Тем же вечером в  газетах  появились  сенсационные
статьи  о  коммунистических  шпионах  в  институтах,  связанных  с  атомными
исследованиями. Принимая во внимание  политические  симпатии  Беннетта,  его
службу в военной разведке, досье Министерства иностранных дел,  деятельность
духовного учителя и шпионскую репутацию  Гурджиева,  его  личность  казалась
подозрительной. В атмосфере холодной войны начала 1950-х годов все это  было
опасно. И хотя его имя не было произнесено журналистами,  Беннетт  предпочел
покинуть свой пост.
   Оказавшись без работы, он посвятил себя устройству Кумб-Спрингс, где  был
возведен большой новый холл по примеру Учебного  Дома  Гурджиева.  Затем,  в
1953 г., некий голос повелел ему предпринять поиски на Востоке,  куда  он  и
отправился, несмотря на расплывчатость указаний. Вопрос стоял  в  том,  куда
именно надо  ехать.  Один  из  возможных  ответов  заключался  в  повторении
путешествия Гурджиева в Центральную Азию и на  Ближний  Восток.  Заручившись
рекомендацией потомка принца Мухаммеда, для  начала  он  посетил  суфийского
шейха Эрмина Чиху в Дамаске. По  пути  он  заехал  в  Константинополь,  ныне
Стамбул, где некогда  проживал  Джаллаледдин  Руми,  основатель  дервишского
ордена секты Мевлеви; там у него было видение, в котором ему был  дан  совет
не  принимать  приглашения  работать  в  Организации   Объединенных   Наций.
Путешествие, как видим, было полезным.
   Эрмин Чиху - дервиш ордена  Накшбанди  -  рассуждал  довольно  загадочно,
если, конечно, принимать во внимание его веру в грядущее  второе  пришествие
Христа, уверяя Беннетта, что ему предстоит сыграть важную роль вроде  Иоанна
Предтечи, предвестившего приход Мессии. Тогда Беннетт скептически отнесся  к
этому мнению, но, когда в следующем году он вернулся  в  Сирию,  пророчество
повторилось.  Уинифред  Беннетт,  которая  незадолго  до   этого   перенесла
кровоизлияние в мозг, отчасти повредившее ее рассудок, осталась в  Кумбе,  и
Беннетт ездил по Сирии и Ираку вместе со своей близкой  подругой  и  будущей
женой, Элизабет Мэйэлл, посещая святых людей. Один шейх в Дамаске подтвердил
пророчество Эрмина Чиху о втором пришествии, и другой, в Кериде, сказал  ему
то же самое, любезно добавив, что Беннетт и его спутница предназначены  друг
Другу самим Богом. По крайней мере последнее пророчество  сбылось.  Но  хотя
Беннетт  и  разъезжал  по  закоулкам  Турции  и  северной  Персии,   посещая
исторические места Центральной Азии, связанные с Гурджиевым, Источник упорно
не желал представать перед ним.
   Будучи разочарован бесплодными поездками, но  упорно  работая  над  своей
многотомной "Драматической Вселенной", эпическим трудом по истории и природе
Космоса,  Беннетт  обратил  внимание  на  совсем  другую  идею  из   другого
источника, когда от своего товарища по  Работе  он  услыхал  о  Паке  Субухе
(1901- 1987), индонезийском основателе "Субуда" {14}.  Получив  указания  от
внутреннего голоса, Беннетт в том же 1956 г., познакомился с новой  духовной
практикой при помощи Хусейна Роуфа, лондонского еврея, перешедшего в  ислам.
Беннетта покоробила вульгарность заявлений Субуда  об  излечении  умирающих,
возвращении  мужской  силы  импотентам  и  астральных  перемещениях,  но  он
продолжил знакомство.
   Субуд - это форма исламского мистицизма, название которого происходит  от
трех слов - "сусила", "будхи" и "дхарма". Сусила  -  это  истинный  характер
человека, который проявляется когда он действует согласно Божьему изволению.
Будхи  -  это  божественная  жизненная  сила  внутри  людей.  Дхарма  значит
подчинение воле Бога. Субуд, таким образом,  представляет  собой  абсолютное
подчинение Богу, которое способствует  истинному  росту  личности,  то  есть
проявлению его духовной природы, обычно затмеваемой мирскими заботами. Такой
рост   может   осуществляться   посредством   "латихан"   (яванское   слово,
обозначающее "тренировка"), которая, в свою очередь, начинается с  групповой
медитации и выражения покорности в присутствии Бога. Покорность сравнивается
с "открытием",  потому  что  подразумевает  освобождение  сознания  от  всех
низменных ассоциаций и подготовку  к  восприятию  Бога.  Сеанс  латихан  под
наблюдением Посвященного может продолжаться до получаса, во  время  которого
участники выполняют различные действия - от тихой медитации до разговоров  и
криков.
   Сходство между Субудом, Работой и SES очевидна: избавление  от  наслоений
того,  что  Гурджиев  называл  "личностью",   чтобы   позволить   проявиться
"сущности". Пак Субух согласен с Гурджиевым, Беннеттом и Маклареном  в  том,
что удаление от мира не является непременным условием духовного роста. Субуд
- это метод, и в этом отношении он сближается  с  Кришнамурти.  Субуд  также
лишен зловещей культовой манерности SES. В  нем  нет  учебной  дисциплины  и
преобразования, и он отличается этим от Работы.
   Беннетт "открыл" латихан на Рождество 1956 г. и большинство его  учеников
в Кумбе последовали за ним. Многие последователи Гурджиева,  включая  бывших
учеников Мориса Николла, также приступили к латихан. В  следующем  году  Пак
Субух посетил Англию, где приобрел много новообращенных. Даже миссис Беннетт
испытала некоторое облегчение в своих страданиях, хотя  нужно  сказать,  что
иногда латихан вызывала у практикующих припадки страха и ненависти  к  себе,
напоминая  действие  тех  наркотиков,  которые  усиливают   тенденции,   уже
заложенные в субъекте.
   Беннетт, не делавший ничего наполовину, написал книгу о  Субуде  и  начал
распространять его по всему  миру.  В  Сиднее  он  провел  собрание  в  зале
Теософского Общества, и журналисты спрашивали о Паке Субухе, как  спрашивали
о Кришнамурти пятьдесят лет назад, не является ли он новым Мессией.  Но  сам
Беннетт писал: "Войти в  Адьяр-Холл  значило  получить  предупреждение,  что
глупо доверять знакам, предсказаниям и чудесам" {15}.
   Прибыв в Мексику через несколько  месяцев  после  смерти  Родни  Коллина,
Беннетт и Пак Субух встретились с Олдосом Хаксли, который  в  то  время  жил
там. Хаксли подробно допросил Беннетта  и  Пака  Субуха  и  согласился  быть
"открытым",  поскольку  человек  должен  пробовать  любой  путь,  ведущий  к
духовному просветлению. Но  он  сомневался  в  Субуде.  Несмотря  на  полные
энтузиазма попытки обратить Хаксли в свою веру - как-никак они были  знакомы
еще с довоенных времен и оба посещали занятия Успенского, Беннетт постепенно
перенял его скептицизм. Причиной его сомнений  стало  то  же  самое,  что  и
привлекло его в Субуде. Постепенно до него начало доходить, что следует хотя
бы немного желать получить тот или иной ответ  во  время  латихан,  и  тогда
результат обеспечен. Если же нет желания, то нет и  ответа.  Таким  образом,
латихан - это форма самообмана, что и требовалось доказать.  Он  даже  начал
сомневаться в реальности своего внутреннего голоса.
   Неясно, почему,  поняв  это,  Беннетт  не  пришел  к  любому  из  четырех
возможных заключений: что он неправильно понял  Субуд;  что  любая  подобная
практика  может  стать  самообманом;  что  его  "голоса"  всегда  доносились
изнутри; и что, возможно, все такие голоса всегда  исходят  изнутри.  Вместо
этого он возобновил поиски Учителя, вернувшись в то же время  к  упражнениям
Работы, в которых он находил больше вдохновения, чем в латихан. Это  привело
в ярость тех, кого он  теперь  называл  "Субудским  Братством",  бывших  его
коллег, которые тут  же  принялись  писать  письма-доносы  в  старой  манере
Работы. Ничто в жизни Беннетта не изменилось. Он был обречен снова  и  снова
ходить по кругу: находить нового гуру, становиться приверженцем .новых идей,
затем терять веру. Только Гурджиев пользовался его неизменным доверием.
   Однако  из  своего  опыта  с  Субудом  Беннетт  извлек  урок.  Он   начал
осознавать, что ответ на все жизненные проблемы предлагает любое  новомодное
учение. Как он печально признавался  Элизабет  Мэйэлл,  на  которой  женился
осенью 1958 г., через три месяца после смерти Уинифред: у меня  все  гуси  -
архангелы Гавриилы" {16}, перефразировав известную  английскую  пословицу  о
любителях преувеличивать: "У него все гуси - лебеди". Однако  это  прозрение
не положило конец его поискам новых и более упитанных птиц.
   Одним из известных мест их обитания была  собственная  вотчина  архангела
Гавриила - христианская  церковь.  В  этом  направлении  Беннетта  вел  отец
Бесконд, монах монастыря  св.  Вандрильи  возле  Руана  во  Франции.  Однако
продвижение Беннетта к христианству было немного  задержано  его  визитом  в
Катманду  к  Шивапури  Баба,  индуистскому  гуру,  который  посоветовал  ему
следовать  христианству,  возможно,  желая  остановить  такого   блуждающего
ученика и дать ему представление об ответственности.
   Отец Бесконд прочитал книгу о Субуде и написал о ней в письме Беннетту. В
итоге тот посетил монастырь св. Вандрильи,  что  стало  первым  из  подобных
визитов. В  латихан  Беннетт  видел  мост  между  исламом  и  христианством,
сравнивая Субуд и христианскую  практику  созерцания,  поощряемый  очередным
голосом (на этот раз он принадлежал самому Богу, который  сказал  ему:  "