бя в Иерусалиме!
Скорее  можно было  бы  поверить, что Сусанна,  обвиненная в адюльтере двумя
вавилонскими судьями, была  предана вавилонскому суду, то  есть суду халдеев
по законам Навуходоносора.
     Итак, все евреи, жившие в плену в Вавилоне, собрались в назначенный час
совершенно свободно. Сусанна предстала перед  народным собранием. Оба старца
поддерживали  обвинение. Положив  каждый руку на  голову  жены  Иоакима, они
клялись, что застали ее в саду голой,  в об®ятиях некоего молодого человека.
Прелюбодей успел  скрыться.  Сусанна отрицала все, не сказав, однако, почему
оба  старых плута лжесвидетельствовали против  нее. Но она обратила  громкую
молитву к богу, принося клятву в  своей невиновности, и утверждала,  что  ей
приходится погибать напрасно. А народ поверил клеветникам  и решил,  что она
должна умереть.
     Собирались  уже привести  приговор  в исполнение, когда молодой  Даниил
вызвался доказать  невиновность Сусанны.  По его предложению оба старца были
отделены друг от друга. Тогда один из них был снова призван, и Даниил  начал
хитрый допрос такими  словами: "Состарившийся в злых днях! ныне обнаружились
грехи  твои,  которые  ты  делал прежде, производя суды неправедные, осуждая
невинных и  оправдывая  виновных,  тогда как  господь говорит: "невинного  и
правого  не умерщвляй".  Итак, если ты  сию видел,  скажи, под каким деревом
видел  ты  их разговаривающими  друг с другом?  Он сказал:  под  мастиковым.
Даниил сказал: точно, солгал ты на твою голову; ибо вот, ангел божий, приняв
решение от бога, рассечет тебя пополам" (Даниил, глава 13, стихи 52-55).
     Скажут,  быть  может,  что  раньше,  чем  обвинить  первого   старца  в
лжесвидетельстве, Даниил должен  был  бы подождать  второго, противоречивого
ответа,  ибо  только   противоречия  в  показаниях  могли   выявить  клевету
обвинителей. Но  "молодой юноша" (стих 45), которому впоследствии предстояло
еще  читать  на  стене  и переводить слова, не  принадлежащие  ни  к  какому
человеческому  языку,  конечно,  устроен не как  все люди.  "Удалив  его, он
приказал привести другого, и сказал  ему: племя ханаана,  а не иуды! красота
прельстила  тебя,  и похоть развратила  сердце  твое.  Так  поступали  вы  с
дочерями  Израиля, и  они  из страха имели общение с вами; но  дочь  иуды не
потерпела беззакония вашего. Итак скажи мне: под каким деревом ты застал  их
разговаривающими между собою? Он сказал:  под зеленым дубом"  (Даниил, глава
13, стихи 56-58).
     Лжесвидетельство было  доказано.  Ясно,  что  оба  вавилонских  старика
заслужили примерное наказание. Но кто мог  их судить? Библия утверждает, что
приговор  был  вынесен и приведен  в  исполнение народным собранием  пленных
евреев. "Тогда все  собрание закричало громким голосом, и благословили бога,
спасающего надеющихся на него,  и  восстали на обоих  старейшим, потому  что
Даниил их устами обличил их, что они ложно свидетельствовали;  и поступили с
ними  так,  как они  зло  умыслили  против ближнего,  по закону  Моисееву, и
умертвили их;  и спасена была в тот день кровь невинная" (Даниил,  глава 13,
стихи 60-62).
     Если  допустить  правдивость  этой истории,  в том  числе  и исполнение
приговора, то, конечно, надо признать, что оба старых плута вполне заслужили
свою  гибель.  Но  как бы мало они  ни были  достойны  жалости, надо  все же
признать,  что рассмотрение их преступлений могло относиться исключительно к
компетенции  вавилонского  суда.  Этого  заключения  достаточно, чтобы сразу
признать  лживость  библейского  повествования.   Немыслимо,   чтобы   судьи
Навуходоносора допустили предание  суду  и приведение в исполнение приговора
над двумя  из своих собратьев,  хотя  бы даже бесспорно  виновными, скопищем
военнопленных рабов; невозможно, чтобы евреи-рабы могли  свободно и публично
применять закон Моисея к двум  вавилонским государственным  чиновникам, двум
официальным лицам, принадлежавшим к числу их господ и поработителей! А между
тем история  Сусанны и старцев  есть  одна  из  наиболее  распространенных в
религиозных поучениях.  Искусство популяризировало ее; она  воспроизведена в
тысячах картин о  добродетельной Сусанне, превратилась в почтенную традицию,
которой верят массы людей. Право же, люди слишком мало читают Библию! Читать
ее - значит перестать  верить ей и презирать  ее, настолько  неловки и грубо
циничны ее небылицы.
     Глава 14, и последняя, Книги Даниила начинается с вопиющей исторической
неправды: "Царь Астиаг приложился  к  отцам своим, и Кир, персиянин,  принял
царство  его. И Даниил жил вместе  с царем, и был славнее  всех друзей  его"
(стихи 1-2). Левит, писавший  эту  книгу, не знает  даже, что  Астиаг,  царь
мидийский,  умерший в 559 году до нашей эры, оставил сына  Киаксара второго,
который  наследовал  ему. Этот левит не знает  также, что лишь  после смерти
Киаксара  Кир,  бывший  одновременно  его  племянником  и  зятем,  получил в
наследство мидийскую  корону, которую присоединил  к короне Персии, так  как
Киаксар второй не оставил  наследников мужского пола. Таким образом, начиная
с грубой и невежественной лжи, эта глава сразу обещает многое.
     Именно из этой главы мы узнаем, что Кир в Вавилоне поклонялся идолу под
названием Вил. Многие комментаторы видят в нем Ваала. И  вот жрецы Вила, или
Ваала, утверждали, что  их  идол в течение ночи истребит все  блюда, которые
верующие поставят за день у его престола. Библия хочет заставить нас верить,
что Кир был достаточно  наивен, чтобы проглотить  небылицу такого калибра, и
что он якобы даже пытался убедить в этом Даниила. "Не думаешь ли ты, что Вил
неживой бог? не видишь ли, сколько он ест и пьет каждый день?" (стих 6).
     Даниилу стало жалко заблуждавшегося Кира, и он предложил ему испытание.
     К алтарю Вила было сложено мясо и  вино. Жрецов из храма удалили. Затем
Даниил в присутствии одного лишь царя рассыпал в храме золу, и они оба ушли,
а  Кир  предусмотрительно наложил  печати  на  все  двери.  Но  у жрецов был
подземный ход под алтарем. Через  этот трап они ночью пробрались, унесли все
продовольствие. На другой день их проделка была ясно доказана следами ног на
рассыпанной золе. Кир пришел в неописуемую  ярость, видя, что  его так долго
обманывали;  он  приказал  перебить  всех жрецов Вила, их жен и  их детей, а
идола отдал Даниилу, который и разрушил его вместе со всем храмом.
     "Был на том  месте большой дракон, и  вавилоняне  чтили его" (стих 23).
Кир сказал  Даниилу: это  чудовище  не  есть  сделанный идол; он  живой,  и,
следовательно, он  бог. Тогда Даниил попросил  у Царя  разрешения вступить в
борьбу с  этим  драконом, и  даже не  только без меча,  но и без палки.  Кир
согласился, и "тогда Даниил  взял смолы, жира и волос,  сварил это вместе и,
сделав из этого ком,  бросил его в пасть дракону, и  дракон  расселся" (стих
27).  Народ  был   недоволен  смертью  дракона.  Желая  смирить  нараставшее
волнение, Кир приказал еще раз бросить Даниила  в пресловутый ров со львами.
Кир и вавилоняне должны были бы знать, что  Даниил  не будет с®еден, ибо это
приключение уже  выдержало  первое издание.  "Священный"  автор запутывается
здесь во лжи самым комичным образом. В первый раз он усаживает Даниила в ров
львиный во времена Дария, и этот царь оставляет его там всего на одну  ночь.
На сей раз по приказу Кира Даниил проводит среди хищников шесть дней и шесть
ночей, ибо  нужно, чтобы  второе чудо  было более ошеломительно, чем первое.
"Во рве было семь  львов, и  давалось  им каждый день по два тела  и  по две
овцы; в это время им не давали их, чтобы они с®ели Даниила" (стих 32).
     На сей  раз  понадобилось  не только сохранить  "пророка" от  когтей  и
клыков голодающих хищников,  но  и  его  самого  прокормить в течение  шести
суток.  Таким  образом, чудо не оставляет желать ничего лучшего. Продолжение
этого эпизода  действительно самое забавное из  всего, что мы  читали до сих
пор.
     "Был в Иудее пророк Аввакум, который, сварив похлебку  и накрошив хлеба
в
     блюдо, шел на поле, чтобы отнести это жнецам. Но ангел господень сказал
     Аввакуму: отнеси этот обед, который у тебя, в Вавилон к Даниилу, в ров
     львиный. Аввакум сказал: господин! Вавилона я никогда не видал и рва не
     знаю.  Тогда  ангел господень взял его за темя и. подняв его  за волосы
головы его, поставил его в  Вавилоне  над  рвом силою духа своего. И воззвал
Аввакум  и сказал: Даниил!  Даниил!  возьми  обед, который бог послал  тебе.
Даниил сказал: вспомнил ты обо мне, боже, и не оставил любящих тебя. И встал
Даниил и ел; ангел же божий мгновенно поставил Аввакума на его место.
     В седьмой день пришел царь, чтобы поскорбеть о Данииле, и, подойдя ко
     рву, взглянул в  него, и  вот,  Даниил  сидел"  (Даниил глава 14. стихи
33-40). Конечно,  Кир,  подражая Дарию,  приказал  вытащить Даниила из рва и
заменить  его, его врагами,  каковые сию  же минуту были  львами растерзаны.
Ясно, что чудо с  львиным  рвом Кира затыкает за  пояс  чудо  с львиным рвом
Дария. Но все же кое-какие  замечания критики  делают и по поводу его: Дарий
взошел  на  престол  через  девять  лет  после Кира.  Диктуя свои  россказни
церковному писателю, "святой  дух" совершенно забыл хронологию,  запутался в
ней, как муха в паутине, и смешал порядок престолонаследия этих двух царей.

        ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ.
     ЕЩп И ЕЩп "ПРОРОКИ" И ИХ "ЧУДЕСА".
     Иезекииль вместе с Исаией. Иеремией  и  Даниилом  есть один из наиболее
почитаемых и в иудействе и  в  христианстве "пророков". Свои  пророчества он
сочинял на берегу никому  не  известной  реки  Ховар,  находясь  в  качестве
пленного  в Вавилонии. Если Даниил  -  грубый враль, то Иезекииль производит
впечатление  просто  сумасшедшего. Его  книга,  состоящая из  48  глав, есть
сплошной бессвязный  бред.  Он  рассказывает, например, что  видел  (наяву!)
животных, имеющих  человеческое  тело,  по четыре  крыла,  телячьи ноги,  по
четыре  лица - человечье, бычье, львиное и орлиное; они  имели огненный вид;
они   суетились  и   все  время  двигались.  Рядом  с   ними  бегали  колеса
необыкновенной высоты, наполненные глазами. Это описание уже  дает некоторое
представление о психическом состоянии автора.
     Сей "пророк" повествует о том, что он  сделал по приказу божию. Однажды
он
     с®ел книгу, в которой были написаны жалобы и проклятия. Некоторое время
     спустя он пролежал 390 дней на левом боку во искупление грехов царства
     израильского, а затем 40 дней на правом боку - во искупление грехов
     царства иудейского. Кроме того, во все время этого добровольного
     искупления чужой вины Иезекииль ел за завтраком бутерброды... с
     человеческим калом. Сам всемилосердный господь бог лично предписал ему
     эту диету: "Ешь, гак ячменные  лепешки,  и  пеки их... на  человеческом
кале" (Иезекииль, глава 4, стих 12).
     Нужно  сказать,  что такая  диета  скоро надоела  пророку, и тогда  бог
согласился внести  некоторое разнообразие в его меню: "И сказал он мне: вот,
я  дозволяю  тебе,  вместо  человеческого кала,  коровий  помет,  и  на  нем
приготовляй хлеб твой" (стих 15).
     В другой раз,  находясь в некоем доме и желая выйти из него, Иезекииль,
вместо  того чтобы пойти через  дверь, как  все  люди, еще  раз  вспомнил  о
прегрешениях  израиля  и иуды  и  во  искупление  их сделал дырку в  стене и
просунул через  нее свое платье и свои припасы (Иезекииль глава 12, стих 7).
В  главе  37 Иезекииль рассказывает,  что, гуляя однажды  по полю, усеянному
иссохшими костями, он обратился к ним с речью, отчего они ожили.
     В  Книге  Иезекииля  есть  одно место,  вызвавшее особенное  возмущение
критиков и  поставившее  в  наибольшие затруднения богословов. Это басенка о
двух сестрах - Оголе и Оголиве. Порицая  недостаток веры у евреев, Иезекииль
заставляет бога  высказываться в гнусных, похабных выражениях: "Когда же она
явно  предалась блудодеяниям своим и  открыла  наготу свою, тогда и  от  нее
отвратилась душа моя, как отвратилась  душа моя от сестры ее, И она умножала
блудодеяния  свои, вспоминая  дни  молодости  своей, когда  блудила в  земле
египетской;  и пристрастилась к  любовникам  своим,  у  которых  плоть-плоть
ослиная, и похоть, как у жеребцов" (Иезекииль глава 23, стихи 18-20).
     Вот  еще  бесстыдные сравнения, которые можно найти в Библии и которые,
по  словам богословов, имеют  аллегорический смысл!  Что за насмешка!  Чтобы
сказать, что  царство  израильское и  царство иудейское не  были  достаточно
благочестивы, нужно ли было прибегать к таким свинским сравнениям?
     Другой  пророк, наслаждающийся порнографией, -это Осия.  Описывая  свои
переговоры   с  богом,  он  дополняет  их  также  достаточно  отталкивающими
подробностями. Этот  Осия, родом  самаритянин, принял культ еврейского бога.
Библия  указывает на него как  на пример послушания и  повиновения богу.  Но
какие  же странные приказы  давал ему бог! "Начало  слова господня к Осии. И
сказал  господь Осии: иди, возьми себе жену блудницу и  детей блуда"  (Осия,
глава 1, стих 2).
     Этим божьим распоряжением наш бедняк  оправдывает свой брак  с женщиной
дурного поведения. Если верить пророку,  бог впоследствии приказал ему спать
с женой одного из  его друзей,  при условии, однако, если она уже обманывала
своего мужа:  "И  сказал  мне господь: иди  еще,  и  полюби женщину, любимую
мужем,  но  прелюбодействующую,  подобно  тому,   как  любит  господь  сынов
израилевых, а  они обращаются к другим богам и любят виноградные лепешки их.
И  приобрел  я  ее себе  за  пятнадцать  серебренников и  за хомер  ячменя и
полхомера ячменя и сказал ей: много дней оставайся  у  меня; не блуди,  и не
будь с другим; так же и я буду для тебя" (Осия, глава 3, стихи 1-3).
     Какое иное  можно вывести заключение из разглагольствований этого рода,
столь многочисленных  в  Библии, если не  то, что "народ божий"  состоял  из
развратников и заматерелых пьяниц, не отступавших ни перед какой гнусностью,
если  мы  только  поверим  следующим  словам  пророка  Иоиля:  "Пробудитесь,
пьяницы, и плачьте и  рыдайте, все  пьющие  вино, о виноградном соке, ибо он
отнят  от уст  ваших!"  (Иоиль,  глава  1,  стих  5). Книга Есфири написана,
вероятно,  также  для  того,  чтобы залечить  раны  национального  самолюбия
евреев. Согласно этой книге, царь  Артаксеркс  давал многолюдное  пиршество,
продолжавшееся 180 дней  (глава  1, стих  4). По  окончании празднества царь
устроил  еще одно пиршество, продолжавшееся семь дней  и предназначенное для
всего населения города (стих 5). И вот  на седьмой день народного пира царь,
будучи в особенно  хорошем настроении под  влиянием выпитого  вина, приказал
своим евнухам привести "царицу  Астинь пред лице  царя в венце  царском  для
того, чтобы показать народам и князьям красоту ее; потому что она была очень
красива" (стих 11).
     Но царица отказалась прийти, ибо показывать народу красоту, при  добрых
библейских  нравах,   конечно,  значило   всенародно   обнажиться,   а  это,
по-видимому,  не соблазняло скромную красавицу. Рассвирепевший от гнева царь
дал  царице развод,  а ее  корона была обещана самой красивой  девственнице,
которая понравится  царю.  Под  охраной Гегая,  главного  евнуха,  в царский
дворец согнали громадное  число девушек. Каждая из них  должна была провести
одну пробную ночь в постели его величества.
     И вот начинается!
     "Был в Сузах, городе престольном,  один иудеянин, имя его Мардохей... И
был  он  воспитателем  Гадассы, -она  же  Есфирь...  Девица эта была красива
станом и пригожа лицем... Когда об®явлено было повеление царя и  указ его, и
когда собраны были многие девицы в престольный город  Сузы под надзор Гегая,
тогда  взята  была и  Есфирь  в царский дом  под надзор Гегая, стража жен. И
понравилась  эта  девица глазам его и  приобрела  у него благоволение, и  он
Поспешил выдать ей притиранья и все, назначенное на часть ее, и приставить к
ней семь девиц, достойных быть при ней, из дома царского; и переместил  ее и
девиц ее в  лучшее  отделение женского дома. Не  сказала Есфирь ни о  народе
своем, ни о родстве своем, потому что Мардохей дал ей приказание, чтобы она,
не сказывала. И всякий  день Мардохей приходил ко двору женского дома, чтобы
наведываться о  здоровье Есфири  и о  том, что делается  с нею... Взята была
Есфирь к царю  Артаксерксу, в царский дом его, в десятом месяце... в седьмой
год его царствования. И полюбил царь Есфирь более  всех жен, и она приобрела
его благоволение и благорасположение более всех девиц; и он возложил царский
венец на голову ее и сделал  ее царицею на  место Астинь" (Есфирь,  глава 2,
стихи 5-17).
     Спустя некоторое время премьер-министром царя стал некий Аман. Этот
     Аман  был   человек  весьма  гордый  и   хотел,  чтобы  все   пред  ним
преклонялись. Один  только Мардохей  посмел не выполнить  этого  требования.
Тогда  рассвирепевший  министр испросил  у  царя приказ  об истреблении всех
евреев.  Несмотря на всю  гибкость  ума и все свои политические способности,
приведшие  его  к  столь  высокому государственному  посту,  Аман  не  нашел
никакого другого  способа сломить  гордыню  Мардохея.  Но  когда  приказ  об
истреблении  всех  евреев  отправляли уже  в разные области страны, Мардохей
успел предупредить Есфирь, и эта  последняя отправилась  к царю. Артаксеркс.
очарованный  ее прелестью, спросил, чего  она желает, галантно предложив  ей
хотя  бы  и половину  царства  (глава  5, стих  3).  Есфирь пригласила  царя
обедать, а также и Амана.
     Обед состоялся, и Артаксеркс. весьма заинтригованный, за десертом снова
предложил ей  полцарства. Есфирь отклонила предложение, но попросила  своего
царственного супруга  еще  раз прийти  обедать  к ней  на  следующий день, и
опять-таки вместе с Аманом.  Этот  последний был  настолько  горд  вниманием
царицы, что  похвастался даже перед своей женой и всеми  своими друзьями. Но
так как независимость Мардохея мучила  его больше, чем когда бы то ни  было,
он приказал воздвигнуть на всякий случай виселицу вышиной в пятьдесят локтей
(26  метров!)  и  в  мыслях  своих   посвятил   эту  грандиозную   постройку
ненавистному еврею, о родстве  которого с  царицей  он все  еще  ничего и не
подозревал.
     Между  тем  Артаксеркс,  которому  почему-то  не спалось  в  эту  ночь,
приказал,  для  развлечения,  читать  ему  вслух анналы его царствования. Он
имел, таким образом, случай  вспомнить, что двое  из его  евнухов,  Гавафа и
Фарра,  составили заговор с целью убить его, но что  их преступные намерения
были  раскрыты некиим Мардохеем.  Значит,  Мардохей  спас царскую жизнь. Это
случилось довольно давно. Царь спросил, как был вознагражден Мардохей.
     Ему ответили,  что  он не получил  никакой  награды. Поэтому  на другой
день,  когда  Аман  явился  к  своему властелину, тот спросил его,  как надо
поступить  с   человеком,   которого   царь  хотел  бы  почтить   совершенно
исключительным образом. Аман,  полагая, что  дело касается его,  ответил: на
этого  человека надо надеть  царские одежды,  посадить  на коня, вывести  на
городскую  площадь и возглашать: вот человек, которого царь  хочет почтить в
своем  царстве.  Тогда царь  велел  Аману найти  Мардохея и  выполнить  этот
церемониал. Аман был вынужден подчиниться,  конечно,  как  всякий  понимает,
против своей воли (глава 6).
     Вечером   царица  Есфирь  давала  свой  второй  обед  в  честь  царя  и
царедворца, но министр уже не был так весел, как накануне. В третий раз царь
предложил Есфири все, что  она  пожелает, хотя бы даже  половину царства. Но
царица  попросила  пощады  людям ее племени.  Артаксеркс, который, женясь на
Есфири,  не  интересовался  ее  происхождением, был  весьма изумлен. И когда
царица об®яснила ему, что один  враг ее народа задумал всеобщее  истребление
его  и что именно потому она и молила  о царской милости, Артаксеркс, ничего
не понимая, воскликнул