особа пришла на помощь Елиезеру
и напоила  его  и его верблюдов.  Здесь  наступила  наша  очередь  умиляться
промыслом  божиим:  брюнеточка  эта  и  была  Ревекка, дочь  Вафуила, внучка
Авраама.  Подарив ей золотую серьгу  и  два браслета, Елиезер осведомился, с
кем он "имеет честь" говорить. То-то была картина! Ревекка увела его домой и
познакомила  с отцом и братьями.  Управляющий Авраама об®яснил  им,  что  он
совершил свое  длинное путешествие  с  целью найти в Месопотамии супругу для
Исаака. Конечно, Вафуил  и  Лаван  воскликнули:  - Перст божий виден  здесь!
Пусть  Ревекка поскорей  отправится  с  тобой  и  станет женой  сына  твоего
хозяина. Елиезер,  обрадованный быстрым и  легким  своим  успехом,  забросал
Ревекку золотыми кольцами  и  пышными одеждами;  он  сделал также подарки ее
братьям и матери. Мать девушки хотела было отсрочить от®езд  дней на десять,
но Ревекка заявила, что ей некогда и что  она желает как можно скорее быть у
своего незнакомого жениха. Трудно, конечно, допустить, что у Елиезера была с
собой  фотографическая  карточка  молодого  Исаака.  Тем  не  менее  Ревекка
молниеносно влюбилась в него по уши. Со своей стороны Исаак, хотя и не знал,
что за жену приведет ему Елиезер,  да и  вообще не знал, приведет ли  он ему
жену,  был влюблен, влюблен  безумно:  он проводил все свои  дни  и ночи  на
большой  дороге  в ожидании каравана.  Можно себе  представить  его радость,
когда в одно прекрасное  утро Елиезер возвратился,  и не  с  пустыми руками.
Управляющий отдал полный отчет в своих действиях, а молодые люди бросились в
об®ятия друг другу.
     "И ввел ее Исаак в шатер  Сарры, матери  своей, и взял  Ревекку, и  она
сделалась ему  женою, и он возлюбил ее; и утешился Исаак в печали по (Сарре)
матери своей" (Бытие глава 24, стих 67).
     В первое время все усердие и все усилия святого Исаака пропадали даром:
ему  никак  не удавалось сделаться отцом так быстро, как бы он хотел.  Этого
было  довольно  для того, чтобы  книга  Бытие обвинила Ревекку в  бесплодии.
Всегда здесь женщины виноваты!
     "И молился Исаак господу о (Ревекке) жене своей, потому что она была
     неплодна;  и господь  услышал его,  и зачала Ревекка, жена  его" (Бытие
глава
     25, стих 21).
     Между нами говоря, бог, по-видимому, просто ломался, ибо обещал же ведь
     он Аврааму неисчислимое потомство? И не само ли провидение избрало
     Ревекку в  жены  сыну Авраамову? Тогда не  мог же бог, не нарушив слова
своего, дать Исааку бесплодную жену.  Ясно, что  если он  "заключил чрево" и
этой  несчастной, то, очевидно,  только для  того,  чтобы впоследствии иметь
удовольствие повозиться  над раскрытием его, предварительно заставив немного
помучиться и наследника своего возлюбленного альфонса -
     Авраама.
     Но дело все-таки обошлось не без осложнений: "Сыновья в утробе ее стали
биться,  и она сказала:  если  так  будет, то  для  чего  мне это?  И  пошла
вопросить господа" (Бытие глава 25, стих 22).
     "Священный" автор забыл указать, куда именно отправилась Ревекка
     беседовать  с  господом.  "Святая  святых", отделение  храма,  подобное
алтарю христианских церквей, еще не была изобретена.  До сих пор бывало так,
что  бог появлялся  там,  где  хотел и  когда  хотел.  Земных  отделений его
небесной конторы  на земле  не  было. Тем не менее Ревекка  сумела вопросить
бога,  и  он  не  преминул раз®яснить: "два племени  во чреве  твоем,  и два
различных  народа  произойдут из утробы твоей; один народ  сделается сильнее
другого, и больший будет служить меньшему" (Бытие глава 25, стих 23).
     Наконец наступили роды.  Ревекка, конечно, испытала боли в наказание за
обжорство Евы.
     "И  вот близнецы  в  утробе ее.  Первый вышел  красный, весь, как кожа,
косматый; и нарекли ему имя Исав. Потом вышел  брат его, держась рукою своею
за пяту Исава; и наречено ему имя Иаков. Исаак же был шестидесяти лет, когда
они родились" (Бытие глава 25, стихи 24-26).
     Очень редко случается,  чтобы ребенок,  рождаясь, держался бы  рукой за
пятку другого. Так редко, что это пока единственный известный доселе случай.
Но  если  такие  вещи никогда  и нигде  больше  не происходили,  то не  надо
заключать  отсюда,  что они и  не могли  происходить тогда.  Но  эти причуды
господа бога ничто по сравнению с чудесами, с которыми  мы еще  встретимся в
дальнейшем.
     Исава  об®явили старшим. Известно,  что в некоторых сложных юридических
вопросах  вопрос о  первородстве  разрешался в  пользу  того  из  близнецов,
который появился  на  свет вторым. В  пользу  этого решения  приводят довод:
зачатый  первым   должен,  естественно,  занять  более  отдаленное  место  в
материнской утробе. Следовательно, надо было признать Иакова старшим. Но эти
дети  так дрались в утробе матери, что, вероятно, не раз меняли  свои места!
Никому  в голову не пришло разрешить  вопрос о первородстве  жребием. Нашли,
что гораздо  проще  признать первым того, кто  первым  увидел свет. Впрочем,
Иаков  вскоре  отбил  первородство у  Исава.  "Дети  выросли,  и  стал  Исав
человеком,  искусным в  звероловстве,  человеком  полей; а  Иаков  человеком
кротким,  живущим в шатрах. Исаак любил  Исава, потому что  дичь его была по
вкусу его, а Ревекка любила Иакова. И  сварил Иаков кушанье; а Исав пришел с
поля усталый. И сказал Исав Иакову: дай мне поесть красного, красного этого,
ибо я устал. От сего дано ему прозвание: Едом.
     Но  Иаков  сказал (Исаву): продай мне теперь же свое первородство. Исав
сказал: вот, я  умираю,  что мне  в  этом  первородстве? Иаков сказал (ему):
поклянись мне теперь  же. Он поклялся ему, и продал (Исав) первородство свое
Иакову. И дал  Иаков Исаву хлеба  и кушанья из  чечевицы;  и он ел  и пил, и
встал и пошел; и пренебрег Исав первородство" (Бытие глава 25, стихи 27-
     34).
     Мы не остановимся на  странности подобного рода спора в эпоху, когда не
было права  первородства: лишь гораздо позже "бог  приказал", чтобы  старший
сын  получал  двойную долю  наследства.  Но  необходимо отметить,  до  какой
степени мерзко поведение  Иакова:  согласно "священному" тексту, Исав умирал
от  голода и Иаков просто-напросто злоупотреблял тяжелым  состоянием  своего
брата. Этому  нет никаких оправданий. Впрочем, самое имя Иаков значит  "тот,
который  запнул".  Он,  по-видимому, вполне  заслужил свое имя, ибо,  как мы
видим,  он  действительно запнул Исава.  Он не довольствовался  тем, что так
дорого продал свою чечевицу: как разбойник, вымогающий выкуп у своей жертвы,
он вымогает  у своего родного  брата клятву  в отречении от  своих прав;  он
разоряет его за миску похлебки. Но это еще  не единственное  зло, которое он
ему причинит.
     И вот  этот торг, в результате  которого так цинично  обманут голодный,
эта сделка,  ничтожная  сама по  себе, это отречение, которое аннулировал бы
любой  суд,  как полученное  путем  вымогательства, было утверждено господом
богом,  богом  справедливости, покровителем слабых, мстителем за угнетенных.
Он признал Иакова законным собственником пресловутых прав  первородства,  он
утвердил разорение Исава.
     Некоторое время  спустя  Исаак проявил себя  достойным сыном Авраама  -
продолжателем "благочестивых традиций" избранного богом "праведника".
     В стране  вспыхнул голод, и  Исаак отправился  в Герар, где, как это ни
странно,  продолжал  царствовать  тот  же  Авимелех,  которого  Библия вдруг
называет почему-то царем филистимским. Бог, очевидно,  мог бы  дать Исааку и
его семье хлеба, но он предпочел дать ему только  видение, во время которого
угостил  его  речью,  наподобие  тех, какими  неоднократно  угощал  Авраама:
"умножу  потомство  твое, как  звезды небесные; и дам потомству  твоему  все
земли сии;  благословятся в  семени твоем все народы  земные". Старая, одним
словом, песня!  "Исаак поселился в  Гераре".  И когда жители  спросили его о
Ревекке, он ответил: "это сестра моя".
     "Но когда уже много времени он там прожил, Авимелех, царь филистимский,
     посмотрев в окно, увидел, что Исаак играет с Ревеккою, женою своею. И
     призвал Авимелех Исаака и сказал: вот, это жена твоя; как же ты сказал:
она
     сестра  моя? Исаак  сказал ему: потому что я думал,  не умереть бы  мне
ради ее.
     Но Авимелех сказал (ему): что это ты сделал с нами? едва один из народа
     (моего) не совокупился с женою твоею, и ты ввел бы нас в грех. И дал
     Авимелех  повеление  всему  народу,  сказав:  кто  прикоснется  к  сему
человеку и жене его, тот предан будет смерти" (Бытие глава 26, стихи 8-11).
     Мы видим, что Авимелех не  забыл чуда с "заключенными" чревами, хотя со
времени приключения с  Саррой  прошло  около  восьмидесяти  лет. Но довольно
странно,  что Библия, отмечая поклонение филистимлян своим  богам, а не богу
Авраама  и   Исаака,  утверждает,  однако,  что   их  царь-язычник  признает
иудейского бога и божественность его заветов. Что за путаница? "И сеял Исаак
в земле  той и получил в тот  год  ячменя во сто крат:  так  благословил его
господь" (Бытие глава 26, стих 12).
     Уже само по себе довольно сильно сказано, что Исаак мог сеять в стране,
в которой не  владел ни  пядью  земли. Но  если  вспомнить  еще,  что  земля
герарская  - пустыня, в которой нет ничего, кроме песков и камней, то "чудо"
представляется  еще большим: урожай  "сам сто" на  песке! Самые  плодородные
земли  мира  редко  дают  даже тридцатикратный урожай.  Исааку  положительно
везло!  Библия  говорит,  что  он  быстро разбогател.  При  таких урожаях не
мудрено!
     Филистимляне  позавидовали  "святому  праотцу"  и  забили  камнями  все
колодцы,  некогда вырытые  Авраамом. Возникли ссоры, и Авимелех попросил его
удалиться. Исаак ушел, поселился в долине и снова отрыл колодцы своего отца.
Новые споры, новое появление бога, ободряющее Исаака; новый мирный договор с
Авимелехом;  большое  пиршество. Читатель понимает, что мы избавляем  его от
нудных, хотя и "священных",  конечно, подробностей.  Что касается Исава, то,
будучи сорока лет, он "взял  себе  в жены Иегудифу, дочь Беэра хеттеянина, и
Васемафу, дочь Елона хеттеянина" (Бытие глава 26, стихи 34-35).

        ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.
        СВЯТОЙ ПРАОТЕЦ ИАКОВ И НЕЧИСТИВЫЙ БРАТ ЕГО ИСАВ.
     Когда  Исаак состарился  и  притупилось  зрение глаз  его,  он  призвал
старшего  сына  своего Исава и сказал  ему: сын мой! Тот  сказал ему: вот я.
(Исаак) сказал: вот, я состарился; не  знаю дня смерти  моей;  возьми теперь
орудия  твои, колчан твой  и лук твой,  пойди в  поле, и налови мне  дичи, и
приготовь мне кушанье, какое я люблю, и принеси мне есть, чтобы благословила
тебя душа моя, прежде нежели я умру.
     Ревекка слышала,  когда Исаак говорил сыну своему Исаву. И пошел Исав в
поле достать и  принести  дичи;  а Ревекка  сказала  (меньшему)  сыну своему
Иакову: вот, я  слышала, как отец  твой говорил брату твоему  Исаву: принеси
мне  дичи, и  приготовь  мне  кушанье; я поем, и благословлю тебя пред лицем
господним, пред смертью моею. Теперь, сын мой,  послушайся  слов моих в том,
что я прикажу тебе: пойди в стадо и возьми мне оттуда два козленка (молодых)
хороших, и  я приготовлю из них  отцу  твоему кушанье, какое  он любит, а ты
принесешь  отцу твоему,  и  он поест,  чтобы благословить  тебя пред смертью
своею.
     Иаков сказал Ревекке, матери своей: Исав, брат мой, человек косматый, а
я человек гладкий;  может статься, ощупает меня отец мой, и я буду в  глазах
его  обманщиком и  наведу на себя  проклятие, а  не  благословение. Мать его
сказала ему:  на мне пусть будет проклятие твое, сын мой, только  послушайся
слов моих и пойди, принеси мне.
     Он пошел, и взял, и  принес матери своей; и  мать его  сделала кушанье,
какое любил отец его. И взяла Ревекка богатую одежду старшего сына своего
     Исава, бывшую у ней  в  доме, и одела  (в  нее)  младшего  сына  своего
Иакова; а руки его и гладкую шею его обложила кожею козлят; и дала кушанье и
хлеб,  которые она приготовила, в руки Иакову, сыну  своему. Он вошел к отцу
своему и сказал: отец мой! Тот сказал: вот я; кто ты, сын  мой? Иаков сказал
отцу своему:  я  Исав, первенец твой;  я сделал, как ты сказал  мне; встань,
сядь, и поешь дичи моей, чтобы  благословила меня  душа твоя. И сказал Исаак
сыну своему: что так скоро нашел ты, сын мой? Он сказал: потому  что господь
бог  твой послал мне  навстречу. И  сказал Исаак Иакову: подойди (ко мне), я
ощупаю тебя, сын мой, ты ли сын мой Исав, или нет? Иаков подошел к
     Исааку, отцу своему, и он ощупал его, и  сказал: голос, голос Иакова, а
руки, руки Исавовы. И  не узнал его, потому  что руки  его  были,  как  руки
Исава, брата его, косматые; и благословил его, и сказал: ты ли сын мой Исав?
Он  отвечал:  я.  Исаак  сказал: подай мне,  я поем дичи  сына  моего, чтобы
благословила тебя душа моя.  Иаков подал ему,  и он ел; принес ему и вина, и
он пил. Исаак,  отец  его, сказал ему: подойди (ко  мне), поцелуй  меня, сын
мой.
     Он подошел  и поцеловал  его.  И  ощутил  Исаак запах  от  одежды его и
благословил его и  сказал:  вот, запах  от  сына моего,  как  запах от  поля
(полного), которое благословил господь; да даст тебе бог от  росы небесной и
от  тука земли,  и множество хлеба  и  вина; да послужат тебе народы,  и  да
поклонятся  тебе   племена;  будь  господином  над  братьями  твоими,  и  да
поклонятся   тебе   сыны  матери  твоей;  проклинающие   тебя  -   прокляты;
благословляющие тебя - благословенны!" (Бытие глава 27, стихи 1-29). Все это
стоит нескольких замечаний. Но посмотрим раньше конец поучительной истории.
     "Как скоро совершил Исаак  благословение  над  Иаковом (сыном своим), и
как только вышел Иаков от лица Исаака, отца своего, Исав, брат его, пришел с
ловли своей.  Приготовил  и он кушанье, и принес отцу своему, и  сказал отцу
своему: встань, отец мой, и поешь дичи сына  твоего, чтобы благословила меня
душа твоя.  Исаак же, отец его, сказал ему: кто  ты?  Он сказал: я сын твой,
первенец твой, Исав. И вострепетал Исаак весьма великим  трепетом, и сказал:
кто ж это, который достал (мне) дичи и принес мне, и я ел  от всего,  прежде
нежели ты пришел, и я благословил его? Он и будет благословен.
     Исав,  выслушав  слова отца  своего (Исаака),  поднял громкий и  весьма
горький вопль и  сказал  отцу  своему: отец мой! благослови  и  меня.  Но он
сказал  (ему): брат твой  пришел с  хитростью и  взял  благословение твое. И
сказал (Исав): не потому ли дано ему имя: Иаков, что он  запнул меня уже два
раза? Он  взял первородство мое, и вот, теперь взял благословение мое. И еще
сказал (Исав  отцу  своему): неужели  ты не  оставил (и)  мне благословения?
Исаак отвечал Исаву: вот, я поставил его господином над тобою и всех братьев
его отдал ему в рабы; одарил его  хлебом  и вином; что же я сделаю для тебя,
сын  мой?  Но  Исав сказал  отцу  своему: неужели,  отец  мой,  одно  у тебя
благословение?  благослови и меня, отец мой.  И (как Исаак  молчал) возвысил
Исав голос свой и заплакал.
     И  отвечал Исаак, отец  его,  и сказал  ему:  вот,  от тука земли будет
обитание  твое и  от  росы  небесной свыше;  и ты будешь жить мечом твоим  и
будешь  служить  брату  твоему;  будет  же  время,  когда  воспротивишься  и
свергнешь иго его с выи твоей" (Бытие глава 27, стихи 30-40).
     И больше ничего! Благословения Исав так и не получил. Взываю к римскому
папе  и всем  патриархам христианским: или  эта история с Исааком, Ревеккой.
Исавом  и  Иаковом  -  смешная ложь  и "святой  дух",  вдохновитель  Библии,
мистифицирует  верующих, подавая  пример  дурных шуток  и показывая,  что  в
вопросах  религии наивным  людям  можно рассказывать все, что угодно; или же
вся эта история  верна, и тогда  бог не  больше, как простофиля, ибо  его-то
ничто не  заставляло  связать  свои  благословения  с благословениями  этого
раззявы  Исаака,   которого  Иаков  так  крепко   надул.  В  обоих   случаях
свободомыслящим нечего стесняться: они могут сколько угодно  насмехаться над
богословами, над епископами,  над папой, над патриархами,  над святыми,  над
пророками  и  даже  над  самим богом-отцом,  который из всей  этой  компании
является  просто только  слабоумным старикашкой. Действительно, как явствует
из "священного" текста, благословение Исаака не было обыкновенным  отцовским
благословением, то есть пожеланиями счастья,  которые отец высказывает сыну;
это  был,  наоборот,  торжественный,  формальный  акт,  влекущий   точные  и
определенные последствия, подобно всякому религиозному  и юридическому акту,
имеющему нотариальную силу. Хотя благословение и было только устным, оно все
же имело силу письменного  документа в пользу того, на чью личность оно было
призвано.  И притом  все это независимо от того, кто был этой личностью, ибо
сила  религиозного  благословения  не  может быть ни аннулирована, ни  взята
обратно.  "Священное писание" показывает  нам  Исаака глубоко  расстроенным,
когда  он  узнал, что  оказался  жертвой обмана. Он  очень  огорчен  гнусным
поступком Иакова, однако он не может исправить содеянное. Иаков украл и унес
благословение, предназначенное Исаву, - тем хуже для Исава.
     Мы видим  здесь явно уголовный  поступок. Какой угодно  суд признал  бы
Иакова виновным в  подлоге.  Он был бы осужден, была бы осуждена  и мать его
Ревекка,  которая  была  не  только   сообщницей,  но  и  подстрекательницей
преступления, совершенного с заранее обдуманным намерением.
     С  другой  стороны,  как бы  ни был предосудителен и  уголовно наказуем
обман,  раз  он имел целью и последствием лишение Исава столь  значительного
блага,  как  благословение,  обильное  земными  благами,  рассмотрим,  каким
образом  и  почему Исаак так  легко  попался. Как так?  Библия  говорит, что
старик  узнал  голос   Иакова:  он   полон  колебаний,  он  сомневается,  он
насторожился  и, несмотря  на все это, позволяет обмануть себя  незатейливой
бутафорией  и гримом, как последний дурак. Он ожидает  дичи, он любит  дичь,
дичь - его лакомство, и это одна из  причин, почему он больше любит охотника
Исава; и вот ему подают козлятину, и его язык, чувствительный ко вкусу дичи,
не  может отличить бараний окорок от крылышка  фазана? Черт возьми, какая же
повариха должна  была  быть эта  Ревекка! Но  не одно только  чувство вкуса,
по-видимому, внезапно расстроилось у старого  Исаака; у него  притупилось  и
обоняние, и осязание. Ревекка покрыла  шкурой ягненка руки и  шею Иакова, но
как  бы ни был  космат Исав, он не мог быть  космат, как  животное. Исаак не
думает пощупать  остальное тело:  он слышит запах  одежд  Исава  -  и больше
ничего.  Однако  он,  в  сущности, должен  был слышать  только  запах  шкуры
свежеубитого животного. Это о расслабленном Исааке.
     Но как это  бог  связал  свои нерушимые  благословения  со  случайными,
ошибочными благословениями Исаака, исторгнутыми путем обмана, который мог не
раскрыть  и не  понять только самый последний  слюнтяй?  Бог предстает здесь
перед нами рабом  пустой формальности, не  имеющей никакого значения,  и это
делает    "всемогущего   управителя   всего    мира"   достойным   товарищем
расслабленного слюнтяя - старика Исаака.
     Эти соображения применимы только при допущении вероятности всего
     эпизода. Но  вся эта история есть голая  выдумка, и  поэтому церковь не
должна преподносить нам  для поклонения  своего "голубя"  как  серьезного  и
солидного  автора: или это пернатое лепечет, как  впавший в детство попугай,
или же  это  утка, которой место не  в книге, и  особенно не  в  "священной"
книге, а  на  столбцах "весьма осведомленной"  бульварной  газетки. Мы лично
склоняемся к этому последнему мнению.
     Исав, обиженный  (и  было от чего!) тем,  что  новенькое  и  свеженькое
благословение,  обещанное  ему,  сияло  на голове  мерзавца,  поклялся убить
Иакова. Мать Ревекка, испугавшись,  посоветовала  Иакову  навострить лыжи  и
убраться подобру-поздорову.  Иаков,  который был  явно  не