ежде него.  Мало было Для
него  впадать в  грехи  Иеровоама... Он  взял  себе  в жену  Иезавель,  дочь
Ефваала,  царя  сидонского, и стал служить  Ваалу и поклоняться ему" (третья
книга царств глава 16, стихи 29-31).
     Бог простил Давиду его  брак  с  Вирсавией, супруга которой он убил; он
благосклонно взирал  на  брак Соломона с дочерью египетского царя; но  когда
Ахав  осмелился  жениться на  Иезавели,  дочери царя  сидонского,  это  было
сочтено им как ужасное преступление.
     Нечестивый царь не удовольствовался обыкновенными золотыми тельцами для
своих  поклонении:  "поставил  он Ваалу жертвенник  в капище Ваала,  который
построил в Самарии" (стих 32). Это еще не все! Ужасайтесь, верующие: "сделал
Ахав дубраву, и более всех царей израильских, которые были прежде него, Ахав
делал то, что раздражает господа бога израилева" (стих 33).
     Коротко говоря, царственный супруг  Иезавели делал все  в  пику  богу и
забавлялся  тем,  что  раздражал старика и  не Давал ему покоя. Естественно,
потребовался    первоклассный   пророк.   И   бог   решил   противопоставить
архинечестивому  Ахаву  архисвятого  Илию  -  фесвитянина.  "И  сказал  Илия
(пророк),  фесвитянин,   из  жителей  галаадских,  Ахаву:  жив  господь  бог
израилев, пред которым  я стою! в сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве
только по моему слову"  (третья книга  царств глава 17, стих 1). Сказав это,
Илия величественно повернулся на каблуках.
     Библия не говорит, однако, как отнесся к этому известию сам Ахав.
     "И  было  к  нему слово господне: пойди отсюда  и  обратись на восток и
скройся у потока Хорафа, что против Иордана. Из этого потока ты будешь пить,
а воронам  я  повелел  кормить  тебя  там.  И  пошел он и  сделал  по  слову
господню... И вороны  приносили  ему хлеб и  мясо поутру,  и  хлеб и мясо по
вечеру, а из потока он пил" (стихи 2-6).
     Мысль кормить святых при помощи воронов впоследствии вдохновляла многих
изобретателей житий святых  отшельников. Пустынник Павел, например, в пещере
фиваидской получал свой паек в размере полухлеба в течение  шестидесяти  лет
от ворона. Когда Павлу  было всего  сто тринадцать  лет, отшельник  Антоний,
молодой человек всего  только девяноста лет от роду, посетил его в пещере. И
вот тогда-то  ворон принес на  завтрак  обоим святым уже целый хлеб. Все это
абсолютно  верно!  По крайней мере,  святой  Иероним уверяет  своим  честным
словом, что это именно так и было! Вернемся к Илии.
     "По прошествии некоторого времени  этот поток высох;  ибо не было дождя
на землю. И было к нему слово господне: встань и пойди в Сарепту  сидонскую,
и  оставайся там; я повелел  там  женщине вдове  кормить тебя. И встал он, и
пошел  в Сарепту; и когда пришел к воротам города, вот,  там  женщина  вдова
собирает дрова.  И подозвал  он ее, и сказал: дай мне немного  воды в сосуде
напиться.  И пошла она, чтобы взять; а он закричал вслед ей и сказал: возьми
для меня и кусок хлеба в руки  свои. Она  сказала: жив  господь  бог твой! у
меня ничего нет печеного,  а только есть горсть муки в кадке и немного масла
в  кувшине; и вот,  я наберу полена два дров, и  пойду, и приготовлю это для
себя и для сына моего; с®едим это, и умрем.
     И сказал ей Илия: не бойся, пойди, сделай, что ты сказала; но прежде из
этого  сделай небольшой опреснок для меня, и принеси  мне; а для себя  и для
своего сына  сделаешь после;  ибо так  говорит господь бог израилев: мука  в
кадке не истощится, и масло  в  кувшине не убудет до того дня, когда господь
даст дождь на землю. И пошла она и сделала так, как сказал Илия; и кормилась
она, и он, и дом ее несколько времени. Мука в кадке не истощалась, и масло в
кувшине не убывало, по слову господа, которое он изрек чрез Илию.
     После этого заболел сын этой женщины, хозяйки дома,  и болезнь его была
так сильна, что не  осталось в  нем дыхания.  И сказала она  Илии: что мне и
тебе, человек  божий? ты пришел ко мне напомнить грехи  мои и умертвить сына
моего. И сказал он ей: дай мне сына твоего. И взял его с рук ее, и понес его
в горницу, где он  жил, и положил его на свою постель, и воззвал к господу и
сказал: господи,  боже мой!  неужели  ты  и  вдове, у  которой  я  пребываю,
сделаешь зло, умертвив сына ее? И простершись над отроком трижды, он воззвал
к господу и сказал:  господи,  боже мой!  да возвратится  душа отрока сего в
него!
     И услышал господь голос Илии, и возвратилась душа отрока сего в него, и
он ожил. И взял Илия отрока, и свел его из горницы в дом, и отдал его матери
его,  и  сказал  Илия: смотри,  сын твой  жив.  И сказала  та женщина  Илии:
теперь-то я узнала, что ты человек божий, и что слово господне в устах твоих
истинно" (третья книга царств глава 77, стихи 7-24).
     Этот  пророк являет  собой образец проницательности, ибо он  с  первого
взгляда догадался, что женщина, собиравшая дрова,  была вдовой.  Быть может,
кому-нибудь покажется удивительным,  что он начал с того, что потребовал для
себя одного  весь остаток хлеба  у  этой бедной женщины? Можно подумать, что
вдова,  хотя  и принадлежавшая  к  языческой  вере,  гораздо больше доверяла
словам незнакомца, говорившего  от имени  бога Израиля, чем сам пророк верил
обещаниям  своего бога. Но  богословы говорят, что  это  только так кажется:
Илия испытывал  эту женщину, и чудо  совершилось  в ее пользу именно потому,
что  она не  колебалась и сразу поверила.  Если бы она отказалась дать  Илии
свой последний кусок,  чудо, конечно, не совершилось  бы.  Но ведь чудо  это
было предсказано богом! Как же оно могло не совершиться? Здесь заколдованный
круг, и бесполезно стараться понять эту библейскую выдумку.  Это относится к
области  сверх®естественного и  непонятного,  а  потому  представляет  собой
специальность святых отцов.
     Впрочем, более достойны исследования чудеса, которые бог делал  иногда,
вероятно для рекламы, среди народов, не исповедовавших его веры.
     Неверные, однако, не поддавались и не обращались в "истинную" веру даже
и после этих чудес.
     Библия не говорит,  например,  что сарептская вдова  приняла  еврейскую
веру. Все народы древности, признавая существование разных богов, допускали,
что   эти  боги   сообщают  часть  своего  могущества  избранным  -  волхвам
египетским,   персидским,   вавилонским,  а   иногда  даже   и  обыкновенным
идолопоклонникам, как Валаам.  Каждый  из этих колдунов придерживался своего
ритуала, своего культа.  Этим и об®ясняются библейские сказания о  том,  что
фараон,  увидев  чудеса  Моисея,  признал силу  его бога,  но  не  переменил
религии.  Сарептская  вдова  признавала  еврейского бога,  не  видя, однако,
необходимости перейти в другую веру.
     "По прошествии многих дней было слово господне к Илии в третий год:
     пойди и покажись Ахаву, и я  дам дождь на землю" (третья  книга  царств
глава  18, стих 1). Значит, в течение трех лет не было дождя. "И пошел Илия,
чтобы показаться  Ахаву. Голод же сильный был в Самарии" (стих  2). Понятно,
что после трех лет засухи был голод. Но почему голод свирепствовал в Самарии
больше, чем где бы то ни было?
     "И  призвал  Ахав Авдия,  начальствовавшего над  дворцом.  Авдий же был
человек   весьма  богобоязненный,  и  когда   Иезавель  истребляла  пророков
господних, Авдий взял сто пророков,  и  скрывал их, по пятидесяти человек, в
пещерах, и питал их хлебом  и водою. И сказал  Ахав Авдию: пойди по земле ко
всем  источникам водным и ко всем  потокам на земле, не найдем ли где травы,
чтобы нам прокормить коней  и лошаков и не лишиться  скота.  И разделили они
между собою землю, чтобы обойти ее: Ахав особо пошел одною  дорогою, и Авдий
особо пошел другою дорогою" (третья книга царств глава 18, стихи 3-6).
     Трудно   как-то   представить   себе   царя,  оставляющего   дворец   и
отправляющегося  искать  корм  для  лошадей.  Казалось  бы,  он мог  послать
кого-нибудь из  своих слуг. Неужели вследствие  жестокой  нищеты,  явившейся
результатом трех лет  засухи,  царь  Ахав распустил  весь  свой  двор и штат
служащих, сохранив одного только дворецкого? Самое необычайное  в этом,  что
были  еще  источники,  потоки  и  реки.   Степи  были  бесплодны  вследствие
отсутствия  дождя - это ясно;  но  та  же  засуха не могла  не  сказаться на
потоках и ручейках, о которых Ахав  говорил с Авдием. Забавно, что  никто из
верующих, читая Библию, не задается ни одним из этих вопросов.
     Пойдем  дальше.  Авдий, в  поисках  травы, встретил  Илию, распростерся
перед ним. Пророк  велел  ему  известить Ахава о  предстоящем посещении. Это
поручение  странным образом встревожило Авдия, который рассуждал так: "Когда
я  пойду от  тебя, тогда дух господень унесет тебя, не знаю, куда; и если  я
пойду уведомить Ахава, и он не найдет тебя, то он убьет меня" (стих
     12). По-видимому, этот простак Авдий так боялся бога, что даже в словах
пророка подозревал каверзу. По счастью, Илия успокоил и  ободрил его, обещая
непременно показаться Ахаву в тот же день.
     "И  пошел Авдий навстречу Ахаву  и донес  ему. И пошел  Ахав  навстречу
Илии.  Когда Ахав  увидел Илию,  то сказал  Ахав  ему:  ты ли это, смущающий
Израиля?
     И сказал Илия: не я  смущаю  Израиля, а ты и дом отца  твоего, тем, что
презрели повеления  господни и идете вслед Ваалам;  теперь пошли и собери ко
мне всего израиля на гору Кармил, и четыреста пятьдесят пророков вааловых, и
четыреста пророков дубравных, питающихся от стола Иезавели.
     И послал Ахав ко всем сынам израилевым и собрал всех  пророков  на гору
Кармил. И подошел Илия ко всему народу и сказал: долго ли вам хромать на оба
колена? если  господь  есть бог, то  последуйте ему;  а  если Ваал,  то  ему
последуйте. И не отвечал  народ  ему ни слова. И  сказал Илия народу: я один
остался пророк господень, а пророков вааловых четыреста пятьдесят человек (и
четыреста пророков  дубравных); пусть дадут нам  двух  тельцов, и пусть  они
выберут себе одного  тельца,  и  рассекут его, и положат на  дрова, но  огня
пусть не подкладывают;  а я приготовлю другого тельца, и положу  на дрова, а
огня не подложу; и  призовите вы имя бога  вашего, а я призову  имя господа,
бога  моего.  Тот бог, который даст  ответ  посредством  огня,  есть  бог. И
отвечал весь народ и сказал: хорошо, (пусть будет так).
     И сказал Илия пророкам вааловым: выберите себе одного тельца и
     приготовьте вы прежде,  ибо вас много; и призовите имя бога вашего,  но
огня  не  подкладывайте.  И  взяли  они  тельца,   который  дан  был  им,  и
приготовили,  и  призывали имя  Ваала,  от утра  до полудня, говоря:  Ваале,
услышь  нас!  Но не было  ни голоса, ни ответа. И скакали они у жертвенника,
который сделали.  В полдень Илия стал смеяться над ними и  говорил:  кричите
громким голосом,  ибо он бог; может быть, он задумался, или  занят чем-либо,
или в дороге, а может быть, и спит, так он проснется.
     И  стали  они  кричать  громким  голосом,  и  кололи  себя,  по  своему
обыкновению, ножами и копьями, так что  кровь  лилась по  ним" (третья книга
царств глава 18, стихи 16-28).
     Критики отмечают, что гора Кармил  находилась на территории  сидонян, а
царство сидонское  не  следует  смешивать  с царством израильским. Могли  ли
подданные Ахава, для  того чтобы ответить на вызов пророка Илии, собраться в
местности,  принадлежащей другому  царству?  Гора Кармил  фигурирует в  этом
повествовании только вследствие слабого знакомства "божественного голубя"  с
географией.  Критики  указывают  еще,  что если  поверить  реальности  этого
эпизода  и  принять  его так,  как он  рассказан,  то  из  него  явствует  с
очевидностью, что  народ был  очень добросовестен  и  честен, раз единодушно
принял предложение Илии. Не менее  очевидно, что  его жрецы,  которых Библия
так порицает, так же верили в своего Ваала, как Илия в своего бога, раз  они
наносили  себе исступленные ножевые удары и  проливали свою кровь  для того,
чтобы добиться небесного огня.
     Но  из  подобного  рода смешных  и  фантастических  повествований  надо
все-таки  выводить  правильные  заключения,  касающиеся  истории  еврейского
народа. Материал  для  этого,  хотя  и мелкий,  остается,  когда  библейские
анекдоты освобождаются  от  "чудес" и  прочих  фантастических  украшений. Из
изложенного,  например,  явствует, что народ израильский и народ иудейский в
конце  концов поклонялись одному и тому  же  богу  и  только  по-разному его
именовали. Израиль  имел  золотых  тельцов,  а иуда золотых  быков,  которых
Соломон  поместил  в  святилище  и  которые  простояли  там   до  разрушения
Иерусалима  и храма "фараоном Сусакимом".  Из текста явствует, что израиль в
действительности не поклонялся своим тельцам, ибо сказано, что он поклонялся
Ваалу.  Но слово  "Вал", "Вел", "Ваал" обозначало "господь", как и "Адонай",
"Элоха". "Саваоф", "Яхве". Ритуал жертвоприношений был тот  же. Разница была
только в корыстных интересах священнослужителей. Ересь Израиля заключалась в
том,  что  израильтяне  не хотели  совершать моления  и  приносить жертвы  в
Иерусалиме, которым владело колено иудово, а устроились у себя дома. "Прошел
полдень,   а  они   все  еще  бесновались   до   самого  времени   вечернего
жертвоприношения; но не было ни голоса, ни ответа, ни слуха...
     Тогда Илия сказал всему народу: подойдите ко мне. И подошел весь  народ
к  нему.  Он  восстановил  разрушенный жертвенник  господень.  И  взял  Илия
двенадцать камней, по числу колен сынов Иакова, которому господь сказал так:
Израиль будет имя твое. И построил  из сих камней жертвенник во имя господа,
и сделал вокруг жертвенника  ров,  вместимостью в две саты зерен,  и положил
дрова (на жертвенник), и  рассек тельца, и возложил его на дрова; и  сказал:
наполните четыре ведра воды, и выливайте на всесожигаемую жертву и на дрова.
(И  сделали  так)...  И вода полилась вокруг жертвенника, и  ров  наполнился
водою.
     Во  время приношения  вечерней жертвы подошел Илия пророк (и воззвал на
небо)  и сказал: господи, боже  Авраамов, Исааков и Израилев!.. Да познают в
сей  день (люди сии), что ты  один бог в израиле, и  что я раб твой и сделал
все  по слову  твоему. Услышь меня, господи, услышь  меня! Да  познает народ
сей, что ты господи, бог, и ты обратишь сердце их (к тебе).
     И ниспал  огонь  господень и пожрал всесожжение,  и дрова, и  камни,  и
прах, и поглотил воду, которая  во рве. Увидев это,  весь народ пал  на лице
свое  и сказал:  господь  есть  бог, господь есть  бог!  И  сказал им  Илия:
схватите пророков  вааловых, чтобы ни один из них не укрылся. И схватили их,
и отвел их Илия к  потоку Киссону  и заколол  их  там" (третья  книга царств
глава 18, стихи 29-40).
     Некоторые ученые  утверждают, что  Илия есть личность  аллегорическая и
что в действительности никогда никакого Илии-пророка не было. Но если Илия и
жил, то, говорят критики, никогда ни один человек не был более бесчеловечен.
Ибо,  согласно самому тексту,  пророки Ваала  так же горячо  верили в своего
бога, как и он в своего, и вера их была так  же сильна, как и его вера.  Они
были верны  своему богу  и своему  царю.  Было жесточайшей несправедливостью
лишать их жизни. И  как это царь Израиля потерпел  такую массовую экзекуцию?
Ведь это  было  для него приговором самому  себе.  Наконец, Илия должен  был
рассчитывать,  что  неслыханное  чудо-появление  при  ясной  погоде  молнии,
мгновенно  зажегшей  быка,  дрова,  камни  и потоки воды,  -  заставило  бы,
конечно,  поразмыслить  пророков-еретиков  и, несомненно, обратило бы их  на
верный путь.  Ведь он должен  был заботиться о  раскаянии грешников,  а не о
том, чтобы их умертвить.
     Утопив пророков Ваала в водах Киссона, "сказал Илия Ахаву: пойди, ешь и
пей,  ибо слышен шум дождя" (стих 41).  Вы не забыли, что в течение трех лет
все народы земли  нетерпеливо  ожидали благодетельного дождя. Следовательно,
Илия об®явил Ахаву счастливую новость. Но  он  лгал,  говоря, что слышен шум
потоков,  ибо пока  еще ничего не было слышно,  как  явствует  из  следующих
строк: "и пошел Ахав есть и пить, а  Илия взошел наверх Кармила и наклонился
к  земле,  и положил лице свое между коленами своими"  (стих 42).  У пророка
были, по-видимому, акробатические способности!
     "И сказал отроку своему: пойди, посмотри к морю. Тот пошел и посмотрел,
и сказал: ничего нет. Он сказал:  продолжай это  до семи  раз. В седьмой раз
тот сказал:  вот,  небольшое облако поднимается от моря, величиною в  ладонь
человеческую.  Он сказал: пойди, скажи Ахаву:  "запрягай (колесницу твою)  и
поезжай, чтобы не застал тебя дождь". Между тем небо сделалось мрачно от туч
и от ветра,  и пошел  большой дождь. Ахав же  сел  в колесницу, (заплакал) и
поехал в Иэреель. И была  на Илии рука  господня. Он опоясал чресла  свои  и
бежал  пред  Ахавом до самого Изрееля" (третья книга  царств глава 18, стихи
43-46). Вид этого святого старика, бегущего перед царской колесницей  во все
свои пророческие  лопатки под дождем без зонтика, должен  был  быть довольно
живописен!
     "И  пересказал Ахав Иезавели все, что сделал Илия,  и то, что  он  убил
всех  пророков  мечом. И послала Иезавель  посланца к Илии сказать: (если ты
Илия, а  я Иезавель, то)  пусть  то  и  то сделают мне  боги,  и  еще больше
сделают, если я  завтра  к этому времени не сделаю  с твоею  душою того, что
сделано с душою каждого  из  них. Увидев это, он встал и пошел, чтобы спасти
жизнь свою, и пришел в Вирсавию,  которая в Иудее,  и  оставил отрока своего
там.  А сам  отошел в пустыню на  день пути и,  придя,  сел под можжевеловым
кустом,  и просил  смерти себе и сказал: довольно уже, господи;  возьми душу
мою, ибо я не лучше  отцов моих" (третья  книга царств глава 19, стихи 1-4).
Здесь удивительны две вещи: во-первых,  что царица Иезавель  была  настолько
глупа,  что  предупредила Илию о своем приказе убить его на следующий  день.
Это  давало  пророку  24  часа  времени для  навастривания  лыж.  Во-вторых,
удивительна также трусость  этого господина; обладая способностью воскрешать
мертвых  и  вызывать  по  своему  желанию  тучи  и  молнии, он  почувствовал
малодушный страх перед угрозами женщины-язычницы.
     "И  лег и заснул под  можжевеловым кустом. И вот, ангел коснулся его  и
сказал ему:  встань, ешь (и пей). И взглянул Илия,  и  вот, у  изголовья его
печеная лепешка и  кувшин  воды.  Он  поел  и  напился  и  опять  заснул.  И
возвратился ангел господень во второй  раз, коснулся его и  сказал:  встань,
ешь (и пей),  ибо  дальняя дорога пред тобою. И встал он, поел и напился, и,
подкрепившись тою пищею, шел сорок дней и сорок ночей до горы божией Хорива"
(третья книга царств глава 19, стихи 5-8).
     Диктуя  библейскому  писателю  эту "священную"  историю,  "божественный
голубь", очевидно,  совершенно забил, что в свое время  сам же рассказывал о
евреях,  шедших от горы Хорива до окрестностей Вирсавии тридцать восемь лет.
Мы  представляем себе благочестивую богомолку, которая, будучи поражена этим
противоречием и  не смея,  однако, сомневаться, спросила бы своего духовного
отца,  почему здесь такое противоречие. Думаете ли  вы, что  духовник  будет
поставлен  в  затруднительное  положение? Ничего  подобного!  "Святые  отцы"
всегда знают, что и как надо говорить верующим.
     -  От горы Хорив до Вирсавии, -  важно  сказал  бы  он, - расстояние  в
триста сорок  семь  раз  больше, чем от Вирсавии до  горы Хорив;  вот почему
Моисей ходил тридцать восемь лет, а Илия сорок дней, по слову божию, которое
не может ни заблуждаться, ни вводить нас в заблуждение.
     И верующая тем больше будет поклоняться Библии, чем меньше она будет ее
понимать. Надо  еще  с грустью  пожалеть, что  Библия  не  приводит  рецепта
приготовления лепешки, которая может насытить путешественника на сорок дней.
     Путешествие, которое началось столь необычайным образом, конечно, таило
для пророка еще и другие неожиданности. Прибыв на гору Хорив, "вошел  он там
в пещеру