оправдывает  Давида,  но  не
оправдывает Иоава.
     "С другой стороны, - добавляет бенедиктинец, - побуждения благодарности
не существовали для Соломона, -и этот царь имел свои личные и частные мотивы
для   того,   чтобы  умертвить  Иоава,  ибо  этот  последний  принадлежал  к
сторонникам Адонии".
     Кончается дело тем, что Давид-святой, а  Соломон- мудрый. На все святая
воля  господа! Восхитительно, что  христианская  церковь непременно захотела
произвести  Иисуса Христа  от Давида и Соломона. Мы уже встретили  несколько
странных персонажей в родословной "мессии". Но эти два царя, не  являются ли
Они гораздо более омерзительными, чем все предыдущие?
     Если  бы,  по  крайней  мере,  церковь  нашла  какие-нибудь  смягчающие
обстоятельства! Ничего подобного. Она проводит губкой по всем  преступлениям
Давида и делает из него завидного и почтенного предка. Он
     - образец царей и,  как таковой,  пользуется  единодушным  преклонением
богословов.  Он  об®явлен  святым среди  святых.  Поются  его  бессмысленные
"псалмы" во время церковных служб. Больше того, церковь -  она провозгласила
это на своих многочисленных соборах - видит в Давиде человеческое воплощение
Иисуса, то есть бога-сына, второго члена "пресвятой троицы".

        ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ.
        БОГОМУДРОЕ ЦАРСТВОВАНИЕ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА СОЛОМОНА.
     И сел Соломон на  престоле Давида, отца своего, и царствование его было
очень  твердо" (третья книга царств глава 2, стих  12). Излишне  прибавлять,
зная библейские  нравы,  что первым  делом  нового царя  было  избавиться от
Адонии и обоих первых персонажей израильского  народа, которые  предпочли бы
видеть  корону  на  голове  этого  сына  Аггифы.  Адония не мечтал больше  о
царстве; он  давно понял, что его  песня спета:  все, что  ему было нужно из
наследства Давида, была молодая девица, согревавшая кости его малопочтенного
отца.  Он был влюблен в прелестную  Ависагу. Как единственное возмещение  за
убытки,  понесенные  им  от  потери  короны, он,  старший,  непосредственный
наследник, просил для себя только красивую служанку своего отца. Эта любовь,
которая ровно ничего не значила  сама по себе,  послужила, однако, предлогом
для одного  из первых "богомудрых" решений Соломона:  он распорядился  убить
Адонию несмотря на то, что этот последний отнюдь не отказывал ему ни в каких
знаках покорности и примирился  с  лишением  престола.  Адония,  который был
прост и  наивен,  обратился за содействием  своим  любовным  планам  к самой
Вирсавии.  "И пришел Адония, сын Аггифы,  к Вирсавии,  матери  Соломона,  (и
поклонился ей). Она сказала: с миром ли приход твой? И сказал он: с миром. И
сказал  он: у меня есть слово к тебе. Она сказала: говори.  И сказал  он: ты
знаешь, что царство принадлежало мне,  и весь Израиль обращал  на меня взоры
свои, как на будущего  царя;  но царство  отошло от  меня и досталось  брату
моему, ибо от господа это было ему; теперь я прошу тебя об одном,  не откажи
мне... Прошу тебя, поговори  царю  Соломону, ибо он не откажет тебе, чтоб он
дал мне Ависагу сунамитянку в жену.
     И сказала Вирсавия: хорошо, я поговорю о  тебе царю. И вошла Вирсавия к
царю Соломону говорить ему об Адонии. Царь встал перед нею, и поклонился ей,
и сел на престоле своем. Поставили  престол и для матери царя, и она села по
правую руку его, и сказала: я имею к  тебе одну небольшую просьбу, не откажи
мне. И сказал ей царь: проси, мать моя; я не откажу тебе. И сказала она: дай
Ависагу сунамитянку Адонии, брату твоему,  в жену. И  отвечал царь Соломон и
сказал  матери  своей: а зачем  ты  просишь Ависагу сунамитянку для  Адонии?
проси ему  также и царства; ибо он мой старший брат, и ему священник Авиафар
и Иоав, сын Саруин, (военачальник, друг). И поклялся царь  Соломон господом,
говоря: то и то пусть сделает со мною  бог и еще  больше сделает, если не на
свою душу сказал Адония такое слово; ныне же, -жив  господь, укрепивший меня
и посадивший меня на престоле Давида, отца моего, и устроивший мне дом,  как
говорил он, - ныне  же Адония должен  умереть. И послал царь Соломон  Ванею,
сына Иодаева. который поразил его,  и он умер" (третья книга царств глава 2,
стихи 13-25). Очередь была за священником Авиафаром;  но этот последний убит
не был. Прекрасно зная  народные  предрассудки, Соломон  не хотел  проливать
крови священника.  Было бы трудновато  сказать, что это убийство внушил  сам
бог. "А священнику  Авиафару царь  сказал: ступай в Анафоф  на твое поле; ты
достоин смерти, но в настоящее время я не умерщвлю тебя, ибо ты носил ковчег
владыки господа пред Давидом, отцом моим, и терпел все, что терпел отец мой.
И удалил Соломон Авиафара от священства господня" (стихи 26-
     27).
     Зато уж, конечно, для Иоава не было никакой пощады!
     "Слух  об этом  дошел  до Иоава,  -так как  Иоав  склонялся  на сторону
Адонии.  а  на сторону  Соломона  не  склонялся,  -  и убежал  Иоав в скинию
господню  и ухватился за  роги  жертвенника. И  донесли царю  Соломону...  И
послал  Соломон  Ванею, сына Иодаева, говоря: пойди, умертви его (и похорони
его).  И  пришел  Ванея в скинию  господню и  сказал  ему:  так сказал царь:
выходи.  И сказал тот: нет, я хочу  умереть здесь. Ванея  передал это  царю,
говоря: так сказал Иоав, и так отвечал мне. Царь сказал ему:  сделай, как он
сказал, и  умертви  его и похорони  его,  и  сними  невинную кровь, пролитую
Иоавом, с меня и  с дома отца моего; да  обратит господь кровь его на голову
его за то, что он  убил двух мужей невинных и лучших его: поразил мечом, без
ведома отца моего Давида, Авенира, сына Нирова, военачальника  израильского,
и Амессая, сына Иеферова, военачальника иудейского; да обратится кровь их на
голову Иоава и на голову потомства его на веки, а Давиду, и потомству его, и
дому его, и престолу его да будет мир на веки от господа.
     И пошел Ванея, сын Иодаев, и поразил  Иоава,  и умертвил его, и он  был
похоронен в доме своем в пустыне" (третья книга царств глава 2, стихи 28-
     34).
     Вольтер  говорит  по  атому поводу, что  едва ли  нужно  прибавлять еще
какое-нибудь   преступление  к  уже  совершенным:   Соломон  начинает   свое
царствование со  святотатства.  Но  что, главным образом, должно  показаться
странным  после стольких  ужасов, так это  то, что  бог,  поразивший смертью
50070 человек,  заглянувших в его "ковчег", совсем не  мстит за эту святыню,
когда из нее делают плаху для военачальника, давшего Давиду корону.
     Идем дальше.
     "И поставил царь Соломон Ванею, сына Иодаева,  вместо  его над войском;
(управление же царством было в Иерусалиме) а Содока священника поставил царь
(первосвященником) вместо Авиафара...
     И  послав,  царь  призвал  Семея  и  сказал  ему:  построй себе  дом  в
Иерусалиме и живи здесь, и никуда не выходи отсюда;  и знай, что в тот день,
в который ты выйдешь и перейдешь поток Кедрон, непременно умрешь; кровь твоя
будет на  голове  твоей. И сказал Семей  царю: хорошо; как приказал господин
мой  царь, так сделает раб  твой. И жил Семей в Иерусалиме  долгое время. Но
через три  года  случилось, что у  Семея двое рабов  убежали к  Анхусу, сыну
Маахи, царю гефскому... И встал Семей, и оседлал осла своего, и отправился в
Геф к Анхусу,  искать рабов своих. И возвратился Семей и привел рабов своих"
(третья книга царств глава 2, стихи 35- 40).
     А когда Соломон  узнал об этом, то он приказал  своему верному Ванее, и
тот пошел и убил Семея (стих 46).
     В  дальнейшем  мы  узнаем,  что  царь  Соломон  заключил союз  с  царем
египетским и  даже женился  на его дочери. Библия и  здесь не сообщает имени
этого  египетского царя,  называя его  просто фараоном: это  ясно показывает
сказочность подобного  брака. К этому времени Соломон построил себе  дворец,
начал возведение храма и принялся за укрепление города. В ожидании окончания
постройки храма  царь ездил на богомолье  в Гаваон, где находилось  наиболее
значительное святилище  во всем царстве. Там-то  бог и дал ему дар мудрости.
Этот эпизод  довольно  интересен. "В Гаваоне  явился господь Соломону во сне
ночью, и  сказал:  проси, что  дать тебе. И сказал Соломон:  ты  сделал рабу
твоему Давиду, отцу моему, великую милость; и за то, что он ходил пред тобою
в истине и правде и  с искренним  сердцем пред  тобою, ты сохранил  ему  эту
великую милость и даровал ему сына, который  сидел бы  на престоле его,  как
это и есть ныне...
     Но я  -  отрок малый,  не знаю ни моего  выхода, ни входа; и раб твой -
среди народа твоего, который избрал ты, народа столь многочисленного, что по
множеству  его нельзя ни  исчислить его, ни  обозреть; даруй же рабу  твоему
сердце разумное, чтобы судить народ  твой и различать,  что добро и что зло;
ибо кто может управлять этим многочисленным народом твоим?
     И благоугодно было господу, что Соломон просил этого. И сказал ему бог:
за  то,  что ты  просил этого и не  просил себе долгой жизни, не просил себе
богатства, не  просил себе  душ врагов твоих, но просил  себе разума,  чтобы
уметь судить, - вот, я сделаю по слову твоему: вот, я даю тебе сердце мудрое
и  разумное,  так  что подобного тебе не было прежде тебя, и  после тебя  не
восстанет подобный тебе; и то, чего ты не просил, я  даю тебе, и богатство и
славу, так что не будет подобного  тебе между царями во все дни твои; и если
будешь ходить путем моим, сохраняя уставы мои и заповеди мои, как ходил отец
твой  Давид, я продолжу  и дни  твои.  И пробудился Соломон, и вот  это было
сновидение" (третья книга царств глава 3, стихи 5-
     15).
     Итак,  речь идет здесь о сновидении.  Бог,  не ожидавший, пока  Авраам,
Иаков или другие заснут, чтобы явиться им, при Соломоне начинает менять свои
привычки и ожидает, пока тот  начнет видеть сны. Пусть  будет так. Но  тогда
каким образом  все это стало известно? Значит, Соломон сам рассказал кому-то
свой сон? И  так от одного к другому,  переходя из уст в уста, этот  рассказ
дошел  до  автора  Третьей  книги Царств, жившего  во  времена  вавилонского
пленения? Довольно все-таки странно, не правда ли?
     Богословы  скажут  -  это  их  конек!  - что  появление бога  во сне не
уменьшает божественности  видения:  церковь признает сны божественные и  сны
диавольские.  Сон  человеческий,  утверждают  служители религии,  может быть
результатом "сверх®естественного" влияния и не  бывает  случайным. Примем на
минуту это положение. Допустим, что бог действительно явился
     Соломону.  Все-таки Соломон  спал  и,  следовательно,  находился  не  в
достаточно полном сознании для того, чтобы  говорить или отвечать.  Если  бы
сам римский папа  увидел себя во  сне  богохульником,  плюющим на  просфору,
никто из его кардиналов  не  вменил  бы  ему этого  в вину.  Если бы Соломон
выбрал во  сне славу  и богатство,  это не имело бы ровно никакого значения.
Лучше было бы, если бы бог, задав вопросы, дал Соломону  время проснуться, и
тогда тот лучше  сообразил бы,  что надо ответить богу. Ответ  бодрствующего
человека,  избирающего  мудрость  и  пренебрегающего  всем  прочим,  был  бы
заслугой. Но раз он  спал, ответ не в счет: он ровно ничего не стоит. Тем не
менее этот бесподобный бог был очарован.
     Итак,  награжденный  мудростью,  которую он испросил и получил во  сне,
Соломон не замедлил удивить  израильтян  замечательным правосудием и высотой
ума.    В   доказательство   необыкновенной    мудрости   Библия    сообщает
один-единственный анекдот о  споре двух женщин, которые родили с промежутком
в три дня в  одном и том же доме двух младенцев.  Из них  один умер. Одна из
женщин упрекает  другую в  том,  что  ночью она украла  у нее живого  сына и
заменила его трупом своего родного ребенка, нечаянно задушенного ею во сне.
     Разрешение  этого  спора  было  предложено  царю.  Мать,  обвиненная  в
подмене, клянется, что живой ребенок, принесенный  в суд,  есть собственный;
другая не менее горячо клянется, что ребенок принадлежит ей, и требует его.
     Тогда Соломон приказывает принести  меч, разделить ребенка На две части
и дать каждой матери по половине. Тут  раздается крик ужаса истинной матери,
которая требует, чтобы ребенка оставили  у той,  которая его украла, лишь бы
не  убивали.  Эта последняя,  наоборот, выдает  себя  следующими неразумными
словами: - Пусть не будет ни мне, ни тебе, - рубите.
     Но приказание  Соломона было только испытанием. Он  присудил возвратить
ребенка истинной матери (глава 3, стихи 16-28).
     Верующие  приходят в восторг, когда проповедники  с амвона рассказывают
этот анекдот.  Однако Соломон мог и вовсе не прибегать к ужасному испытанию:
ему  стоило   обратиться  только  к  любой  повивальной  бабке,  и  она  без
затруднения определила бы, какой ребенок родился  накануне,  а  какому пошел
четвертый день.
     Однако  не   будем  придирчивы   и  преклонимся  перед  "необыкновенной
мудростью" Соломона. Скажем только, что анекдотов этого рода тьма-тьмущая. У
всех народов всегда были судьи,  сочетавшие  проницательность  с  простотой.
Ограничимся только двумя случаями. Судьи, о которых пойдет речь, не получали
от бога дара мудрости во сне.
     Некто взобрался  на  самую верхушку  колокольни, чтобы что-то поправить
там.  Он имел  несчастье  свалиться,  но вместе с  тем имел счастье  даже не
ушибиться.  Однако падение его  было  роковым для  человека,  на которого он
упал: этот человек умер. Родственники убитого привлекли упавшего к суду. Они
обвинили  его  в  убийстве  и  требовали или  смертной казни, или возмещения
убытков.   Как   разрешить  такой  спор?   Надо   было   дать   какое-нибудь
удовлетворение родственникам  умершего. Вместе с тем судья  не считал себя в
праве обвинять  в  убийстве, даже  и  невольном,  человека, который  сам был
жертвою несчастного случая.  Судья  приказал тому из родственников умершего,
который был особенно настойчив в тяжбе и  громче всех требовал мести, самому
взобраться  на верхушку  колокольни и  броситься  оттуда  на  подсудимого  -
невольного убийцу коему вменил в  обязанность находиться в  это время на том
самом месте, где испустил дух потерпевший. Нечего и говорить, что назойливый
сутяга сейчас же отказался от своего нелепого иска.
     Второй любопытный случай произошел с греческим судьей. Один молодой
     грек  копил деньги, чтобы  уплатить их куртизанке Феониде  за обладание
ею. Тем временем  ему однажды ночью приснилось, что он насладился прелестями
Феониды. Проснувшись,  он решил, что было бы  неразумно  расходовать  деньги
ради  одного мгновения.  В свое  время  он сообщил друзьям  о своих любовных
намерениях, а теперь поведал им о своем  сновидении и решении  отказаться от
удовольствия стать любовником  Феониды. Куртизанка, обиженная таким оборотом
дела,  а  главное,  раздосадованная тем,  что  не получила деньги, привлекла
юношу к суду, требуя  вознаграждения. Она утверждала, что сохранила право на
сумму, которую молодой человек собирался предложить ей, ибо именно она, хотя
и во сне,  удовлетворила  его  желание. Судья, который отнюдь не был никаким
Соломоном,  вынес  постановление,  перед  которым  наши  священники  обязаны
преклониться:  этот  язычник,  которого бог  не  просветил светом  истинного
благочестия, предложил  молодому греку  принести  обещанную сумму  и бросить
деньги в бассейн, что бы  куртизанка могла насладиться звуком  и созерцанием
золотых монет, точно так же, как юноша насладился призрачной близостью.
     Бьемся об заклад, что если бы "святому духу", который любит веселенькие
     истории не  без клубнички, пришла бы на ум  только  что изложенная,  он
вывел бы ее в Библии и записал бы ее в актив мудрости Соломона. К сожалению,
воображение его, как явствует из всего содержания Библии, довольно скудное.
     После анекдота с судом Третья  книга  Царств переходит  к  перечислению
главнейших слуг Соломона. Читатель не рассердится на  нас, если мы пропустим
эти  нудные  строки.  Зато  немного  дальше  мы  находим кое-что  интересное
относительно славы и богатства сына Давидова.
     "Иуда  и  израиль,  многочисленные  как  песок  у  моря,  ели,  пили  и
веселились.  Соломон  владел  всеми  царствами  от  реки  Евфрата  до  земли
филистимской и до пределов Египта.  Они приносили дары и служили Соломону во
все дни жизни его" (третья книга царств глава 4, стихи 20-21).
     Здесь  "святой дух" уж очень густо пошутил, если  принять  во внимание,
что дело  не  касается тех отдаленных времен,  о  которых историки  не имеют
никаких данных: кто слышал когда-нибудь, чтобы  евреи царствовали от Евфрата
до Средиземного моря? Верно, что разбоем они завоевали себе небольшой уголок
земли  среди  скал и  пещер Палестины - от Вирсавии до Дана;  но ниоткуда не
известно,  чтобы Соломон  завоевал или каким-нибудь образом приобрел хотя бы
один квадратный километр вне Палестины. Наоборот,  "царь  египетский" владел
частью Палестины,  а несколько округов ханаанейских  просто  не повиновались
Соломону. Где же это хваленое могущество?
     "Продовольствие Соломона на каждый день составляли: тридцать коров муки
пшеничной и  шестьдесят  коров  прочей  муки, десять  волов  откормленных  и
двадцать волов с пастбища, и сто овец, кроме оленей,  и серн, и  сайгаков, и
откормленных  птиц"  (стихи  22-23).  Черт  возьми! Какое,  на  самом  деле,
хвастовство! Приближенные,  которых  Соломон  приглашал  к столу, во  всяком
случае, никак не рисковали умереть от голода.
     Некоторые   богословы,   озадаченные   этими  явными   преувеличениями,
растолковали, что  Соломон, подражая  царям вавилонским, кормил своих слуг и
что это подразумевается в "священном" тексте. Беда только  в том,  что царек
еврейский  был  не  более   похож   на  царя  Вавилона,   чем   какой-нибудь
мелкопоместный землевладелец на императоров всероссийских.
     "И было у Соломона сорок тысяч стойл для коней колесничных и двенадцать
тысяч для конницы" (стих 26). Эти 40000 стойл еще прекраснее, чем 30 волов и
100 овец ежедневного пайка его величества царя израильского и иудейского.
     "И  была мудрость  Соломона  выше мудрости  всех  сынов  востока и всей
мудрости египтян. Он был мудрее всех людей, мудрее  и  Ефана езрахитянина, и
Емана, и Халкола, и Дарды, сыновей  Махола,  и имя его было  в  славе у всех
окрестных народов. И изрек он три тысячи притчей, и песней его было тысяча и
пять" (стихи 30-32).
     Конечно, никто не знает, кто такие эти Ефан, и Еман, и Халкол, и Дарда,
которые так уверенно поставлены здесь  для сравнения  с Соломоном и  которых
"священный"  автор цитирует  с невозмутимым апломбом, как если бы речь шла о
мудрецах, известных всему миру. Эта манера ссылаться на никому не  известные
знаменитости, время от времени проскальзывающая в "священном писании",  есть
один из наиболее характерных признаков того  духа злостного  надувательства,
который   беспристрастному   исследователю   кажется  единственным  "духом",
вдохновлявшим авторов всей книги.
     Что касается  3000  притчей и 1005 песен,  то из  них сохранилось всего
несколько,  и  то только приписываемых  Соломону.  Было бы  все-таки  лучше,
заметил Вольтер, чтобы этот царь всю свою жизнь только  и занимался писанием
древнееврейских од, вместо того чтобы проливать кровь своего брата.
     Мы  подходим к знаменитому иерусалимскому храму, на постройку  которого
Соломон  ухлопал семь лет, да еще тринадцать лет  на  постройку дворца. Этой
теме посвящены четыре главы Третьей книги Царств.  Мы бегло  проследим самое
существенное.
     "И послал Хирам, царь тирский, слуг  своих к  Соломону,  когда услышал,
что его помазали в царя на  место отца  его; ибо Хирам был другом  Давида во
всю жизнь. И послал также и Соломон к Хираму  сказать: ты знаешь, что Давид,
отец мой, не мог построить дом имени господа  бога своего  по причине войн с
окрестными народами, доколе господь не покорил их под стопы ног его; ныне же
господь, бог мой,  даровал мне покой отовсюду: нет  противника  и нет  более