этому то, что ее убили на  приеме...  какая разница?
Это все еще  не новость.  Она  молодая  и  красивая,  но  в  ней  нет ничего
специального. Она не попадает ни в какой ряд."
     Коннор посмотрел на часы. "Мы можем посмотреть другие ленты?"
     "С®емки с приема? Конечно. Вы высматриваете эту девушку?"
     "Правильно."
     "Окей, поехали." Дженни вставила третью ленту.
     Мы  смотрели  сцены  приема на  сорок  пятом  этаже:  джаз-банд,  люди,
танцующие под развешанными украшениями. Мы напряглись, чтобы уловить девушку
в толпе.  Дженни сказала: "В Японии нам не надо было бы делать это самим.  У
японцев теперь  имеется изощренное  видео-распознающее матобеспечение. У них
есть  программа,  где вы задаете какой-нибудь образ,  скажем,  лицо,  и  она
автоматически  просматривает за  вас ленту и находит каждое  появление этого
лица.  Находит в толпе и везде, где  бы  оно ни появилось.  Есть возможность
задать трехмерный об®ект под определенным  ракурсом, а потом распознать  тот
же об®ект  под другими  углами зрения. Считается очень  хитрой, но  работает
медленно."
     "А у вас почему ее нет?"
     "О, они ее нам не продают. В нашей стране наиболее продвинутое японское
видео-оборудование недоступно.  Они  держат  нас на три-четыре  года позади.
Потому что это их технология и они могут делать с ней, что хотят. Конечно, в
подобных случаях программа была бы полезной."
     По экрану в бешеном темпе неслись картинки приема.
     Вдруг она остановила картинку.
     "Вот.  Слева на  заднем  плане. Ваша  Остин говорит  с  Эдди  Сакамура.
Конечно,  он  ее  знает. Сакамура  знает всех моделей.  Включить  нормальную
скорость?"
     "Да, пожалуйста", сказал Коннор, не отрываясь от экрана.
     Камера делала  медленную  панораму  зала. Большую часть  эпизода  Черил
Остин  оставалась на виду.  Смеясь  с Эдди  Сакамура, запрокидывая голову  и
положив руку на его предплечье,  счастливая быть с ним рядом. Эдди строил ей
гримасы. Казалось,  ему нравилось  ее смешить. Однако, время от  времени  ее
глаза  стреляли  по залу.  Словно она ждала того, что должно случиться.  Или
того, кто должен появиться.
     В  какую-то  секунду  Сакамура  понял,  что  не  полностью  владеет  ее
вниманием. Он схватил ее за руку и грубо дернул  к себе. Она повернулась. Он
близко наклонился  к  ней  и  прошипел что-то гневное. Потом совсем близко к
камере выступил  на  первый план  какой-то  лысый.  Свет  ярко освещал  его,
смазывая  черты лица, а голова заслонила нам  Эдди  и девушку.  Потом камера
повернула левее и мы их потеряли.
     "Черт."
     "Сначала?" Дженни отмотала назад и мы просмотрели еще раз.
     Я сказал: "Эдди с ней очевидно не счастлив."
     "Можно и так сказать."
     Коннор  нахмурился. "Так трудно понять, что  же мы видели. У вас есть к
этому звук?"
     Дженни  ответила: "Конечно, но  он, наверное,  так себе."  Она потыкала
кнопки  и  запустила  эпизод заново. На  дорожке  слышался  непрерывный  шум
вечеринки. Только иногда прорывались отдельные фразы.
     В одном месте Черил  посмотрела  на Эдди Сакамура и сказала: "...может,
если тебе это важно, я..."
     Его ответ утонул в шуме, но чуть  позже он  ясно сказал ей: "Но понимаю
... все о субботней встрече..."
     И в последние несколько  секунд панорамы, когда он дернул ее к себе, он
прошипел фразу вроде: "не будь дурой ... не дешеви ..."
     Я спросил: "Он сказал: не дешеви?"
     "Что-то вроде", ответил Коннор.
     Дженни сказала: "Хотите снова прокрутить?"
     "Нет",  ответил  Коннор. "Здесь  мы  больше  ничего не узнаем.  Поехали
дальше."
     "Хорошо", ответила Дженни.
     Скорость  снова  увеличилась,  участники приема дергались,  смеялись  и
отпивали короткие глотки из бокалов. И здесь я вмешался: "Помедленнее!"
     Снова нормальная скорость. Светловолосая женщина  в шелковом костюме от
Армани  обменивалась рукопожатием  с  лысым  мужчиной,  которого  мы  видели
несколькими моментами раньше.
     "Что такое?", спросила Дженни, глядя на меня.
     "Это его жена", ответил Коннор.
     Женщина наклонилась, чтобы легко поцеловать лысого. Потом она отступила
на шаг, чтобы сделать комплимент его костюму.
     "Она  --  адвокат  из офиса прокурора  округа", сказала Дженни.  "Лорен
Дэвис.  Помогала  в паре  крупных  процессов.  Душитель с  бульвара  Сансет,
перестрелка у Келлермана. У нее большие амбиции. Умная и с хорошими связями.
Говорят, у нее есть будущее, если она останется в офисе. Это может оказаться
правдой,  потому  что Уайленд еще даже  на  давал ей выходить  в  эфир.  Как
видите, у нее хорошая внешность, но он держит ее вдали от микрофонов. Лысый,
с которым она разговаривает, это Джон Маккенна из компании "Реджис Маккенна"
в Сан-Франциско. Компания делает много рекламы для фирм высокой технологии."
     Я сказал: "Можно продолжать."
     Дженни нажала кнопку. "Она действительно ваша жена, или партнер шутит?"
     "Да, она действительно моя жена. Была."
     "Вы сейчас в разводе?"
     "Ага."
     Дженни взглянула  на меня  и  хотела что-то сказать, потом передумала и
снова посмотрела на экран. Ни мониторе с большой скоростью снова продолжался
прием.
     Я обнаружил, что  думаю о  Лорен. Когда я узнал ее,  она была  яркой  и
амбициозной, но в реальной  жизни  понимала не слишком много. Она выросла  в
привилегированной семье,  ходила в колледжи  Айви  Лиг  и обладала  глубокой
верой привилегированной  личности, что любая ее мысль, по-видимому, является
правдой. Конечно, идея достаточно  хороша  для  жизни.  Ничего не  требуется
сравнивать с реальностью.
     Она была молода,  была  частью действительности.  Она еще  ощущала мир,
изучала, как он работает.  У  нее был энтузиазм и страсть в изложении  своих
верований.  Но  верования ее  менялись  в  зависимости  от того,  с кем  она
говорила в  последний  раз. Она  была  очень  впечатлительной. Она пробовала
идеи,  как  другие  женщины   примеряют  шляпки.   Она  всегда  была  хорошо
информированной о  последних тенденциях. Некоторое  время мне  нравились  ее
молодость и очарование, потом она стала меня раздражать.
     Потому  что  у   нее  не  было  никакой  сердцевины,  никакой  реальной
субстанции.  Она  напоминала телевизор: просто  транслировала последнее шоу.
Какое бы ни было. И никогда не подвергала его сомнению.
     В конечном счете, величайшим талантом Лорен было приспособляемость. Она
была  экспертом  по   смотрению  TV,  по  чтению  газет,  по  наблюдению  за
настроением  босса  --  за всем, что она  считала источником авторитета -- и
вычислению, в  каком  направлении  дуют ветры.  И перемещению  туда, где  ей
следует быть. Я  не  удивлялся,  что она пошла вверх. Ее жизненные ценности,
как и ее одежда, всегда были модными и современными...
     "... вам, лейтенант, но становится поздно... Лейтенант?"
     Я моргнул и вернулся в студию. Дженни обращалась ко мне.  Она указывала
на  экран, где  замершая картинка  показывала  Черил Остин  в черном платье,
стоящей с двумя пожилыми мужчинами в костюмах.
     Я взглянул на Коннора, однако он отвернулся и говорил по телефону.
     "Лейтенант? Эти вас интересуют?"
     "Да, конечно. Кто они?"
     Дженни нажала кнопку и лента пошла на нормальной скорости.
     "Сенатор  Джон Мортон и сенатор Стивен Роу.  Оба из сенатского комитета
по финансам. Того самого, в котором идут слушания по продаже МайкроКон."
     На  экране Черил смеялась и  кивала. В движении  она была  замечательно
красива,  интересная  смесь  невинности  и  сексуальности.  Иногда  ее  лицо
казалось  многознающим и чуть-чуть  суровым. Казалось,  что  она  знакома  с
обоими,  но не  слишком.  Она не приближалась  ни  к  одному  из  них  и  не
прикасалась  к ним, если не считать рукопожатий. Со своей стороны, сенаторы,
похоже,  остро  ощущали  присутствие камер и  выдерживали  дружескую, хотя и
несколько формальную манеру поведения.
     "Страна катится к  черту, а в рабочий день сенаторы  Соединенных Штатов
стоят, болтая с  фотомоделями",  сказала Дженни. "Не  удивительно, что мы  в
таком  прогале.  А  они  --  важные шишки. Поговаривают, что  Мортон  станет
кандидатом в президенты на следующих выборах."
     Я спросил: "Что вы о них знаете?"
     "Оба женаты. Ну, собственно, Роу наполовину разведен. Его жена остается
дома в Вирджинии. А он путешествует. И имеет склонность слишком много пить."
     Я смотрел на  Роу  на  экране монитора. Это был тот  человек, что вошел
вечером в наш лифт. И уже тогда он  был так пьян,  что почти падал.  Однако,
сейчас он пьян не был.
     "А Мортон?"
     "Предполагается, что он чист. Бывший атлет, крепкий, как орех. Питается
здоровой пищей. Человек семейный. Главные  области интересов Мортона - наука
и  технология.   Окружающая   среда.   Американская   конкурентоспособность,
американские ценности. В общем, все такое. Но я,  однако, слышала, что он не
настолько уж чист, что у него есть молодая подружка."
     "И это правда?"
     Она пожала плечами. "Такова легенда, его люди пытаются ее опровергнуть.
Но кто же скажет, где правда?"
     Лента  выскочила  и  Дженни  вставила  следующую.  "Эта  --  последняя,
приятели."
     Коннор повесил трубку и сказал:  "Забудьте про  ленту." Он  встал:  "Мы
уезжаем, кохай."
     "Почему?"
     "Я  поговорил с телефонной компанией о звонках с таксофона  в вестибюле
здания Накамото между восемью и девятью."
     "И что?"
     "В эти часы никаких звонков не было."
     Я  знал -- Коннор  предполагал,  что  кто-то  вышел  из комнаты  службы
безопасности и позвонил  с таксофона: Коул или один из  японцев.  Теперь его
надежды проследить многообещающую ниточку с помощью звонков разбились "Очень
плохо", сказал я.
     "Плохо?",  удивился Коннор. "Это чрезвычайно  полезно.  Это значительно
сужает  варианты.  Мисс  Гонсалес, у  вас  есть ленты с людьми,  покидающими
прием?"
     "Покидающими?  Нет. Как только  гости появились, все  команды поднялись
наверх, чтобы  снимать идущий прием.  Потом  привезли  ленты сюда к крайнему
сроку, пока прием еще продолжался."
     "Прекрасно. Тогда, как  мне кажется, мы здесь закончили. Спасибо вам за
помощь. Ваши познания замечательны. Поехали, кохай."


     ( Снова  в пути. На этот раз по адресу  в Беверли Хиллс. Но  сейчас уже
был  второй час ночи  и я устал. Я спросил: "Почему таксофон в вестибюле так
много значит?"
     Коннор  ответил: "Потому что вся  наша  концепция этого  дела вращалась
вокруг того,  звонил  ли  кто-нибудь  с  этого телефона  или  нет.  Реальным
вопросом сейчас является то, какая компания в Японии бодается с Накамото?"
     "Какая компания в Японии?", спросил я.
     "Да. Ясно, что это  корпорация, принадлежащая другому  кейрецу", сказал
Коннор.
     Я спросил: "Кейрецу?"
     "Японцы  структурируют свой  бизнес в большие  организации, которые они
называют  кейрецу.  Их шесть главных в  Японии,  и они  громадны.  Например,
кейрецу Мицубиси  состоит  из семисот отдельных  компаний, которые  работают
вместе,  или  имеют  взаимосвязанное   финансирование,  или  взаимосвязанные
соглашения  различного рода. Таких больших структур не существует в Америке,
потому  что  они  нарушали  бы  наши антитрестовские законы.  В  Японии они,
однако, являются нормой. Мы склонны думать о корпорациях, как о стоящих сами
по  себе.  Если  посмотреть на вещи японскими глазами, то нужно представить,
скажем, об®единение компаний IBM, Сити-банка, Форда  и  Экссон,  у каждой из
которых  имелось  бы секретное соглашение с другими о кооперации, и  который
сообща финансировали бы исследования. Это означает,  что японская корпорация
никогда не остается в одиночестве  -- она всегда действует  в товариществе с
сотнями других  компаний.  И  все  они  конкурируют с  компаниями  из других
кейрецу.
     Поэтому, размышляя о  действиях корпорации Накамото, надо спросить, что
кейрецу Накамото  делает в  Японии.  И какие компании из других  кейрецу  ей
противостоят. Потому  что это  убийство является неприятностью для Накамото.
Можно даже рассматривать его, как прямое нападение на Накамото."
     "Нападение?"
     "Ну,  подумай,  Накамото  планирует  большой,  с  участием звезд, вечер
открытия  своего  здания. Они  хотят,  чтобы  прием  прошел  безупречно.  По
некоторой  причине  гостью  с  приема  задушили. Возникает  вопрос -- кто же
позвонил?"
     "То есть, кто сообщил об убийстве?"
     "Верно. Потому  что, кроме всего прочего, работники  Накамото полностью
контролируют обстановку: это их  прием, их  здание.  Им бы  ничего не стоило
дождаться  одиннадцати часов, когда  прием  закончится и гости раз®едутся, а
потом  уж сообщить  об  убийстве. Если  я  преозабочен  собственным имиджем,
нюансами своего общественного облика, то поступил бы именно так.  Потому что
все остальное потенциально опасно образу корпорации Накамото."
     "Окей."
     "Однако,  сообщение   не  было  отложено  на   потом",  сказал  Коннор.
"Напротив,  кто-то позвонил о нем в восемь тридцать две, как раз когда прием
шел  вовсю. Весь вечер был поставлен под угрозу. И  наш вопрос теперь таков:
кто же позвонил?"
     Я сказал: "Вы  попросили  Ишигуро найти  человека, который звонил. И он
этого еще не сделал."
     "Правильно. Потому что он не может."
     "Он не знает, кто звонил?"
     "Не знает."
     "И вы думаете, что звонил кто-то не из корпорации Накамото."
     "Правильно."
     "Звонил враг Накамото."
     "Почти наверняка."
     Я спросил: "Так как же мы разыщем того, кто сообщил?"
     Коннор  засмеялся:  "Поэтому я  и проверил  телефон  вестибюля. Это  --
решающее свидетельство для нашего вопроса."
     "Почему решающее?"
     "Предположим, ты работаешь на  соперничающую корпорацию и хочешь знать,
что происходит внутри Накамото. Узнать ты не  сможешь,  потому  что японские
корпорации своих  сотрудников  нанимают пожизненно. Сотрудники ощущают  себя
членами одной семьи. И они  никогда не предадут собственную семью. Поэтому к
остальному миру  корпорация  Накамото  повернута  непроницаемой  маской, что
придает значение даже незначительным подробностям: какие сотрудники из самой
Японии находятся сейчас в городе, кто с кем встречается, приезды,  от®езды и
так далее. И ты можешь получить все эти подробности, если завяжешь отношения
с  охранником-американцем,  который весь день просиживает перед  мониторами.
Особенно  если  этот охранник  чувствителен к японскому предубеждению против
черных."
     "Продолжайте", сказал я.
     "Японцы  часто   пытаются  подкупить  местных  сотрудников  охраны   из
соперничающих фирм.  Японцы  -- честные  люди, однако их традиции  позволяют
такое поведение. На  войне  и  в любви все допустимо,  а  японцы смотрят  на
бизнес, как на войну. Подкуп прекрасен, если он удался."
     "Окей."
     "Далее, в первые несколько секунд после убийства мы можем быть уверены,
что только два человека знают, что девушка убита. Один из них -- сам убийца.
Другой -- охранник Тед Коул, который видел его на мониторах."
     "Постойте-ка, значит Тед Коул  видел его на  мониторах?  Он  знает, кто
убийца?"
     "Очевидно."
     "Он сказал, что ушел в восемь пятнадцать."
     "Он лгал."
     "Но если вы это знаете, почему бы нам..."
     "Он ни  за что не скажет нам", сказал Коннор. "По той же причине, что и
Филипс не хочет нам говорить. Вот почему я не арестовал Коула и не отвез его
для  допроса. В конечном счете это было бы потерей времени,  а время в нашем
случае  существенно. Мы  знаем,  что нам он не  скажет.  Вопрос:  он  сказал
кому-то еще?"
     Я начал догадываться, к чему он  клонит. "Вы хотите сказать, что это он
вышел из комнаты охраны  к таксофону в вестибюле, позвонил  кому-то и сказал
ему, что произошло убийство?"
     "Правильно.  Потому что он не мог пользоваться телефоном в комнате. Ему
надо было звонить с  таксофона  кому-то --  врагу Накамото  из соперничающей
корпорации. Кому-то."
     "Я сказал: "Но теперь мы точно знаем, что с этого телефона не звонили."
     "Правильно", сказал Коннор.
     "Поэтому вся ваша цепочка рассуждений рухнула."
     "Совсем нет.  Все прояснилось. Если  Коул никого не предупредил, то кто
же позвонил об убийстве? Ясно, что источником может быть только сам убийца."
     Я ощутил озноб.
     "Он позвонил нам, чтобы устроить неприятности Накамото?"
     "Вероятно", сказал Коннор.
     "Тогда откуда же он позвонил?"
     "Это еще  не ясно. Предполагаю,  что откуда-то изнутри здания. Есть еще
несколько других приводящих в замешательство мелочей, которые мы еще даже не
стали обдумывать."
     "Например?"
     Телефон в  машине  зазвонил. Коннор ответил, потом  передал трубку мне:
"Это вас."


        x x x
     "Нет, нет", сказала миссис Асенио. "Ребенок прекрасно себя чувствует. Я
проведала ее несколько минут назад. Она в порядке. Лейтенант, я  хочу, чтобы
вы знали: звонила миссис Дэвис." Так она называла мою бывшую жену.
     "Когда?"
     "Мне кажется, минут десять назад."
     "Она оставила номер?"
     "Нет.  Сказала,  что сегодня  ночью  к ней  нельзя дозвониться.  Но она
хочет, чтобы  вы знали:  что  у нее там такое и, может  быть,  она уедет  из
города. Она говорит, что, наверное, не возьмет ребенка на уик-энд."
     Я вздохнул: "Окей."
     "Сказала, что позвонит вам завтра и скажет более определенно."
     "Окей."
     Я не удивился. Это типично  для Лорен. В последнюю минуту все поменять.
Никогда нельзя строить планы, включающие Лорен, потому что она всегда меняет
свои  намерения.  Наверное, это  последнее  изменение  означало,  что у  нее
завелся новый бойфренд и, возможно, она уедет с ним.
     Я привык  думать,  что вся эта  непредсказуемость  плохо отражается  на
Микеле. Однако, дети практичны. Казалось, Микела понимает, какова ее мать, и
не слишком расстраивается.
     Расстраиваюсь единственно я.
     Миссис Асенио сказала: "Вы скоро вернетесь, лейтенант?"
     "Нет. Похоже, я буду занят всю ночь. Вы сможете остаться?"
     "Да, но в девять утра мне надо идти. Я тогда постелю себе на кушетке?"
     Кушетка  у меня  в  гостиной. Она привыкла на  ней  спать, оставаясь на
ночь. "Да, конечно."
     "Окей, доброй ночи, лейтенант."
     "До свидания, миссис Асенио."


        x x x
     Коннор   спросил:  "Что-нибудь   не   так?"  Я  удивился,  почувствовав
напряжение в его голосе.
     "Нет.  Просто моя  бывшая  устроила  обычную  пакость.  Не уверена, что
возьмет ребенка на уик-энд. А что?"
     Коннор пожал плечами: "Да, просто спросил."
     Мне показалось, что дело не так просто. Я спросил: "Что вы имели в виду
раньше, когда сказали, что дело может обернуться гнусно."
     "Я не уверен, может,  и нет", сказал  Коннор. "Наше лучшее  решение  --
раскрыть  его за  несколько  следующих  часов.  И  думаю,  нам это  удастся.
Ресторан впереди слева."
     Я увидел неоновую вывеску "Бора-Бора".
     "Им владеет Сакамура?"
     "Да. На самом-то деле, он всего  лишь частичный собственник. Не отдавай
машину служителю и поставь в красной  зоне. Нам  может  потребоваться быстро
уехать."


        x x x
     "Бора-Бора" был  самым горячим рестораном ЛА  этой недели.  Декорирован
беспорядочным  скопищем  полинезийских  масок и  щитов.  Зеленые  деревянные
липовые панели  торчали над  баром,  словно зубы.  Над  открытой  кухней  на
огромном пятиметровом  экране  призрачно  шла  видеозапись  Принса.  В  меню
преобладала   кухня  тихоокеанского   побережья,  шум  стоял  оглушительный,
клиентура  состояла  из подающих  надежды киноработников.  Все были одеты  в
черное.
     Коннор улыбнулся: "Выглядит, словно  "Трейдер Вик" после взрыва  бомбы,
правда? Перестань пялиться. Ты что, мало со студенческими компаниями гулял?"
     "То-то  и  оно, что  мало", ответил  я. Коннор повернулся поговорить  с
евроазиатской хостессой.  Я заглянул в бар, где легко целовались  в губы две
женщины. Чуть далее японец  в черной кожаной  куртке  пилота бомбардировщика
обнимал громадну