Майкл Крайтон. Восходящее солнце

---------------------------------------------------------------
     Michael Crichton "ъising Sun"
     © Copyright 1992 by Michael Crichton
     © Copyright 1997, перевод, Е. Гужов (gu@tstech.uz)
---------------------------------------------------------------


     Моей матери
     Зуле Миллер Крайтон

     Мы вступаем в мир, где старые правила больше не приложимы.
     Филип Сандерс

     Бизнес -- это война.
     Японская пословица

        Об авторе

     Майкл  Крайтон  родился в  Чикаго  в 1942  году.  Учился в  Гарвардском
колледже и в  Гарвардской Медицинской  Школе, в 1969 году работал интерном в
Институте  Солка  в  Ла-Джолле,  штат Калифорния.  Он  написал романы  "Парк
юрского  периода",  "Сфера",  "Конго",  "Штамм   Андромеда",   "Терминальный
человек", "Большое ограбление поезда" и  "Пожиратели  мертвецов".  Он  автор
четырех документальных книг: "Пять пациентов", "Джаспер Джонс", "Электронная
жизнь"  и "Путешествия".  Он принимал участие  в  с®емках фильмов  "Западный
мир", "Кома", и в киноверсии собственной книги "Большое  ограбление поезда".
В 1988  году  он был приглашенным писателем Массачусетского Технологического
Института.


     Департамент Полиции Лос Анджелеса
     Для служебного пользования
     Конфиденциальный документ

     Содержание: Стенограмма видеодопроса
     детектива Питера Дж. Смита
     13-15 марта

        Дело: "Убийство Накамото" (А8895-404)

     Эта запись является собственностью Департамента Полиции Лос Анджелеса и
предназначена  только  для  служебного  пользования. Разрешение  копировать,
цитировать или любым другим способом репродуцировать или выдавать содержание
этого документа  огранено  законом.  Неавторизованное  использование  влечет
суровое наказание.

     Все вопросы направлять:
     Начальнику Отдела внутренних расследований
     Департамента Полиции Лос Анджелеса
     п/я 2029
     Лос Анджелес, КА 92038-2029
     Тел.: (213)555-7600
     Факс: (213)555-7812

     Видеозапись допроса: Дет. П. Дж. Смит 13.3 -- 15.3

     Дело: "Убийство Накамото" (А8895-404)

        Описание допроса:
     Суб®ект  (Лейт.  Смит)  допрашивался  22 часа  в  течении  трех  дней с
понедельника  13  марта до среды  15 марта. Допрос записывался на видеоленту
S-VHS/SD.

        Описание картинки:
     Суб®ект  (Смит)  сидит  за  столом  в  комнате   для  видеозаписей  No4
штабквартиры ДПЛА.  Часы видны  на стене позади  суб®екта. Картинка включает
поверхность  стола,  кофейную чашку и  суб®екта выше пояса.  Суб®ект  одет в
пиджак  с галстуком (день 1),  рубашку  с галстуком (день 2)  и в рубашку  с
короткими  рукавами  (день  3).  Видео-отметка времени видна в нижнем правом
углу.

        Цель допроса:
     Выяснение роли суб®екта в деле "Убийство Накамото" (А8895-404).
     Ведущие  допрос  офицеры:  дет.  Т. Конвей и дет. Р.  Хеммонд.  Суб®ект
отказался от права присутствия адвоката.

        Состояние дела:
     Зарегистрировано как "нераскрытое".

        Запись от 13 марта (1):

     В.: Окей. Лента крутится. Назовите для записи свое имя, пожалуйста.
     О.: Питер Джеймс Смит.
     В.: Назовите свой возраст и звание.
     О.: Мне тридцать  четыре года, я  лейтенант  отдела специальной  службы
Департамента Полиции Лос Анджелеса.
     В.: Лейтенант Смит, как  вы знаете, в настоящее время вы не обвиняетесь
ни в каком преступлении.
     О.: Я знаю.
     В.:  Тем не  менее,  вы  имеете право  быть представленным  здесь своим
адвокатом.
     О.: Я отказываюсь от этого права.
     В.: Окей. Принуждали ли вас каким-либо способом явиться сюда?
     О.: (долгая пауза) Нет. Меня не принуждали никаким образом.
     В.: Окей. Теперь мы хотим поговорить с вами о деле "Убийство Накамото".
Когда вы впервые были вовлечены в это дело?
     О.: В четверг вечером 9 февраля, около девяти часов.
     В.: Что произошло в это время?
     О.: Я находился дома. Мне позвонили.
     В.: И что вы делали в тот момент, когда вам позвонили?

        Ночь первая

     ( В общем, я сидел  на кровати в своей квартире в  Калвер-сити, смотрел
на  игру  Лейкерс  с выключенным  звуком  и  пытался заучивать  слова  моего
вводного курса японского языка.
     Это  был тихий  вечер: я  уложил дочку  спать  около восьми.  Теперь на
кровати лежал кассетный плеер и радостный  женский  голос произносил  что-то
вроде:  "Хелло,  я  офицер  полиции.  Чем могу  помочь?",  или  "Пожалуйста,
покажите  мне меню". После каждого предложения женщина делала паузу, чтобы я
мог  повторить ее по-японски. Я  запинался  как  мог  старательнее.  Она все
говорила: "Овощной магазин закрыт. Где находится почта?" И все такое прочее.
Иногда  было трудно сосредоточиться, но  я пытался. "У господина  Хаяши двое
детей."
     Я  пытался  отозваться:  "Хаяши-сан  ва кодомо-га  фур...  футур..."  Я
чертыхнулся. Но женщина уже снова говорила.
     "Этот напиток совсем не очень хороший."
     Мой учебник валялся на кровати  рядом  с пакетом  хрустящего картофеля,
который я привез дочери. Рядом лежал фотоальбом и рассыпались фотографии  ее
второго дня рождения. Прошло уже четыре месяца после дня рождения Микелы, но
я все еще не вставил снимки в альбом. Надо попытаться прикрепить их.
     "Встреча назначена на два часа."
     Снимки  на  моей  кровати  больше не отвечали действительности.  Четыре
месяца спустя Микела выглядела совершенно иначе. Она стала выше, она выросла
из дорогого  платья, которое  купила ей на праздник моя  бывшая жена: черный
вельвет с белым кружевным воротничком.
     На снимках моя бывшая жена играла главенствующую роль  -- держала торт,
когда Микела задувала свечи, помогала ей разворачивать подарки. Она казалась
заботливой мамочкой. На самом  деле,  дочка жила со  мной  и моя бывшая жена
виделась с  ней  не  часто. Половину выходных  она  просто  не  приезжала  и
забывала оплачивать содержание ребенка.
     Но этого никак не скажешь по фотографиям со дня рождения.
     "Где находится туалет?"
     "У меня есть машина. Мы можем поехать вместе."
     Я  продолжал учиться. Конечно,  официально в  эту ночь  я  находился на
службе: был  дежурным  офицером специальной  службы в дивизионе штабквартиры
даунтауна. Но девятого февраля был тихий четверг и я не ожидал много работы.
До девяти часов у меня было только три вызова.
     Специальная служба включает в себя дипломатическую  секцию департамента
полиции; мы улаживаем проблемы с дипломатами и знаменитостями,  обеспечиваем
переводчиков  и связь для  иностранцев,  которые  по  той или  иной  причине
вступают  в контакт с полицией. Это  разнообразная  работа,  но  без  особых
стрессов: на дежурстве я  ожидаю  с полдюжины запросов  о  помощи, однако ни
один  не критический. Иногда  я  даже не выкатываюсь из дома. Работа гораздо
менее требовательная,  чем у  полицейского пресс-атташе,  которым  я был  до
специальной службы.
     Во всяком случае, вечером девятого февраля первый полученный мною вызов
касался  Фернандо   Консека,  чилийского  вице-консула.   Патрульная  машина
притормозила его; Ферни был слишком пьян, чтобы вести, однако громко заявлял
о  своей дипломатической  неприкосновенности. Я приказал  патрульным отвезти
его  домой  и  сделал   пометку,  чтобы  утром  не  забыть  пожаловаться   в
консульство.
     Часом позже я получил  запрос  от детективов в Гардена.  Они арестовали
подозреваемого   в   ресторанной   перестрелке,   который   говорил   только
по-самоански, и они хотели получить переводчика. Я сказал, что смогу найти и
такого, но  только все самоанцы  поголовно говорят  по-английски, ибо страна
много  лет  была  подмандатной  территорией Америки. Детективы  сказали, что
тогда  они  справятся  и  сами. Потом  я  получил  звонок,  что  передвижные
телепередатчики загораживают пожарные проезды на концерте группы "Аэросмит",
я  посоветовал офицерам обратиться в пожарный департамент. В последующий час
все было тихо. Я вернулся к своему  учебнику и  моя певучая женщина говорила
фразы, вроде: "Погода вчера была дождливой."
     Потом позвонил Том Грэм.
     "Снова  трахнутые  джепы",  сказал  Грэм.  "Не могу  поверить, что  они
наступили  на   такое  дерьмо.  Лучше  подваливай  сюда,  Пити-сан.  Фигероа
одиннадцать сотен угол Седьмой. Новое здание Накамото."
     "В  чем проблема?", спросил я. Грэм  хороший детектив, но у него плохой
характер и есть тенденция до непропорциональности раздувать мелочи.
     "Проблема в том",  сказал Грэм, "что трахнутые джепы требуют встречи со
связным  трахнутой  специальной службы.  То  есть  с  тобой,  приятель.  Они
говорят, что полиция не может действовать, пока сюда не прибудет связной."
     "Не может действовать? Почему? Что там у тебя?"
     "Убийство", сказал Грэм. "Белая женщина, предположительно двадцати пяти
лет, очевидно шесть футов  один  дюйм. Лежит на спине  прямо в их  проклятом
зале совещаний. То еще зрелище. Лучше вали сюда как можно быстрее."
     Я спросил: "Там у тебя музыка, что ли?"
     "Да, черт  побери",  ответил Грэм. "Тут  идет  большой  прием.  Сегодня
великое открытие Башни  Накамото и  они устроили вечеринку. Давай вали сюда,
сможешь?"
     Я  ответил,  что смогу. Я позвонил  мисс Асенио  напротив и спросил, не
сможет ли она присмотреть за ребенком, пока я  буду отсутствовать: ей всегда
нужны дополнительные деньги. Ожидая ее появления, я  сменил рубашку  и надел
свой лучший костюм. Потом  позвонил Фред Хофман. Он  был дежурным офицером в
штаб-квартире  даунтауна,  низкорослый  крепкий парень  с  седыми  волосами.
"Слушай, Пит, мне кажется, на этот раз ты захочешь подмоги."
     Я спросил: "С чего бы?"
     "Похоже у нас  убийство с участием  японских  граждан.  Может оказаться
липким. Сколь ты был пресс-атташе?"
     "Около шести месяцев", ответил я.
     "На твоем  месте я добыл бы себе опытного помощника. Подхвати Коннора и
возьми его с собой в центр."
     "Кого?"
     "Джона Коннора. Вообще, слышал о нем?"
     "Конечно",  сказал  я.  Все  в  дивизионе  слышали  о  Конноре. Он  был
легендой, самым знающим из офицеров специальной службы.  "А  разве  он  не в
отставке?"
     "Он в  бессрочном  отпуске,  но все еще работает  по  делам, включающим
японцев. Я думаю, он может быть тебе полезен. Договоримся так: я позвоню ему
о тебе. Просто заезжай и подхвати его." Хофман продиктовал мне его адрес.
     "Окей, прекрасно. Спасибо."
     "И еще одно: на этот раз наземные линии, окей, Пит?"
     "Окей", сказал я. "Кто это требует?"
     "Просто так будет лучше."
     "Как скажешь, Фред."


        x x x
     "Наземные  линии" означает не пользоваться радио, чтобы наши переговоры
не могли  перехватить  газетчики, прослушивающие полицейские частоты. Такова
стандартная  процедура   в  некоторых  ситуациях.   Если   Элизабет   Тейлор
направляется  в  больницу,  мы  переходим   на  наземные  линии.   Или  если
сын-подросток  какой-нибудь знаменитости погибает в автоаварии, мы переходим
на  наземные  линии, дабы  быть уверенными, что  родители  услышат печальную
новость до того, как  команды TV начнут  тарабанить  в  из двери. Для такого
рода вещей  мы пользуемся наземными линиями. Но я ни разу не слышал, чтобы в
список входило убийство.
     Однако, направляясь  в даунтаун,  я не пользовался телефоном в машине и
прислушивался  к полицейскому радио.  Рапорт о ранении трехлетнего мальчика,
которого  парализовало  до  пояса.  Ребенок   оказался  свидетелем   грабежа
кафе-мороженного. Шальная пуля поразила его в спину и он...
     Я переключился на другую станцию, где шло ток-шоу. Впереди я видел огни
небоскребов  даунтауна, торчащих  из тумана.  Я с®ехал с фривея у Сан-Педро,
где жил Коннор.
     Я знал о Конноре только то, что некоторое время он прожил в Японии, где
и  приобрел свои знания  японского  языка  и культуры. Одно время, где-то  в
60-х, он был единственным офицером, который бегло говорил по-японски, хотя в
Лос-Анджелесе тогда  находилась  самая  большая  японская колония вне родных
островов.
     Конечно,  теперь в департаменте более восьмидесяти офицеров  говорят на
японском  -- и еще больше людей  вроде меня  пытаются ему  научиться. Коннор
ушел  в отставку несколько лет назад. Но  офицеры  связи, работавшие с  ним,
соглашались  в один голос,  что он  -- самый  лучший.  Рассказывали,  что он
работал  очень  быстро, частенько  раскрывая дела  за  несколько  часов.  Он
обладал  репутацией  искусного  детектива  и экстраординарного  следователя,
способного получить  информацию от свидетелей,  как  никто другой. Но  более
всего офицеры связи хвалили его уравновешенный  подход.  Один  говорил  мне:
"Работать с  японцами  -- все равно, что балансировать на  канате.  Рано или
поздно все срываются в ту или  другую сторону. Некоторые считают, что японцы
невероятно  честны и не способны поступать плохо. Другие думают, что они  --
злобные карлики. Коннор всегда соблюдал равновесие. Он оставался посередине.
Он всегда точно знал, что делает."


        x x x
     Джон Коннор жил в промышленном районе  возле Седьмой-стрит, в громадном
кирпичном  складе  бок  о бок с депо дизельных грузовиков.  Грузовой лифт  в
здании оказался сломан.  Я по лестнице  поднялся на третий этаж и постучал в
дверь.
     "Открыто", послышался голос.
     Я  вошел  в  небольшую  квартиру. Гостиная была  пуста  и обставлена  в
японском стиле: маты-татами,  ширмы-седзи  и  стены с деревянными  панелями.
Каллиграфический  свиток,  черный  лакированный  столик,   ваза  с  одиноким
всплеском белой орхидеи.
     Я увидел  две  пары обуви, выставленные  возле  двери. Одна  -- мужские
туфли. Другая -- пара женских туфель с высокими каблуками.
     Я спросил: "Капитан Коннор?"
     "Минуточку."
     Ширма-седзи от®ехала и появился Коннор. Он оказался неожиданно высоким,
метр девяносто, наверное, заметно выше шести футов. Он был в юката -- легком
японском  халате  голубого  хлопка.   Я  дал  бы  ему  пятьдесят  пять  лет.
Широкоплечий,   лысеющий,   с  аккуратными  усами,   острыми  чертами  лица,
пронизывающими глазами. Глубокий голос. Спокойствие.
     "Добрый вечер, лейтенант."
     Мы  обменялись  рукопожатием.  Коннор  оглядел  меня  сверху  донизу  и
одобрительно кивнул. "Хорошо. Весьма презентабельно."
     Я  сказал:  "Я привык работать  с  прессой.  Никогда  не  знаешь, когда
окажешься перед камерами."
     Он кивнул. "И сейчас вы -- дежурный офицер?"
     "Верно."
     "Как долго вы были пресс-атташе?"
     "Шесть месяцев."
     "Говорите по-японски?"
     "Немного. Я учусь."
     "Дайте  мне несколько минут, чтобы  переодеться." Он повернулся и исчез
за ширмой-седзи. "Это убийство?"
     "Да."
     "Кто известил вас?"
     "Том  Грэм. Он  главный на  месте  преступления.  Говорит,  что  японцы
настаивают на присутствии офицера связи."
     "Понимаю."  Наступила  пауза. Я  услышал  льющуюся воду.  "Это  обычное
требование?"
     "Нет.  На  самом деле я  о  таком  никогда  не  слышал. Обычно офицеров
вызывают для связи,  когда возникают проблемы с языком. Я никогда не слышал,
чтобы офицера связи требовали японцы."
     "И я тоже", сказал  Коннор. "Это Грэм просил вас  привезти меня? Потому
что Том Грэм и я не всегда восхищались друг другом."
     "Нет",  сказал  я. "Фред Хофман посоветовал, чтобы я прихватил  вас. Он
чувствует,  что у меня недостаточно  опыта. Он сказал, что позвонит вам  обо
мне."
     "Так вам домой звонили дважды?", спросил Коннор.
     "Да."
     "Понятно."  Он  снова  появился,  на  сей  раз  в  темно-синем костюме,
завязывая галстук. "Кажется, время для нас критично." Он  посмотрел на часы.
"Когда Грэм позвонил вам?"
     "Около девяти."
     "Тогда прошло уже сорок минут. Поехали, лейтенант. Где ваша машина?"
     Мы заторопились по ступенькам.


        x x x
     Я  проехал Сан-Педро  и повернул влево  на Вторую, направляясь к зданию
Накамото.  На уровне улицы стоял легкий туман.  Коннор  уставился в окно. Он
спросил: "У вас хорошая память?"
     "Мне кажется, довольно хорошая."
     "Я  хотел  бы,  чтобы вы  повторили телефонные  разговоры  сегодняшнего
вечера",  сказал  он.  "Передайте  их  с  возможно  большей  точностью. Если
сможете, слово в слово."
     "Попробую."
     Я пересказал свои телефонные разговоры. Коннор слушал, не прерывая и не
комментируя.  Я не знал, почему он так  заинтересовался, а он мне не сказал.
Когда  я  закончил, он  спросил: "Хофман не  сказал,  кто просил  о наземных
линиях?"
     "Нет."
     "Что  ж,  в  любом  случае -  мысль  хорошая.  Я  никогда не  пользуюсь
телефоном  в  машине,  если  могу  обойтись.  В  наши  дни  слишком   многие
прислушиваются к эфиру."
     Я  повернул на  Фигероа. Впереди  я видел прожекторы, освещающие  фасад
новой Башни Накамото. Само  здание  из серого гранита возвышалось в ночи.  Я
свернул на правую полосу и потянулся к отделению для перчаток, ухватив пачку
визитных карточек.
     На  визитках было  написано: "Детектив-лейтенант Питер Дж. Смит, Офицер
Связи Специальной Службы, Департамент Полиции Лос-Анджелеса". По-английски с
одной стороны и по-японски с другой.
     Коннор взглянул на  карточки. "Как вы  хотите  справиться с  ситуацией,
лейтенант? Вы прежде вели переговоры с японцами?"
     Я ответил: "Нет, никогда. Пара арестов за вождение в пьяном виде."
     Коннор  вежливо  предложил:  "Может  быть,  тогда  я  посоветую,  какой
стратегии нам придерживаться?"
     "По  мне, это было бы прекрасно", ответил я. "Я был бы признателен  вам
за помощь."
     "Олл  райт.  Так как офицер  связи -- вы,  то, вероятно,  самое лучшее,
когда мы там появимся, чтобы командовали вы."
     "Окей."
     "Не нужно меня представлять, или ссылаться на меня любым способом. Даже
не глядите в мою сторону."
     "Окей."
     "Я -- никто. Вы командуете самостоятельно."
     "Окей, прекрасно."
     "Лучше, если вы станете держаться официально. Стойте  прямо и все время
держите пиджак застегнутым на  все  пуговицы. Если вам кланяются, в ответ не
кланяйтесь  -- просто коротко кивните  головой. Иностранец никогда не станет
мастером в этикете поклонов. Даже не пытайтесь."
     "Окей", сказал я.
     "Когда начнете говорить с японцами, помните,  что им  не нравится вести
переговоры.  Они считают их слишком конфронтационными. В своем обществе они,
насколько возможно, их избегают."
     "Окей."
     "Следите за своими жестами. Держите руки по бокам. Широкие жесты руками
японцам кажутся угрожающими. Говорите медленно. Сохраняйте голос спокойным и
ровным."
     "Окей."
     "Если сможете."
     "Окей."
     "Последнее может оказаться трудным.  Японцы могут вызывать раздражение.
Вероятно,   сегодня   вы  найдете  их   весьма  раздражающими.  Постарайтесь
справиться как можно лучше. Но что бы ни происходило, не выходите из себя."
     "Олл райт."
     "Иначе будет исключительно плохо."
     "Олл райт", сказал я.
     Коннор улыбнулся. "Уверен, что вы справитесь хорошо", сказал он. "Может
быть,  вас совсем  не  потребуется моя  помощь.  Но  если  вас достанут,  вы
услышите, как я скажу "наверное, я могу оказать помощь". Это будет сигналом,
что вступаю  я. С этого момента позвольте говорить мне. Я предпочитаю, чтобы
вы больше не говорили, даже если они станут обращаться прямо к вам. Окей?"
     "Окей."
     "Вам захочется заговорить, однако даже не пытайтесь."
     "Понятно."
     "И далее, что бы я не делал, не показывайте никакого  удивления. Что
бы я ни делал."
     "Окей."
     "Как  только вступлю я, передвигайтесь так, чтобы  стоять слегка позади
меня  справа.   Никогда  не  садитесь.  Не  оглядывайтесь.   Не  показывайте
раздражения. Помните, что вы произошли  от видео-культуры MTV, а они -- нет.
Они --  японцы.  Все, что  вы делаете, будет иметь для них  значение. Каждая
мелочь вашей внешности и поведения отразится на вас, на департаменте полиции
и на мне, как вашем руководителе и се