ленно: "Ха, а я  думала,  вы  подпрыгните до  потолка.
Подобные ситуации на дороге не валяются. Вы не хотите взглянуть на него?"
     Коннор глядя на меня кивнул. Он сказал да одними губами.
     "Я найду вас по этому поводу", сказал я.
     "Олл райт, лейтенант", сказала она. Сказала без энтузиазма. "Дайте  мне
знать, пожалуйста."
     "Обязательно."
     Я положил трубку.
     "Что к черту происходит?",  сказал я. Нам обоим только  что  предлагали
прорву денег. Прорву денег.
     Коннор покачал головой: "Я не знаю."
     "Это имеет отношение к МайкроКон?"
     "Я  не знаю. Я думал, МайкроКон  это маленькая компания. Такое не имеет
смысла." Он выглядел очень встревожено. " Что, собственно, есть МайкроКон?"
     Я сказал: "Кажется, я знаю кого спросить."


     (   "МайкроКон?",   спросил  Рон  Левин,  закуривая  громадную  сигару.
"Конечно, я могу рассказать вам о МайкроКон. Это гнусная история."
     Мы  сидели в  редакции "Американской Финансовой Сети" -- кабельной сети
новостей, расположенной  вблизи аэропорта. В  окно офиса Рона  я видел белые
тарелки  спутниковых  антенн  на  крыше  примыкающего   здания  гаража.  Рон
попыхивал сигарой  и улыбался. До того как перейти  на работу перед  камерой
сюда,  он был финансовым  репортером в "Таймс". АФС была  одной  из немногих
телестудий, где люди перед  камерами  не читали по написанному, они знали, о
чем говорят, и Рон тоже знал.
     "МайкроКон",  сказал  он,  "был  создан  пять  лет  назад  консорциумом
американских производителей компьютеров. Компания намеревалась разрабатывать
следующее поколение машин рентгеновской литографии для компьютерных чипов. В
то   время,   когда   МайкроКон   стартовал,   американских   производителей
литографических  машин не существовало --  все они в  восьмидесятых  годах в
условиях интенсивной  конкуренции  со  стороны  японцев  вышли  из  бизнеса.
МайкроКон разработал новую технологию и стал строить машины для американских
компаний. Окей?"
     "Окей", ответил я.
     "Два  года   назад  МайкроКон  был  продан  Дарли-Хиггинс,  управляющей
компании  из Джорджии. Другие  операции Дарли захромали  и  компания  решила
продать МайкроКон, чтобы добыть наличность. Они нашли покупателя в лице Акаи
Керамикс, компании из  Осаки,  которая  уже делает литографические  машины в
Японии.  Акаи  имела  на   руках   массу   наличности  и  хотела  приобрести
американскую компанию за высокую цену. Но тогда конгресс остановил продажу."
     "Почему?"
     "Упадок  американского   бизнеса  начал  тревожить  даже  конгресс.  Мы
потеряли  в  пользу  Японии слишком  много  базовой  промышленности  сталь и
судостроение  в шестидесятых,  телевизоры и компьютерные чипы в семидесятых,
инструменты для  станков  в  восьмидесятых.  В  один  прекрасный день кто-то
проснулся  и  понял,  что  эти отрасли  промышленности  жизненно  важны  для
американской обороны. Мы утеряли способность делать компоненты, существенные
для  нашей национальной безопасности. В их поставках мы полностью зависим от
Японии. Поэтому конгресс забеспокоился. Но я  слышал, что продажа  все равно
состоится. А что, вы, ребята, имеете какое-то отношение к этой продаже?"
     "В некотором смысле", сказал Коннор.
     "Вам повезло",  сказал Рон, попыхивая  сигарой.  "Если вы  участвуете в
какой-нибудь продаже  японцам, это все равно  что наткнуться  на нефть.  Все
участники станут богачами. Предполагаю, обоим предлагают большие подарки?"
     Коннор кивнул: "Очень большие."
     "Не сомневаюсь", сказал  Рон. "О вас позаботятся: купят дом или машину,
откроют льготное финансирование, что-нибудь в таком роде."
     Я спросил: "Почему они так поступают?"
     Рон засмеялся: "Почему они жрут суши? Да так они ведут бизнес."
     Коннор сказал: "Но ведь МайкроКон -- мелкая сделка."
     "Ага, очень мелкая. Компания стоит всего сотню миллионов. Акаи покупает
ее за сто пятьдесят.  И,  вероятно, сверху они дадут  еще миллионов двадцать
отступного  для  нынешних  чиновников  корпорации,  еще  десять на  гонорары
юристам, десять --  на гонорары консультантам по всему Вашингтону, и  десять
на разные подарки людям, вроде вас. В общем, набежит миллионов на двести."
     Я спросил: "Двести  миллионов  за стомиллионную  компанию?  Почему  они
вообще платят больше реальной стоимости?"
     "Больше стоимости они  не платят", сказал  Рон. "С их точки зрения  они
заключают выгодную сделку."
     "Почему?"
     "Потому что, если вы  владеете  машинами, которые  делают  что-то вроде
компьютерных чипов, вы владеете нижележащей промышленностью, которая зависит
от  ваших машин.  МайкроКон даст им контроль  над американской  компьютерной
индустрией. И мы, как обычно, позволяем, чтобы такое  произошло.  Именно так
мы  потеряли нашу  телевизионную промышленность и  нашу  индустрию машинного
оборудования."
     "А что случилось с TV-индустрией?", спросил я.
     Он  взглянул  на  часы.  "После второй  мировой  Америка  была  ведущим
производителем телевизоров  в мире.  Двадцать  семь  американских  компаний,
таких как Зенит, ъCA, GE и Эмерсон обладали солидным технологическим заделом
над иностранными производителями. Американские  компании добились  успеха во
всем мире, кроме Японии. На закрытый японский рынок они пробиться на смогли.
Им говорили, что если они хотят  продавать в Японии, то надо выдать лицензии
японским  компаниям.  С  большой  неохотой  они  это  сделали  под давлением
американского  правительства,  которое хотело  удержать  Японию  в  качестве
дружественно настроенного союзника против России. Окей?"
     "Окей."
     "Выяснилось, что  рассекречивание патентов -- плохая идея. Это значило,
что Япония получила  нашу  технологию  для  собственного использования, а мы
потеряли Японию как экспортный рынок. Очень скоро японцы начали  производить
дешевые черно-белые телевизоры и экспортировать их в Америку  --  то, что мы
не  смогли  сделать  в  Японии,  правда? К  1972 году  шестьдесят  процентов
проданных в Америке черно-белых телевизоров были импортированными из Японии.
К  1976  импортными  были  все  сто  процентов.  Американские рабочие  таких
телевизоров больше не делали. Эти рабочие места из Америки ушли.
     Мы  сказали,  что это  значения  не имеет:  наши  компании  перешли  на
телевизоры  цветные.  Однако,   японское  правительство  начало  интенсивную
программу развития  промышленности  цветных  телевизоров.  В  очередной  раз
Япония  лицензировала   американскую  технологию,   вылизало  ее   на  своих
защищенных от  конкуренции рынках и наводнила нас экспортом. В очередной раз
дешевый  экспорт  вытеснил  с  рынка американские  компании. Точно  такая же
история.  К  1980 году  только три американские  компании продолжали  делать
цветные TV. К 1987 осталась только одна -- Зенит."
     "Но японские телевизоры лучше и дешевле", сказал я.
     "Они могли  бы быть лучше",  сказал Рон, "но были  всего лишь  дешевле,
потому  что  продавались ниже себестоимости производства,  чтобы  стереть  в
порошок  американских конкурентов. Это называется демпингом и незаконно, как
по американским, так и по международным законам."
     "Тогда почему мы их не остановили?"
     "Хороший  вопрос.  Особенно  если  демпинг  --  только  одна из  многих
незаконных японских рыночных  технологий. Они еще и  фиксируют  цены: у  них
имеется так  называемая  "группа  десятого  дня",  это  японские  менеджеры,
которые каждые  десять дней встречаются в токийском  отеле, чтобы установить
цены  в  Америке. Мы протестовали,  но  встречи  продолжаются.  Они  так  же
проталкивали  распространение  своей продукции  с помощью тайных соглашений.
Японцы  платили миллионы в качестве  взяток  американским распространителям,
вроде компании Сиэрс.  Они замешаны в  массовом мошенничестве  на таможне. И
так  они  разрушили ту  американскую  промышленность,  с  которой  не смогли
конкурировать по честному.
     Конечно, наши компании протестовали и обращались в суд -- в федеральных
судах против японских  компаний  рассматривались  десятки случаев  демпинга,
мошенничества  и   нарушения  антитрестовского   законодательства.  Дела  по
демпингу обычно разрешаются  в течении  года. Однако,  наше правительство не
обеспечивало  американским компаниям эффективной  защиты, а японцы  являются
искусными   затягивателями   процессов.   Они   платили  миллионы   долларов
американским лоббистам  за поддержку.  Когда через  двенадцать лет  эти дела
дошли до  суда, битва на рынке давно  завершилась.  И конечно, все это время
американские  компании не могли  отплатить в Японии  той же монетой.  Они не
смогли хотя бы поставить ногу на порог Японии."
     "Хотите  сказать,  что  японцы  захватили  телевизорную  промышленность
незаконно?"
     Рон  пожал плечами:  "Они не смогли бы этого сделать без  нашей помощи.
Наше правительство нянчилось с Японией, которую рассматривало, как крошечную
растущую  страну.  И  сама   американская  промышленность   не   чувствовала
необходимости  в  правительственной  помощи.  В  Америке  всегда   ощущается
склонность  к антибизнесовским  сантиментам. Но, похоже,  наше правительство
никогда не понимало,  что здесь просто не тот случай.  Когда  Сони  изобрела
уокмэн, мы не сказали: "Хороший продукт. Теперь вам надо его лицензировать в
Дженерал Электрик и продавать через американскую  компанию."  Если они  ищут
распространения,  мы не говорим им: "Извините, но все  американские магазины
имеют предварительные  соглашения с американскими поставщиками. И  вам  тоже
придется  распространять  через американскую компанию." Если  они  ищут наши
патенты, мы не говорим: "Для выдачи патентов требуется восемь  лет и все это
время ваша  заявка  будет  доступна публике,  так  что наши  компании  могут
читать, что  вы  там изобрели  и  копировать без зазрения совести, так что к
моменту,  когда мы  выдадим патент,  наши компании  уже  заимеют собственную
версию вашей технологии."
     Ничего такого мы не  делали. А японцы все это делают. Их рынки закрыты.
Наши -- широко распахнуты. Тут не игровое поле, совсем не игровое поле. Это,
скорее, улица с односторонним движением.
     И  к  сегодняшнему  дню  у нас самый  дефицитный  бизнес-климат  за всю
историю  страны.  В  черно-белом телевидении  американские  компании  просто
отдали им свои  задницы.  Они отдали им свои задницы в цветном  телевидении.
Правительство США  отказалось помогать нашим компаниям бороться с незаконной
японской торговой практикой. Поэтому, когда Ампекс изобрела VCъ, они даже не
стали  пробовать  сделать  из  этого  коммерческий  продукт.  Они  сразу  же
лицензировали  технологию  в  Японию  и  пошли  дальше.  И весьма  скоро  мы
обнаружим, что американские компании  не в состоянии проводить исследования.
Зачем   развивать  новую  технологию,  если  собственное  правительство  так
враждебно к вашим усилиям, что вы не способны вынести ее на рынок?"
     "Но,  может,  дело  в  том,  что  американский  бизнес  слаб  и   плохо
управляется?"
     "Так  обычно  все  и  считают",  сказал Рон.  "И  такой  взгляд на вещи
проводят  японцы  и их  американские защитники. Только в нескольких эпизодах
люди мельком бросали взгляд на  то,  какими  возмутительными  на самом  деле
бывают   японцы.   Как   в   деле  Худейл.  Знаете  такое?  Худейл  --   это
машиностроительная  компания,  которая заявила,  что ее  патенты и  лицензии
нарушаются компаниями в Японии. Федеральный судья  послал адвоката Худейл  в
Японию для сбора доказательств. Но японцы отказались выдать ему визу."
     "Вы шутите."
     "А  чего им беспокоиться?", сказал Рон.  "Они знают, что им никогда  не
отплатят. Когда дело Худейл  поставили перед администрацией Рейгана,  она не
сделала  ничего. Поэтому Худейл  ушла из машиностроения. Потому что никто не
может конкурировать с демпинговой продукцией -- в том то все и дело."
     "Разве не теряешь деньги на демпинге?"
     "Некоторое  время, да.  Но вы  продаете миллионы единиц, поэтому можете
улучшить  свои конвейеры  и  скостить расходы. Через  пару  лет  вы  реально
сможете  производить  продукт  по более  низкой  стоимости.  Кроме  того, вы
стираете  конкуренцию  и  контролируете  рынок.  Понимаете.,  японцы  мыслят
стратегически  -- они  вступают  в  длительную  гонку;  смотрят,  как  будут
выглядеть   вещи   через   пятьдесят   лет.   Американской   компании   надо
демонстрировать доход каждые три месяца иначе руководство и клерки  окажутся
на улице. Но японцы вообще не заботятся о краткосрочных доходах.  Они  хотят
долю  рынка.  Бизнес  для  них вроде  войны.  Захватить  плацдарм.  Подавить
конкуренцию.  Установить контроль над рынком.  Вот что они делают  последние
тридцать лет.
     Поэтому японцы  устраивают демпинг  стали, телевизоров, потребительской
электроники,   компьютерных   чипов,   частей  машин  ---и   никто   их   не
останавливает.  Мы  потеряли  эти индустрии. Японские  компании  и  японское
правительство  нацеливаются  на  специфические  отрасли  и  захватывают  их.
Индустрию   за  индустрией,   год  за   годом.   Пока   мы   рассиживаем   и
разглагольствуем о свободной торговле.  Однако свободная  торговля  не имеет
смысла,  если она не является честной торговлей. А японцы вообще не верят  в
честную  торговлю. Знаете,  есть  резоны  в  любви  японцев к  Рейгану.  Они
прибарахлились во время  его  президентства.  Во  имя свободной торговли  он
весьма широко расставил наши ноги."
     "Почему американцы этого не понимают?", спросил я.
     Коннор  засмеялся:  "Почему они  едят  гамбургеры? Такие  уж они  есть,
кохай."
     Женский  голос послышался  из  редакции:  "Какой-то  Коннор  здесь? Вам
звонят из отеля "Четыре Сезона"."
     Коннор посмотрел на часы и поднялся. "Извините."  Он вышел  в редакцию.
Через стекло я видел, как он говорил по телефону и что-то записывал.
     "Понимаете",  сказал  Рон,   "все  это  продолжается.  Почему  японская
фотокамера  в Нью-Йорке  дешевле,  чем в Токио? Везешь  ее  полмира, платишь
импортные пошлины и стоимость распространения -- и она все-таки дешевле? Как
такое возможно? Японские туристы покупают собственные продукты здесь, потому
что здесь они дешевле. И  одновременно американские товары в Японии стоят на
семьдесят процентов  дороже, чем здесь. Почему американское правительство не
станет жестче? Я не знаю. Часть ответа находится там."
     Он указал  на монитор:  благообразный  мужчина  говорил на фоне бегущей
строки. Звук был  приглушен.  "Видите  типа?  Это Дэвид  Роулингс, профессор
бизнеса в  Стэнфорде, специалист  по  тихоокеанским  проблемам. Он  типичен.
Сделай-ка погромче: он как раз может говорить о МайкроКон."
     Я повернул  ручку громкости  и услышал, как Роулингс  говорит:  "...мне
кажется,  что  американский  подход  совершенно  иррационален.  Кроме  всего
прочего,  японские компании обеспечивают  американцев рабочими местами, в то
время как американские  компании перемещают рабочие места за границу,  лишая
их  собственного  народа.  Японцы  не  могут  понять,  чем,  собственно,  мы
недовольны?"
     Рон вздохнул: "Типичное дерьмо."
     На экране профессор  Роулингс продолжал: "Мне кажется, что американский
народ весьма неблагодарен за помощь, полученную от иностранных инвесторов."
     Рон   засмеялся:  "Роулингс   входит  в  группу,  которую  мы  называем
"Целователи  хризантем".  Эксперты-академики,   которые   проводят  японскую
пропагандистскую линию. На самом деле, у них нет большого выбора, потому что
для работы им нужен доступ в Японию, а  если они  начнут  ее критиковать, их
контакты с Японией немедленно засохнут  и двери для них  закроются. И даже в
Америке японцы пошепчут в некоторые  уши,  что  обидевшей их личности нельзя
доверять и что их взгляды устарели. Или хуже -- что они  расисты. Любой, кто
критикует   Японию  --  расист.  Весьма   быстро  академики   начнут  терять
возможности выступлений  и свою работу  консультантами. И  они хорошо знают,
что  происходило с  их  коллегами, которые выбивались из ряда, и  поэтому не
станут совершать такую ошибку."
     Коннор  вернулся  в  комнату  и  спросил:  "В  продаже  МайкроКон  есть
что-нибудь незаконное?"
     "Конечно",  сказал  Рон. "Но  все  зависит от того,  что  решит  делать
Вашингтон. Акаи Керамикс уже завоевала  шестьдесят  процентов  американского
рынка.  МайкроКон  даст  ей   фактическую  монополию.  Если   бы  Акаи  была
американской  компанией, то правительство блокировало  бы продажу на  основе
антитрестовского законодательства. Но так как Акаи не американская компания,
то продажу не  исследовали тщательно. В конце концов, продать ее,  вероятно,
позволят."
     "Вы хотите сказать, что японская компания может  обладать монополией  в
Америке, а американская компания нет?"
     "В  наши дни таков обычный результат", сказал Рон. "Американские законы
часто  способствуют  продаже наших компаний иностранцам. Так Мацушита купила
Юниверсал  Студиос.  Юниверсал  выставлялась  на продажу  много лет  подряд.
Несколько американских компаний пытались  купить ее, но не смогли. В 1980 ее
пыталась купить  компания  Вестингауз. Не  прошло: нарушено антитрестовское.
ъCA  пыталась -- не прошло: конфликт интересов. Но когда выступила Мацушита,
против  вообще  не  нашлось  законов.  Недавно  наши законы  изменились.  По
нынешнему  закону  ъCA могла  бы купить  Юниверсал, но назад  не  отмотаешь.
Просто, МайкроКон  - это  самый  последний  пример сумасшествия американских
правил."
     Я спросил: "Но что скажут о продаже МайкроКон американские компьютерные
компании?"
     Рон ответил:  "Американским компаниям эта продажа  не нравится. Однако,
они совсем не против."
     "Почему?"
     "Потому  что   американские  компании   уже  ощущают  слишком   большую
зарегулированность  со стороны правительства. Сорок  процентов американского
экспорта  перекрывается  правилами безопасности.  Правительство не позволяет
компьютерным  компаниям   продавать  в  Восточной  Европе.  Холодная   война
закончилась,  однако правила еще существуют.  А японцы и немцы продают такие
продукты, как бешеные. Поэтому американцы хотят меньшей зарегулированности и
рассматривают любую попытку блокировать продажу МайкроКон  как вмешательство
правительства."
     Я сказал: "Все-таки по мне в этом мало смысла."
     "Согласен",  сказал  Рон.  "Похоже,  американские  компании  в  течении
нескольких лет будут прикончены. Потому что, если Япония станет единственным
источником машин, производящих чипы, то они окажутся способными удержать эти
машины от американских компаний."
     "И они это сделают?"
     "Они  делали  такое прежде", сказал Рон.  "Ионные  излучатели и  другие
машины.  Но американским  компаниям не удается собраться вместе. Они мелочно
ссорятся  между  собой.  А  японцы покупают компании высокой  технологии  со
скоростью  примерно одну  в десять  дней. И так все последние шесть лет. Нас
просто обезглавливают.  Но  правительство  не  обращает внимания, потому что
есть  нечто,  называемое  КИИСШ  --  Комитет  по  иностранным инвестициям  в
Соединенные Штаты  --  и он следит за продажей ВТ-компаний. Если не считать,
что реально КИИСШ не делает ровно ничего. Из последних пятисот продаж только
одна была  заблокирована. Компания за компанией  идет на продажу  и никто  в
Вашингтоне не говорит "бу". В конце  концов сенатор  Мортон понял  и сказал:
"Остановитесь на минутку". Но никто его не послушал."
     "Продажа состоится в любом случае?"
     "Так говорят сегодня. Японская пропагандистская машина  работает мощно,
вырабатывая благоприятное паблисити. Они прилипчивы.  Они на верхушке всего.
Именно всего..."
     В  дверь  постучали,  потом голову  просунула блондинка.  "Извини,  что
мешаю,  Рон",  сказала  она,  "но   Кей  только   что  получил   звонок   от
лос-анджелесовского    представителя   ЭнЭйчКей,   японского   национального
телевидения. Он хочет знать, почему наш репортер оскорбляет Япони