ке для
гольфа.
     Основная  мысль   заключалась   в   том,  сто   Америка  утеряла   свою
экономическую конкурентоспособность, и что нам надо вернуть ее.
     "Настала время всем нам  собраться вместе",  говорил  Мортон  на экране
монитора. "Всем, от наших политиков в Вашингтоне, до наших лидеров в бизнесе
и производстве, от учителей до детей, собраться всем. Нам надо оплатить наши
счета и сократить  государственный дефицит. Нам надо  увеличить  сбережения.
Нам   надо  улучшить  наши   дороги  и  наше  образование.  Нам   необходима
государственная  политика сбережения энергии -- ради нашей окружающей среды,
ради легких наших детей и ради нашей глобальной конкурентоспособности."
     Для завершающего пассажа камера придвинулась ближе к лицу сенатора.
     "Некоторые  утверждают,  что  мы  вступили   в  новую  эру  глобального
бизнеса",  говорил  он.  "Говорят,   что  больше  не  имеет   значения,  где
расположены   компании  или  где   именно  производятся   товары.  Что  идеи
национальной  экономики старомодны и устарели. Этим  людям я  отвечу: Япония
так не думает.  Германия так не думает тоже. Наиболее преуспевающие страны в
сегодняшнем мире проводят  сильную национальную  политику  энергосбережения,
контроля  за импортом, поощрения  экспорта. Они  подпитывают свою индустрию,
защищают  ее  от нечестной  конкуренции извне. Бизнес и государство работают
вместе и заботятся о собственном народе и его  рабочих местах. И  эти страны
живут  лучше Америки,  потому  что их экономическая  политика  соответствует
реальному миру. Их  политика  работает.  Наша -- нет. Мы живем отнюдь  не  в
идеальном мире, и пока  так  продолжается, Америке  лучше смотреть правде  в
лицо.   Нам   следует   выстроить  свой  собственный  фирменный  твердолобый
экономический национализм. Нам надо лучше заботиться об  американцах. Потому
что никто другой не станет этого делать.
     Я  хочу выразиться  определенно:  индустриальные  гиганты  --  Япония и
Германия -- не являются  причинами наших  проблем. Эти  страны бросают вызов
Америке  в новой  реальности  -- и  от  нас зависит посмотреть  в лицо  этим
реальностям и встретить  их экономический вызов с поднятой  головой. Если мы
сделаем так, наша великая страна вступит в эру беспрецедентного процветания.
Но  если  мы  продолжим  поступать как  ныне,  болтать  древние  пошлости  о
свободной   рыночной  экономике,  нас  ожидает  бедствие.   Выбор  за  вами.
Присоединяйтесь ко мне  и  выбирайте встречу с  новыми  реалиями,  выбирайте
построение лучшего экономического будущего для американского народа."
     Экран опустел.
     Мортон откинулся на стуле: "Когда это пойдет в эфир?"
     "Стартуем через девять недель.  Тестовый  прогон в Чикаго, присоединяем
группы опроса,  потом какие-нибудь модификации, потом в июле -- национальный
с®езд."
     "Много после МайкроКон..."
     "О, да."
     "Окей, хорошо, сделано."
     Вудсон  забрал ленту и покинул  комнату. Мортон  повернулся к нам. "Ну?
Чем могу помочь?"
     Коннор подождал, пока  дверь  закроется. Потом он сказал: "Сенатор, что
вы можете рассказать нам о Черил Остин?"


        x x x
     Наступила тишина. Мортон  посмотрел на каждого из нас. На его лице было
озадаченное выражение: "Черил Остин?"
     "Да, сенатор."
     "Я не уверен, что знаю, кто..."
     "Да, сенатор", сказал Коннор. И вручил  Мортону часы. Женские, золотые,
фирмы Ролекс.


        x x x
     "Где вы  это взяли?",  спросил  Мортон.  Теперь его голос  был низким и
ледяным.
     В дверь постучала  и заглянула  женщина: "Шесть минут, сенатор."  И она
закрыла дверь.
     "Вы не знаете ее?", спросил Коннор. "Вы даже не взглянули на внутреннюю
сторону. На надпись."
     "Где вы это взяли?"
     "Сенатор,  мы  хотим, чтобы  вы  рассказали  нам о  ней." Он  достал из
кармана прозрачный пакет и положил на стол рядом с Мортоном. В пакете лежала
пара черных женских трусиков.
     "Мне  нечего  сказать  вам, джентльмены",  сказал  Мортон.  "Совершенно
нечего."
     Коннор  достал из  кармана  видеоленту и  положил рядом с пакетом. "Это
лента с  одной из  пяти различных камер, которые  записали инцидент на сорок
шестом этаже. Ленты были фальсифицированы, но  из них  все еще можно извлечь
изображение того, кто был с Черил Остин."
     "Мне   нечего    сказать",   повторил   Мортон.   "Ленты   могли   быть
отредактированы, а потом отредактированы  еще раз. Они ничего не значат. Это
все ложь и безосновательные обвинения."
     "Извините, сенатор", сказал Коннор.
     Мортон  встал и  начал расхаживать по  комнате.  "Я хочу об®яснить вам,
джентльмены, тяжесть  обвинений, которые  вы  выдвигаете. Ленты  могут  быть
фальсифицированы.   Ленты,  о  которых  идет   речь,  хранились  в  японской
корпорации,  которая,  и  это  можно  доказать,  желает  оказывать  на  меня
давление.  Что бы  на  этих лентах  не показывалось,  я уверяю  вас, они  не
выдержат    скрупулезного    исследования.   Общественность   четко   станет
рассматривать это, как попытку очернить имя одного  из немногих американцев,
который желает  поднять голову  против  японской  угрозы. И,  насколько  это
касается  меня, вы двое  --  просто пешки  в руках иностранных  сил.  Вы  не
понимаете   последствий  своих  действий.  Вы  выдвигаете   наносящие  ущерб
обвинения без всяких доказательств. У вас нет свидетелей ни для чего, что бы
ни случилось. На самом деле, я бы сказал..."
     "Сенатор." Голос  Коннора  был  мягок, но настойчив. "Перед тем, как вы
продолжите и скажите что-то такое, о чем станете потом сожалеть,  взгляните,
пожалуйста вниз, в студию. Вам надо там кое-кого увидеть."
     "Что вы имеете в виду?"
     "Просто посмотрите, сенатор. Пожалуйста."
     Гневно фыркнув, Мортон подошел к окну и взглянул вниз в  студию. Я тоже
посмотрел.   И   увидел   репортеров,   крутящихся   в   своих   креслах   и
перебрасывающихся  шутками в ожидании,  когда  они начнут  задавать вопросы.
Увидел модератора, поправляющего галстук и  прикрепляющего микрофон.  Увидел
рабочего,  протиравшего  сверкающую надпись "НОВОСТИ".  А в  углу,  стоящего
точно  там, где мы сказали  ему стоять, я увидел  знакомую фигуру с руками в
карманах, смотрящую в нашу сторону.
     Это был Эдди Сакамура.


     ( Конечно, Коннор все сразу вычислил.  Когда он открыл дверь в гостиную
и увидел мою дочь, сидящую  на ковру и играющую с Эдди Сакамурой, он даже не
моргнул,  а просто  произнес: "Хелло,  Эдди. Удивляюсь,  как  долго ты  сюда
добирался."
     "Я сижу здесь  целый день", ответил Эдди. Он говорил обеспокоенно. "Вы,
парни, никто из вас сюда не приходит. Я  сижу и жду. Ел сэндвичи с  Шелли. У
вас милая девочка, лейтенант. Очень шустрая."
     "Эдди смешной", сказала дочка. "Папка, он курит!"
     "Вижу",  ответил  я, ощущая себя тупым тугодумом.  Я  все  никак не мог
понять.
     Дочка подошла и подняла руки: "Возьми меня, папка." Я поднял ее.
     "Очень  милая  девочка",  сказал  Эдди. "Мы сделали ветряную  мельницу,
видите?" Он крутнул лопасти конструктора. "Работает!"
     Я сказал: "Мне казалось, что ты умер."
     "Я-то?",  засмеялся  он.  "Нет, это  не  я  умер.  Это  Танака умер.  И
разгрохал мою машину." Он пожал плечами. "С Феррари мне не везет."
     "Танаке тоже", заметил Коннор.
     Я спросил: "Танаке?"
     Мишель сказала: "Папка, я посмотрю "Золушку"?"
     "Не сейчас", сказал я. "Почему Танака оказался в машине?"
     "Паникер", ответил  Эдди. "Очень нервный тип.  Может, и виновный  тоже.
Должно быть, он перепугался. Я не знаю наверняка."
     Коннор сказал: "Ты и Танака забрали ленты."
     "Да, конечно. Сразу после. Ишигуро сказал Танаке: забери ленты. Поэтому
Танака их забрал. Но я знал Танаку,  поэтому  тоже пошел.  Танака повез их в
какую-то лабораторию."
     Коннор кивнул: "А кто поехал в Империал Армс?"
     "Я  знаю только, что Ишигуро послал каких-то людей  все очистить, но не
знаю кого."
     "А ты направился в ресторан."
     "Да, конечно. Потом на вечеринку к Роду. Ноу проблем."
     "А как же с лентами, Эдди?"
     "Я  говорю вам:  Танака  их забрал.  Но я  не  знаю куда. Он исчез.  Он
работал на Ишигуро, на Накамото."
     "Понятно", сказал Коннор. "Но он забрал не все ленты, правда?"
     Эдди криво ухмыльнулся: "Хей."
     "Сколько штук забрал ты?"
     "Ну, всего одну. Просто по ошибке, понимаете. Завалялась в кармане." Он
улыбнулся.
     Мишель сказала: "Папка, я посмотрю канал Диснея?"
     "Конечно", сказал я и поставил ее на пол. "Элен тебе поможет."
     Дочка  убежала. Коннор продолжал  говорить с  Эдди.  Последовательность
событий медленно  прояснялась. Танака  ушел  с  лентами и  в какой-то момент
вечера, очевидно, понял, что одной не  хватает.  Он сообразил, рассказал  об
Эдди и заявился к нему  домой,  чтобы забрать  пропавшую  ленту.  Он прервал
развлекуху Эдди с девушками и потребовал ленту назад.
     "Я не знаю наверняка, но после того, как поговорил с вами, я  вычислил,
что они хотят подставить меня. У нас с Танакой вышел большой спор."
     "А потом заявилась полиция. Пришел Грэм."
     Эдди  медленно кивнул. "И  Танака-сан врезался в стену. Хей! Несчастный
япошка."
     "И он тебе все рассказал..."
     "Да, капитан. Он проболтался довольно быстро."
     "А взамен ты ему сказал, где находится пропавшая лента."
     "Конечно. В  моей машине. Я отдал ему ключи. Поэтому он там и оказался:
У  него были ключи. Танака пошел  в гараж, забирать  ленту. Патрульные внизу
приказали ему остановиться. Он завел машину и  погнал. Я видел, как он ехал,
Джон. Мчался, как бешеный."
     Поэтому, когда машина  врезалась в  ограждение,  ее вел  Танака. Именно
Танака и  сгорел  в машине.  Эдди об®яснил,  что  он  спрятался в  кустах за
плавательным бассейном и дождался, когда все уйдут."
     "Замерз там, как собака", сказал он.
     Я спросил у Коннора: "И вы все это знали?"
     "Я догадывался.  В сообщении о катастрофе говорилось, что тело обгорело
так сильно, что даже очки расплавились."
     Эдди сказал: "Я не ношу очки."
     "Верно", сказал Коннор. "Но все-таки на следующий день я попросил Грэма
проверить.  В доме Эдди он не нашел никаких очков.  Так что в машине  не мог
быть  Эдди.  На  следующий  день,  когда  мы  пришли  в  дом Эдди,  я послал
патрульных проверить все  номера машин, запаркованных на  улице. И  в  самом
деле: желтый седан Тойота, стоявший  неподалеку,  был зарегистрирован на имя
Акиро Танака."
     "Ха, очень хорошо", сказал Эдди, "очень умно."
     Я спросил: "А где ты был все это время?"
     "В доме Джасмин. Очень красивый дом."
     "Кто такая Джасмин?"
     "Рыжуха. Очень красивая девушка. И джакудзи принял тоже."
     "Но почему ты пришел сюда?"
     Мне ответил Коннор: "Ему надо было -- у тебя его паспорт."
     "Верно", сказал Эдди. "А меня  была ваша карточка, вы сами мне ее дали.
Там  домашний адрес и телефон. Мне же  нужен мой паспорт,  лейтенант. Теперь
мне надо уматывать.  Поэтому  я пришел сюда и  стал ждать.  И  черт  побери,
понаехали все эти  репортеры  и камеры. Поэтому я  держался ближе  к полу  и
играл  с Шелли." Он  закурил  сигарету,  нервно  повернулся. "Так что  же вы
скажете,  лейтенант? Как насчет того,  чтобы  вернуть мой паспорт? Нецутуку.
Никакого вреда. Я ведь все равно мертв. Окей?"
     "Не сейчас", сказал Коннор.
     "Ну, не надо, Джон."
     "Эдди, вначале тебе надо сделать маленькое дельце."
     "Какое дельце? Я хочу смотаться, капитан."
     "Всего одно дельце, Эдди."


        x x x
     Мортон глубоко вздохнул и отвернулся от окна в студию. Я восхищался его
самообладанием. Он  казался  совершенно спокойным. "Похоже", сказал он, "что
мое право выбора в данный момент несколько сократилось."
     "Да, сенатор", согласился Коннор.
     Он вздохнул. "Понимаете, это был несчастный случай, на самом-то деле."
     Коннор сочувственно кивнул.
     "Я не знаю, что такое с ней было", сказал Мортон. "Она  была,  конечно,
красивой, но чего-то  в ней не  хватало... не хватало. Я  встретился  с  нею
совсем недавно, четыре-пять  месяцев назад. Подумал, что  она милая девушка.
Из Техаса,  свежая. И все было... ну, как оно бывает. Это просто происходит.
Она  умела  что-то  возбудить  внутри  тебя. Это  было просто  сумасшествие.
Неожиданность. Я начал все время  думать о ней. Я не мог... она звонила мне,
когда  я был  в  поездках.  Она  каким-то  образом узнавала, когда  я  был в
поездках.  И  очень скоро я уже  не мог  сказать,  чтобы  она  ушла. Не мог.
Казалось, у нее  всегда были деньги, всегда был билет на нужный самолет. Она
была безумной.  Иногда она превращала меня в берсерка.  Словно была  моим...
ну, я не  знаю,  демоном. Когда она оказывалась рядом,  все менялось. Просто
безумие  какое-то. Мне надо было прекратить с нею встречаться.  Я фактически
почувствовал, что ей кто-то платит. Кто-то оплачивает все ее расходы. Кто-то
все  о  ней и  обо  мне  знает. Боб  предупреждал  меня. Черт, все  в  офисе
предупреждали меня. И, наконец, я сделал это -- порвал с нею. Все кончилось.
Но  когда  я  пришел  на  прием,  там  была она. Дьявольщина..." Он  покачал
головой. "Это просто так случилось. Боже мой, какая каша."
     В дверь просунула голову девушка. "Две минуты, сенатор. Если вы готовы,
вас просят спуститься."
     Мортон сказал нам: "Вначале я хочу покончить с этим."
     "Конечно", ответил Коннор.


        x x x
     Его  самообладание  было  потрясающим.  Сенатор   Мортон   полчаса  вел
телевизионное интервью с тремя репортерами без следа  какого-либо напряжения
или дискомфорта.  Он  улыбался,  шутил,  отпускал  остроты.  Словно  у  него
совершенно не было проблем.
     В одном  месте он  сказал: "Да, это правда,  что Британия  и  Голландия
каждая  имеют большие  инвестиции в  Америке,  чем  японцы. Но мы  не  можем
игнорировать  реальности  целенаправленной  враждебной   торговли,  как  она
практикуется   японцами   --  когда   бизнес   и  правительство   устраивают
запланированную  атаку  на  определенные  сегменты  американской  экономики.
Британцы и голландцы не  действуют подобным образом.  Мы не теряем  в пользу
этих стран наши  базисные отрасли промышленности. Однако,  многие из них  мы
уже отдали японцам.  Это  существенная разница  --  и  большая  причина  для
беспокойства."
     Он добавил: "И  конечно, если бы  мы  захотели купить  голландскую  или
английскую  компанию, то  мы смогли бы это  сделать.  Но мы не можем  купить
японскую компанию."
     Интервью  продолжалось, но никто  не спрашивал  о МайкроКон. Поэтому он
спровоцировал этот вопрос и в ответ на совершенно другой сказал: "Американцы
должны  иметь  право  критиковать  японцев  без  того,  чтобы  нас  называли
расистами  или  оскорбителями. У  каждой страны  есть  конфликты  с  другими
странами.  Это  неизбежно. Наши  конфликты  с  Японией  должны обсуждаться в
дружеской  атмосфере,  без  этих  гнусных  эпитетов.  Моя оппозиция  продаже
МайкроКон называлась расистской.,  однако она не  имеет к этому ни малейшего
отношения."
     Наконец,  один  репортер   спросил  его  о  продаже  МайкроКон.  Мортон
помолчал, потом наклонился вперед.
     "Как вы знаете,  Джордж,  я с самого  начала  был  противником  продажи
компании  МайкроКон. И  остаюсь  противником. Для  американцев настало время
предпринять шаги для  сохранения активов нашей нации. Ее земельных богатств,
ее финансовых  активов  и  ее  интеллектуальных ресурсов.  Продажа МайкроКон
неразумна.  Моя оппозиция сохраняется. Поэтому мне  доставляет  удовольствие
заявить: только  что я  узнал  об  отзыве  заявки  Акаи  Керамикс на покупку
МайкроКон Корпорэйшн.  Я думаю, что это наилучшее решение.  Я аплодирую Акаи
за чувствительность, проявленную к этому вопросу. Продажа не состоится. И  я
очень этому рад."
     Я спросил: "Что? Заявка отозвана?"
     Коннор ответил: "Думаю, что сейчас да."


        x x x
     Когда интервью  подходило  к  концу, Мортон  был весел.  "Так  как меня
характеризуют, как относящегося к  Японии весьма  критически,  позвольте мне
высказать  свое  восхищение  определенному  моменту.  В  японском  характере
имеется  чудесная беззаботная часть, которая  проявляется в самых  необычных
ситуациях.
     Вы, вероятно, знаете, что перед  самой смертью монахи секты дзен обычно
пишут стихотворение.  Это весьма традиционная форма  искусства  и знаменитые
стихотворения все еще цитируются много  сот лет спустя. Поэтому  можете себе
представить,  какое  напряжение испытывает монах-дзен, когда  осознает,  что
близится  смерть  и  все ждут,  что  он выдаст великое стихотворение. Целыми
месяцами он  думает только  о  б  этом.  Однако, мое  любимое  стихотворение
написано монахом, смертельно уставшим от такого давления. Вот оно."
     И он прочитал стихотворение:

     Вот рождение,
     И сразу смерть.
     Есть стихотворение,
     Нет стихотворения --
     Один хрен.

     Все репортеры захохотали. "Поэтому не относитесь ко всем  этим японским
делам чересчур серьезно", сказал  Мортон.  "Это еще одно  качество, которому
полезно научиться у японцев."


        x x x
     В конце интервью Мортон пожал руки трем репортерам и  вышел из кадра. Я
увидел, что  в  студии  появился  Ишигуро с очень красным лицом. На японский
манер он со свистом втягивал воздух сквозь зубы.
     Мортон весело сказал: "А-а,  Ишигуро-сан. Я вижу, вы услышали новость."
И он хлопнул его ладонью по спине. Сильно.
     Ишигуро  рассерженно  сказал:  "Я  исключительно  разочарован, сенатор.
Теперь дела пойдут не хорошо." Очевидно, он был в ярости.
     "Эй", сказал Мортон. "Что вы знаете? Все это сплошное дерьмо."
     "У нас было с вами соглашение", прошипел Ишигуро.
     "Да,  было",  сказал   Мортон.  "Но  с   вашей  стороны,   вы   его  не
придерживались, не так ли?"
     Сенатор подошел к нам и сказал: "Предполагаю, вы хотите, чтобы я сделал
заявление. Позвольте мне снять грим, и потом мы продолжим."
     "Олл райт", сказал Коннор.
     Мортон удалился в сторону гримерной.
     Ишигуро  повернулся  к  Коннору  и  сказал:  "Тотемо  тайхенна  кото-ни
наримашита-не."
     Коннор сказал: "Я согласен, это трудно."
     Ишигуро прошипел сквозь зубы: "Покатятся головы."
     "Ваша первой", ответил Коннор. "Со-омова накаи."
     Сенатор шел по лестнице, идущей на  второй этаж. К нему подошел Вудсон,
придвинулся  ближе  и что-то пошептал.  Сенатор  обнял  его за  плечи.  Пару
ступенек они прошли вместе. Потом сенатор стал подниматься один.
     Ишигуро мрачно сказал: "Конна хадзуя наката-но ни."
     Коннор  пожал  плечами: "Боюсь, у  меня  вы не найдете  сочувствия.  Вы
пытались нарушить законы страны  и теперь у вас возникнут большие трудности.
Эрайкото-ни наруйо, Ишигуро-сан."
     "Мы еще посмотрим, капитан."
     Ишигуро повернулся и  холодно  посмотрел  на Эдди. Тот пожал  плечами и
сказал:  "Эй,  у меня  нет проблем! Понимаешь, что  я хочу  сказать, земляк?
Теперь все проблемы -- твои." И он засмеялся.
     Менеджер  этажа,  тяжеловесная  женщина,  с  наушниками  и  микрофоном,
подошла и спросила: "Кто из вас лейтенант Смит?"
     Я отозвался.
     "Вам  звонит  мисс  Асакума.  Можете  поговорить там."  Она показала  в
уголок, где  стояли легкие  кресла и  кушетка на  фоне утреннего  городского
горизонта. Рядом с креслом я увидел мигающий телефон.
     Я подошел, сел в кресло и поднял трубку: "Лейтенант Смит."
     "Хай, это  Тереза", сказала она.  Мне  понравилось,  как она произнесла
свое имя. "Слушайте, я просмотрела оставшуюся часть ленты, самый ее конец. И
мне кажется, может возникнуть проблема."
     "Да? Проблема  какого рода?" Я не сказал ей, что Мортон уже сознался. Я
взглянул через сцену. Сенатор уже поднялся по ступенькам, его не было видно.
Помощник Вудсон с удивленным выражением на бледном лице расхаживал туда-сюда
у подножья лестницы. Он нервно поправил пояс, нащупав его под пиджаком.
     Потом  я  услышал,  как  Ко