ей постель.

     --- Боже мой, как хорошо прилечь, --- вздохнула она. --
-  Но... --- она вдруг нахмурилась. --- Я все думаю, как  он
там,  Роланд,  ведь он же совсем один, и мне  как-то  не  по
себе.  Кто  он,  Эдди?  Что он такое? ---  Чуть  погодя  она
добавила: --- И почему он всегда так кричит?

     ---  Просто  характер такой, ---  ответил  Эдди  и,  не
сказав  больше ни слова, пошел собирать камни. Роланд вообще
никогда  не кричит. Правда, утром сегодня он крикнул  ---  К
такой-то  маме патроны! --- но больше он не кричал ни  разу,
так  что  воспоминания Одетты были ложными воспоминаниями...
она вспоминало то время, которое она пробыла Одеттой.

     Он  набил  омаров  в три раза больше  обычного,  как  и
советовал стрелок, и при этом он так увлекся, что едва успел
увернуться  от клешни четвертого, который подкрался  к  нему
незаметно справа. Увидев, как чудище щелкнуло своей  клешнею
в  том  месте,  где  только что стояла его  нога,  Эдди  еще
подумал о недостающих пальцах стрелка.

     Он приготовил ужин на костре, сложенном из сушняка, ---
на  близлежащих  холмах,  покрытых  густою  растительностью,
найти достаточно дров было делом приятным и легким, ---  еще
до  того,  как последние отблески уходящего дня  погасли  на
западном горизонте.

     --- Смотри, Эдди! --- вскрикнула она, показывая наверх.

     Он поднял голову и увидел одинокую звезду, что сияла на
ночном небе.

     --- Правда, красиво?

     ---  Да.  --- Внезапно, безо всякой причины, у него  на
глаза  навернулись  слезы. Где он  был  всю  свою  проклятую
жизнь?  Где он был, что он делал, с кем проводил свое время,
и  почему  вдруг все это стало ему противно, как  будто  всю
жизнь он провел в большой яме с дерьмом?

     Ее   лицо,   поднятое  к  небесам,  было   красиво   до
невозможности,  до  жути: неопровержимая  красота  в  мягком
мерцании  ночного костра, красота, о которой не  ведает  та,
кто  отмечена  ею, а лишь смотрит на небо,  на  единственную
звезду  широко  распахнутыми  в  изумлении  глазами  и  тихо
смеется.

     ---  Вижу  первую  звезду, по  секрету  ей  шепну,  ---
произнесла  она и умолкла, взглянув на Эдди. --- Ты  знаешь,
Эдди, откуда это?

     ---  Да,  --- сказал Эдди, не подняв головы. Голос  его
прозвучал вполне сносно, но если бы он поднял голову, она бы
увидела, что он плачет.

     --- Тогда давай вместе. Но тебе нужно смотреть на нее.

     --- О'кей.

     Он  вытер слезы ладонью и запрокинул голову. Теперь они
вместе смотрели на единственную в ночном небе звезду.

     --- Вижу первую звезду...

     Она поглядела на Эдди, и продолжили они вместе:

     --- По секрету ей шепну...

     Она  протянул  руку, и он взял ее.  Их  руки  сплелись:
красивая, цвета светлого шоколада, и красивая, белая,  точно
грудка голубки.

     ---  У  меня,  звезда  ночная...  ---  проговорили  они
торжественно в один голос, взявшись за руки, как двое детей,
которым  еще  предстояло стать мужчиной  и  женщиной,  когда
совсем  стемнеет,  и она спросит, спит  он  или  нет,  и  он
ответит, что нет, и она попросит, чтобы он обнял ее,  потому
что ей холодно, --- ... есть желание одно.

     Он посмотрели друг на друга, и он увидел, как по щекам ее
текут  слезы. И он тоже заплакал, уже не стыдясь своих слез.
Стыд прошел, сменившись невыразимым облегчением.

     Они улыбнулись друг другу.

     --- Я тебе его доверю, пусть исполнится оно, --- сказал
Эдди и про себя подумал: Чтобы всегда ты была со мной.

     ---  Я  тебе  его  доверю, пусть  исполнится  оно,  ---
отозвалась  она и загадала: Если мне суждено умереть  здесь,
пусть  моя  смерть будет легкой и пусть этот  замесчательный
человек будет рядом со мной.

     ---  Прости,  что  я  плачу, --- сказала  она,  вытирая
глаза. --- Я вообще редко плачу, но сегодня...

     --- Сегодня был очень тяжелый день, --- закончил за нее
Эдди.

     --- Да. И тебе, Эдди, надо поесть.

     --- И тебе тоже.

     --- Надеюсь, больше меня не стошнит.

     Он улыбнулся ей.

     --- Думаю, нет.



        6



     Потом,  когда чужие галактики закружились  над  ними  в
своем медленном танце, они оба узнали  в первый раз в жизни,
каким сладким и полным может быть акт любви.



        7



     На  рассвете они отправились дальше, стараясь ехать как
можно  быстрее, и к девяти часам Эдди очень пожалел  о  том,
что  не  спросил  у  Роланда,  как  быть,  если,  когда  они
доберутся  до  места,  где гряда гор подступает  вплотную  к
воде,  двери  не будет. Вопрос весьма важный, поскольку  они
приближались  уже к концу пляжа --- в этом не  было  никаких
сомнений. Горный кряж, вытянувшийся по диагоналии, подступал
все ближе к морю.

     Собственно говоря, пляжа как такового уже давно не было: грунт
под ногами стал твердым и достаточно ровным. Какая-то стихия
---  может  быть,  думиал Эдди, воды, стекавшие  с  гор  или
сильное  наводнение  в сезон дождей (правда,  за  время  его
пребывания в этом мире с неба не упало ни капли дождя;  пару
раз  собирались тучи, но каждый раз их разносило ветром) ---
сгладила выступы скал.

     В половине десятого Одетта вдруг закричала:

     --- Стой, Эдди! Стой!

     Он остановился так резко, что ей пришлось изо всей силы
вцепиться в подлокотники, чтобы не вывалиться из коляски. Он
бросился к ней.

     --- Извини. Все нормально?

     --- Нормально.

     Он понял, что обишся: принял ее возбуждение за выражение
боли.

     Она указала вперед.

     --- Вон там! Видишь?

     Он прикрыл глаза рукой, но ничего не увидел, Прищурился.
Потом ему показалось... нет, просто марево от жары, нагретый
воздух над слежавшимся грунтом.

     ---  По-моему,  ничего там нет. --- Он  улыбнулся.  ---
Может  быть,  ты  просто  хочешь  увидеть  ее,  вот  тебе  и
представляется.

     ---  Нет же, я вижу! --- Она обернулась к нему.  на  ее
возбужденном лице сияла улыбка. --- Стоит там сама по  себе!
У самого конца пляжа.

     Он посмотрел еще раз, сощурившись аж до слез. Ему опять
показалось,  что он что-то видит. Ты видишь, ---  сказал  он
себе  и  улыбнулся. Она хочет, чтобы ты увидел, вот  тебе  и
мерешится.

     ---  Вроде  чего-то там есть, --- подытожил он,  но  не
потому, что сам в это поверил, а потому, что верила она.

     --- Пойдем!

     Эдди снова встал позади коляски и принялся растирать себе
поясницу,   где  давно  уже  угнездилась  тупая  боль.   Она
оглянулась:

     --- Ну и чего ты ждешь?

     --- Ты действительно думаешь, что она там есть? Правда?

     --- Да!

     --- Ну тогда ладно, пойдем!

     Эдди толкнул коляску.



        8



     А  через полчаса он тоже ее увидел. Боже, подумал он. У
нее глаз не хуже, чем у Роланда. Если не лучше.

     Никто их них не хотел останавливаться, чтобы перекусить, но
им  обоим нужно было поесть. Они подкрепились на скорую руку
и  снова  тронулись в путь. Приближайлся прилив,  и  Эдди  с
растущей  тревогой поглядел направо --- на запад.  Пока  что
они  еще  шли  выше  полосы гниющих  водорослей,  отмечающей
верхнюю границу прилива, но Эдди боялся, что к тому времени,
когда  они  доберутся  до  двери, они  окажутся  в  неуютном
узеньком  клинышке  между морем с  одной  стороны  и  горным
кряжем с другой. Теперь уже отроги гор были видны отчетливо.
Причем этот вид не сулил ничего хорошего: каменистые склоны,
поросшие  низенькими деревцами, --- изогнутые корни  которых
отчаянно  цеплялись  за  скудную  почву,  больше  всего  они
напоминали суставы, пораженные тяжелой формой артрита, --- и
колючим  кустарником.  Склоны  не  слишком  крутые,   но   с
инвалидной   коляской  туда  все  равно  не  вскарабкаешься.
Вероятно,  ему  хватит сил какое-то время  нести  Одетту  на
руках, и, скорее всего, именно это ему и придется делать ---
но  от  чего его воротило, так это от мысли, что  ему  нужно
будет оставить ее там одну.

     В  первый  раз за все свое пребывание в этом мире  Эдди
услышал  жужжание насекомых. Похоже на стрекотание  сверчка,
только  звук  был гораздо выше и без колебаний в  ритме  ---
непрерывное,    монотонное    ж-ж-ж-ж-ж-ж,    как    гудение
электрических проводов. В первый раз появились другие птицы,
а  не  одни  только  чайки.  Какие-то  большие,  с  жесткими
крыльями, кружились в небе вдали от моря над твердой землей.
Наверное,  ястребы,  подумал  Эдди.  Временами  они,  сложив
крылья, камнем падали вниз. Охотились. На кого? Ну, на каких-
нибудь мелких зверюшек. Ничего. Все нормально.

     И  все-таки он продолжал думать о тех жутких  воплях  в
ночи.

     Где-то к середине дня они уже ясно различали третью дверь.
Как  и  первые  две, она была абсолютно невероятной,  но  от
этого не менее реальной.

     --- Поразительно, --- тихонько пробормотала Одетта. ---
Просто поразительно.

     Она   стояла   как  раз  там,  где,   как   начал   уже
подозреватьЭдди, она и должна стоять: в камом  конце  узкого
клинышка,  оставшегося от бесконечного пляжа и обозначающего
конец их пути на север. Она стояла чуть выше верхней границы
прилива,  менее чем в девяти ярдах от того места, где  скалы
вдруг  выныривали из земли, как рука какого-нибудь великана,
поросшая вместо волос серо-зеленым кустарником.

     Когда солнце стало спускаться к воде, начался прилив ---
около  четырех часов дня, как сказала Одетта, и Эдди поверил
ей, потому что она утверждала, что умеет определять время по
солнцу  и  еще потому, что он был влюблен в нее  по  уши.  В
четыре часа они подошли к двери.



        9



     Они  просто  смотрели на нее, Одетта --- сидя  в  своей
коляски  и  сложив на коленях руки, Эдди ---  стоя  у  самой
кромки воды. В какой-то мере они смотрели на эту дверь,  как
на  звезду прошлой ночью --- как дети, в какой-то  мере  ---
совсем  по-другому.  Когда  они,  глядя  на  первую  звезду,
загадывали   желания,  они  были  детьми,   которые   просто
радуются. Теперь они были торжественны и серьезны, как дети,
глядящие на воплощение в жизни какой-нибудь волшебной  вещи,
которая бывает только в сказках.

     На двери было написано одно слово.

     --- Что это значит? --- наконец спросила Одетта.

     ---  Не  знаю, --- промямлил Эдди, но в нем  это  слово
пробудило какую-то леденяющую безнадежность. Сердце сжалось,
затянутое холодной тенью.

     ---  Точно  не  знаешь?  ---  она  пристально  на  него
посмотрела.

     --- Нет. Я... --- он тяжело сглотнул. --- Нет.

     Она все смотрела на него.

     ---  Завези меня за нее, пожалуйста. Я хочу посмотреть.
Я  знаю, тебе нужно вернуться к нему, но все-таки сделай это
для меня. Хорошо?

     Ей он не мог отказать.

     Они об®ехали дверь.

     --- Подожди! --- воскликнула она. --- Ты видел?

     --- Что?

     --- От®едь назал! Смотри! Видишь?

     На этот раз он посмотрел на дверь, а не вперед, чтобы не
наехать  коляской  на  какое-нибудь препятствие.  Когда  они
проходили  как  раз  мимо  двери,  она  как  бы  сузилась  в
перспективе, он увидел петли, впаянные в пустоту...

     А потом она пропала.

     Дверь пропала.

     Вид на море только что перекрывали три, даже четыре фунта
сплошной древесина (дверь казалась весьма массивной), теперь
же его не перекрывало ничто.

     Двери не было.

     Тень от нее осталась, но двери не было.

     От от®ехал с коляской на два фута назад, чуть-чуть южнее
того места, где была дверь, и она появилась опять.

     --- Ты видишь? --- голос его едва не сорвался.

     --- Да! Она снова есть!

     Он  передвинул коляску на фут вперед. Дверь осталась на
месте.  Еще на шесть дюймов. Дверь на месте. Еще два  дюйма.
Дверь  по-прежнему  стоит. Еще дюйм... и дверь  пропала.  То
есть абсолютно.

     --- Господи, --- прошептал он. --- Господи Боже!

     ---  А ты сможешь открыть ее? --- спросила Одетта.  ---
Или я?

     Он медленно шагнул вперед и ухватился за ручку двери, на
которой было написано это слово.

     Попробовал повернул ручку по часовой, потом против часовой.

     Она не сдвинулась ни на йоту.

     --- Ну что ж, --- тихо проговорила она, смирившись. ---
стало  быть, только он может ее открыть. Мне кажется,  мы  с
тобой это давно понимали. Иди за ним, Эдди. Иди сейчас же.

     --- Сначала мне нужно устроить тебя поудобнее.

     --- Мне и так будет нормально.

     --- Нет, не будет тебе так нормально. Ты сейчас слишком
близко  от границы прилива. Если тебя здесь оставить, ночью,
как только стемнеет, вылезут эти омары и тебя скуша...

     Внезапный вопль дикой кошки в холмах перерезал фразу Эдди, как
нож  ---  тоненькую бечевку. Кричала зверюга еще далеко,  но
все же ближе, чем в прошлый раз.

     Ее взгляд быстро скользнул к револьверу стрелка, который
Эдди   засунул  за  пояс,  потом  снова  к  его  лицу.  Эдди
пояувствовал6 как заливается краской.

     ---  Он  сказал тебе не оставлять мне оружие,  да?  ---
тихо  спросила он. --- Он не хочет, чтобы он был у меня.  По
какой-то причине не хочет, чтобы он был у меня.

     --- Патроны все отсырели, --- неловко пробормотал Эдди.
--- Вероятно, он вообще не будет стрелять.

     ---  Я  понимаю.  Только откати  меня  чуть  повыше  по
склону,  Эдди. Ничего? Тебе будет не трудно? Я знаю,  как  у
тебя    ноет    спина,    Эндрю    всегда    называл     это
"Инвалидноколясочным  приседом", но если  ты  меня  отвезешь
чуть  повыше,  эти омары до меня не достанут. Я  сомневаюсь,
что какие-нибудь еще звери решатся приблизиться к берегу, по
которому ползают эти гадости.

     Эдди  подумал:  Когда  прилив, вероятно  ---  да...  но
неизвестно еще, что будет, когда начнется отлив?

     --- Оставь мне еды и камней, --- сама того не зная, она
почти  слово в слово повторила наказ стрелка, и  Эдди  опять
покраснел. Он сам чувствовал, как его щеки его и лоб  так  и
пыхают жаром, точно кирпичная печка.

     Она  посмотрела на него со слабой улыбкой,  и  покачала
головой, как будто он высказал это вслух.

     --- Сейчас мы не будем спорить. Я же видела, в каком он
состоянии.  Временя его на исходе. И у нас тоже нет  времени
перепираться.  Отвези меня чуть повыше,  оставь  мне  еды  и
камней, а потом забирай коляску и вперед.



        10



     Он постарался устроить ее по возможности побыстрее. Перед
тем,  как уйти, он достал револьвер Роланада и проятнул  его
ей рукояткой вперед. Но Одетта лишь покачала головой.

     ---  Он разозлится на нас обоих. На тебя --- за то6 что
дал6 на меня --- что взяла.

     --- Бред какой-то! --- выкрикнул Эдди. --- Как тебе это
вообще взбрело в голову?

     ---   Я   знаю,  ---  голос  ее  не  допускал   никаких
возражений.

     ---  Ну  ладно, допустим, что это так. Просто допустим.
Но я разозлюсь на тебя, если ты не возьмешь.

     ---  Убери  его.  Я  не  люблю  пистолеты.  Я  не  умею
стрелять.  Если какая-нибудь зверюга набросится  на  меня  в
темноте,  я первым делом напружу в штаны. А потом я направлю
его  по ошибке не в ту сторону и пристрелю себя же. ---  Она
помолчала,  серьезно  глядя на него. ---  И  есть  еще  одно
обстоятельство, о котором, ты вероятно, знаешь. Я вообще  не
хочу  прикасаться к его вещам. Не хочу. Мама  моя  говорила,
что  есть  вещи,  которые  приносят  несчастья,  и  я  боюсь
прикасаться  к  тому,  что  ему  принадлежит.  Конечно6  мне
нравится думать, что я современная женщина... но я не  хочу,
чтобы   рядом  со  сной  было  что-то  такое,  что  приносит
несчастье, когда ты уйдешь, и я буду одна в темноте.

     Он посмотрел на Одетту, и она по глазам его поняла, что
он все еще сомневается.

     ---   Убери   его,  ---  сказала  она   тоном   строгой
учительницы. Эдди рассмеялся, но все же послушался.

     --- Чего ты смеешься?

     ---  Ты  сейчас  это  сказала ну в  точности  как  мисс
Хатэуэй, училка моя в третьем классе.

     Она улыбнулась, по-прежнему глядя ему в глаза, и тихонько
запела:

     ---  Тень  ночная на землю ложится...  в  сумерках  все
растворилось... --- Одетта умолкла, и вместе они  посмотрели
на  запад, но звезда, которой они вчера загадывали  желания,
еще не появилась на небе, хотя тени их стали длиннее.

     ---  Еще  что-нибудь, Одетта? --- Он все искал предлоги
остаться  с нею полодьше. Может быть, это пройдет, когда  он
действительно   соберется  уйти,  но  пока   что   он   длил
расставание, хватаясь за всякий повод.

     ---  Поцелуй.  Мне  тогда  будет  легче,  если  ты   не
возражаешь.

     И  когда после долго поцелуя губы их разомкнулись,  она
взяла его за руку и пристально посмотрела ему в глаза:

     ---  До прошлой ночи я ни разу не занималась любовью  с
белым. Не знаю, важно это для тебя или нет. Я даже не  знаю,
важно  ли  для  меня самой. Но я подумала, что тебе  следует
знать.

     Он на мгновение задумался.

     --- Мне не важно, --- сказал он наконец. --- В темноте6
как говорится, все кошки серы. Я люблю тебя, Одетта.

     Она накрыла руку его ладонью.

     --- Ты очень славный, и я, может быть, тоже тебя люблю,
хотя для нас еще слишком рано...

     В  это  мгновение,  как по сигналу, где-то  в  зарослях
завопила  дикая кошка. Пока что не ближе, чем в четырех-пяти
милх отсюда, но все же намного ближе, чем в прошлый раз,  и,
судя по звуку, зверюга была большая.

     Они повернулись на звук. Эдди почувствовал, как волоски у
него  на  затылке  попробовали встать дыбом.  Только  у  них
ничего  не  вышло.  Простите меня, волоски,  совершенно  по-
идиотски подумал он. Патлы я отрастил будь здоров.

     Истошный вопль усилился, как будто это орало какая-нибудь
несчастная зверюга, умирающае в жутких муках (хотя на самом-
то деле этот кошмарный вопль, скорее всего, знаменовал собою
удачное  завершение брачных игр). Крик как  будто  завис  на
мгновение, стал почти что невыносимым, а потом начал стихать
--- все глуше и глуше, --- а потом оборвался или растворился
в  нескончаемом вое ветра. Они подождали, но вопль больше не
повторился.  Однако  Эдди  больше  не  колебался.  Он  снова
вытащил револьвер и протянул его ей.

     ---  Бери  и  не  спорь.  Если  тебе  все  же  придется
стрелять,  он  тебя не подведет... такое оружие  никогда  не
подводит... но все равно возьми.

     --- Хочешь поспорить?

     --- Ты можешь спорить, сколько душе угодно.

     Внимательно посмотрев в глаза Эдди, она улыбнулась немного устало.

     ---  Не  буду  я  с  тобой спорить.  ---  Одетта  взяла
револьвер. --- Пожалуйста, возвращайся быстрее.

     ---  Я  быстро,  ---  он  поцеловал  ее,  на  этот  раз
торопливо, и едва не сказал, чтобы она была осторожна...  но
если  серьезно,  ребята, как можно быть осторожным  в  такой
ситуации?!

     В  сгущающихся  сумерках он спустился  вниз  по  склону
(омары  еще не выпозли на берег, но уже скоро они покажутся)
и  еще  раз  прочел надпись на двери. Его опять передернуло.
Эти  слова били прямо в точку. Господи, прямо в точку. Потом
он  оглянулся. Сначала он не увидел Одетту, но потом заметил
на  склоне  какое-то движение. Мелькнула  светло  коричневая
ладонь. Одетта махала ему рукой.

     Он  помахал  ей  в ответ, а потом развернул  коляску  и
пустился  бегом,  приподняв передние  колеса,  которые  были
поменьше  задних и не такие прочные, чтобы они не  бились  о
землю.  Он бежал на юг, туда, откуда пришел. Первые  полчаса
тень  его  бежала  рядом  ---  невероятная  тень  костлявого
великана,  начинавшаяся от подошв кроссоков и  протянувшаяся
на  несколько долгих ярдов к востоку. А потом солнце  зашло,
тень исчезла, а из моря полезли омары.

     Минут через десять после того, как они принялись трещать,
переговаривась  друг  с другом, он поднял  голову  и  увидел
вечернюю  звезду,  спокойно сиявшую на темно  синем  бархате
неба.

     Тень   ночная  на  землю  ложится...  в  сумерках   все
раство