окрушить Акому.
   - Это Минванаби! - вскричала Мара. - Так вот что замышлял Десио! - Подняв
глаза на своего военачальника, Мара постаралась не выдать страх.  -  Люджан,
объявляй сбор. Ударим по этим  самозванцам  с  тыла,  иначе  Ксакатекасу  не
отбиться!
   Люджану не нужно было повторять дважды. Он набрал побольше воздуха, чтобы
прокричать приказ, но его опередил требовательный окрик Кевина:
   - Стойте!
   Мара побледнела:
   - Кевин! - Ее голос не  сулил  снисхождения.  -  Ты  слишком  много  себе
позволяешь. Дела союзников - это вопрос чести.  -  Она  кивнула  Люджану.  -
Выполняй.
   Кевин бросился к Люджану и  схватил  его  за  локоть.  Клинок  полководца
мгновенно взвился в воздух и опустился, коснувшись запястья мидкемийца.  Под
острием образовалась тонкая, как нить, кровавая черта.
   - Не сметь! - вскричала Мара дрогнувшим голосом; такого  ее  приближенные
еще не слышали. Переводя гневный взгляд с офицера  на  раба,  она  процедила
сквозь побелевшие губы:
   - Сопротивление военачальнику карается смертью.
   Кевин отшатнулся. Мара его не узнала:  угрюмый  взгляд,  стиснутые  зубы,
прерывистое дыхание.
   - Я знаю, что говорю.
   - Что ж, говори, да побыстрее, - нехотя разрешила Мара. -  Каждая  минута
промедления обернется гибелью солдат Ксакатекаса.  -  Она  хотела  добавить,
что, если это очередная варварская выходка, раб будет вздернут на виселицу.
   Кевин прочистил горло.
   - Госпожа, если твои воины двинутся на помощь  Ксакатекасу,  они  все  до
единого попадут в капкан.
   В глазах правительницы не отразилось ничего.
   - Верь мне, госпожа, я не стану говорить зря! - хрипло вскричал Кевин, но
взял себя в руки. - Мне знакома  такая  тактика.  Как-то  раз  наши  солдаты
оказались в долине у  городских  стен.  Они  разбили  завоевателей  и  пошли
вперед, но их ударили с тыла. Отряд, поспешивший им на помощь, тут же угодил
в засаду. Враги их просто изрубили.
   Вздернув подбородок, Мара перевела взгляд на  Люджана.  Тот  молча  убрал
клинок. Теперь и Кевин разжал пальцы. У него дрожали руки.
   - Госпожа, заклинаю тебя, не торопись с атакой.
   Мара сверлила его взглядом.
   - Ты ведь был простым солдатом. Тебе ли рассуждать о тактике?
   Кевин закрыл глаза, внутренне собрался и принял решение:
   - В Мидкемии я служил офицером. Командовал гарнизоном отца,  но  попал  в
плен. - Мара  не  произнесла  ни  звука.  Кевин  понял,  что  ему  дозволено
продолжать. - Ты говорила,  что  Тасайо  Минванаби  в  должности  наместника
Имперского Стратега сражался за Бездной. Мне доводилось встречаться с ним на
поле боя. По  моему  глубокому  убеждению,  таким  маневрам  он  научился  в
Мидкемии.
   До них уже доносился грохот битвы. Ксакатекас  нес  значительные  потери.
Кое-кто из кочевников удирал по барханам во все лопатки.
   - Не ошибусь, если скажу, что у Тасайо есть резервный отряд,  который  до
поры до времени прячется в укрытии. Как только мы ступим на плоскогорье, нам
нанесут удар с тыла. Затем противники Чипино разделятся на две  части.  Одна
будет отвлекать его силы и  удерживать  их  на  месте,  а  другая  пойдет  в
контрнаступление на твой отряд. Сперва враги разделаются с  тобой,  а  потом
прикончат и Ксакатекаса.
   - Что ты предлагаешь? - спросил Люджан.
   Кевин не ожидал, что военачальник захочет с ним говорить.
   - Давайте пошлем на помощь  Чипино  лишь  небольшой  отряд,  а  остальное
войско отправим назад, в долину, тем же путем, каким мы пришли  сюда.  После
этого  авангард,  усиленный  чо-джайнами,  окружит  предгорья,   где   засел
резервный полк, и выбьет его из укрытия, навстречу нашим. У нас будет  более
выгодная позиция, поскольку враги окажутся внизу. Если правильно  рассчитать
время, лучники Акомы успеют  уничтожить  треть  вражеских  солдат,  пока  те
доберутся до наших  основных  сил.  Тогда  мы  погоним  их  прямо  на  копья
Ксакатекаса.
   Люджан привычным движением обтер лезвие меча, на котором оставались капли
крови.
   - Это бредни. Только чо-джайны могут  передвигаться  с  такой  быстротой,
которая нужна для совершения подобного маневра. Но одной их роты будет  явно
недостаточно, чтобы прочесать предгорья.
   - Попытаемся, - вмешалась Мара. - Иначе мы попадем в капкан  Минванаби  и
навечно лишимся союза с Ксакатекасом.
   - Этому не бывать, - сказал Кевин.  Он  посмотрел  вниз  -  туда,  где  в
ожидании приказа замерли, как истуканы, насекомообразные воины.  С  глубоким
вздохом, который больше походил на  смешок  висельника,  мидкемиец  набрался
духу и изложил  подробности  своего  плана  властительнице  и  военачальнику
Акомы.

***

   Тасайо едва подавил желание стукнуть кулаком по отвесному утесу.
   - Будь проклята эта тварь! Почему она не вступает в бой? Ее отец  и  брат
не были замечены в трусости. Почему же она медлит?
   Воины Ксакатекаса, державшие оборону, сбились в плотное кольцо.  Пока  не
подоспела  помощь,  оставалось  только  отражать  удары  и  терпеть  потери.
Пурпурно-желтое знамя упрямо реяло над головами сражающихся.  Временами  оно
скрывалось в облаке пыли.
   - Что же она тянет? - нетерпеливо повторял Тасайо. - Ее союзник стоит  на
краю гибели; неужели она забыла о фамильной чести?
   Те  же  мысли  терзали  и  властителя  Чипино.  Когда   прозвучал   горн,
настоятельно требуя подкрепления,  по  склону  холма  стал  спускаться  лишь
небольшой отряд, построенный плотным квадратом.
   - Похоже, это только половина роты, а то и меньше, -  угодливо  подсказал
сотник.
   - Сам вижу, - бросил Тасайо. Ему  стало  невмоготу  находиться  на  одном
месте. - Подыщи мне более  удобный  наблюдательный  пункт.  Да  пришли  сюда
скороходов. Надо предупредить резервные части, что сражение идет не так, как
мы рассчитывали.
   - Слушаюсь, господин.
   Сотник заспешил прочь. По сравнению с хищной мягкостью повадок Тасайо его
движения  казались  неуклюжими.  Слова   господина   не   вызвали   у   него
беспокойства. Что за беда, если сражение идет не так, как задумано?  Тасайо,
непревзойденный тактик и доблестный воин, всегда умел обращать недостатки  в
преимущества.

***

   Люджан не без  содрогания  взялся  рукой  за  гладкий  панцирь  командира
чо-джайнов. Он хотел уточнить, не передумал ли  этот  членистоногий  союзник
взять на себя переправку обычных солдат. Хотя незадолго перед тем  Мокс'л  и
его сородичи ответили согласием на странную просьбу Люджана посадить себе на
спину по солдату, однако с течением времени им могло прийти  в  голову,  что
это нанесет удар их достоинству.
   - Мокс'л, непременно скажи, если тебе это обременительно. -  Военачальник
Акомы облек свой вопрос в неявную форму.
   Мокс'л повернул голову в черном шлеме, надвинутом на глаза.
   - У меня много сил, - произнес он скрипучим голосом,  лишенным  всяческих
интонаций. - Могу присесть пониже, чтобы тебе было удобно залезать.
   - Нет-нет, - поспешил отказаться Люджан. - В этом  нет  нужды.  -  Он  не
хотел от чо-джайна никаких действий, которые могли бы со стороны  показаться
раболепными.
   Оглядываясь по сторонам в поисках камня-приступки, Люджан подумал, что он
сам и его воины едва ли выразили бы такую же готовность  подставить  кому-то
шею, если бы судьба поменяла их местами с чо-джайнами. Может, Кевин в чем-то
был прав:  цуранские  представления  о  чести  иногда  ограничивали  свободу
выбора.
   Не без усилия взгромоздившись на скользкий панцирь, Люджан тут же выкинул
из головы всякую крамолу. Так недолго было и прогневать богов, а  время  для
этого настало самое неподходящее.
   Люджан обхватил чо-джайна за шейное сочленение, занес ногу над  округлым,
слегка  ребристым  брюшком  и,  подтянувшись,  уселся   верхом.   Три   пары
конечностей  слегка  спружинили.  Тем  временем  сородичи  Мокс'ла  так   же
подставляли спины рядовым воинам. Как  правило,  чо-джайны  ходили  прямо  и
опускались на все  конечности  только  в  том  случае,  если  им  предстояло
передвижение с большой скоростью.
   - Ну, как ты, Мокс'л? - еще раз спросил Люджан.
   - Благодарю за заботу, военачальник. Мне не  тяжело.  Только  прошу  тебя
поберечь свои нижние конечности, чтобы не лишиться их во время бега.
   Поглядев вниз, Люджан заметил, что у самых его ступней свисает  острейшая
клешня чо-джайна.
   - Возьму на себя смелость предложить, - церемонно продолжал  чо-джайн,  -
чтобы ты убрал колени за боковые выступы моего панциря.  Кроме  защиты,  это
даст тебе дополнительную опору.
   - Ты очень добр, благодарю тебя за это  предложение,  -  ответил  Люджан,
невольно подражая обитателю улья.
   Спрятав  колени,  Люджан  действительно  нащупал  под   ногами   какие-то
клиновидные отростки и почувствовал себя увереннее.
   - Мы готовы, военачальник, - проговорил Мокс'л. - Надо поспешить.
   Среди чо-джайнов началось кишение, сразу вызвавшее в памяти улей.  Однако
построение прошло быстро, четко и беззвучно.
   Военачальник  Акомы  приготовился  дать  сигнал  к   выступлению.   Вдруг
откуда-то со стороны раздался голос:
   - Не стискивайте им бока! Рискуете свалиться на всем скаку и отбить  себе
одно место!
   Повернувшись, Люджан увидел раба  госпожи,  ухмыляющегося  во  весь  рот.
Военачальник собрался было его отбрить, но потом решил,  что  связываться  с
варваром ниже его достоинства. Кевин бывал остер на  язык,  когда  возникала
обычная перебранка, но терялся, сталкиваясь  с  молчаливым  презрением.  Тут
Люджан запоздало вспомнил, что мидкемийские варвары часто идут в бой  верхом
на каких-то огромных скаковых животных;  вероятно,  к  этому  совету  стоило
прислушаться.
   - Твое дело - обеспечивать  безопасность  госпожи,  -  отрезал  командир,
махнул рукой, и чо-джайны рванулись с места.
   Жара  была  им  нипочем.  Их  длинные,   суставчатые   конечности   легко
приспосабливались к любому бездорожью. Наездник  даже  не  чувствовал  смены
ног. У Люджана перехватило  дух  от  головокружительной  скорости.  На  него
нахлынул неизведанный доселе восторг;  забыв  о  воспитании,  он  сиял,  как
ребенок. Однако он чуть не поплатился  за  свою  беспечность,  когда  Мокс'л
домчал до края плоскогорья и заскользил вниз по крутому склону.
   Солдаты Акомы мысленно прощались с жизнью. Мекс'л и  его  сородичи  легко
перемахивали через дюны и завалы камней. Время от времени  из-под  когтистых
конечностей летели булыжники. Седоки зажмуривались и старались думать только
о предстоящей битве - она страшила их куда меньше, чем эта  бешеная  скачка.
Военачальник Акомы молился всем богам, чтобы никто из солдат не сломал  себе
шею.
   Впереди лежала песчаная равнина. Если Мокс'л и  утомился  от  непривычной
ноши, то не показывал виду. На панцире не было капель пота,  хитиновые  бока
не вздымались от бега. Люджан с усилием разлепил веки и огляделся.  Все  его
соратники уцелели, хотя лица многих заливала смертельная бледность.  Ободрив
солдат и офицеров боевым кличем, он попытался  прикинуть,  какое  расстояние
еще предстояло преодолеть.
   Позади  осталось  не  менее  трех  лиг.  На  ровной  местности  чо-джайны
прибавили скорость. Проворные когтистые ноги почти не поднимали пыли. Далеко
впереди Люджан разглядел одинокую  бегущую  фигуру.  Теперь,  чувствуя  себя
увереннее, чем прежде,  он  смог  пригнуться  и  сделать  знак  рукой  перед
фасеточными глазами Мокс'ла.
   Тот понимающе кивнул, не сбавляя хода.
   - Это враг, - сообщил он; острота его зрения превосходила человеческую. -
Необходимо его уничтожить.
   Люджан уже готов был дать согласие, но вдруг его осенило:
   - Нет! Пусть прибежит в лагерь полумертвый от ужаса и посеет панику среди
своих, а мы нагрянем за ним по пятам.
   - Людей знают люди. - Это была известная  пословица  обитателей  улья.  -
Поступим, как ты скажешь, во славу твоей властительницы и нашей королевы.

***

   Бешеная скачка закончилась в предгорьях, где зияла череда пещер - как раз
напротив того места, где накануне прошли маршем объединенные  силы  Акомы  и
Ксакатекаоа. На глазах у Люджана гонец юркнул в полумрак, и тут  из  укрытия
стали  выскакивать  воины,  обликом  совсем  не   похожие   на   кочевников.
Застигнутые  врасплох,  они  кое-как  нахлобучивали  шлемы   и   лихорадочно
закрепляли перевязи мечей.
   Кавалькада Люджана приблизилась на расстояние  полета  стрелы.  Чо-джайны
резко остановились. Воины спешились со своих членистоногих союзников  и  без
промедления  заняли  боевую  позицию.  Вопреки  ожиданиям,   маневр   удался
блестяще, словно его готовили долго и тщательно.
   По-видимому, численное преимущество было на стороне врага,  однако  воины
Акомы воспылали яростью от того, что их чуть было не заманили в ловушку. Они
совершили невозможное: преодолели многие лиги верхом на чо-джайнах, и теперь
их боевой дух укрепился, как никогда.
   Чо-джайнам такие  переживания  были  незнакомы.  Рожденные  убивать,  они
клином врезались в стан Минванаби. Острые  как  бритва  клешни  с  легкостью
пронзали щиты и отрубали руки, державшие  оружие,  а  когтистые  конечности,
задние  и  средние,  расправлялись  с  упавшими  воинами,  которые  силились
пронзить себя мечом.
   Люджан увернулся от вражеского копья и  перерезал  противнику  горло.  Не
замечая хлынувшего фонтана крови, он перешагнул через труп  и  схватился  со
следующим солдатом. Краем глаза он видел, что его соратники так же  уверенно
продвигаются  вперед.  Воины  Минванаби  подслеповато  моргали,   не   успев
привыкнуть к солнечному свету после мрака пещеры. Они не были готовы к  бою.
Акома не теряла ни минуты: военачальник хотел закрепить  преимущество,  пока
недруги  не  опомнились.  Взмах,  выпад,  удар  -  Люджан  с  настойчивостью
одержимого крушил врагов направо и налево, не думая об  опасности.  Когда-то
он был серым воином и не хотел для  себя  повторения  этой  судьбы.  Он  был
убежден: лучше погибнуть, чем уронить честь госпожи. В  пылу  битвы  у  него
мелькнула лишь мимолетная мысль  о  том,  как  идут  дела  у  его  командира
авангарда на другом краю равнины. Если к Маре не подоспело  вызванное  вчера
подкрепление, то она оставалась без всякого  прикрытия,  словно  беззащитная
жертва, со своим караулом из дюжины солдат.

***

   Солнце сжигало землю. Отряду Акомы, высланному в помощь Ксакатекасу, было
не под силу переломить ход битвы. Эта горстка воинов могла разве что отвлечь
какие-то силы противника от обороняющегося кольца воинов  Чипино.  Положение
союзников  было  бедственным.  Однако  у  солдат  Акомы  имелось   серьезное
преимущество: они знали,  что  их  действия  составляют  часть  продуманного
плана.
   Цепкий ум Тасайо подметил эту разницу. Военачальник  Минванаби  не  сразу
понял, зачем противники идут на  ненужные  жертвы,  удерживая  стратегически
незначительную позицию. Поначалу он заподозрил Мару в  трусости,  но  вскоре
склонился к мысли, что ее тактика не случайна. Тасайо еще более укрепился  в
своих подозрениях, когда заметил сигнальную  стрелу,  выпущенную  из  лагеря
Акомы. Описав широкую дугу, стрела упала в гущу войска Ксакатекаса.
   - А вдруг это послание? - встревожился сотник.
   - Что же еще? - огрызнулся Тасайо.
   Его замысел пошел прахом, теперь в этом не оставалось сомнения.
   За краем плоскогорья поднималась пыль: там тоже разгорелся  бой.  Значит,
резерв, сидевший в засаде, подвергся нападению.
   - Живо отзывай все отряды, которые удерживают Чипино, - приказал  Тасайо.
- Наш единственный шанс - захватить командный пункт Мары.  Будем  надеяться,
ее главные силы  оттянуты  в  другое  место.  Тогда  мы  перебьем  охрану  и
прихлопнем эту гадину. После этого разделаться с  Ксакатекасом  не  составит
труда.
   Сотник побежал трубить  отход.  Тасайо  поправил  перевязь  меча.  Кивком
позвав за собой оруженосца, он поспешил к солдатам. Уж на этот раз, поклялся
он  именем  Красного  бога,  все  будет  так,  как  задумано.   Военачальник
властителя Десио решил самолично возглавить нападение.
   - Теперь тебе конец, пигалица! - С этими словами Тасайо еще раз  проверил
меч и занял место во главе полка, не дожидаясь, пока  его  сотники  закончат
построение.

***

   - Все как ты предполагал, господин. Мара  отправила  роту  к  предгорьям,
чтобы выманить наших из засады. При ней  остался  один  караульный,  который
стоит у паланкина.
   - Значит, она у нас в руках.
   Тасайо преисполнился уверенности. Со спокойной душой он отделил от  строя
половину солдат, отозванных с поля битвы.
   - Возвращайтесь в бой. Мне хватит одной сотни.
   Тасайо вел  свои  роты  по  направлению  к  седловине,  где  располагался
командный пункт Акомы.  Он  и  не  думал  таиться.  Наоборот,  ему  хотелось
повергнуть  Мару  в  ужас,  чтобы  впоследствии  похвалиться   перед   Десио
живописанием ее позора.
   Солдаты начали подъем. Тасайо успел  заметить,  что  занавески  паланкина
плотно  задернуты;  сквозь  тонкую  ткань  виднелся  лишь  неясный   силуэт.
Прищурившись от слепящего солнечного света, Тасайо с удивлением отметил, что
караульный необычайно высок  ростом  и  вдобавок  рыжеволос.  На  жаре  этот
разгильдяй  даже   не   удосужился   застегнуть   ремешок   шлема.   Завидев
надвигающийся отряд Минванаби, он вытаращил голубые глаза.
   И что окончательно развеселило Тасайо - этот великан, выбранный, по  всей
видимости, из числа самых доблестных воинов, подергал за полог и заскулил:
   - Госпожа, госпожа, враг на подходе!
   Едва не захохотав, Тасайо дал сигнал к атаке.  Тут  караульный  Акомы  со
зверским  выражением  лица  вдруг  занес   копье,   но   стоило   нападающим
приблизиться на расстояние полета стрелы - он  словно  передумал:  с  лязгом
уронил копье на камни и пустился наутек.
   Вот тут Тасайо рассмеялся в голос.
   - Взять гадину! - крикнул он.
   Авангард, клацая сандалиями по камням, бросился вперед. Тасайо  с  боевым
кличем подскочил к паланкину, отдернул шелковистый полог и  не  глядя  нанес
разящий удар.
   Клинок вонзился в  пуховую  подушку,  обернутую  цветным  шелком.  Однако
Тасайо успел войти в раж: он даже не сразу понял,  что  произошло,  и  нанес
повторный удар. Меч точно так же пропорол вторую  подушку,  выпустив  наружу
облако пуха.
   Как на грех, Тасайо сделал  глубокий  вдох.  Кашляя  и  отплевываясь,  он
зачем-то еще раз ткнул мечом в паланкин. Но внутри оказались только подушки,
накрытые женскими платьями. Видно, рыжий караульный был  всего  лишь  рабом,
поставленным сюда для отвода глаз, а паланкин служил приманкой.
   Ярость не затуманила разум Тасайо.  Он  отчетливо  представил,  как  Мара
наблюдает за ним из укрытия и заливается смехом.
   Воины  Минванаби,  посрамленные  и   одураченные,   жаждали   крови.   Но
преследовать рыжего невольника они не стали: он бы  только  завел  их  туда,
где...
   Тут невесть откуда на них обрушился град стрел. Одна из них угодила прямо
в щеку солдату, стоявшему бок о бок с Тасайо. Ряды атакующих сбились. Только
прочные доспехи спасали от мгновенной гибели.
   Лишь боевой опыт  Тасайо  и  выучка  солдат  предотвратили  беспорядочное
бегство. Войско  сплотило  ряды  и  организованно  отступило  под  прикрытие
нависающего утеса. Тем временем  Тасайо  пытался  определить,  откуда  летят
стрелы, чтобы поскорее спланировать ответный удар.
   Его мысли прервал  грохот  падающих  камней.  Резко  обернувшись,  Тасайо
заметил в расщелине скал офицерский плюмаж Акомы. Там же  мелькнули  зеленые
доспехи; послышался резкий, ни с чем не сравнимый свист мечей, выхватываемых
из ножен. Раздались приказы готовиться к атаке.
   - Они хотят отрезать нам путь, - всполошился командир патруля.
   -  Вздор!  -  рявкнул  Тасайо.  Он-то  понимал,  что  Мара  не   способна
перебросить войска на такое расстояние, чтобы ударить и с фланга, и с тыла.
   Командир патруля счел за лучшее не спорить.
   - Чо-джайны, - вырвалось у Тасайо. - Видно, она держала их про запас.
   Никто, кроме этих членистоногих, не мог с такой  скоростью  передвигаться
по опасной, неровно