Серый камень кажется слишком тяжелым. Вбив трубку кувалдой в  щель  между
камнями, Доррин насыпает туда порошку, вставляет пистон, поджигает фитиль  и
со всех ног мчится вниз по склону, за подгнивший пень.
   Когда грохот стихает, он осматривает воронку -  место  будущего  погреба.
Затем Доррин забивает вторую деревянную трубку и поджигает фитиль. Если  все
пойдет как задумано, к концу лета можно будет заложить фундамент.
   Взявшись за  лопату,  юноша  начинает  убирать  комья  глины  и  каменные
обломки. Но даже после  двух  взрывов  яма  под  погреб  получается  гораздо
меньше, чем ему нужно.
   - Есть куда более простой способ, Доррин, -  замечает  Рилла,  подойдя  к
нему с кувшином сока и  рваным  полотенцем.  -  И  времени  на  целительство
останется больше.
   - Это какой? - интересуется юноша.
   - Сейчас в течение нескольких восьмидневок у фермеров  и  батраков  будет
свободное время. Немного, но будет. Найми людей, и  они  отроют  тебе  такой
погреб, какой нужен.
   - А сколько им платить?
   - По полмедяка в день на человека.
   Доррин понимает, что целительница права. Он не может поспеть повсюду. Ему
давно следовало обратиться за помощью, только вот просить он  совершенно  не
умеет.
   - Мой погреб работники выкопали за два дня, - говорит Рилла. - А  у  тебя
уже есть яма, так что возни им будет меньше.
   - А как им объяснить, какой погреб мне нужен?
   - Вбей колья, отмечающие углы,  и  обруби  шест,  чтобы  отмерять  нужную
глубину. Хочешь, я поговорю с Асавахом? Моя сестра была за ним замужем.
   Смутившись,  Доррин  отпивает  соку.   Сколько   времени   проработал   с
целительницей бок о бок - и даже не подозревал, что у нее была сестра!
   - А племянники или племянницы у тебя есть?
   - А то! Мой племянник Ролта - моряк. И  не  простой  матрос,  а  помощник
капитана на самом большом корабле господина Гилберта.
   - Спасибо, что помогла справиться с этим затруднением, - говорит  Доррин,
допивая сок. - А теперь я хочу еще раз проверить пряности, особенно  зимние.
И вот что - нельзя ли раздобыть где-нибудь  мелкого  песочку?  Почва  здесь,
по-моему, слишком глинистая.
   - Вот у Асаваха и спрошу, - отвечает Рилла, поднимаясь по  склону  следом
за Доррином.
   - Несколько медяков за воз хватит?
   - Обойдется дешевле, - улыбается целительница. - Сам речной песок  ничего
не стоит, платить придется только за погрузку и за подвоз.  Верхний  приток,
тот, что впадает в Вайль, неглубок,  и  дно  там  песчаное.  Не  беспокойся,
парень, уж песку-то старая Рилла раздобудет. Может, на тебя глядя, я и  свою
землицу улучшу.
   Доррин открывает перед ней дверь.
   - Опять ты за свое! Обращаешься со мной как со знатной дамой, а не как со
старой каргой.
   - Ты и есть дама, в отличие от многих разряженных кукол,  считающих  себя
таковыми.
   - Норовишь вскружить мне голову, негодник? Как я понимаю, эта явная лесть
означает, что ты собираешься вернуться в кузницу.
   Доррин краснеет.
   - Ладно, ладно... иди уж, - машет рукой целительница.
   Совесть заставляет Доррина спросить напоследок:
   - А как насчет старушки Кларабур?
   Но Рилла настроена мирно:
   - Обойдется бабуля и без тебя. На самом деле она  старушенция  бойкая,  и
что ей на самом деле нужно, так это возможность посетовать кому-то  на  свои
хвори. Уже лет десять ноет, но помирать не собирается.
   - Тогда до завтра, - говорит Доррин.
   - А я выясню, сможет ли Асавах доставить песок и прислать крепких парней,
чтобы  вырыли  для  тебя  яму.  Неси  медяки...  только   медяками,   а   не
серебрениками. Сдачи не дождешься.
   Рейса и Ваос пропалывают грядки.
   - Мастер Доррин, я тебе в кузнице понадоблюсь?  Может,  нет?  -  парнишка
поднимает перепачканные землей руки, и голос его звучит почти умоляюще.
   - Яррл решил отогнать Фрусу отремонтированный фургон, - поясняет Рейса.
   - Я так понимаю, Фрус не торопился забрать свой заказ, - замечает Доррин.
   - А перво-наперво не спешил платить, - добавляет из сарая Петра.
   - Он уехал, но сказал, что ты и без него знаешь, что делать.
   - Упряжь для Гонсара и Беквы, обручи для старого бочара... как его?
   - Мисты, - подсказывает Рейса.
   - Мастер Доррин, так как насчет меня? - снова спрашивает Ваос.
   - Мне нужно почистить Меривен. А ты пока заканчивай здесь.
   Доррин ведет Меривен в стойло.
   - Бесчувственный ты малый, - шутливо укоряет его Петра.
   - Почему это?
   - Видать, сам в детстве ни с кем не играл и не понимаешь, что  мальчишкам
это необходимо.
   - Я очень даже играл, - возражает Доррин, расседлывая кобылу.
   - Ты? А как?
   - Ну... наблюдал за Хеглом или моей матушкой. А бывало, пытался мастерить
кораблики и пускал их поплавать.
   - А кто такой Хегл?
   - Отец Кадары. Кузнец. Кстати, с Кадарой мы тоже играли.
   Петра пожимает плечами:
   - Бьюсь об заклад, ты не столько играл с ней, сколько  любовался  работой
ее батюшки.
   Доррин молчит.
   - Ага, я в точку попала! - торжествует Петра.
   Доррин задумывается. А случалось ли ему и вправду играть по-настоящему...
не считая любовных игр с Лидрал? Может, из-за этого он так по ней и скучает?
Вот еще, глупости, решает он по некотором размышлении.
   Доррин осматривается в кузнице и  видит,  что  первым  делом  надо  будет
заняться сломанным дышлом. Тем временем прибегает Ваос - он  даже  не  успел
вытереть мокрые руки.
   - В большом баке воды на донышке, - говорит Доррин. - Принеси пару ведер,
но  сначала  прикати  тачку  древесного  угля.  Яррл,  должно  быть,   уехал
спозаранку.
   - Да, мастер Доррин.
   - Я не мастер, чертенок. Я  подмастерье,  и  лесть  не  избавит  тебя  от
необходимости таскать воду и уголь
   Пока Ваос бегает за углем, Доррин раскладывает инструменты.
   - Перед тем как принести воду, подкачай меха. Так, чтобы вот эта железяка
раскалилась добела.
   Ваос хмуро кивает.
   - Эй, малый, что с тобой?
   - Мама - она вроде  как  спуталась  с  Зерто.  Он  помощник  капитана  на
"Дорабо", судне старого Фитала. А уж если она...
   - Тебе-то что? Ты же ночуешь здесь и кормишься тоже.
   - Дело не во мне, а в младшем братишке. Ему десять...
   Доррин ждет.
   - Она не хочет забирать ни его, ни меня. Говорит, что папаша нас  бросил,
и ей такая обуза ни к чему. Я-то пристроен, а вот Рик...
   - А что с Риком?
   - У  него  ступня  изуродована.  В  конюхи  не  годится,  в  мальчики  на
побегушках - тоже.
   - Стоять-то хоть может?
   - И стоять, и ходить, только не бегать. Но  зато  он  крепкий,  что  хошь
поднимет.
   Доррин понимает, что Ваос поймал его в ловушку.
   - Ладно, посмотрим, что можно сделать.
   - Правда?
   - Правда-то правда, но хозяин тут Яррл, и  решать  ему.  А  проболтаешься
раньше времени - я и пробовать не стану.
   - Буду молчать.
   - Чеши за водой.
   Проверив жар в горне, Доррин берет щипцы  и  кладет  на  кирпичи  ломаную
деталь. Выбив старые заклепки и  обрубив  искореженные  края,  он  проверяет
металл.  Дышло  можно  починить,  правда,  потребуется  новый  шток.   Юноша
принимается перебирать всяческий хлам, припоминая, что где-то тут завалялась
квадратная дубовая скрепа. Если малость укоротить, то, пожалуй, подойдет.
   Найдя деревяшку, он вставляет ее в тиски, обрезает  по  нужному  размеру,
подравнивает напильником.
   Затем приходит черед  металлических  деталей.  Заменять  все  нет  нужды:
расплющив железный брус, он  набивает  на  самое  ненадежное  место  бандаж,
который, после  расплавления  в  горне,  приваривается  намертво.  Проделать
отверстия для штырей и скрепить металл с деревом не так уж сложно.
   Затем, отложив в сторону щипцы и молот, Доррин оттаскивает тяжелое  дышло
в угол, где сложены отремонтированные изделия, после  чего  достает  тяжелую
кожаную упряжь, с которой - это видно сразу - придется повозиться. Почти все
металлические крепления - кольца и цепи - нуждаются в починке, а многие и  в
замене. Заклепки, это уж точно, придется ставить заново.
   Яррл придерживается  того  мнения,  что  крепления,  на  которые  ложится
основная нагрузка, должны быть безупречны, и если какое сломалось, его нужно
заменить новым. Возможно, поэтому его изделия долговечнее Генштаалевых.
   - Ну и быстро же ты работаешь, почти как Яррл, - говорит  раскрасневшийся
и вспотевший у горна Ваос.
   - Передохни и принеси воды, - откликается Доррин.
   - Спасибо.
   Ваос выходит во двор,  где  чуток  попрохладнее,  а  Доррин,  провожающий
паренька взглядом, думает о том, к чему бы пристроить его младшего братишку.
Впрочем, если  малец  сможет  раздувать  меха,  то  кормежку  он  как-нибудь
отработает.

LXXXV

   Когда последний брус становится на место, Доррин ухмыляется.
   - Чему ты так  радуешься?  -  спрашивает  Пергун.  -  Подумаешь,  заложил
фундамент для сараюшки. Ты бы лучше рассказал, как  собираешься  ставить  на
нем сруб!
   - Так же, как тот, - Доррин указывает на модель  -  прямоугольный  каркас
дома с оконными проемами и высоким сеновалом.
   - А этот ты как сладил?
   - Я ведь мастерю модели не просто так. Сначала дом делается в уменьшенном
масштабе,  производятся  все  расчеты  и  становится  ясно,   сколько   чего
понадобится, сколько что будет весить и так далее. А поднимает  тяжести  вон
тот кран - который похож на колодезный журавль. Эта  штуковина  облегчает  и
ускоряет работу, а заодно  сберегает  мне  монеты.  На  эти  деньги  я  могу
нанимать людей для работы, отнимающей слишком много времени,  и  покупать  у
Хеммила пиломатериалы - цены-то у него несусветные.
   - А зачем тебе этот маленький домишко?
   - Здесь будет конюшня.
   - Но в том доме на все хватило бы места.
   - Не на все: мне ведь нужны и конюшня, и кузница, и склад.  Для  кузницы,
кстати, предназначается особое здание. Без фундамента, на  дальнем  участке.
Ладно, приятель. Если ты хочешь сегодня заработать, берись за  молоток.  Нам
нужно настелить здесь пол.
   - И на это я потрачу свой выходной! - вздыхает Пергун, доставая молоток.
   - Радуйся тому, что у тебя вообще бывают выходные.
   - Скажи, на вашем Отшельничьем все работают, как ты?
   - Нет, только те, кого оттуда вышибают.
   - А ты знаешь, что все солдаты пуще огня боятся твоих друзей?
   Доррин открывает маленький ящик с гвоздями.
   - Бери гвозди.
   - Гвозди что надо. Сам делаешь? - спрашивает Пергун, отсыпая в мешочек  у
пояса пригоршню гвоздей, похожих на миниатюрные мостовые шипы.
   Доррин кивает.
   - А про твоих приятелей... Ворбан рассказывал,  будто  эта  дикая  кошка,
твоя подружка, метнула в одного малого свой короткий  меч  и  проткнула  его
насквозь.
   - Насквозь? - переспрашивает Доррин, прилаживая на место доску. - В такое
трудно поверить, даже если речь идет о Кадаре.
   - Ну не знаю, он уверял, будто насквозь. Правда, хоть они  и  трусят,  но
довольны, что ими командует тот  громила,  твой  дружок.  Говорят,  он  дело
знает.  В  отличие  от  большинства  командиров,  которые  только  браниться
мастера...
   Болтовня не мешает Пергуну прибивать доски.
   К середине утра пол настелен, стены маленькой конюшни возведены, и Доррин
с помощью Меривен и своего крана устанавливает кровельные стропила.
   - В жизни не видел, чтобы дома строили  так  быстро,  -  говорит  Пергун,
огибая квадратное отверстие в полу. - Может, здесь лестницу поставить?
   - Мысль дельная. Нужно будет еще отделить  стойло,  но  сначала  закончим
крышу, - говорит Доррин, цепляя к крану очередную балку.
   - А еще, - говорит Пергун, - я такого не видел,  чтобы  кто-то  занимался
конюшней, не доделав собственного дома. Ты первый.
   - Конюшня проще, и на ней можно кое-что проверить. Например,  теперь  мне
ясно, что для дома потребуются другие крепежные скобы - потяжелее.
   Пергун, качая головой, поднимается по приставной лестнице и  ждет,  когда
кран поднимет к нему балку.
   - Опять же, не додумал я насчет зажимов, - размышляет вслух Доррин.  -  А
жаль, мог бы вообще один управиться.
   - Свет! Ну почему ты так не любишь людей? Конечно, у тебя все  получается
здорово, за что бы ни взялся, но нельзя же одному да одному!
   - Людей-то я люблю, но только за помощь им  надо  платить.  Этак  никаких
денег не хватит.
   - С этим не поспоришь.
   Доррин направляет Меривен  вперед,  и  стропило  поднимается  к  Пергуну,
который вставляет его в пазы. Затем приходит черед поперечных брусьев, а там
и плоских кровельных досок.
   Ближе к вечеру, уже собираясь уезжать  и  глядя  на  практически  готовую
конюшню, Пергун спрашивает:
   - Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь?
   - У меня уйма работы, - отвечает Доррин сверху, где настилает кровлю. - Я
не могу позволить себе отдыхать так, как ты.
   - И сегодня будешь трудиться да заката?
   - Пока не закончу крышу.
   - А когда рассчитываешь обустроиться полностью?
   - Думаю управиться за пару восьмидневок, до начала уборки  урожая.  Рилла
говорит, что в эту пору у батраков есть свободное  время  и  можно  недорого
нанять помощников.
   - Через пару лет ты будешь заседать в Совете,  -  говорит  подмастерье  с
лесопилки, задумчиво обозревая конек крыши.
   - Шутишь?
   - Какие шутки! Ты мастер на все руки; умеешь и работать, и  зарабатывать.
У тебя просто не будет выбора, - говорит Пергун, бросая последний взгляд  на
конек крыши. - Ну ладно, я домой. А ты не задерживайся до темноты.
   - Постараюсь, - отзывается Доррин, думая о последних словах  подмастерья.
Неужто умение зарабатывать деньги ограничивает человека в выборе? А если да,
то насколько?
   Но от работы эти размышления его нисколько не отвлекают.

LXXXVI

   - Он становится невыносимым! - говорит Ания, нервно сглотнув.
   - Становится? - уточняет Стирол, водя пальцем по бокалу.
   -  Да  ладно  придираться  к  словам...  Положим,  он  всегда   отличался
высокомерием, но сейчас это меня особенно беспокоит, - она  залпом  допивает
вино и продолжает:
   - Он без конца  похваляется  своей  силой.  Представь  себе,  грозится  в
одиночку разрушить Аксальт. Правда, не раньше весны.
   - Думаешь, ему это по плечу? - спрашивает Стирол, пряча улыбку.
   - По плечу-то по плечу, - отвечает Ания, наполняя другой бокал. -  Другой
вопрос, насколько это разумно.
   - Я так понимаю, он по-прежнему не делится  с  тобой  своими  планами?  -
говорит Стирол, наливая вина себе.
   - Если у него вообще есть планы.
   - Твой сарказм несправедлив,  а  это  тебе  не  идет.  Планы  у  Джеслека
грандиозные.
   - Но так или иначе, он очень встревожен чем-то в Спидларе. Чем-то Черным.
Всю весну и лето это не давало ему покоя.
   - Но с тобой он своими тревогами не поделился?
   - Поделится он, как же! Я могла лишь улавливать намеки.
   - А что поведал тебе Фидел?
   - Будто сам не знаешь! - фыркает Ания.
   - Да, знаю. Но не очень хорошо понимаю, какое дело Джеслеку  до  любовных
писем, адресованных  небогатой  торговке  из  Джеллико.  Наверняка,  в  этом
кузнеце что-то есть.
   - Ты же у нас мудрец, Стирол. Вот и сообрази.
   - Джеслек, могучий Джеслек, готовый сравнять с землей город,  не  находит
себе места из-за какого-то сопляка! Кто же он такой, этот мальчишка?
   - Он с Отшельничьего, - говорит Ания, сообщая старому  чародею  лишь  то,
что ему и так известно.
   - Неужто это так важно?
   - Видать, важно, - отзывается она с кривой усмешкой.
   - Знаешь, Ания, - вздыхает Стирол, - ты вовсе не такая умная, какой  себя
воображаешь. Может быть, Джеслек и невыносим, но он вовсе не  дурак.  Ты  не
хочешь становиться Высшим Магом, потому как думаешь,  что  тот,  кто  займет
этот пост сейчас, неминуемо проиграет  в  противоборстве  с  Отшельничьим  и
падет. Поэтому тебе выгоднее оставаться в тени и находиться за  спиной  того
из нас, кто будет осуществлять правление.
   - Ну, а что если так?
   - Это опасно. Потому что слишком очевидно, - пожимает плечами  Стирол.  -
Но вернемся к Джеслеку. Раз  он  так  беспокоится,  то  наверняка  ведет  за
кузнецом наблюдение и кое-что про него выяснил.
   - Ты хочешь сказать, будто только из-за того, что у этого...  кузнеца  за
океаном могущественные родители, Джеслек опасается его  больше...  чем...  -
она тщательно подбирает слова, но фраза так и остается незаконченной.
   - Чем тебя? Именно так. И на месте Джеслека я постарался бы избавиться от
юнца, но не напрямую и так, чтобы меня с  этой  историей  никто  не  связал.
Скажем, пареньку стоило бы сгинуть при падении Спидлара - это можно  списать
на всеобщую неразбериху  и  панику.  Не  стоит  рисковать  и  связываться  с
Отшельничьим раньше, чем необходимо.
   - Подумаешь, риск - избавиться от сопляка!
   - Ания, дорогая, любое  дело  может  оказаться  рискованным.  Никогда  не
забывай об этом, - Стирол отпивает из  бокала  и,  заслышав  стук  в  дверь,
замечает:
   - Думаю, нам принесли ужин.
   - Давно пора.

LXXXVII

   - Ну давай, девочка, ну давай! - понукает  Доррин.  Меривен  напрягается,
продетые в шкивы веревки натягиваются, и последние  четыре  секции  сборного
каркаса поднимаются на место.
   Хотя солнце еще едва поднялось над  восточным  горизонтом  и  утро  стоит
прохладное,  рабочая  рубаха  юноши  уже  промокла   от   пота.   Машинально
отмахнувшись  от  слепня,  он  стравливает  веревки,   ослабляя   натяжение,
проверяет кран и переходит к уже помещенным в заранее  вырытые  ямы  угловым
опорным столбам. Ямы заливаются вязкой глиной,  которая,  засохнув,  схватит
столбы намертво,  однако  для  верности  они  закрепляются  еще  и  каменной
кладкой.
   Очередь  за  поперечными  балками.  Доррину  приходится  подниматься   по
приставной лестнице, высвобождать стропы крана и крепить  их  к  поперечному
брусу. Когда он закреплен, юноша снова берет лошадь под уздцы.
   - Пойдем, девочка.
   Наконец поперечная балка зависает в воздухе над пазами и скобами.  Доррин
снова забирается на стремянку и заводит один конец балки в паз,  спускается,
стравливает веревку, снова взбирается наверх и устанавливает на место другой
конец. Края балки прочно удерживаются скобами. Это только начало.  Предстоит
установить еще шесть точно таких же и подвести под них опоры.
   Еще до полудня юноша успевает закрепить каркас. Мокрый от пота,  он  жует
ломоть хлеба и пьет из кувшина  воду,  не  обращая  внимания  на  прохладный
ветерок и собирающиеся тучи. Так или иначе, но каркас и  фундамент  дома,  в
котором они с Лидрал будут жить, уже готовы.
   Утерев лоб, Доррин берется за тачку с кадкой, привозит с речушки  воды  и
начинает замешивать раствор. Дело это  утомительное,  и  прежде  чем  месиво
достигает нужной густоты, ему приходится не раз переводить дух.
   К полудню ему удается зацементировать все опоры и уложить нижние брусья.
   Меривен, привязанная у недавно завершенной  конюшни,  пощипывает  травку,
довольная тем, что ей больше не приходится тягать бревна.
   Впрочем, с точки зрения Доррина,  установка  каркаса  представляла  собой
далеко  не   самую   трудную   часть   работы.   Проектирование,   а   также
предварительные, кузнечные и плотницкие работы продолжались с середины лета,
и ушла на них не одна восьмидневка.
   А сколько еще всего предстоит ему сделать до осени - и уж всяко до  того,
как в Дью нагрянет зима! И ведь все его труды могут пойти прахом из-за Белых
магов...
   Оглянувшись, он  окидывает  критическим  взглядом  гармоничные  очертания
возведенного им на холме сооружения,  довольно  улыбается  и  ускоряет  шаг,
направляясь к домику и саду старой целительницы.

LXXXVIII

   Доррин озирает Маленький пруд,  заросший  ряской.  Со  скалистого  уступа
сбегает прозрачный ручей. А ниже по побуревшему склону,  рядом  с  маленьким
домишком Риллы теперь красуются его дом и конюшня.
   Целительница настояла на том, чтобы  он  непременно  выправил  в  Гильдии
документ о продаже ею земли.
   - А вдруг  меня  зашибет  молния?  -  говорила  она.  -  Что  тогда?  Кто
подтвердит, что этот участок твой? Мертвецы бумаг не заверяют.
   - С чего это ты о смерти заговорила?