трела прямо перед собой и даже отняла у него руку, но затем уверенно распрямилась и вновь взглянула на Келсона с улыбкой на дрожащих губах.
     - На самом деле, - промолвила она, - я даже чувствую облегчение, что вы так решили. В нашем браке и без того будет довольно сложностей, так что лучше не слишком торопиться и решать все проблемы постепенно.
     Он покачал головой и улыбнулся ей в ответ.
     - Как я и сказал, истинное сердце Халдейнов... И к тому же мастерица недомолвок. Вы станете превосходным политиком, миледи.
     - Возможно, вас еще ждет приятный сюрприз.
     Вы не знаете, какое образование я получила у дядюшки Летальда, - не без юмора возразила она.
     - Сюрприз? Вот уж сомневаюсь. Я не слишком хорошо знаю его лично, но отец мой всегда трепетал перед Летальдом.., и его отцом. Политика и интрига в крови у этого семейства, - со вздохом он отпустил ее руку.
     - Но теперь, прежде чем расстаться, нам предстоит еще обсудить первый из политических вопросов, - продолжил он, не сводя взгляда с Аракси. - И я... мне кажется, будет разумно не объявлять публично о наших намерениях до того, как я не вернусь из Торента. Судя по всему, особенно после сегодняшнего покушения, эта поездка будет сопряжена с немалыми опасностями. Угроза, конечно, исходит не от самого Лайема, в его преданности я уверен, но не могу сказать того же самого обо всех его подданных.
     Как только станет известно, что мы с вами намерены пожениться, то неминуемо вы унаследуете и часть моих врагов, а я бы предпочел сейчас не добавлять себе лишних тревог. Я не могу одновременно беспокоиться и о вас, и о Лайеме.
     Она кивнула, явно прекрасно отдавая себе отчет во всех этих сложностях.
     - Я совершенно с вами согласна. Хотя и по иным причинам, но я также предпочла бы отложить публичное заявление до свадьбы сестры. И дело не только в том, что она самая старшая из нас, но к тому же если в Гвиннеде узнают о грядущем браке своего короля, то это невольно лишит всей важности этот меарский союз, а он имеет для страны огромное значение. - Склонив голову, она посмотрела на Келсона. - Но есть и другой вопрос. Ходили слухи, что вы возьмете в жены сестру Брекона, чтобы таким двойным браком скрепить союз с Меарой. Однако в свете нашей нынешней договоренности этого явно не произойдет.
     - И тем не менее, двойной меарский союз состоится, - возразил он с широкой улыбкой. - Просто в него вступит другой Халдейн. Как оказалось, мой скромный кузен Рори прошлым летом отдал свое сердце прелестной Ноэли Рэмси, когда она приезжала в Ремут на обручение своего брата с вашей сестрой.
     - В самом деле? - радостно воскликнула Аракси.
     В нескольких словах Келсон пересказал ей свои задумки относительно Меары и то предложение, которое он намерен сделать Нигелю.
     - Именно это я имел в виду чуть раньше, когда сказал, что постараюсь убедить Нигеля вернуть Альбину права наследия. - Он негромко вздохнул. - Приятнее всего было для меня сообщить Рори, что я отыскал способ соединить чаяния его души с государственной необходимостью.
     При этих словах она опустила голову и сжала губы, и лишь теперь Келсон сообразил, что она могла неверно истолковать его слова.
     - О, Аракси, прошу простить меня, - торопливо промолвил он. - Я понимаю, это прозвучало ужасно.
     - Ничего страшного, - возразила она, вскидывая подбородок. - Однако я бы все же хотела бы напомнить, что несмотря на то, что я лично ни в кого не влюблена, выйдя замуж за вас, я лишаю себя всякой надежды познать ту любовь, которую испытывали вы с Росаной. Так что для меня это ничуть не легче, чем для вас, Келсон. Просто немного по-другому.
     Он огорченно кивнул, дав себе зарок никогда впредь этого не забывать.
     - Мне и правда очень жаль, - пробормотал он. - Я прекрасно сознаю, что вы тоже идете на большие жертвы... И у меня нет никакого права считать, что ваша жертва хоть в чем-то уступает моей собственной.
     - Может быть, нам стоит тогда обсудить сроки, хотя бы для обручения, ибо до сих пор мы говорили только о невозможных вещах.
     Невидящим взором он уставился на свои руки и на кольца, что украшали его пальцы.
     - Ну, может, назначим обручение на... Рождество?
     - Через полгода, - произнесла она ровным тоном. - А когда же свадьба?
     Он поднял голову. Она смотрела в огонь.
     - Ну, может быть.., следующей весной, на Пасху?
     Она обернулась и взглянула ему прямо в глаза.
     - Милорд, - голос ее звучал мягко, и все же уверенно. - Я совершенно согласна с вами, что мы должны отложить публичное заявление до свадьбы Ришель, но все же хочу вас предупредить: не стоит тешить себя ложными упованиями. Она не передумает. Только не теперь, когда она уже выбрала себе преемницу и убедила меня принять ее выбор... И убедила вас согласиться. И остается по-прежнему тот факт, что Гвиннед нуждается в наследнике престола.
     Эта логика была неумолима... И помимо воли, Келсон с болью в сердце был вынужден признать, что Аракси права. Он по-прежнему надеялся, что Росана изменит свое решение. Но этого не случится никогда, в особенности, если вспомнить, что поведала ему Риченда накануне. И внезапно он принял решение покончить с этим как можно скорее.
     - Вы правы, - воскликнул он без тени былых колебаний. - Я сделаю публичное заявление во время свадебного пира Ришель, после того, как будет объявлено о помолвке Рори. А что, если нам пожениться в день святого Михаила? Это будет через два месяца после помолвки. Три месяца, считая с сегодняшнего дня. Сможет ли королева устроить свою свадьбу и коронацию за столь короткий срок? И как ваши родители, готовы ли они отдать замуж обеих дочерей за каких-то шесть недель?
     Теперь она взирала на него в изумлении, с приоткрытым ртом, и он осознал, что, должно быть, в ее глазах выглядит сущим безумцем.
     - Келсон, но нам все же не стоит так торопиться...
     - Нет, почему же, вы правы, и глупо питать ложные надежды... И как только мы сделаем это, то сможем дальше строить свою жизнь. Объявить о нашем обручении на свадьбе Ришель будет прекрасным ходом. А тем временем я готов скрепить свою клятву прямо сегодня, перед свидетелями.
     - Сегодня? - прошептала она. - Вы уверены?
     Он глубоко вздохнул и заставил себя, не моргая, встретиться с нею взглядом, припомнив их разговор с Азимом.
     - Аракси, в Торенте со мной может случиться все, что угодно. Я могу даже погибнуть. Ничто из того, что мы сделаем сегодня, этого не изменит. Но я хотел бы придать нашей помолвке хоть какую-то официальность перед отъездом. Мы с Росаной так и не сделали этого, и я.., должно быть, буду жалеть об этом до конца своих дней.
     - Но разве это что-то изменило бы? - спросила она. - Она ведь все равно считала бы вас мертвым.
     И все равно поступила бы так, как сочла наилучшим для Гвиннеда, и мы все равно оказались бы там же, где и сейчас, в той же самой ситуации. Так что не стоит мучиться напрасно по поводу того, что могло случиться, но не сбылось.
     - Тогда прошу меня простить, - прошептал он.
     - Просто я испытал бы некое утешение, если бы мы перед Богом заявили, что.., но если вы пока не готовы и не хотите этого, если вам еще нужно время подумать...
     - Боже правый, конечно, нет, - воскликнула Аракси. - У меня было несколько месяцев, чтобы все обдумать и свыкнуться с этой мыслью. Я думала, что это вам нужно больше времени, но если вы хотите, чтобы мы сделали это сегодня...
     Он медленно кивнул.
     - Думаю, это будет правильно, - сказал он. - И если я и не могу обещать вам своей безраздельной любви, то, по крайней мере, обещаю дружбу и хочу скрепить эту клятву перед Богом и свидетелями, как и подобает моей будущей королеве. Не следует искать оправданий, дабы избежать того, что надлежит сделать. Так что если вам угодно...
     - О, да, я желаю этого всем сердцем, - прошептала она и ласково коснулась его руки.

Глава двенадцатая

     И когда муж обяжется ей, он унаследует ее; и потомки его станут владеть ею
     Мудрость Иисуса 4.13

     Когда Келсон вновь появился в комнате, где его дожидались Морган и Аугал вместе с Азимом и матерью Аракси, все четверо поднялись ему навстречу с обеспокоенными лицами, хотя никто не произнес ни слова. Так же молча Келсон направился прямо к Сиворн и отвесил ей церемонный поклон.
     - Миледи, - произнес он негромко. - Для меня большая честь сообщить вам, что ваша дочь Аракси любезно дала согласие стать моей супругой. С вашего дозволения, я хотел бы скрепить нашу помолвку в присутствии священника, прежде чем отбуду в Торент. Могу ли я послать герцога Аларика за епископом Ариланом?
     Сиворн испытующе взглянула на него, затем присела в глубоком грациозном поклоне - Сир, вы оказываете большую честь моей дочери и нашей семье, - промолвила она негромко. - Однако если вам будет угодно, мы могли бы отложить эту церемонию до вашего возвращения из Белдора. Я прекрасно сознаю, насколько опасна будет ваша поездка в те края.
     Келсон с трудом удержался от усмешки, ибо ему показалось поразительным, что после стольких лет, когда его торопили поскорее найти себе жену, кто-то теперь предлагает отложить помолвку.
     - Благодарю вас за заботу, сударыня, но полагаю, что лучше сделать все сегодня... Может быть, в моих покоях? Долг и честь велят мне скрепить мои обещания перед Богом и свидетелями - однако часовня замка мне кажется для этого не самым подходящим местом.
     - Сир, - возразил Азим, - вынужден заметить, что если в ваши покои будет приходить и уходить слишком много посторонних, это могут заметить, несмотря на все мои усилия. Могу ли я предложить вам вместо этого воспользоваться небольшой молельней, примыкающей к этим апартаментам?
     - Вы совершенно правы, - согласился Келсон. - И тем не менее, я.., хотел бы ненадолго вернуться к себе. - Он вздохнул, набираясь решимости. - Хорошо. Аларик, пожалуйста, попроси Арилана присоединиться к нам здесь через час. Тетушка Сиворн, сестра Аракси может также присутствовать... И если желаете, то пригласите также вашего супруга и Летальда. Однако я предпочел бы, чтобы этим мы и ограничились.
     - Как вам будет угодно, сир. Мы будем ждать вашего возвращения.
     И, не тратя больше лишних слов, Келсон вместе с Азимом и Дугалом вернулся в отведенные им покои., Маг-Дерини пообещал вернуться за ними через час.
     Как только дверь за ним закрылась, Келсон передал свою корону Дугалу и ненадолго укрылся в небольшой нише молельни, скрытой в боковой стене, где, обессиленный, опустился на молитвенную скамеечку, закрыв лицо руками и пытаясь не разрыдаться в голос, когда как следует осознал то, что только что совершил.., и что совершить еще лишь предстояло.
     Будучи королем, он знал, что сделал наилучший выбор в интересах Гвиннеда, - ибо Гвиннеду надлежит иметь достойную королеву, а интересы Келсона-короля всегда должны идти вперед интересов Келсона-человека.
     Но сейчас человек скорбел по тому, что отныне стало для него запретным; скорбел, проклиная двуличие Конала и несчастливое стечение обстоятельств, которое изменило всю его жизнь, навсегда лишив его женщины, без которой он не мыслил себе дальнейшего существования. С Божьей милостью он мог лишь молиться, что найдет слабое подобие этого счастья с Аракси, но в сердце своем сознавал, что никто и никогда для него не сравнится с Росаной.
     За спиной он услышал осторожное покашливание Дугала и осознал, что не может и дальше предаваться пустым сожалениям. Подняв, наконец, голову, он вытер слезы тыльной стороной ладони. При этом свет отразился в кольцах, украшавших его левую руку... Кольцо Сиданы рядом с перстнем-печаткой Халдейнов, - еще одно болезненное напоминание о долге и судьбе.
     Поворачивая руку перед огоньком крохотной свечки, горевшей в молельне, он думал о том, что символизирует для него это кольцо: крохотный лев Халдейнов, вырезанный на плоской овальной золотой пластине... И размышляя об этом, он откуда-то из самых глубин сознания пришел к мысли о том, что необходимо было сделать сейчас, прежде чем принести какие-либо обеты перед Богом.
     - Дугал, - окликнул он, снимая с пальца кольцо.
     Дугал тут же подошел ближе: до сих пор он стоял в безмолвном ожидании у дверей, не желая мешать скорбящему королю.
     - Да, сир.
     - Не обращайся сейчас ко мне так церемонно, нам не до этого, - поправил его Келсон. - Сейчас я нуждаюсь в помощи брата, а не подданного. Мне следовало уничтожить его после смерти Сиданы... И уж тем более не нужно было дарить его Росане.
     Дугал покосился на кольцо, затем оценивающе взглянул на Келсона и опустился на колени рядом с королем.
     - Что ты намерен сделать? - спросил он.
     - Надеюсь, что удастся его расплавить.
     Келсон с сомнением покосился на маленькую позолоченную дарохранительницу в форме небольшого храма, стоявшую в нише на шелковом покрывале.
     Завернув уголок ткани, он увидел, что сама ниша хотя и была обита деревом, но пол у нее оказался каменным.
     - А, отлично.
     Он положил кольцо на каменный пол, и Дугал с удивлением воззрился на него.
     - Но чем же я могу тебе помочь?
     - Думаю, просто тем, что будешь рядом. Когда Арилан вручил мне это кольцо, он сказал, что его изготовили Дерини - а значит, расплавить его будет не так просто, как хотелось бы. Конечно, в теории, мне известно необходимое заклятие, я получил его вместе с остальным магическим наследием Халдейнов, поэтому не удивляйся ничему, что можешь увидеть или услышать.
     Дугал, кивнув, положил руку королю на плечо.
     Келсон втянул в себя воздух, с шумом выдохнул, затем перекрестился и опустил руки ладонями вниз по обе стороны от кольца, сосредотачиваясь, фокусируя свое намерение и переплетая его с тканью заклинания, слова которого повторял едва слышным шепотом.
     - Боже Святый, - донеслось до Дугала, - вручаю тебе это золотое кольцо, что воплотило для меня осколки разбитых упований. Оно было рождено из огня, закалено магией, отдано и принято с надеждой. Теперь же пошли твоего могущественного архангела, святого Михаила, дабы очистить его огнем, чтобы новые чаяния ответили былым и новая надежда возгорелась из пепла прошлого. Аминь. Силах. Да будет так. Veni, Sanctis Michael.
     С этими словами он воззвал к духу Огня, перед внутренним взором воображая образ огненного архангела, - и застыл, ощутив некое Присутствие рядом с собой, которое внезапно просто оказалось здесь, окутав незримыми крылами его плечи и поло" жив огненные длани поверх его рук, хотя пламя сие не обжигало и было незримым. Он услышал испуганный возглас Дугала, однако тот по-прежнему крепко держал его за плечо.
     - Fiat, - выдохнул Келсон, чья воля не поколебалась ни на мгновение.
     Огонь, возникший между его ладоней, теперь сделался видимым и напоминал магический световой шар, но король знал, что здесь - нечто большее.
     Удерживая сосредоточение, он развернул сложенные лодочкой руки, чтобы сжать пламенеющий шар вокруг кольца, сдерживая огненную мощь между ладоней и устремляя ее вниз и вглубь. Он ощутил тепло, когда кольцо внезапно задымилось, а затем вспыхнуло, - сперва ало-золотым сиянием, а затем ослепительно-белым, и нагретый воздух замерцал перед глазами.
     Зажмурившись, Келсон принялся черпать мощь Халдейнов из самой глубины своей сущности, мысленно приказывая огню спалить все бренное, все недостойное, все былые привязанности, испепелить всякую боль... И, наконец, откинулся назад, сев на пятки с глубоким медленным вздохом, по мере того, как заклятье постепенно иссякало. Когда он вновь открыл глаза, кольцо превратилось в плоский золотой кругляшок, похожий на тонкую, только что отчеканенную монету, еще слегка мерцающую от собственного жара.
     - Иисусе, - выдохнул Дугал, лишь теперь отпустив руку Келсона, и оба они уставились на то, что некогда было кольцом Сиданы.
     - Ну что ж, похоже, мне таки удалось его расплавить, - заметил Келсон с неуверенной усмешкой. - А теперь, вероятно, стоит подобрать что-нибудь ему на замену.
     Оставив на время расплавленное кольцо в покое, он попросил Дугала принести шкатулку с драгоценностями из той комнаты, где мирно почивали оруженосцы, и возжег световой шар, когда Дугал поставил ларец на стол и откинул крышку. Сверху лежало письмо, которое его матушка просила передать Сиворн, и Келсон вручил его Дугалу, прежде чем снять бархатную подушечку, обычно предохранявшую от повреждений корону, в которой он был сегодня на празднестве.
     Ниже, среди немногочисленных личных драгоценностей короля, рядом со второй короной, представлявшей собой простой золотой обруч, его канцлер упаковал какие-то безделушки, предназначавшиеся для подарков, на тот случай, если бы король пожелал одарить ими кого-либо во время поездки. Именно из них он должен был выбрать что-то подходящее для Аракси: символ новых надежд, новых упований и привязанностей.., однако достаточно неприметное, чтобы она могла носить его в отсутствие Келсона, и посторонние не заподозрили неладного.
     Он отложил в сторону украшенное эмалью распятие, которое надевал в последний день в Ремуте; за ним последовали коралловые четки, подаренные матерью; и Келсон принялся рыться на дне ларца, где хранились драгоценности помельче. Он внимательно рассмотрел, но отверг кольца с изумрудами и рубинами, некоторое время задумчиво вертел в руках перстень с дымчатым топазом, поднес к свету другое кольцо, с прозрачным бледным сапфиром и двумя лунными камнями. Точно так же отверг и жемчужное украшение, которое больше подошло бы Росане, а не Аракси...
     Затем его пальцы ухватили связку из трех узких колец, в которых вообще не было никаких самоцветов. Одно из них было из желтого, другое из белого, а третье из розоватого золота, и они были переплетены между собой. Их надлежало носить вместе, и это был подарок отца Иренея на память о том первом разе, когда Келсон присутствовал на восточном богослужении. Иреней объяснил, что эти кольца символизируют Троицу, и порой их дарят в его стране в качестве обручальных.
     Келсон взвесил их в ладони, прислушиваясь к легкому музыкальному звону, и ему пришло в голову, что эти три связанных между собой кольца символизируют их жизни, которые точно так же переплелись между собой, - ибо Росана всегда будет с ним, даже в этом браке, вместе с Аракси и воспоминаниями о Сидане. И этот факт невозможно изменить.
     - Думаю, не стоит, - негромко заметил Дугал в ответ на невысказанные мысли короля. - Этот символ не ускользнет от чужого внимания, ибо многим известна история твоих отношений с Росаной.
     Келсон склонил голову и, стиснув кольца в кулаке, приглушил их музыку.
     - Я и не собирался дарить их Аракси, - промолвил он. - Ей не нужно подобное напоминание, точно так же, как и мне самому.
     Со вздохом он вернул тройное кольцо в ларец для драгоценностей и вновь извлек оттуда перстень с сапфиром.
     - Думаю, вот это будет лучше всего. - Он не стал говорить вслух, что дымчатые лунные камни, обрамлявшие сапфир, были того же цвета, что глаза Аракси. - Сапфир символизирует верность, а я буду верен ей, когда принесу брачные обеты. И я.., попрошу Арилана, чтобы он сделал новое кольцо для свадьбы.
     - Отличный выбор, - одобрил Дугал и, взяв перстень, надел его себе на мизинец для сохранности, - Желаешь переодеться, прежде чем мы туда вернемся?
     Келсон покачал головой.
     - Почему бы тебе тогда попросту не умыться, не привести себя в порядок и не двинуться в путь? Нет никакого смысла тянуть с этим дальше.
     Спустя четверть часа, вновь надев золотую корону, символизирующую его ранг, Келсон неохотно вернулся в апартаменты Сиворн вместе с Дугалом.
     Азим исполнил на славу то, что обещал, и по пути они не встретили ни единой живой души. Он безмолвно препроводил их в молельню, украшенную изображениями длиннолицых святых на стенах. Колеблющийся свет масляных ламп, что висели на медных цепях, отражался в золотых окладах икон, придавая этим образам подобие жизни. Над маленьким алтарным столиком с позолоченной дароносицей Царица Небесная ласково и сочувственно взирала на собравшихся, в окружении ангелов, б