дать.  И Дерри понял, что именно в Барине было так ему зна-
комо:  Барин воздействовал на людей так же,  как воздействовали  Морган,
Дункан,  Брион и молодой король Келсон.  Всесильность,  излучаемая этими
людьми,  была обусловлена тем талантом,  который лучше  всего  скрывать:
слишком опасно объявить во всеуслышание, что обладаешь запретным.

   Дерри прильнул к грязному влажному стеклу и смотрел,  как Барин и вся
его банда удаляются в свете факелов.  Нет,  он не  поедет  за  ними.  Он
столько узнал сейчас,  что не было нужды узнавать еще больше,  и эта ин-
формация должна быть без промедления доставлена Моргану.

   Однако было уже поздно.  Дерри знал, что время связи он пропустил, но
это  уже не имело значения:  если он тотчас же отправится в путь и ничто
его больше не задержит,  то в Короте он будет завтра в полдень или  чуть
позже.

   Он хотел видеть лицо Моргана,  когда он скажет ему, что Барин - Дери-
ни! Он едва мог дождаться этого момента.

   Глава 9

   - Кто, Барин? - вскричал Морган. - Дерри, ты, наверное, шутишь!

   Морган и Дункан сидели под деревом во дворе для занятий  фехтованием,
где они упражнялись в этом боевом искусстве, когда полчаса назад в воро-
та замка Корот ворвался Дерри.  Он очень устал и был  голоден.  Он  пря-
мо-таки рухнул на траву рядом с Морганом.  Но его глаза блестели,  когда
он возбужденно рассказывал о том, что произошло в гостинице "Королевский
плащ".

   Морган вытер полотенцем потное лицо. Да, Дункан задал ему хорошую ра-
ботенку.  Давно он не трудился так много.  Дерри пропустил мимо ушей его
недоверчивое восклицание.  Но Морган еще долго качал головой, не в силах
поверить тому, что он услышал.

   - Это очень неожиданно, - сказал он,  в раздумье касаясь лба рукой. -
А ты уверен, Дерри?

   - Конечно, нет, -  ответил Дерри,  снимая свою охотничью шляпу и воз-
бужденно выбивая из нее дорожную пыль. - Но разве человек может  сделать
такое?

   - Нет.

   - Отец Дункан, вы думаете, что Барин - Святой?

   - Странные вещи  иногда случаются, - многозначительно заметил Дункан,
вспоминая свою встречу на дороге.

   Дерри задумчиво поджал губы, а затем снова обратился к Моргану.

   - Ведь он же излечил того человека,  милорд.  А вы же  сами  говорили
мне, что только Дерини могут совершать такое.

   - Я могу сказать так, - проговорил Морган,  устремив глаза в землю. -
Но я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь делал подобное. А сам я впервые
смог исцелить тебя в прошлом году.



   Дерри наклонил голову, вспоминая подробности нападения на королевскую
охрану,  которой он командовал.  Это случилось в ночь  перед  коронацией
Келсона.  На них напали неожиданно и в полной темноте.  Он помнил только
жгучую боль,  когда острие меча вонзилось ему в бок,  и как он упал, ду-
мая, что уже никогда больше не поднимется.

   А затем он очутился в своей комнате.  Рана исчезла, как будто ее и не
было.  Удивленный врач хлопотал возле него и не  мог  сказать  чего-либо
вразумительного.  И только через несколько недель Морган рассказал,  как
он положил ему руку на лоб - и Дерри исцелился.

   Дерри поднял голову.

   - Прошу прощения,  милорд.  Я не хотел быть непочтительным.  Но вы же
Дерини, и вы можете исцелять. Наверное, и Барин тоже Дерини.

   - Наверное, и Барин... - повторил Морган.

   - Ну, если и Дерини,  то,  вероятно, не подозревает об этом, - сказал
Дункан,  почесывая ноги и поворачиваясь к  своему  кузену. -  Лично  мне
трудно поверить, что человек, о котором я столько слышал, может так жес-
токо преследовать и уничтожать свою расу.

   - Такое бывало раньше.

   - О, конечно,  бывало,  и не раз.  Всегда находились люди, которые за
хорошую  цену готовы были продать все,  что угодно.  Но у меня сложилось
впечатление,  что Барин не такой.  Он искренен. Он утверждает, что дейс-
твует по божественному призыву, таково его предназначение в жизни. И все
то,  что ты, Дерри, рассказал о процессе исцеления - только подтверждает
мои предположения.

   - Самое плохое, - сказал Морган,  вставая, - что Барин делает то, что
обычно делают святые и Мессии. К несчастью, такие деяния никогда не свя-
зываются с Дерини, хотя многие легенды о христианах-святых ясно указыва-
ет на то,  что источник их деяний - могущество Дерини. Дерри, ты сказал,
что его люди преданы Барину и поклоняются ему?

   Дерри кивнул головой.

   - Да, милорд.  Его  сторонники  видят  в  нем  святого.  Да  и жители
Кинг-слейка были убеждены,  что собственными глазами видели чудо, сотво-
ренное в старых добрых библейских традициях.  Как вы намерены бороться с
этим?  Как вы скажите людям,  что их Мессия - подделка? Что он тот самый
Дерини,  против  которых  поднял  священную войну,  хотя сам не знает об
этом? Особенно, если вы хотите оправдать Дерини в глазах народа?

   - Нужно говорить народу об этом очень осторожно и понемногу, - сказал
Морган. - А сейчас вообще ничего говорить не надо. Потому что сейчас мо-
жет случиться так, что они все перейдут на его сторону.

   - А если народ узнает о замыслах епископов,  то это еще больше усугу-
бит  и без того тяжелое положение, - добавил Дункан. - Дерри,  ты еще не
знаешь, что архиепископ Лорис собирает епископов государства на конклав,
который состоится через три дня в Джассе. Епископ Толливер сегодня утром
выехал туда - он не рискнул отказаться.  И он не посмеет ничего  сказать
против, если Лорис представит на рассмотрение свой интердикт. Думаю, яс-
но, что это означает?

   - Неужели они действительно могут  наложить  интердикт  на  Корвин? -
спросил Дерри.

   Они направились к главному двору.  Морган и Дункан с мечами, а Дерри,
вертя в руках свою шляпу.

   - Могут и непременно сделают, если мы что-нибудь не предпримем, - от-
ветил  Морган. -  Поэтому  я  и Дункан сегодня вечером уезжаем в Джассу.
Прямое обращение к ним бесполезно:  что бы я ни сказал,  они  не  станут
слушать.  Но Лорис не ожидает моего появления. И, возможно, увидев меня,
они подумают о том, что собираются сделать. Если интердикт будет наложен
на  Корвин сейчас,  когда Барин очень силен,  разразится священная война
против Дерини.  И даже если я отдамся им на покаяние, это ничего не пре-
дотвратит.

   <%4>- Могу я поехать с вами, милорды? - спросил Дерри, глядя с надеж-
дой на Моргана. - Я могу быть вам полезен.<%0>

   - Нет. Ты и так нам очень помог,  Дерри.  Для тебя у меня есть  более
важная задача. После того, как ты несколько часов поспишь, отправляйся в
Ремут. Келсон должен знать, что сейчас здесь происходит. Ни я, ни Дункан
этого сделать не сможем,  так как опоздаем, если будем заезжать в Ремут.
Если Келсон уже выехал в Кулди,  и ты в Ремуте его не застанешь, поезжай
за ним. Расскажи ему обо всем, что ты видел и слышал.

   - Хорошо, милорд. А контакт с вами будет?

   Морган покачал головой.

   - Нет. Если возникнет необходимость, мы сами тебя вызовем. Иди сейчас
спать. Я хочу, чтобы ты выехал сегодня вечером, как только стемнеет.

   - Хорошо.

   Когда Дерри ушел, Дункан тяжело вздохнул.

   - В чем дело? - спросил Морган. - Ты встревожен?

   - Разве можно быть спокойным в такое время?

   - Ладно, идем.  Нам нужно помыться.  Гамильтон соберет офицеров к по-
лудню.  Я должен буду отдать необходимые распоряжения на время моего от-
сутствия.



   В это время Бронвин неторопливо шла вдоль террасы замка Кулди. Солнце
светило ярко, просушивая землю, на которую целую неделю лил дождь. Птицы
уже начали возвращаться с юга и весело распевали свои песни в пробуждаю-
щемся лесу.

   Бронвин остановилась у балюстрады и перегнулась вниз, чтобы заглянуть
в пруд с рыбами.  Затем она снова пошла дальше, наслаждаясь теплым проз-
рачным воздухом, красивым садом, древним дворцом. Она бездумно пропуска-
ла сквозь пальцы пряди своих волос и медленно шла дальше.

   Свадебный кортеж прибыл в горный город Кулди  позавчера  ночью  после
приятного  путешествия  из столицы Кевина Керней.  Поездка длилась целый
день и,  несмотря на дождь,  была очень веселой. Затем был бал, а на это
утро в честь молодоженов назначена охота. Рано утром она и леди Маргарет
осматривали сады, и Бронвин показывала своей будущей свекрови свои люби-
мые местечки.

   В Кулди было много памятных мест для Бронвин.  Здесь она, Алярик, Ке-
вин и Дункан провели в детстве несколько счастливых лет:  леди Вера  Мак
Лэйн, которая была второй матерью для Бронвин и ее брата, часто привози-
ла детей Морганов и Мак Лэйнов в замок Кулди на лето.

   Бронвин вспоминала красивые аллеи в цветущем саду,  таком  веселом  в
это время года. Вспоминала лето, когда Алярик упал с дерева и сломал се-
бе руку.  Как стойко переносил боль ее восьмилетней брат! Она вспоминала
тайные проходы в стенах замка, в которых она и мальчики играли в прятки.
И тихую спокойную часовню,  где было похоронена ее мать - Бронвин любила
уединяться там, когда на душе было неспокойно.

   Она не помнила свою мать: леди Алиса де Корвин де Морган умерла через
несколько недель после рождения дочери, но в памяти Бронвин были расска-
зы леди Веры об этой прекрасной женщине.

   Вспоминая о прошлом,  Бронвин остановилась на террасе,  а затем реши-
тельно зашагала к своим покоям,  собираясь взять плащ:  она хотела посе-
тить гробницу своей матери, но в часовне еще холодно и сыро.

   Она почти дошла до своих дверей,  как вдруг споткнулась, наклонилась,
чтобы потереть ушибленную ногу, и, совершенно неожиданно, услышала женс-
кие голоса, доносившееся из ее покоев.

   - Я не могу понять,  почему ты так защищаешь ее? - спросила одна жен-
щина,  и Бронвин узнала голос леди Агнессы.  Она выпрямилась и осторожно
подошла к двери, поняв, что они говорят о ней.

   Другая ответила:

   - Конечно, она ведь не такая, как мы.

   - Она женщина,  как и мы, - запротестовала третья.  Второй голос при-
надлежал леди Марте,  а в третьей женщине можно было безошибочно  узнать
леди Элизабет, любимицу Бронвин. - И если они любят друг друга, я не ви-
жу в этом ничего постыдного.

   - Ничего постыдного? - запротестовала Агнесса. - Но она... она...

   - Агнесса права, - ровным голосом сказала Марта. - Наследник герцогс-
тва Кассан должен жениться на той,  чье происхождение много выше,  чем у
дочери...

   - Чем у дочери Дерини! - выкрикнула Агнесса.

   - Она никогда не знала своей матери, - вмешалась леди  Элизабет, -  а
ее отец был лордом. Она всего лишь наполовину Дерини.

   - И этой  половины  для  меня вполне достаточно! - резко сказала Мар-
та. - Не говоря уже о ее ужасном брате!

   - Она же не виновата в том,  каков ее брат, - сказала  леди  Элизабет
спокойно, но с нажимом. - К тому же, в лорде Алярике нет ничего плохого,
за исключением его могущества.  Но он не виноват в своем  происхождении,
так же как и его сестра. А если вспомнить, кто сейчас правит Гвинедом...

   - Мери Элизабет,  ты защищаешь его? - воскликнула Агнесса. - Это гра-
ничит со святотатством!

   - Это святотатство, - подтвердила Марта. - И не только. Это государс-
твенная измена...

   Бронвин услышала достаточно.  С сосущим ощущением в желудке она спус-
тилась вниз и пошла в направлении дальнего сада.

   Рано или поздно что-то вроде этого должно было случиться. Могли прой-
ти недели, даже месяцы, в течение которых никто не напомнил бы ей о тем-
ном пятне в ее происхождении.

   Но затем,  когда она стала бы думать, что все забыли о ее происхожде-
нии,  что все стали считать ее обычной женщиной, а не чем-то вроде ведь-
мы, что-то обязательно ввергло бы ее в бездну мучений. Кто-то всегда на-
поминал ей, что она наполовину Дерини, и выворачивал всю правду так, что
она становилась нечистой, безобразной. Почему люди так жестоки?

   Люди! - подумала она и горько улыбнулась.  Опять она говорит  "мы"  и
"они".  Так случается каждый раз после того,  как ей напоминают, что она
Дерини.

   Да ведь нет ничего плохого в том, что она Дерини, несмотря на то, что
церковь утверждает обратное. Как сказала Мери Элизабет, никто не ответс-
твенен за обстоятельства своего рождения.  А кроме того,  она же никогда
не использовала свое могущество.

   Да, почти никогда.

   Она зябко ссутулилась, сложив руки на груди. Внезапно ей стало холод-
но под яркими лучами солнца.  Все же она  должна  признать,  что  иногда
пользовалась своими способностями, чтобы, когда возникала в этом необхо-
димость, повысить остроту своих органов чувств. А однажды она установила
мысленную связь с Кевином.  Но это было давно. Они были юны и их страсть
к чему-то запретному, необычному превышала страх перед наказанием, кото-
рое должно было последовать, если бы они были уличены.

   Иногда они призывала птиц к себе на руки,  но она и это делала только
тогда, когда была полностью уверена, что ее никто не видит.

   Что плохого в такой магии? Как они могут считать ее злом, грехом? Они
просто завидуют, вот и все!

   Она вдруг увидела человека,  идущего навстречу ей по дорожке сада,  и
по ослепительно белым волосам и серому камзолу безошибочно узнала  архи-
тектора  Риммеля.  Когда они поравнялись,  он отступил в сторону и низко
поклонился.

   - Моя леди, - пробормотал он, когда она проходила мимо.

   Не останавливаясь, Бронвин дружески кивнула.

   - Леди, могу я поговорить с вами? - спросил Риммель,  идя за  ней  на
расстоянии нескольких шагов. Он снова поклонился, когда она обернулась.

   - Конечно, магистр Риммель. Почему же нет?

   - Леди, нервно сказал Риммель. - Мне бы хотелось знать,  как вам пон-
равились планы перестройки дворца в Корни.  У меня не  было  возможности
спросить вас раньше,  но я должен знать ваше мнение,  ведь,  может быть,
придется что-нибудь изменить.

   Бронвин улыбнулась.

   - Спасибо, Риммель.  Мне очень  понравились  ваши  планы.  Может,  мы
встретимся завтра,  чтобы переговорить по этому вопросу. Менять я ничего
не хочу, но я благодарна за ваше внимание.

   - Вы очень милостивы, - прошептал Риммель,  снова кланяясь. - Могу  я
вас сопровождать? Уже становится холодно. Сырость рано появляется в Кул-
ди.

   - Нет. Благодарю вас, - ответила Бронвин, покачивая головой и потирая
руки,  как  будто  ей стало холодно от одного упоминания от сырости. - Я
собираюсь посетить гробницу моей матери и хочу быть одна.

   - О, конечно, - понимающе кивнул Риммель. - Может  быть,  вы  окажете
мне честь и примете мой плащ в таком случае? Ведь в склепе очень холодно
и сыро.  Ваша одежда хороша для солнечной погоды,  а там она  будет  вам
плохой защитой.

   - О, благодарю вас, - улыбнулась Бронвин,  и Риммель мгновенно скинул
с себя плащ и накинул ей на плечи. - Кто-нибудь из слуг вернет  вам  его
сегодня вечером.

   - Можно не торопиться, - сказал Риммель, отступая и кланяясь.

   Бронвин, закутавшись в плащ Риммеля, пошла дальше, а он стоял и смот-
рел ей вслед преданными глазами.  Затем он повернулся, пошел к замку, а,
подойдя к ступеням, ведущим на террасу, вдруг увидел Кевина, который вы-
шел из своих покоев и направился вниз по лестнице.

   Кевин был чисто выбрит,  его волосы - аккуратно уложены. Сопровождае-
мый звоном сверкающих шпор, он быстро спустился по лестнице, увидел Рим-
меля и приветствовал его на ходу.

   - Риммель, я закончил с теми планами,  которые ты мне оставил  утром.
Можешь зайти ко мне и забрать их. Ты великолепно сделал свою работу.

   - Благодарю, милорд.

   Кевин остановился.

   - Риммель, ты случайно не видел леди Бронвин? Я нигде не могу ее най-
ти.

   - Вы найдете ее в гробнице матери,  милорд, -  ответил  Риммель. -  Я
встретил ее несколько минут назад, и она сказала, что направляется туда.
Я предложил ей свой плащ,  так как там будет холодно. Надеюсь, что вы не
рассердитесь?

   - Разумеется нет! -  дружески хлопая Риммеля по плечу сказал Кевин. -
Благодарю тебя! - И,  махнув рукой в знак прощания, он двинулся дальше и
вскоре скрылся за поворотом аллеи, а Риммель пошел в покои своего госпо-
дина.

   Он начал все серьезнее обдумывать свое положение.  Надо было  решать,
что  же  ему  делать.  Об убийстве этого блестящего молодого человека не
могло быть и речи: ведь Риммель не был убийцей. Но он был влюблен!

   Этим утром Риммель провел несколько часов в разговорах с местными жи-
телями.  Он говорил им о своей любви, своих страданиях и своем безвыход-
ном положении, но, конечно, не называя никаких имен. Эти люди, живущие в
горах, на границе с Коннейтом и дикой Моарой, дали ему весьма любопытные
советы относительно того, как завоевать любовь избранницы.

   Риммель, например, с трудом мог поверить тому, что если он повесит на
дверь Бронвин букет из колокольчиков и семь раз пропоет "Аве", то девуш-
ка ни в чем не сможет ему отказать. Он не мог поверить и в чудодействен-
ное воздействие жабы, положенной в бокал с вином Кевину, которая, по за-
верениям местных знатоков, должна заставить Бронвин разлюбить.

   Но кое-кто из местных жителей дал ему и дельный совет:  если  Риммель
хочет  завоевать  любовь женщины,  ему следует подняться в горы с мешком
пищи и золотом.  Там живет святая отшельница,  старая вдова Бетака.  Она
много раз помогала молодым людям, находящимся в таком же печальном поло-
жении.

   И Риммель решился попытаться упросить старуху помочь  ему.  Его  нис-
колько не смущало то,  что старуха наверняка использует колдовство,  что
плохо согласуется с церковными законами,  которые он так почитал.  Впро-
чем,  его не смущало и то, что предмет его неразделенной любви - Дерини,
и у ее брата Моргана очень натянутые отношения с церковью. Он решил, что
старая  вдова  Бетака может спасти его - в противном случае ему не оста-
нется ничего,  кроме как умереть. Может быть, старуха даст ему какой-ни-
будь  амулет  или любовный напиток,  с помощью которого Риммель заставит
Бронвин уйти от лорда Кевина и принять любовь простого архитектора.

   Риммель вошел в комнату Кевина и осмотрелся в поисках своих чертежей.
Эта комната мало отличалась от других покоев в замке, так как была пред-
назначена для приема временных гостей. Но Риммель увидел и вещи, принад-
лежащие  лично  Кевину:  складной стул,  обитый пледом цвета Мак Лэйнов,
коврик,  роскошное шелковое покрывало с вышитым графским гербом.  На той
самой постели,  на которой Кевин возляжет со своей обожаемой Бронвин!  И
это произойдет всего через три дня, если Риммель не совершит невозможно-
го. Да, ему надо действовать быстро.

   Он с  отвращением  отвернулся  от  постели  и на столе у двери увидел
свернутые в трубочку чертежи.  Он взял их и приготовился выйти из комна-
ты, как вдруг обратил внимание на небольшую раскрытую шкатулку, где сре-
ди колец,  цепочек и других драгоценностей заметил и маленький  овальный
медальон на золотой цепочке - вещь слишком хрупкую и нежную,  чтобы при-
надлежать мужчине.

   Не помня себя, Риммель осторожно взял медальон и открыл его.

   Внутри был портрет Бронвин - самый красивый из всех ее портретов, что
он  видел -  золотые  волны  волос спадали на ее прекрасные плечи,  губы
слегка приоткрыты, взгляд нежный и волнующий.

   Не соображая, что он делает, Риммель быстро сунул медальон в карман и
с чертежами под мышкой почти побежал к двери.  Выскочив на улицу, он по-
бежал в свою комнату,  и те,  кто мог видеть его в этот  момент,  должно
быть решили, что он неожиданно получил громадное наследство.



   Бронвин подняла  голову от крышки саркофага и удрученно посмотрела на
большой портрет своей матери.

   Теперь она поняла,  что подслушанный разговор взволновал  ее  больше,
чем она предполагала.  Но что ей делать,  она не знала.  Не могла же она
запретить этим женщинам сплетничать.  Она продолжала изучать изображение
матери и думала, какой прекрасной была ее мать.

   Леди Алиса де Корвин де Морган была женщиной исключительной красоты и
не нуждалась в том, чтобы изображение ей льстило. Портрет был создан ве-
ликолепным художником,  мел