сится к Махаэлю, - прошептал Морган.
     - Я этого не говорил, - возразил Азим. - Однако если он и впрямь несет за это ответственность, то теперь он будет тянуть время и выжидать, пока не сможет привести в исполнение куда более хитроумный замысел. Большинство жителей Торента искренне радуются возвращению своего короля, и потому он не захочет рисковать, открывая свое подлинное лицо. И без того ходит немало слухов относительно его вины в гибели юного Алроя.
     - Но разве не будет слухов, если он что-то предпримет во время церемонии возведения Лайема на престол? - спросил Дугал. - Разве это не сочтут предательством или объявлением войны?
     - Разумеется, - согласился Азим. - Но если тем самым Махаэль сможет захватить в свои руки всю магическую мощь Фурстанов, то кто тогда осмелится восстать против него? Он сделается королем по праву сильного, а не просто регентом.
     - Боже, во что я вмешался!.. - пробормотал Келсон.
     - Да, ситуация опасная, - подтвердил Азим. - Но ведь вам и прежде это было отлично известно.
     Тем не менее, на вас лежит долг перед вашим вассалом, Лайемом Торонтским. - Он немного помолчал.
     - Но сегодня, полагаю, вы должны также исполнить долг перед Гвиннедом.., куда более личный. Долг сердца.
     То, как Азим напомнил об истинной цели своего визита, неприятно поразило Келсона, и все прежние страхи вновь вернулись к нему.
     - Сердце тут ни при чем, - с трудом выдавил он.
     - Речь идет лишь о короне, Азим, и вам это прекрасно известно, точно так же, как и то, к чему мое сердце стремится на самом деле...
     - О, да, я знаю, милорд, и от всей души сожалею, что так случилось.
     Больше он не добавил ни слова, и Келсон с глубоким вздохом покосился на Моргана с Дугалом, которые бесстрастно наблюдали за королем, а затем, решительно кивнув, взял корону с каминной полки и надел ее на голову.
     - Ну что ж, тогда я исполню свой долг.
     Первый, кого он увидел, была его тетушка Сиворн, ожидавшая в той комнате, куда их привел Азим. Когда они вошли, она грела руки перед очагом, ибо ночной воздух нес от моря прохладу, и плечи ее укутывала длинная теплая шаль. Вуаль была откинута, и заплетенные в косу светлые, тронутые сединой волосы в свете камина поблескивали, точно расплавленное золото. При приближении Келсона, она обернулась и молча протянула ему обе руки. Он взял их в свои и поцеловал по очереди, затем отступил на шаг, чтобы взглянуть на нее.
     - Я привел с собой герцогов Корвинского и Кассанского, - сказал он, указывая на обоих своих спутников, заметив вопрошающий взгляд Сиворн. - Кроме них, я пока никому ничего не сказал.
     Женщина чуть заметно улыбнулась. На таком близком расстоянии, даже при свете очага он заметил, что она выглядит куда старше, чем ему показалось сегодня днем.
     - Герцога Корвинского я помню, мы встречались много лет назад, - промолвила она вполголоса. - Ричард считал его одним из самых многообещающих оруженосцев при дворе... И, судя по всему, так оно и вышло. Говорили, будто именно ему вы обязаны своей короной.
     - И он не раз спасал мне жизнь, - подтвердил Келсон.
     - И я также слышала много хорошего о герцоге Кассанском... И о его отце, - продолжила Сиворн. - Но скажите мне, Келсон, неужто вы думаете, что нуждаетесь в поддержке Дерини, чтобы говорить с моей дочерью?
     При этих словах она не переставала улыбаться, но Келсон невольно опустил глаза.
     - Прошу простить меня, - прошептал он. - Но я так плохо помню ее. Кажется, детьми мы играли вместе.., но больше ничего. А это было очень давно, и сейчас мое сердце.., не совсем свободно.
     - Сердца королей редко знают полную свободу, - отозвалась она, пристально вглядываясь в его лицо, - точно так же, как и сердца королев. Но Халдейны всегда исполняли свой долг.
     Он молча кивнул.
     - Аракси ждет вас в соседней комнате, - промолвила Сиворн негромко. - А мы с вашими спутниками останемся здесь.

Глава одиннадцатая

     Ищи и взыскуй, дабы мота она открыться тебе
     Мудрость Иисуса 6:27

     Келсон легонько постучал в дверь, которую указала ему Сиворн, затем проскользнул внутрь. На другом конце комнаты худощавая светловолосая девушка стояла в тени оконной ниши, кутаясь в длинную шелковую шаль, поверх которой волной рассыпались золотистые волосы, доходившие ей до пояса.
     При появлении Келсона она обернулась, и постепенно он смог лучше разглядеть черты ее лица, в особенности когда она двинулась ему навстречу и ее осветил огонь очага, над которым горели несколько свечей и две масляные лампы. Она присела в грациозном поклоне, прижав правую руку к груди. Когда она подняла на него взор, Келсон заметил, что глаза у нее очень светлые, светло-серые, как у него самого, и она была куда красивее, чем он смел надеяться.
     - Вы.., вы выросли, - произнес он неловко, толком не зная, что сказать.
     - Вы тоже. - В уголках полных розовых губ мелькнула тень улыбки. - Думаю, мы оба немало изменились с тех пор, как играли вместе в саду, столько лет назад.
     Он заставил себя кивнуть, чувствуя неловкость, словно юный паж, только что представленный ко двору.
     - Вас не было за ужином, - заметил он.
     - Да, мне показалось.., что это едва ли будет разумно при таких обстоятельствах. И я.., полагаю, вы уже привыкли к тому, что какие-то люди пытаются убить вас.
     - Человек ко всему привыкает, - согласился он с кривой усмешкой. - Если только выживет. Боюсь, это одна из отрицательных сторон жизни коронованной особы.
     - Точно такая же, как и необходимость заключить надлежащий брак.
     - Да, - согласился он, чуть помолчав. - А у вас...
     Разве у вас тогда.., было не две косички вместо одной?
     Она сморщила нос с деланным возмущением.
     - Да, и этот гадкий Конал все время дергал меня за них, чтобы довести до слез. Ему удалось это всего однажды... Но гораздо чаще я сама награждала его тумаками. Однако Ришель приходила мне на выручку... Либо звала на помощь вас.
     - А я и позабыл, - признал он, тщетно пытаясь выдавить улыбку. Однако его покоробило то, что она помянула Конала - который уже тогда был своевольным мальчишкой, - и, заметив это, Аракси тут же смущенно опустила глаза.
     - Простите меня, мне не следовало об этом говорить.
     Взволнованная, она указала на скамью перед очагом и тут же присела на самый краешек, не глядя, последует ли Келсон ее примеру. Он тоже сел, но лишь чуть погодя. По-прежнему отводя от него взор, Она наклонилась, чтобы подбросить в огонь пару щепок.
     - Боюсь, для моей бедной матушки я была сущим наказанием, - промолвила она наконец, отряхивая пальцы об юбку, а затем вновь выпрямилась.
     На ней было то же самое зеленое платье, что и во время вечернего приема. - Ришель всегда была настоящей маленькой принцессой, а я всегда уже к середине дня ухитрялась перепачкать и лицо, и одежду.
     То я спасала какого-нибудь котенка на дереве, то гонялась за убежавшим пони или играла на конюшне со щенками дядюшки Бриона...
     Келсон, почти не слушая ее, рассеянно кивнул, и наконец, из чувства долга, все же заставил себя промолвить:
     - Аракси, я пришел сюда не для того, чтобы говорить о прошлом.
     - Знаю, но, возможно, нам следовало бы поговорить немного о прошлом, прежде чем начать говорить о будущем... О вашем будущем и о моем. Может быть, это лишь оттягивает неизбежное, но мы ведь все-таки люди, а не просто короли и принцессы.
     По этим словам он осознал внезапно, что она нервничает ничуть не меньше, чем он сам, и это заставило его задуматься над тем, что до сих пор никогда не приходило ему в голову. Неужели у Аракси тоже была какая-то тайная любовь, от которой ей пришлось отказаться в интересах этого брака?
     Он рассеянно уставился в огонь, упираясь локтями в колени и задумчиво вертя на мизинце кольцо Сиданы, - как всегда, оно было рядом с большим перстнем, украшенным гербом Халдейнов. Он не взял с собой в путешествие Кольцо Огня, являвшееся истинным символом королевского титула, ибо оставил его в Ремуте Нигелю на тот случай, если произойдет самое страшное и он не вернется из этой поездки.
     - Мы оба связаны чувством долга, - промолвил он негромко. - И вам известно, что один раз я уже вступал в брак по расчету.
     - О, да, ваша светловолосая принцесса... Сидана Меарская. Нам говорили, что она была юна и прекрасна, и что вы смогли даже полюбить ее.
     Он опустил глаза, пытаясь не вспоминать, как Сидана лежала в его объятиях, обливаясь кровью.
     - О, да, она была очень.., очень красива, - прошептал он. - И отважна. Не могу сказать наверняка, любил ли я ее... Но я очень хотел попытаться ее полюбить. Я испытывал уважение к ней за ту смелость, которая ей понадобилась, дабы согласиться на этот брак ради того, чтобы примирить старых врагов и принести мир на наши земли. Со временем, полагаю, между нами возникло бы подлинное чувство, если и не любовь, то хотя бы привязанность, некая близость...
     Он покачал головой, отгоняя воспоминания.
     - Но этому не суждено было случиться. Я твердил себе в те дни, сразу после ее гибели, что любил ее... Или по крайней мере, что полюбил бы ее, если бы она осталась в живых, и использовал это как оправдание, чтобы не вступать больше в брак из одного лишь политического расчета. И когда я встретил Росану, то меньше всего собирался влюбляться в нее.
     - Она такая.., необычная, - прошептала Аракси, не глядя на него.
     Келсон поднял голову, изучающе глядя на ее профиль, выделявшийся на фоне пламени очага, невольно сравнивая ее с темноволосой Росаной. Воистину, они были совершенно непохожи друг на друга.
     - А говорила ли она с вами обо мне? - осмелился он спросить.
     Аракси чуть заметно улыбнулась, не сводя взгляда с изящных рук, сложенных на коленях.
     - Она говорила много добрых слов о короле Гвиннеда, о его любезном обхождении и чувстве чести, и о том, как он нуждается в королеве, которая станет править рядом с ним, - сказала она. - Однако о Келсоне-мужчине она не говорила почти ничего. Полагаю, очень трудно петь хвалу своему возлюбленному другой женщине, одновременно испытывая надежду и боль потери.
     - Так она все еще любит меня? - воскликнул Келсон.
     - О, да, в этом не может быть никаких сомнений, - отозвалась Аракси. - И будет любить, я думаю, до самого своего смертного часа. И познав всю глубину ее любви к вам, сперва я очень долго отказывалась уступить ее мольбам.
     Длинные тонкие пальцы принялись нервно сминать складки на юбке, и усилием воли Аракси заставила себя успокоиться и медленным движением расправила ткань на коленях.
     - Но она настаивала, и казалась вполне уверенной в себе... И та мудрость, которую дал мне за месяцы наших занятий милорд Азим и другие наставники, убедила меня, что подобный компромисс может оказаться в интересах Гвиннеда, учитывая нынешние непростые обстоятельства. Я могу лишь надеяться, что окажусь достойной занять ее место.., если, конечно, таково будет ваше желание, милорд.
     С этими словами она потеснее запахнула на плечах свою полосатую шаль и прикусила губу, не скрывая тревоги. Келсон на миг закрыл глаза и стиснул зубы, силясь подавить скорбь, но наконец заставил себя сглотнуть и промолвил:
     - Долг короля может оказаться очень тяжек. - Он вздохнул. - И все же я не хочу, чтобы сомнения с моей стороны вы восприняли как дань каким-то вашим недостаткам. Росана приняла решение... И она действовала на благо всего королевства, а не только отдельных людей. Долг для нее превыше всего, так уж она воспитана. Но то же самое можно сказать и обо мне, и о вас. Так что воистину, путь, который она для нас наметила, может стать наилучшим для всех. - Он поднял взор на Аракси. - Однако разумеется, если слухи не лгут, и сердце ваше и впрямь отдано Куану Ховисскому, либо кому-то другому, тогда...
     Ироничная улыбка заиграла на ее губах, и Аракси легонько покачала головой.
     - Мое сердце не отдано никому, милорд. Что же до слухов, то не стоит придавать им значения. У нас и без того слишком невелик выбор спутников жизни. Куан - славный юноша... И если бы мой младший брат остался в живых, я бы хотела, чтобы он был на него похож.
     - Так вы полагаете, он любит Гвенлиан? - спросил Келсон. - Ведь не стоит забывать, что, женившись на ней, он унаследует обе короны, если Колман умрет, не оставив потомства.
     - Могу вас заверить, что этот брак будет питать искренняя любовь, а не только сознание политической выгоды, - отозвалась Аракси с улыбкой. - Что же до Колмана, то он вполне заслужил это своим бессердечным обращением с принцессой Джаннивер. Вот уже четыре года, как никто в Одиннадцати Королевствах не желает и помыслить о том, чтобы породниться в браке с Лланнедом. Конечно, со временем все изменится, - признала она. - И найдется женщина при каком-нибудь дворе, которая решит, что ради короны стоит пожертвовать честью. Но тем временем Колман не молодеет, и наследников у него по-прежнему нет как нет, так что Куан и Гвенлиан могут позволить себе подождать.
     Несмотря на всю затруднительность собственного положения, Келсон не удержался от улыбки. Сейчас ему было почти жаль Колмана.
     - Я вижу, что если мы с вами поженимся, прелестная кузина, то у меня будет достойная супруга, ибо в вашем сердце горит огонь справедливости и сочувствия к несправедливо обиженным. Но по счастью, судьба Джаннивер сложилась самым благополучным образом... И я счастлив сказать, что отчасти и сам поспособствовал этому. Всего пару дней назад я выдал Джаннивер за куда более достойного человека, нежели Колман Лланнедский.
     Она устремила на него взор и лишь сейчас впервые за все это время улыбнулась по-настоящему.
     - Мы слышали об этом, милорд. Весть об их браке достигла нас два дня назад и вызвала немало толков среди придворных дам. Говорят также, что в честь этой свадьбы вы даровали жениху титул барона Килшейнского, хотя он и без того был достоин своей прелестной невесты.
     Засмеявшись помимо воли, Келсон покачал головой и опустил глаза.
     - Все и впрямь окончилось для них наилучшим образом. По-моему, они очень счастливы. Хотел бы я, чтобы.., чтобы и в нашем случае все сложилось столь же удачно.
     Она вновь отвернулась к огню, немного помолчала, затем негромко промолвила:
     - Милорд, я буду говорить начистоту, ибо кто-то из нас должен это сделать. Признаюсь откровенно, что немало размышляла над предложением Росаны все эти месяцы. Будучи из рода Халдейнов, я всегда понимала, что политические соображения сыграют немаловажную роль в моем будущем супружестве, точно так же, как вы знали, что не сможете избежать этого для себя. И если в браке ни один из нас не познает великой страсти, чего нам бы, конечно, хотелось, то по крайней мере мы с вами схожего происхождения, и у нас одни цели. И когда я была малышкой, то признаюсь, что была без ума от моего отважного и ослепительного кузена Келсона. Возможно, мы могли бы начать с этого...
     Рывком поднявшись с места, он принялся расхаживать перед очагом и долгое время молчал, пытаясь осознать все сказанное Аракси. Его смутила и одновременно до глубины души тронула ее простая и наивная вера, что вдвоем они сумеют выстроить для себя новую жизнь на осколках былых надежд и мечтаний. Наконец, он обернулся и взглянул на нее, явно смущенную его нерешительностью. И взывая к истоку своей внутренней силы, Келсон попытался собраться с мыслями, дабы, наконец, предложить ей свою руку и корону.
     - Аракси, - промолвил он негромко, стараясь не отвести взгляда, когда она подняла на него глаза. - Будучи человеком чести, я должен сказать вам две вещи, прежде чем попрошу о третьей. Первое - я никогда не перестану любить ее, как бы все ни сложилось в дальнейшем между мной и вами. Но вместе с тем я сразу спешу заверить вас, что никогда, ни при каких условиях не позволю этой любви встать между мною и моей королевой, которой буду служить верой и правдой.
     Помолчав, он с трудом сглотнул, ожидая увидеть страх в ее глазах, но она лишь склонила голову в знак согласия, смаргивая слезы.
     - Второе касается ее сына, Альбина, - ровным голосом продолжил Келсон. - Если бы все сложилось иначе, Альбин мог бы оказаться моим сыном...
     И именно поэтому он всегда будет занимать особое место в моем сердце, хотя не может быть никаких сомнений в том, что мои собственные сыновья всегда будут идти впереди по престолонаследию.
     - К несчастью, как вам это, наверное, известно, Ро.., его мать опасается, как бы злонамеренные люди не попытались однажды использовать его против меня, и именно поэтому надеется, что он посвятит свою жизнь Церкви. Однако я считаю, что мальчик должен иметь право сам сделать выбор, как сложится его дальнейшая жизнь. Именно поэтому я намерен сделать некоторые предложения его деду, моему дяде Нигелю, дабы мальчик был восстановлен в правах наследия. Со временем я попытаюсь убедить Нигеля, чтобы он согласился на мое предложение, и надеюсь также, что на это согласится и мать Альбина.
     Это.., вы полагаете, это приемлемо для вас?
     Она кивнула, утирая слезы.
     - Вы проявляете доброту и щедрость, государь, - прошептала она. - Его мать и я, мы стали почти как сестры за эти месяцы, и я приветствую любое ваше решение касательно ее сына. Он очаровательный ребенок.
     Глубоко вздохнув, Келсон повернулся лицом к Аракси.
     - Тогда осталась лишь третья и последняя вещь, и об этом я должен спросить вас, а не просто сказать, ибо таково ее желание... И я знаю, что она хочет этого из той же любви и чувства долга перед Гвиннедом, которые разделяем и мы с вами.
     С этими словами он опустился перед ней на одно колено.
     - Аракси Халдейн, я не могу обещать, что буду питать к вам ту же любовь, что питаю к Росане, но даю вам слово как король и ваш родич, и как мужчина, что всегда буду относиться к вам с честью, уважением и привязанностью. Теперь, выслушав это, окажете ли вы мне величайшую честь и согласитесь ли вы отдать мне вашу руку, дабы стать королевой Гвиннеда и матерью моих сыновей?
     По ее щекам катились слезы, и все же с отважной улыбкой она вложила руку в его ладонь.
     - Это большая честь для меня, сир, служить моей стране, королю и моей семье, - прошептала она. - И, возможно, со временем, если Господь будет добр к нам, то мы вновь испытаем хотя бы малую толику той беззаботной привязанности, какую питали друг к другу, когда были детьми. Надеюсь, это не покажется вам изменой по отношению к.., радостям минувшего, - добавила она чуть слышно.
     Вместо ответа, ибо на какой-то миг он утратил дар речи, Келсон поднял ее руку и поднес к губам. И содрогнулся всем телом, когда другой рукой она легонько коснулась его головы. Но затем с чувством глубочайшего облегчения он уткнулся лбом в ее колени, в то время как она продолжала поглаживать его по волосам. Наконец-то он сделал это...
     - Мне говорили, - промолвила она негромко чуть погодя, - что в такие минуты среди Лерини принято.., вступать в мысленный контакт. Мне объясняли, как это делается, и я готова попробовать, если вы пожелаете.
     При этих словах он мгновенно напрягся, гадая, кто именно научил ее этому, Росана или Азим, - и в глубине души осознал, что пока не готов к подобному единению, и дело отнюдь не в готовности Аракси и не в ее желании. Однако ему менее всего хотелось бы, чтобы она восприняла его отказ как оскорбление, и потому он ласково сжал ее руки в своих и нагнулся, чтобы прижаться к ним губами.
     - Дорогая кузина, у вас и впрямь сердце Халдейнов, - прошептал он. - Но, думаю, сейчас это будет не самым разумным шагом.
     - Однако Росана сказала...
     - Росана не может постоянно указывать нам, как поступать, - возразил он твердо и, не выпуская ее руки, присел рядом на скамью. - Поверьте, Аракси, я говорю это отнюдь не из недоверия к вам. То, чему она вас научила, служит для создания очень тесной связи, и ей это прекрасно известно. Но лично я считаю, что нам сперва следует поближе узнать друг друга как обычным людям, ведь мы столько лет были в разлуке. Все прочее лучше приберечь до брака.
     Сжав губы, она несколько мгновений смо