травы,  перевязанную шнуром,  и маленький глиняный
горшок,  а с самого дна Бетака извлекла то,  что искала: большой кожаный
мешок,  набитый камнями.  Она удовлетворенно хмыкнула, положила мешок на
пол, развязала узлы, высыпала на пол его содержимое.

   Старуха начала  копаться в камнях.  Вот камень смерти и камень жизни,
камень для выращивания хорошего урожая.  Камень для насылания  порчи  на
поля врага. Маленькие камни, чтобы излечивать болезни. Камень, чтобы ис-
целять душу.  Камни для богатства.  Камни для бедности. Камни от беспло-
дия.  И старуха выбрала голубой камень с кроваво-красными прожилками,  а
затем достала небольшой мешочек из шкуры козла,  в который она  положила
голубой камень, вернулась к фонарю, села перед Риммелем и спрятала мешо-
чек в лохмотья своей одежды.

   Риммель сидел в трансе перед мерцающим фонарем.  Его  сложенные  руки
были вытянуты вперед,  глаза закрыты.  Бетака взяла тыкву, налила воду в
сложенные ковшиком ладони Риммеля и опять стала раскачивать медальон над
водой.  После того, как она закончила петь заклинания, она наклонилась к
Риммелю и слегка коснулась рукой его лба. Риммель встрепенулся, как буд-
то уличил себя в том,  что заснул не ко времени,  а затем снова устремил
взгляд на качающийся медальон.

   Бетака взяла рукой медальон,  достала из лохмотьев мешочек с  камнем,
сжала  его  в руках,  прошептав что-то,  чего Риммель не смог разобрать.
Глаза ее сверкнули зеленым блеском и сузились.

   - Открой ладони свои и пусть вода омоет камень, - положив  камень  на
пол как раз под руками Риммеля, сказала она. Ее голос странным дребезгом
отозвался в мозгу Риммеля. - Тогда колдовство будет завершено.

   Риммель с трудом проглотил слюну,  поморщился,  а затем  повиновался.
Вода  пролилась  на  камень,  который странным образом впитал ее в себя.
Риммель бессознательно вытер руки о штаны.

   - Значит, это все? - хрипло прошептал он. - Моя девушка любит меня?

   - Нет, пока еще нет, - ответила Бетака,  забирая камень и вновь пряча
его  в мешочек из козлиной шкуры. - Но полюбит. - Она опустила мешочек в
ладони Риммеля и снова села на пол. - Возьми этот мешочек.  Ты не должен
открывать его до тех пор,  пока ты не будешь уверен, что находишься там,
куда может прийти только она одна.  Тогда ты должен  открыть  мешочек  и
достать камень,  к нему не прикасаясь.  Когда кристалл будет на свету, у
тебя будет только несколько секунд:  действия колдовства начнется, когда
появится девушка, и кончится почти сразу.

   - И она будет моей?

   Бетака кивнула.

   - Колдовство ослепит ее.  Теперь иди. - Она взяла медальон и опустила
его в руки Риммеля. Он дрожащими руками спрятал медальон в мешочек и по-
ложил в карман туники.

   - Я тебе очень благодарен,  Бетака, - прошептал он,  ощупывая кошелек
на поясе. - А теперь...  теперь я могу расплатиться с тобой? Я по обычаю
принес пищу, но...

   - А в кошельке у тебя золото?

   -Да, - прошептал Риммель,  отстегивая кошелек. - У меня немного золо-
та, но... - он положил кошелек на пол рядом с фонарем и боязливо посмот-
рел на Бетаку.

   Бетака глянула на кошелек, затем перевела взгляд на лицо Риммеля.

   - Высыпь золото.

   Риммель открыл  кошелек  и  высыпал золото на пол.  Монеты сыпались с
приятным золотым звоном, но Бетака не отрывала взгляда от лица Риммеля.

   - Ну, так во что ты ценишь мою работу,  магистр  Риммель? -  спросила
она.

   Риммель облизнул губы, его глаза засверкали при виде внушительной ку-
чи золота.  Затем, после короткой борьбы, он решительным жестом пододви-
нул всю кучу к Бетаке. Старуха, обнажив гнилые зубы, улыбнулась, а затем
наклонилась и взяла из кучи шесть монет.  Остальные она подтолкнула  об-
ратно к Риммелю.

   - Я... я не понимаю, - пробормотал он, - почему ты не берешь все?

   - Я беру столько, сколько мне нужно, и не больше, - проскрипела Бета-
ка. - Я просто хотела узнать,  как ты ценишь меня.  Ты полностью распла-
тишься со мной, если вспомнишь о старой Бетаке в своих молитвах. Теперь,
вспоминая прожитые годы, я понимаю, что нуждаюсь в милости небес гораздо
больше, чем в золоте.

   - Я... я буду молиться за тебя,  Бетака, - бормотал Риммель,  собирая
золото в кошелек. - Но, может, я еще что-нибудь смогу сделать для тебя?

   Бетака покачала головой.

   - Приведи своих детей навестить меня,  магистр Риммель.  Ну, а теперь
иди. Ты получил, что хотел. И я тоже.

   - Спасибо тебе,  Бетака, - прошептал Риммель. Он поднялся на ноги, не
в силах поверить своему счастью. - Я буду молиться за тебя. -  И  напра-
вился к выходу из пещеры.

   Когда Риммель  исчез во внешнем мире,  старуха вздохнула и сгорбилась
над фонарем.

   - Мой Даррел, - прошептала она,  прижимая золотое кольцо к губам. - Я
все  сделала.  Я совершила колдовство,  чтобы дать молодому человеку то,
что он хочет. Как ты думаешь, может, я зря колдовала против Дерини?

   Она помолчала, как будто ожидая ответа, затем кивнула.

   - Я знаю,  мой милый. Я никогда еще не колдовала против этой расы. Но
колдовство должно сработать. Я уверена, что я вспомнила все слова закли-
нания. А, впрочем, пока мы с тобой, все это не важно.



   Уже совсем стемнело,  когда Морган наконец дал сигнал к остановке: он
и  Дункан  скакали вперед с самого раннего утра и останавливались только
раз, чтобы напоить лошадей и перекусить на скорую руку.

   Теперь они приблизились к горному перевалу Дендоур, за которым лежало
легендарное ущелье Гунури Пасс.  В конце ущелья стояла часовня с гробни-
цей Святого Торина - южные ворота свободного священного  города  Джассы.
Утром, после ночного отдыха, Морган и Дункан поклонятся гробнице Святого
Торина - это необходимая процедура,  чтобы получить разрешение  пересечь
широкое озеро Джассы. И затем они должны вступить в священный город, ку-
да ни одна коронованная особа не рискнет войти  без  разрешения  местных
жителей,  а Морган должен войти никем не узнанный, войти и предстать пе-
ред курией Гвинеда.

   Морган с трудом различал во тьме развалины башен и  стен.  Он  пустил
свою лошадь шагом, прикрывая глаза от заливавшего их хлещущего дождя. Он
внимательно смотрел по сторонам, но никого не обнаружил. Здесь они долж-
ны спокойно остановиться на ночь в безопасности.

   Морган высвободил ноги из стремян и вытянул их,  откинувшись в седле.
Он дал возможность лошади самой выбирать себе путь  в  темноте.  За  ним
ехал Дункан, тихо ругавшийся, стоило его лошади соскальзнуть с тропинки.
За Дунканом следовала вьючная лошадь.  Она боязливо косилась на  смутные
тени по сторонам тропинки,  испуганно трясла головой при каждом подозри-
тельном звуке или движении во тьме.  Люди и животные смертельно устали и
промерзли до костей после долгого и трудного путешествия.

   - Ну, вот мы и добрались до места, - сказал Морган, когда они прибли-
зились к развалинам ворот.  Глухой стук копыт лошадей по  камням  горной
тропы  сменился чавканьем:  они въезжали в древний двор по жидкой грязи.
Сверхъестественная тишина царила здесь, нарушаемая только монотонным шу-
мом дождя. Подавленный этой тишиной, Дункан подъехал к Моргану и прошеп-
тал:

   - Что это за место, Алярик?

   Морган направил свою лошадь в  разрушенные  ворота  и,  проезжая  их,
пригнув голову.

   - Святой Неот. Перед Реставрацией здесь был знаменитый монастырь, мо-
нахами в котором были только чистокровные Дерини. Во времена гонений ча-
совню монастыря осквернили, многих братьев убили прямо на ступеньках ал-
таря.  Местные жители избегают этих развалин. Брион и я выехали на битву
отсюда.

   Морган направил свою лошадь в угол двора, над которым частично сохра-
нилась крыша и было относительно сухо.  Привстав на стременах,  он  тща-
тельно проверил крепость сохранившихся балок.

   - Да, некогда  Святой Неот был в одном ряду с большим университетом в
Конкардине или школой Зарпаритов в Грекоте.  Тогда была пора его расцве-
та, тогда быть Дерини считалось почетным.

   Он попробовал крепость последней балки и удовлетворенно хмыкнул.

   - Пожалуй, здесь  единственное место,  где мы можем поспать.  Относи-
тельно сухо, и крыша на нас не обрушится.

   Он спешился,  внимательно осмотрелся, очевидно, узнавая знакомое мес-
то. Через несколько минут Морган и Дункан расседлали коней и снесли свои
пожитки на сухое место к стене.  Затем Морган отвел лошадей  подальше  в
развалины  и оставил их там,  дав корм.  Дункан развел небольшой огонь у
стены и занялся приготовлением ужина. Морган подошел к огню, снял мокрый
плащ и перчатки, присел на корточки и протянул руки к огню.

   - М-м-м... Мне кажется, что я никогда больше не согреюсь.

   - Я думал, -  копаясь  в  седельных сумках,  сказал Дункан, - что нам
придется обойтись без костра. Все сучья сырые. Что это за комната?

   - Я думаю,  что здесь была трапезная, - Морган подкинул в огонь  нес-
колько сухих щепок. - А там дальше - кухня,  спальные комнаты для брать-
ев-монахов. С тех пор, как я был здесь в последний раз, все стало гораз-
до хуже.  Вероятно, суровые зимы ускорили процесс разрушения. - Он потер
руки и подышал на них. - А нельзя огонь развести посильнее?

   Дункан хмыкнул и открыл бутыль с вином.

   - Можно, если ты хочешь,  чтобы вся Джасса знала о нашем прибытии.  Я
боюсь, что и такой костер опасно разводить.

   Морган засмеялся.

   - Ну хорошо.  Я  тоже  не хочу,  чтобы нам перерезали горло как шпио-
нам. - Дункан разлил вино в бокалы,  и Морган бросил в каждый из них  по
раскаленному докрасна камушку, холодное вино моментально согрелось. Мор-
ган задумчиво сказал:

   - Я слышал, что жители Джассы теперь по-другому расправляются со шпи-
онами, и, особенно, с Дерини.

   - Можешь мне не рассказывать, - возразил Дункан, вынимая камни из бо-
калов и подавая один Моргану. - Пей, это остатки фианского вина.

   Морган уселся рядом с огнем и со вздохом отпил  из  бокала.  Приятное
тепло распространилось по всему его телу.

   - Жаль, что в Джассе не пьют. Нет ничего лучше вина из Фианы, крепко-
го и горячего, особенно, если ты замерз и устал.

   - Когда-то давно мы с Брионом проезжали в этих горах.  Вот и  все.  Я
внезапно вспомнил об этом.

   - Да, я понимаю.

   Натянув капюшон  на голову,  Морган медленно пошел в темноту и дождь.
Он думал о Брионе.  Это место пробудило в нем воспоминания.  Наконец  он
обнаружил, что стоит под разрушенным потолком старой часовни и удивленно
осмотрелся: он вовсе не предполагал приходить именно сюда.

   Когда-то это была большая часовня,  и хотя теперь стены ее от пожаров
разрушились,  хотя  от огромных цветных окон не осталось и следа,  здесь
все же ощущалась святость этого древнего строения.  Даже безжалостные  и
жестокие казни, которые вершились здесь над братьями-монахами Дерини, не
смогли уничтожить спокойствие и умиротворенность этого места. Для Морга-
на эти развалины всегда были предметом почитания и поклонения.

   Он посмотрел туда, где когда-то стоял алтарь, и вздрогнул, представив
темные пятна крови на его ступенях.  Но бедные монахи Дерини были мертвы
уже двести лет,  и кровь давно уже была смыта бесчисленными дождями, ко-
торые обрушивались на эти святые места каждую  осень  и  весну.  Монахи,
посвятившие  жизнь Святому Неоту,  давно обрели вечный покой в загробном
царстве. Во всяком случае, так утверждают земные мифы и легенды.

   Он повернулся и улыбнулся,  увидев дверь, за которой была лестница на
часовую  башню.  Морган  открыл дверь.  Лестница была полуразрушена,  но
вполне годилась для того,  чтобы подняться по ней. Он пошел вверх, осто-
рожно нащупывая ногой ступени, сбрасывая вниз обломки, на которых он мог
поскользнуться. Когда он добрался до первой площадки, он подошел к окну,
закутался в плащ и сел.

   Сколько же лет прошло с тех пор,  подумал он,  вглядываясь в темноту.
Десять? Двадцать?

   Нет, вспомнил он, четырнадцать и несколько месяцев.

   Он притянул колени к груди и стал вспоминать.

   Была осень - октябрь. Он и Брион выехали из Корота рано утром на про-
гулку,  может быть,  последнюю перед тем,  как наступит зима.  Был ясный
солнечный день,  и Брион, как обычно, был в хорошем настроении. Он пред-
ложил, чтобы Морган показал ему эти старые развалины. Молодой лорд Дери-
ни моментально согласился.

   Морган был не просто слугой Бриона. Он утвердил себя полноправным его
помощником  год назад после битвы с Марлуком.  Ведь Моргану уже исполни-
лось пятнадцать лет - по Гвинедским законам это зрелый возраст.  Так что
он стал Дюком Корвином.

   Он ехал  рядом  с Брионом на черной лошади,  и на его плаще был вышит
зеленый грифон Корвина,  а не алый лев Гвинеда. Лошади довольно зафырка-
ли,  когда  всадники бросили поводья и остановились у входа в старую ча-
совню.

   - Ну, давай посмотрим! - воскликнул Брион.  Он направил своего белого
жеребца в дверной проем и заглянул внутрь. - Алярик,  лестница на башню,
кажется, цела, пойдем, посмотрим.

   Он отвел лошадь назад на несколько шагов и спрыгнул с седла. Затем он
закрепил поводья так,  чтобы лошадь могла пастись,  пока они осматривают
башню. Морган тоже спешился и пошел вслед за Брионом.

   - Это, должно быть,  в свое время было  спокойным  местом? -  спросил
Брион,  перепрыгивая через балку и пробираясь между обломками. - Сколько
людей жило здесь, как ты думаешь?

   - Во всем монастыре?  Три или четыре сотни,  сэр.  Конечно, вместе со
слугами и студентами. А вообще, здесь было около сотни монахов ордена.

   Брион стал карабкаться вверх.  Из-под его ног сыпались обломки камня,
щепки.  Ярко-красная одежда Бриона резко выделялась на сером фоне  стен.
Перо на алой охотничьей шапочке кокетливо дрожало при каждом его прыжке.
Вдруг Брион поскользнулся,  чуть не упал, но смог сохранить равновесие и
весело захохотал.

   - Поосторожнее, милорд, - сказал Морган, с беспокойством следя за че-
ресчур смелыми прыжками Бриона. - Помните,  этой лестнице уже  четыреста
лет. Если вы упадете, то Гвинед останется без короля.

   - А, ты слишком переживаешь,  Алярик! - воскликнул Брион. Он добрался
до первой площадки и подошел к окну. -  Посмотри!  Отсюда  можно  видеть
полдороги до Корота!

   Морган подошел  к  нему.  Брион очистил подоконник от камней и битого
стекла, а затем сел, положив ногу на ногу.

   - Ты только посмотри! - воскликнул он,  показывая на  горы  кругом. -
Еще месяц,  и все покроется снегом.  И это будет так же прекрасно, как и
сейчас, когда горы имеют цвет поздней осени.

   Морган улыбнулся и оперся на подоконник.

   - Хорошая охота в этих местах, сэр. Вы уверены, что не сможете задер-
жаться в Короте подольше?

   - Ты же знаешь,  что не могу,  Алярик, - ответил Брион,  с сожалением
пожав плечами. - Долг призывает меня громко и настоятельно.  Если  я  не
вернусь через неделю в Ремут, то весь мой совет лордов хватит кондрашка.
Я думаю,  что они не верят в то, что Марлук мертв, что войны больше нет.
А, кроме того, Дженана...

   Да, кроме того - Дженана, угрюмо подумал Морган.

   На мгновение он позволил себе представить молодую, темноволосую коро-
леву,  а затем изгнал ее изображение из памяти.  Все надежды на то,  что
между  ними  установятся мирные дружеские взаимоотношения,  испарились в
тот день,  когда она узнала, что Морган - Дерини. Она никогда не простит
ему этого, а Брион тяжело переживал те почти враждебные отношения, кото-
рые сложились у его ближайшего друга с любимой женой-королевой,  но сде-
лать ничего не мог.

   Морган перегнулся через подоконник.

   - Смотрите, сэр, - сказал он, чтобы лишь переменить тему разговора. -
Моя лошадь нашла траву, которую еще не уничтожил холод.

   Действительно, черная лошадь Моргана отошла от башни футов  на  двад-
цать  и теперь спокойно щипала траву.  Жеребец оставался на том же самом
месте, где Брион соскочил с него. Он тыкался носом в камни в тщетной на-
дежде найти что-либо съедобное,  а дальше пойти не мог, так как его нога
попала в соскользнувшие с седла поводья.

   Брион с негодованием фыркнул:

   - Этот жеребец так глуп,  что я иногда удивляюсь, как он находит ясли
с сеном. Ведь ему вполне достаточно поднять ногу и высвободиться из пет-
ли. А он думает, что его опутали.

   - Я всегда советовал вам не покупать коней из Даннеда, - сказал, улы-
баясь,  Морган. -  Но  вы не слушаете меня.  Даннедские коневоды смотрят
только на красоту лошади, а не на ее мозги. А вот лошади из Кассы...

   - Стоп! - с притворным негодованием приказал Брион. - Ты  заставляешь
меня чувствовать себя дураком. А король не должен чувствовать себя дура-
ком.

   Морган улыбнулся и посмотрел вдаль:  к башне во весь опор  неслось  с
полдюжины всадников. Почувствовав тревогу, он легонько тронул колено ко-
роля.

   - Брион!

   Всадники подъехали ближе и можно было  различить  в  руках  переднего
знамя  с  вышитым на нем львом Гвинеда.  А за знаменосцем ехала огромная
фигура в оранжевой одежде,  с рыжими волосами.  Это мог быть только лорд
Эван,  могущественный Дюк Клейнборда.  Эван, вероятно, заметил их в окне
башни, потому что он резко осадил лошадь, приподнялся на стременах и из-
дал боевой клич, как будто собирался штурмовать башню.

   - Какого черта... - крикнул Брион, глядя на Эвана, вся свита которого
окружила башню, подняв тучи пыли.

   - Сэр! - закричал Эван. Его рыжие волосы и борода развевались по вет-
ру,  а  глаза  сверкали возбуждением.  Он в порыве чувства схватил знамя
Гвинеда и стал размахивать им над головой. - Сэр!  У вас сын!  Наследник
престола Гвинеда!

   - Сын! - ахнул Брион. - Мой Бог!  Но ведь предполагалось, что это бу-
дет через месяц! - глаза его сверкнули. -  Сын!  Ты  слышишь,  Алярик? -
закричал  он,  хватая  Моргана  за  рукав и пускаясь с ним в пляс. - Я -
отец! У меня сын!

   Оставив Моргана в покое,  он подбежал к окну и с торжеством глядя  на
своих людей, громко крикнул:

   - Сын! Сын! У меня сын!

   Морган глубоко  вздохнул,  провел руками по лицу,  как бы отгоняя пе-
чальные воспоминания.  Затем снова сел,  глядя во тьму. Все это было так
давно. Мальчик Алярик уже теперь генерал Королевской армии, могуществен-
ный феодал,  во всяком случае, в данный момент. Брион спит в своей гроб-
нице  под  плитами собора в Ремуте.  Он пал жертвой магии,  которую даже
Морган не смог предотвратить.

   А сын Бриона - ему уже четырнадцать лет. Он мужчина, король Гвинеда!

   Морган посмотрел в окно,  как смотрели они с Брионом много лет назад,
как будто хотел увидеть всадников,  скачущих по долине. Затем он перевел
взгляд на ночное небо. На востоке поднималась тусклая луна, забивая сво-
им светом те несколько звезд, которые могли пробиться сквозь туман, уку-
тавший землю.  Морган долго смотрел на эти звезды,  наслаждаясь спокойс-
твием ночи, а затем встал и направился обратно к Дункану.

   Было уже поздно.  Дункан, должно быть, беспокоится, что его так долго
нет. А завтра предстоит встреча с этими коварными злобными архиепископа-
ми. Завтра решится многое.

   Он прошел вниз по лестнице. Теперь идти стало легче, так как луна ос-
вещала бледным светом развалины.  Затем он прошел через дверной проем  и
вошел в зал часовни.  Он был уже на середине пути к месту их пристанища,
как вдруг заметил слабое мерцание света в  дальнем  алькове -  слева  от
разрушенного алтаря.

   Он замер и повернулся к источнику света. Свет не исчез.

   Глава 11

   Морган сохранял неподвижность несколько секунд. Все защитные свойства
Дерини мгновенно пришли в действие,  как только  он  почувствовал  опас-
ность. Лунный свет был слишком тусклым, а тени очень длинными, но во ть-
ме слева что-то отчетливо сверкало. Сначала он хотел окликнуть - это мог
быть Дункан, - но не сказал ни слова: его обостренные чувства определили
бы Дункана.  Если в этой тьме кто-то и был, то Моргану совершенно незна-
комый.

   Осторожно он двинулся влево. Пальцы бесшумно скользили по