ан.
   - Дьявольское отродье до сих пор  здравствует,  мистер  Бреннан.  Оно
должно быть уничтожено.
   Филипп поморщился и прикрыл дверь, услышав  последнюю  фразу  монаха:
"Отрекитесь от своего неверия во имя Господа..." Часом позже, сделав все
необходимые звонки, Бреннан опустился в кресло и достал конверт.  Зевая,
он вскрыл его и вытащил шесть  листков  ксерокопий.  Филипп  поморщился:
запах ксерокса каждый раз напоминал ему о забальзамированных  трупах.  К
листкам прилагалась коротенькая записка: "То, о чем пишет эта женщина, -
правда, да поможет нам Господь. Пожалуйста, приезжайте. - И  подпись.  -
Отец де Карло Субнако".
   Бреннан разложил  письмо  на  столе  и  улыбнулся.  Подобные  писания
попадались  ему  неоднократно.  В  самом  начале  своей  дипломатической
карьеры Бреннан получал кучу посланий - в  стиле  очевидцев  НЛО  -  как
однажды съязвил на этот счет его помощник.  Теперь  подобные  письма  не
путешествовали дальше столов его подчиненных.
   "Простите меня, святой отец, ибо я  согрешила..."  -  Бреннан  прочел
первую страницу и, покачав головой,  потянулся  к  бутылке  шотландского
виски.
   - Господь Всемогущий, - только  и  произнес  Бреннан,  расхохотавшись
вдруг от души.

***

   В этот вечер Бреннаны были приглашены на ужин.  Приглашал  их  Джеймс
Ричард,  высокий  и  элегантный  мужчина,   который   говорил   на   том
неподражаемом, свойственном лишь репортерам Би-Би-Си, наречии. Где бы он
ни появлялся, из кармана  его  пиджака  неизменно  торчала  гвоздика.  У
Ричарда  имелся  собственный  взгляд  на  ремесло  журналиста.  Одно  из
основных профессиональных правил гласило: если какой-нибудь разговор  не
подлежал огласке, так тому и  надлежало  быть.  Придерживаясь  подобного
положения вещей, Ричард  очень  скоро  снискал  к  себе  доверие  многих
политиков. Зато коллеги, наоборот, смотрели на него с некоторой опаской.
   Ужинали в ресторане  отеля.  Пока  Маргарет  пробиралась  к  столику,
взгляды присутствующих неизменно преследовали ее. Высокая и  стройная  с
копной огненно-рыжих волос, она была  одета  сегодня  в  простое  черное
платье. Бреннан гордился женой. Маргарет прекрасно знала, как себя вести
в любой ситуации. Сегодня Филипп был абсолютно уверен  в  том,  что  она
очарует Ричарда, но до флирта дело, конечно  же,  не  дойдет.  Оставшись
как-то наедине с мужем, Маргарет вдруг заявила, что будущей Первой  леди
необходимо вести себя идеально. В  тот  день  Филипп  отшутился,  однако
через некоторое время понял,  что  Маргарет  говорила  тогда  совершенно
серьезно.
   Разговор за столиком  переходил  от  сплетен  к  спорту,  то  и  дело
рассказывались забавные анекдоты.  Болтал  в  основном  Ричард,  искусно
сплетая,  казалось  бы,  тривиальные  случаи  в   невероятные   истории.
Рассказчиком он был прирожденным. Бреннаны  же  оказались  великолепными
слушателями.
   И только когда очередь дошла до коньяка, откинувшись на спинку стула,
задал вопрос:
   - Я слышал, к вам сегодня заглядывал  интересный  визитер,  -  как-то
очень торжественно объявил он, - из церковников?
   Бреннан  кивнул.  Его  нисколько  не  удивило,  что  Ричард  знает  о
посещении монаха. Филиппу казалось, что журналисту известно обо всем,  в
том числе и о событиях, еще только предстоящих.
   - Молодой человек из какого-то монастыря. Слегка двинутый, -  сообщил
Бреннан. И начал рассказывать о кинжале. Внезапно он почувствовал, что с
ног до головы покрылся испариной. Ладони тут же взмокли.
   - А чего он хотел, этот ненормальный монах? - поинтересовался Ричард.
   Бреннан пожал плечами:
   - Не стану докучать вам деталями. Но вот что вы,  к  примеру,  насчет
этой фразочки: "Порождение дьявола живет  и,  прекрасно  себя  чувствуя,
находится в Англии". - О Господи, - откинув голову, рассмеялся Ричард.
   - Да еще какая-то старуха написала в монастырь. Эту ее историю  я  не
берусь рассказать за ужином.
   -  Нет,  нет,  сделайте  одолжение,  -  взмолился  Ричард.  -  Вполне
возможно, я пристрою ее в "Нэшнл Инквайер".
   - Вы не сделаете этого, - внезапно подала голос Маргарет.
   Ричард улыбнулся ей:
   - Конечно, нет. Все это не для огласки. Даже "порождение дьявола"  не
для публики.
   Официант принес кофе.
   - Мне кажется, - заявила Маргарет, - нам не мешало бы сменить тему.
   Так они и сделали.
   Часом позже, уже в постели, Маргарет повернулась к мужу и спросила:
   - А что это за история, которую ты отказался поведать нам за ужином?
   - Пустая, - зевая, отозвался Филипп.
   - Ну расскажи мне.
   И тут он угадал  в  ее  интонации  настойчивость  и  знакомые  нотки.
Какое-то время после свадьбы все эротические фантазии исходили от  него,
теперь же инициатива полностью перешла к Маргарет, и Филиппа то  и  дело
поражало воображение жены.
   - Ну давай же, рассказывай, - настаивала она.  Филиппу  не  терпелось
выложить Маргарет, что ему нужен отдых, что он до предела вымотался,  но
он переборол сон.
   - Это отвратительно, - начал Филипп, пока жена устраивалась рядом.  -
Если верить этой старухе, то один из моих предшественников - Дэмьен Торн
- влюбился в англичанку.  И  поверишь  ли,  она  работала  на  Би-Би-Си.
Несколько месяцев спустя,  после  того,  как  Торн  умер  от  сердечного
приступа, она родила, - Бреннан хмыкнул, раздумывая, как  сформулировать
фразу, - ну, не совсем обычным способом.
   Он замолчал, ожидая, что жена либо скорчит гримасу, либо  рассмеется,
однако она словно воды в рот набрала. Чуть позже Маргарет прошептала:
   - Дэмьен Торн был самым прекрасным мужчиной,  которого  я  когда-либо
встречала.
   Филипп мельком глянул на жену:
   - Ты его встречала? Я этого не знал.
   - Я просто видела фотографию. А когда была школьницей, он мне снился.
   И снова воцарилось молчание. Затем Маргарет отвернулась от мужа:
   - Как звали эту женщину?
   - Кейт, - ответил он, - Кейт Рейнолдс.
   - Кейт, - шепотом повторила Маргарет. - Кейт, Катерина,  -  ее  голос
походил на шорох, на дуновение ветра. И вдруг она обратилась к Филиппу с
английским акцентом:
   - Кейт, - опять повторила она шепотом, - зови меня Кейт.
   Он придвинулся к жене, понимая, что она имеет в виду.
   - Как мне тебя звать? -  переспросил  Филипп.  -  Кейт,  -  Маргарет,
упираясь в подушку, приподнялась на локте.
   Пока они занимались любовью, Филипп видел в окне отражение обнаженных
тел.  Через  стекло  ночное  небо   казалось   безоблачным,   и   звезды
отпечатывались на их отраженных телах.
   Это  было  едва  ли  не  извращением.  Но  он  испытывал  блаженство,
наслаждаясь ее голосом с этим непривычным акцентом. Голос звал и  манил,
требуя делать то, что не поддавалось описанию. Она называла его Дэмьеном
и стонала от боли, когда он глубоко проникал в ее плоть.
   И когда Филипп случайно взглянул в окно, он  вдруг  понял,  что  свет
играет с ним плохую  шутку:  поблескивая  среди  мерцания  звезд,  глаза
Маргарет пылали желтым, незнакомым пламенем.

***

   На следующее утро портье, дежуривший у стойки,  заметил  в  вестибюле
взволнованного молодого монаха.
   - Меня зовут брат Френсис, - представился тот.
   - Да, да, - закивал портье. - Здесь для вас пакет. - Он  нагнулся  и,
достав конверт вместе с большим кошелем, вручил все это монаху.  Конверт
был заново  заклеен  скотчем.  Монах  вскрыл  его  и,  заглянув  внутрь,
вздохнул.
   - Можно ли мне переговорить с мистером Бреннаном из 34-го номера?
   - Боюсь, что он уже выехал, сэр.
   - Он не оставил мне какой-нибудь записки?
   - К сожалению, нет, сэр. Только то, что вы держите в руках.
   Монах прикрыл глаза, пытаясь сдержать слезы. Брат  Френсис  размышлял
над тем, как сообщить святому отцу, что задание он не выполнил.

Глава 5

   Спустя три дня Джеймс Ричард встретился с одним  газетчиком.  С  утра
пораньше они заказали себе по коктейлю и сидели теперь,  потягивая  этот
"тонизирующий напиток", как  окрестил  его  Ричард.  Он  поведал  своему
собеседнику историю о "таинственном монахе", и теперь мужчины то и  дело
подтрунивали над ней, называя все это  абсурдом.  Однако  подсознательно
приятель Ричарда испытывал что-то вроде тревоги,  ибо  совершенно  точно
знал, что однажды уже слышал об этих кинжалах.
   Вернувшись  в  редакцию,  он  заглянул  в   кабинет   к   молоденькой
журналистке и попросил ее зайти к нему.
   Кэрол Уает стукнуло 22 года от роду, и  на  Флит-Стрит  она  работала
всего два месяца, но девушка уже успела завоевать себе определенное имя.
Кэрол слыла среди коллег красоткой:  миниатюрного  сложения,  с  тонкими
чертами лица, лебединой шеей и  огромными  карими  глазами.  Левый  глаз
всегда чуть косил, отчего лицо  ее  казалось  слегка  удивленным.  А  уж
стройные ноги Кэрол являлись предметом обсуждения многих  мужчин.  Да  и
женщины не прощали Кэрол ее прекрасных ног,  постоянно  отпуская  на  их
счет всевозможные колкости. Но  даже  самые  отъявленные  острословы  не
могли не признать, что деятельность этой журналистки в  их  штате  имела
головокружительный успех.
   Кэрол успела доказать, что за  хрупкой  и  чувствительной  внешностью
может скрываться острый ум и натура весьма тщеславная. Пожалуй,  девушка
допустила лишь единственную оплошность. Как-то раз она упомянула о  том,
что в школе ее называли "Бэмби". Это прозвище тут же пристало к Кэрол.
   - Итак, Билл, - улыбаясь начала Кэрол, прикрывая  за  собой  дверь  в
кабинет директора.
   - Лето на дворе, - сообщил тот.
   - Точное наблюдение, - заметила Кэрол.
   - А это означает, что нам необходимы и  соответствующие  этим  жарким
денечкам сюжеты. Кэрол с трудом сдерживала улыбку.
   - Я только что трепался с этим коварным Джеймсом, и он  напомнил  мне
об одной старой-старой сказке...
   - Отличное начало, - вставила девушка.
   - Да, да, -  подхватил  Билл,  -  лет  пятнадцать  -  двадцать  назад
происходили невероятные истории с целой кучей трупов. И этими кинжалами.
Ребята из Скотланд-Ярда тогда крепко призадумались. Ты не подымешь  наши
архивы, а? Все эти материалы  шли  под  общим  заглавием,  что-то  вроде
"Казнь распятием". Всего около  восьмиста  слов.  А  мы  напечатаем  эти
заметки под рубрикой "Нераскрытые преступления".
   - Вы что, серьезно?  -  удивилась  Кэрол.  Но  начальник  не  обратил
никакого внимания на ее  последние  слова.  Он  развернул  свое  кресло,
показав девушке спину и давая понять, что разговор окончен.
   Всю дорогу в библиотеку Кэрол ругалась про себя:
   "Чертовы  заметки.  Можно  подумать,  будто  из  всего  этого  выйдет
что-либо путное! И вообще этот материал вряд ли появится  на  страницах.
Билл, видите ли, дурью мается, не зная чем заполнить газетные  полосы  в
эти чудовищно жаркие дни, а  она  -  только  попробуй  откажись!"  Кэрол
выдали папку с газетными вырезками,  и  она  направилась  к  письменному
столу. Ей потребовалось не более получаса, чтобы найти  все  необходимые
заметки. Некоторые вырезки уже пожелтели от времени, они  разве  что  не
рассыпались в руках у девушки.
   Пальцы Кэрол почернели от типографской краски: в те  времена  еще  не
знали офсетной печати. Журналистка поморщилась. Чем-то жутким повеяло от
следов  этой  старой  краски,  этих  древних  заметок,  повествующих  об
убийствах  давно  минувших  времен.  Перебирая  газетные  вырезки,   она
внезапно  поняла,  что  ими  уже   пользовались,   девушка   улыбнулась.
Заголовок, длиной в целую полосу, гласил:

   ТРАГИЧЕСКАЯ ДИНАСТИЯ
   ПРОКЛЯТЬЕ СЕМЕЙСТВА ТОРНОВ

   Кэрол пристально вгляделась в снимок,  где  явственно  просматривался
кинжал. Рукоятка его была вырезана в форме распятого на  кресте  Христа.
Девушка вздрогнула и потянулась за ручкой.
   Сама статья интересовала журналистку лишь постольку-поскольку,  автор
рассказывал в ней всю историю семьи Торнов. Однако постепенно,  по  мере
того,  как  Кэрол  вчитывалась  в  текст  заметки,  интерес   ее   начал
возрастать.
   "Безвременна."   смерть,    настигшая    вчера    тридцатидвухлетнего
американского посла в Британии - Дэмьена Торна, - явилась заключительной
главой трагической истории династии Торнов,  представители  которой  все
как один страшно и внезапно гибли.
   Дэмьен Торн скончался в своей постели  от  сердечного  приступа.  Эта
трагедия сама по себе необычна".
   Кэрол взглянула на  портрет  Дэмьена.  Тут  же  помещался  целый  ряд
фотографий поменьше, каждая  с  подписью.  Роберт  Торн,  отец  Дэмьена,
застрелен на ступенях лондонской церкви, таинственного убийцу так  и  не
нашли.  Катарина,  мать  Дэмьена,  разбилась  насмерть,  выпав  из  окна
клиники. Там она находилась после выкидыша. Это  несчастье  произошло  в
Пирфорде. Ричард и Анна Торн - дядя и тетя Дэмьена - словно сквозь землю
провалились с  того  самого  дня,  как  сгорел  их  семейный  музей.  От
кровоизлияния в мозг умер тринадцатилетний двоюродный брат Дэмьена Марк.
   Статья делилась на два  раздела.  Один  из  них  назывался  "Пирфорд,
особняк ужасов". Под снимком, где был  сфотографирован  дом,  помещалась
история о няне Дэмьена, которая повесилась прямо в оконном проеме. Здесь
же, в Пирфорде, покалечилась и Катарина, что, в конечном итоге,  привело
ее к трагической гибели.
   Другой раздел повествовал о смертных случаях за  пределами  Пирфорда.
Исполнительный директор компании  "Торн  Индастриз"  Ахертон  утонул  во
время хоккейного турнира в чикагском поместье Торнов. Он провалился  под
лед в тот день, когда праздновали тринадцатилетие Дэмьена.
   Другой  исполнительный  директор  компании  Пасариан  погиб  в  своей
лаборатории как раз в тот час, когда для Дэмьена  и  его  одноклассников
устроили экскурсию по заводу.
   При жутких обстоятельствах скончалась  и  журналистка.  И  это  после
того, как она взяла у Ричарда Торна интервью.  Кэрол  Уает  инстинктивно
перекрестилась, чем вызвала усмешки у  юных  посыльных,  расположившихся
напротив, но девушка не обратила на это внимания.
   На железнодорожных путях гибнет и директор музея  Торнов.  Несчастный
случаи. Но уже вечером того же дня дотла сгорает сам музей в Чикаго.
   Казалось, список не  имеет  конца.  Кэрол  потерла  усталые  глаза  и
продолжила чтение.
   Эндрю Доил, предшественник Дэмьена на  посту  американского  посла  в
Лондоне, покончил жизнь самоубийством в своем кабинете. До причин так  и
не докопались...
   Неизвестный  мужчина  сгорел  в  телевизионной  студии,   когда   там
находился Дэмьен, участвующий в передаче...
   Два неопознанных трупа нашли в районе Корнуэлла, где охотился Дэмьен.
В руках одного из погибших был зажат кинжал,  другой  такой  же  валялся
возле второго тела...
   Кэрол сделала пометку. Все эти случаи имели прямое отношение к  тому,
что ей необходимо было выяснить. Автор статьи не делал никаких  выводов,
подчеркивая лишь то, что  трагедии  проникали  в  семью  Торнов,  словно
вирусные заболевания.
   Кэрол сделала фотографии со всех этих материалов, а  затем  позвонила
пресс-атташе  в  Скотланд-Ярд.  Уже  спустя  полчаса  она   в   компании
сотрудников полиции сидела в одном  из  пивных  баров.  Молодой  человек
всячески старался услужить Кэрол. Ему не часто приходилось пить  пиво  с
подобной женщиной. Обычно на его долю выпадали в основном  репортеры  из
уголовной хроники. Все они, как правило, были чудовищными занудами.
   Молодой человек взглянул на снимок и поморщился:
   - Оружие нападения, - констатировал он.
   - А в вашем музее есть такие же?
   - М-м. Пять штук.
   Кэрол растерянно заморгала. Похоже, все это превосходило  даже  самые
смелые ожидания.
   Чуть позже они стояли перед застекленной витриной  в  небольшом  зале
Скотланд-Ярда. Этот зал назывался  "Черный  музей".  Каждый  кинжал  был
пронумерован. Сквозь стекло к ним были обращены пять ликов Христа.
   - Несколькими кинжалами закололи одного беднягу, которого тоже  никто
не смог опознать. В какой-то  заброшенной  часовне,  -  пояснил  молодой
человек, глядя в  документы.  -  Тоже  в  Корнуэлле.  Нас,  ясное  дело,
пригласили для расследования, вот почему эти кинжалы здесь.
   - Можно мне полистать дело? Он протянул девушке документы:
   - Один кинжал лежал у него в  кармане,  два  других  торчали  из  его
спины... Кстати, а как насчет того, чтобы перекусить?
   - Нет, спасибо,  -  мило  улыбаясь,  отказалась  Кэрол.  -  Мне  пора
возвращаться.
   Оказавшись в редакции, девушка прямиком бросилась к кабинету  Джеймса
Ричарда.
   - Ричард на месте?
   Секретарша  Ричарда,  внушительная  особа,  ревниво  охраняла  своего
босса. Она тщательно ощупала взглядом Кэрол:
   - Вы откуда?
   - Я просто репортер. А где он?
   - В Эль-Вино. Но он там...
   - Спасибо, - бросила Кэрол  и  хлопнула  дверью.  Девушка  без  труда
отыскала Ричарда в винном погребке.  Он,  казалось,  с  головой  ушел  в
беседу. Вообще этот погребок являлся чисто мужским заведением, и  женщин
допускали сюда весьма неохотно.  Так,  им  не  разрешалось,  к  примеру,
торчать у стойки бара или просто даже заказывать спиртное.
   Кэрол пробралась через толпу выпивох  и  нос  к  носу  столкнулась  с
Ричардом Она обворожительно улыбнулась, поздоровавшись с ним.
   Ричард удивленно уставился на девушку.
   - Кэрол Уает, - подсказала  та.  -  Из  отдела  новостей.  Мы  как-то
встречались. Можно вас на пару слов? Ричард извинился и отошел с Кэрол в
сторону.
   - Извините, что вот так вторгаюсь.., - начала девушка, - но я работаю
над очерком и думаю, вы могли бы наставить меня на путь истинный.
   - Ну, если вы так считаете, - Ричард был польщен.
   - Билл рассказал мне,  что  вы  как-то  в  Риме  обедали  с  Филиппом
Бреннаном...
   - Это было личное дело, - перебил он, насторожившись.
   Кэрол протянула Ричарду ксерокопию статьи:
   - А не мог ли это оказаться именно  тот  кинжал,  о  котором  говорил
Бреннан? Ричард вгляделся в снимок:
   - Думаю, вполне мог. Ведь Бреннан упоминал о  рукоятке  именно  такой
формы. Но, дорогая моя, я бы не советовал вам беспокоить его. Я не хочу,
чтобы вы...
   Но Кэрол уже проталкивалась к выходу, бросив на прощанье "спасибо".

***

   Кэрол быстренько накатала очерк о пяти кинжалах и - только избавилась
от  него  -  тут  же  вцепилась  в  телефонную  трубку.  Пресс-атташе  в
Американском посольстве долго и нудно объяснял ей, что  если  она  хочет
встретиться с послом, то необходимо действовать по официальным  каналам.
А это означало,  что  надо  подать  письменное  прошение  и  обязательно
указать круг вопросов, подлежащих обсуждению.
   - Считайте,  что  это  уже  сделано,  -  бодро  заверила  посольского
служащего Кэрол и потянулась к фирменным газетным бланкам.
   Через полчаса  экспедитор  с  письмом  Кэрол  уже  мчался  в  сторону
Гросвенор-Сквер. А девушка откинулась на спинку кресла и улыбнулась  про
себя. Значит так, она, конечно, безбожно нарушает этикет. Ну  и  что  из
этого? Если ее босс разбушуется - подумать только, она не поставила  его
в известность - или Ричард выкинет  какой-нибудь  фортель,  тогда  Кэрол
просто прикинется дурочкой и сошлется на юношеский пыл. Но зато, если бы
ей  удалось  проследить  связь  между  этим  римским  кинжалом  и  цепью
неразгаданных смертей...
   На это следовало  поставить:  овчинка  стоила  выделки.  Здесь  пахло
настоящей сенсацией, а не этой, каждодневной тягомотиной.
   "Личное дело, ха, - вспомнила Кэрол. - Высокомерный сноб".

***

   На следующее утро она вскочила ни свет ни заря.  Сегодня  у  нее  был
выходной, и Кэрол точно знала, что собирается делать.
   Накануне девушка отыскала в  справочнике  "Английские  особняки"  все
необходимые сведения о  Пирфорде.  Она  выяснила,  что  Пирфорд  являлся
образцом грандиозного строения в сельской местности. Сооружен он был еще
в 17-м веке и располагался на участке парка в четыре сотни акров. Комнат
в нем насчитывалось шестьдесят три.  Два  крыла.  Пристройку  соорудили,
правда, в 1930 году, но спроектирована  она  была  с  большим  вкусом  и
нисколько не нарушала общего вида