и повара, и шофера, и массажиста, и..."
     - Кейт, как это мило, что вы приехали, - произнес Дэмьен,  поднимаясь
из-за стола. - Хотите выпить?
     - Нет, спасибо. У меня и так после этой  поездки  голова,  как  кочан
капусты.
     - Тогда можно подышать свежим воздухом. Прогуляемся по  окрестностям,
- предложил Дэмьен.
     - Отличная идея. Кейт наблюдала, как он облачался в замшевый  пиджак.
"Да, - прикинула
она, - у него прекрасные глаза и овал лица.  Интересно,  сколько  девчонок
имел он в колледже и сколько после окончания его? И  почему  о  них  никто
никогда не упоминал?"
     Застегивая  на  куртке  "молнию",  Дэмьен  с  трудом  подавил  зевок.
Сильнейшая усталость проглядывала даже сквозь загар. Интересно,  откуда  у
него эта усталость? Кейт собралась было спросить Дэмьена, но сдержалась. В
конце концов это не ее дело.
     - Готовы? - поинтересовался Дэмьен,  раскрывая  окна  и  дверь.  Кейт
прошла мимо него на террасу, и они направились в сад.  В  какой-то  момент
Кейт вдруг оглянулась на дом, прикидывая, из какого окна с петлей  на  шее
выпрыгнула няня Дэмьена.
     Торн провел ее через  розарий  к  забору,  за  которым  земля  покато
спускалась к реке. Кейт слушала Дэмьена и никак не  могла  взять  в  толк,
когда же, наконец, он объяснит, зачем пригласил ее сюда.
     Возле забора они оглянулись, чтобы еще раз посмотреть на  особняк.  -
Знаете, - сказал вдруг Дэмьен, - если  я  когда-нибудь  стану  президентом
США, то первое,  что  я  сделаю,  перенесу  мой  загородный  дом  со  всем
хозяйством и окружением в Соединенные Штаты.
     - А я была бы первой, кто встал бы у вас на пути, - возразила Кейт. -
Вы американцы, уже увезли и Лондонский мост, и "Королеву  Мэри".  Скоро  у
нас вообще ничего не останется, кроме тумана,  правда,  и  его  количество
неуклонно понижается.
     Дэмьен лукаво улыбнулся. - А если серьезно, - продолжала Кейт, -  чем
Англия так запала вам в душу?
     - Ну не знаю, - протянул он, пожимая плечами. Полагаю, сердце  любого
человека остается там, где прошло его детство. Мое пролетело здесь. Англия
для меня - страна утраченных радостей.
     Кейт  метнула  на  Дэмьена  внимательный  взгляд,  взвешивая  в  уме,
насколько  слова  Торна  могли  соответствовать  действительности.  Однако
Дэмьен задумчиво смотрел на дом.
     - Думаю, что если бы мой отец был послом в Гренландии, я точно так же
пошел по его стопам. - Взяв Кейт за руку, Дэмьен  увлек  ее  за  собой  по
аллее. - Здесь я провел  самые  счастливые  дни  в  своей  жизни,  -  тихо
произнес он. Настроение его вдруг резко изменилось. - Пойдемте,  -  позвал
он Кейт, - я покажу вам реку, где обитает Старый Ник.
     - Старый кто? Но Торн не ответил. Он легко перемахнул через  забор  и
бегом
устремился к реке.
     "Господи, Всевышний! - подумала Кейт. - Старый Ник и сын Сатаны.  Что
дальше?"
     И пока Кейт догоняла Торна, она вдруг осознала,  что  тот  ничего  не
спросил у нее о Питере. Это было необычно. Однако ведь и она  ни  разу  не
вспомнила о сыне за все утро. Кейт почувствовала уколы совести.
     У реки Дэмьен  остановился,  затем  взобрался  на  старые  деревянные
мостки над узким ручьем, впадающем прямо в реку. Касаясь ветхих  поручней,
он склонился над ручьем и уставился на воду.
     Когда Кейт  достигла  мостков,  она  успела  порядком  запыхаться.  В
изнеможении женщина ухватилась за Дэмьена и поручни.
     - Он где-то там, - сказал Дэмьен,  указывая  пальцем  на  воду.  Кейт
вглядывалась в ручей и никак не могла сообразить, что же Дэмьен
собирался там увидеть. Или кого?
     - Это самая гигантская щука, какую вам когда-либо доводилось  видеть,
- пояснил он.
     - А, так это, значит, рыба, - произнесла Кейт  и  почувствовала  себя
дурочкой.
     - Да, и ей уже по меньшей мере лет  сорок.  Впервые  мы  встретились,
когда мне было всего четыре года, и вот с тех пор дружим с ней.
     - А вам известно, что Старым Ником называют в этих местах дьявола?  -
выпалила Кейт.
     - Конечно, знаю. И имя это отлично подходит  щуке.  Кейт  внимательно
посмотрела на Торна. - Вы верите в Бога? - Вопрос
был задан как-то помимо ее воли.  Но  Дэмьен,  даже  если  и  услышал,  не
обратил никакого внимания на последние слова Кейт. Он просто  улыбнулся  и
склонился еще ниже.
     - Смотрите, вот она.
     - Где? - Кейт нагнулась, вглядываясь туда, куда указывал Дэмьен.
     - Да вон же... смотрите. Внезапно раздался треск, Кейт почувствовала,
что соскальзывает, и,
вскрикнув, рухнула в ручей. Оказавшись в воде, она вдруг представила,  что
попала прямо в огромную зубастую пасть щуки, и принялась неистово колотить
руками и ногами. Ледяная вода оглушила Кейт, она погрузилась с  головой  в
ручей, затем стремительно вынырнула,  жадно  хватая  воздух  и  выплевывая
воду, как фонтанирующий кит.  Ярдах  в  пятидесяти  она  смутно  различала
сквозь брызги очертания  особняка,  а  впереди,  все  более  затягивая  ее
бурлила река. Кейт  вновь  ушла  под  воду,  почувствовала,  что  ноги  ее
коснулись дна ручья и тут же  зацепилась  за  корни  деревьев.  Она  опять
запаниковала и, вынырнув, замолотила руками по воде.
     И тут взгляд ее упал на Дэмьена. Ей показалось, что он улыбается,  но
Кейт видела его нечетко. Протянув руку, она нащупала обломившийся поручень
и вцепилась в него. Поток был стремительным, и Кейт потребовались  все  ее
силы, чтобы преодолеть  течение  и  выбраться  на  пригорок.  Наконец  она
оказалась в безопасности - замерзшая и полуживая от ужаса.
     Дэмьен опустился  на  колени  и  ухватил  ее  за  запястье.  Кейт  не
сопротивлялась, когда он вытянул ее из воды и на руках перенес  на  берег.
Она выплевывала воду, трясла и мотала  головой,  чтобы  вода  вылилась  из
ушей. Дэмьен предложил ей переодеться, поднял ее на руки и понес.
     Кейт сидела у камина и,  расчесывая  волосы,  наблюдала,  как  пылают
потрескивающие поленья. Сейчас, когда шок миновал, она вдруг осознала, что
никогда в жизни ей не было так хорошо. Кейт потянулась за бокалом  бренди.
После горячего душа тело ее как будто звенело, а халат был таким шершавым,
что кожа сделалась гусиной. Кейт казалось, что к ее ногам подвесили  гири,
и она не могла подняться со своего кресла. Глаза ее ярко  блестели.  Перед
ее мысленным взором то и дело вставал улыбающийся Дэмьен.  Никогда  ей  не
удавалось угадать, о  чем  он  думает.  Дэмьен  Торн  был  окутан  тайной.
Единственный вывод, сделанный ею со всей определенностью, состоял  в  том,
что Торн являлся уникальным мужчиной, обладавшем незаурядной волей.  Такой
волей, которой хотелось подчиняться.
     Кейт никогда не лгала себе. Ее потрясла мысль, что рядом  с  Дэмьеном
она чувствовала себя настоящей женщиной.
     Она услышала, как в комнату вошел Дэмьен, но  не  оглянулась.  -  Тут
вот, наверное, что-нибудь  придется  вам  впору,  -  предложил  тот.  Кейт
продолжала смотреть на огонь, всем телом ощущая приближение Дэмьена.
     - Вот, кажется,  то,  что  надо.  Кейт  резко  повернулась,  щеки  ее
пламенели от каминного жара. Дэмьен
уставился на нее, зажав в руках зеленую сорочку.
     - Зеленая или серая - это уж как настроение подскажет, - произнес он.
Кейт потянулась за рубашкой и коснулась руки Дэмьена. Когда она снова
заговорила, голос ее упал до шепота:
     - Я чувствую, что мотылек слишком близко подлетел к  пламени.  Дэмьен
улыбнулся и пальцем очертил ей на ладони окружность. - Но кто
же все-таки этот мотылек? - спросил он.

     Как долго длилось все это? Пожалуй, месяцев шесть. Она только  теперь
поняла, насколько ей этого не хватало. Первый порыв настиг их в  коридоре.
Они буквально вцепились друг в друга по пути в спальню. И не было ни  сил,
ни желания скрывать пожирающую их страсть. Шесть месяцев подряд снедала ее
эта лихорадка, но теперь их время пришло...
     - Ну, иди же, иди ко мне, - шептала Кейт, гладя Дэмьена  по  волосам.
Она  ласкала  обнаженные  плечи  и  прижимала  его   к   себе.   И   вдруг
почувствовала, что он сопротивляется. Кейт слегка отстранилась и заглянула
ему в лицо. Веки Дэмьена были плотно сжаты, как от боли.
     - Что такое? Что? - причитала Кейт, стараясь привлечь его к себе,  но
Дэмьен внезапно отпрянул от нее.
     - Нет, плохи дела, - пробормотал он. - Не могу любить.  Не  умею,  не
хочу, не буду любить.
     Да, Дэмьен, да, люби же меня,  -  умоляла  Кейт.  Она  вся  горела  и
находилась на грани отчаяния. Дэмьен склонился над ней  и  заглянул  ей  в
глаза. Кейт вдруг показалось, что они полыхнули желтым пламенем.
     - Хочешь видеть то, что вижу я? - прошептал Дэмьен у самого  ее  уха.
Кейт отрицательно замотала головой, пытаясь вникнуть в смысл его слов.
     - Боль всесильна и всеобъемлюща. - Дэмьен зубами коснулся ее  шеи.  -
Рождение - это боль. Смерть - это боль. И красота - это боль.
     - Люби меня, Дэмьен, - все еще бормотала Кейт,  едва  осознавая,  что
эти слова уже не имели никакого значения.
     - Я дам тебе мою боль, ибо любовь - это тоже боль...  Кейт  обхватила
руками свою голову, пытаясь не слышать его слов, лицо
ее исказилось, но она не могла уйти от его рук, вцепившихся ей в спину, от
его ногтей, вонзившихся в кожу.
     - Яви ей настоящую боль, отец, - крикнул Дэмьен. -  Не  мелкие  уколы
повседневного страдания, а подлинную святую боль истязания...
     И Кейт сдалась. Она уже не слышала его  слов,  а  только  выкрикивала
что-то вместе с ним, и скоро  вопли  ее  смешались  с  торжествующим  воем
зверя.

     Было еще темно, когда Кейт проснулась. Она инстинктивно потянулась  к
Дэмьену, но его  не  оказалось  рядом.  Кейт  выскользнула  из  постели  и
пробралась к двери. В зеркале она  разглядела,  как  исцарапано  ее  тело;
синяки и кровоподтеки покрывали спину,  шею  и  руки.  Кейт  вздрогнула  и
отшатнулась. Накинув рубашку, она выскочила в коридор  и  шепотом  позвала
Дэмьена, но овета не  последовало.  Ее  окружала  тьма.  На  цыпочках  она
миновала галерею, заглянула в холл.
     Через какое-то  время  она  набрела  на  часовню,  толкнула  дверь  и
разглядела белеющее в полумраке  тело  Христа  гвоздями  приколоченного  к
кресту.  Кейт  вздрогнула,  увидев  эту  фигуру,  ее  охватил   ужас,   но
всмотревшись, она заметила Дэмьена. Обнаженный и  скрюченный,  он  спал  у
подножия креста. Колени его были подтянуты к подбородку, и он обхватил  их
руками.
     - Дэмьен? - прошептала Кейт, но тот даже не шелохнулся. Она  бесшумно
подкралась к нему и, склонившись, слегка коснулась его
спины. Он замерз. Кейт протянула руку и  погладила  его  волосы,  а  потом
опять взглянула на крест. Когда она вновь опустила глаза, то  увидела  под
раздвинутыми волосами метку. Это была метка зверя.
     666.
     Прикрыв глаза, Кейт застыла на месте. Потом поднялась и направилась к
двери.  Она  ни  разу  не  оглянулась.  Слезы  ручьем  лились  по  лицу  и
скатывались ей на грудь.
     Когда она вышла, Дэмьен открыл глаза, отсвечивающие желтым пламенем.

     Глава девятнадцатая

     Подъехав на следующее утро к зданию посольства, Харвей Дин  обнаружил
здесь толпу репортеров, запрудивших вход в вестибюль, вплоть до лифта. Дин
бросил на охранников выразительный взгляд, в котором сквозило раздражение,
но те в ответ лишь пожали  плечами.  Дин  не  мог  себе  представить,  как
журналистам удалось проникнуть внутрь здания, но у него  не  было  времени
раздумывать над этим.
     Никто даже не пытался соблюсти формальности. - Торн заплатил Шредеру?
- задал первый вопрос один из них. - Извините, господа, -  проворчал  Дин,
проталкиваясь сквозь плотные ряды репортеров и нажимая кнопку лифта.  -  Я
не собираюсь давать никаких комментариев.
     - Почему мы не можем видеть посла?
     - Потому, что в настоящее время его нет  на  месте.  -  Дин  все  еще
пробивался к дверям лифта.
     -  А  где  же  он?  Ответа  так  и  не  последовало.   Дверцы   лифта
раздвинулись, и Дин с
облегчением вошел в него, отирая со лба пот.
     На пороге своего  кабинета  Дин  остолбенел,  заметив  за  письменным
столом Дэмьена.
     - Я думал, ты дома, - растерянно протянул он. Дэмьен  не  ответил.  -
Пресса переполошилась в связи с заявлением
Шредера. Надеюсь, мне удастся  удержать  толпу,  пока  ты  переговоришь  с
Бухером, но...
     - Что вчера  делал  де  Карло  в  твоем  доме?  -  Вопрос  был  задан
бесцветным голосом, лицо ничего не выражало.
     - Кто? - Недоумение Дина было искренним. - Кто  такой,  черт  побери,
этот де Карло?
     Ярость овладела Дэмьеном. Он медленно поднялся и пристально посмотрел
на Дина.
     - Скажи мне правду. Дин пожал плечами. Что он мог сказать? Во взгляде
Дэмьена мелькнуло отвращение. Не отводя глаз, он крикнул:
"Питер!" Открылась боковая  дверь,  и  на  пороге  появился  мальчик.  Как
сомнамбула, он постоял некоторое время в  дверях,  затем,  странно  волоча
ноги продвинулся вперед.
     - Иди, иди сюда, Питер, -  ласково  позвал  Дэмьен.  Мальчик  вытащил
записную книжку и открыл ее. Когда Питер заговорил,
он стал похож на полисмена,  зачитывающего  на  суде  протокол:  "Вчера  в
половине четвертого я заметил священника по имени де  Карло,  входящего  в
дом номер 114 на Эбби-Кресит, где он, разговаривал с женой  мистера  Дина,
провел один час двадцать две минуты".
     Дин вышел из  себя,  все  его  раздражение  выплеснулось  наружу.  Не
замечая Питера, он в бешенстве обратился к Дэмьену:
     - Послушай, я же не знал, кто это, я имею ввиду, Барбара мне ни слова
не говорила.
     - Уничтожь своего сына. Дин тряхнул головой  и  отшатнулся.  Рот  его
приоткрылся, но он не мог
подыскать нужных слов.
     - Остался только один мальчик, - холодно констатировал  Дэмьен,  -  и
это твой сын. Уничтожь его, или сам будешь уничтожен.
     Дин качал головой и инстинктивно отступал к двери.  Страх  постепенно
перерастал в панику.
     Нет, нет... - запинаясь, бормотал он. - Ради Бога, Дэмьен...
     Дэмьен  и  бровью  не  повел,  услышав  последнюю  реплику  Дина.  Он
неподвижно стоял, сложив на груди руки.
     -  И  Бог  сказал  Аврааму:  "Возьми  жизнь   твоего   сына,   твоего
единственного Исаака, которого  ты  любишь,  и  отдай  его  на  жертвенный
огонь".
     Дин наткнулся на стену и принялся судорожно шарить в поисках  дверной
ручки.
     - Если Авраам был готов убить сына из любви к своему Богу, то  почему
ты не сделаешь этого из любви к своему?  -  продолжал  Дэмьен,  вцепившись
взглядом в Дина.
     Дин потерял дар речи. Язык его будто прирос к  небу.  Похоже,  только
ноги могли еще двигаться. Он толкнул дверь, вылетел из кабинета и, забыв о
достоинстве, промчался мимо секретарш прямо к лифту.
     Питер спокойно наблюдал за ним, а потом обратился к Дэмьену: - Ты  не
остановишь его?
     Дэмьен покачал головой. В этом уже не было нужды.

     За время супружеской  жизни  Барбара  Дин  впервые  спала  одна.  Она
втащила в детскую комнату кушетку и расположилась на расстоянии  вытянутой
руки от колыбели. Трижды за ночь она  просыпалась,  убеждаясь,  что  с  ее
малышом все в порядке.
     За завтраком они с Дином едва обменялись парой слов. Если сегодня  он
ничего не предпримет, то она уедет, с Дином или без него.
     Барбара опустила трубку и удовлетворенно  покачала  головой.  Подруга
Кэрол согласилась на время принять Барбару у себя в Сассексе.
     Перед тем как укладывать чемоданы, Барбара решила  прогладить  белье.
Она установила доску и залила в утюг воды. Малыш резвился у окна в люльке,
лучи солнца касались его лица.
     Гладя белье, Барбара то и дело заглядывала  в  люльку.  Когда  она  в
очередной раз подошла к колыбели, малыш, сложив ручонки,  заснул.  Барбара
вернулась к гладильной доске. Скоро они уедут - она, ее ребенок  и,  может
быть, ее муж.

     Собака бесшумно двигалась в намеченном направлении. Достигнув  нужной
улицы, она принюхалась и потрусила дальше вдоль дороги. Люди шарахались от
нее. Дважды она сворачивала и, наконец, остановилась. Шерсть встала дыбом,
клыки обнажились в злобном рычании. Поводя носом, собака подбежала к дому,
встала на задние лапы и заглянула  через  распахнутые  створки  в  люльку.
Желтые пронзительные глаза ее не мигали,  из  пасти  на  одеяльце  стекала
липкая слюна.
     Барбара завопила не своим голосом, а  собака  спрыгнула  на  землю  и
медленно потрусила прочь. Она сделала свое дело.
     Барбара захлопнула окно. Сердце ее неистово колотилось. Появившееся в
окне чудовище  ввергло  женщину  в  состояние  шока.  Она  склонилась  над
малышом. Он повернулся во сне и лежал  ничком,  его  ножки  подергивались,
будто он пытался убежать.
     - Все в порядке, солнышко, -  сказала  Барбара,  -  мы  прогнали  эту
ужасную собаку. - И она перевернула ребенка.
     Из колыбели на нее уставилось старое, сморщенное лицо,  желтые  глаза
запали в глазницах, кожа  посерела.  Ребенок  протянул  к  ней  скрюченные
ручонки, и Барбара  отшатнулась.  Рот  у  нее  приоткрылся,  но  крика  не
последовало. Ребенок взирал на нее умирающими глазами.

     Припарковав  автомобиль,  Дин  распахнул  двери  и,  вбежав  в   дом,
остановился в холле. "Как она будет рада!" - подумал он. Теперь, когда Дин
наконец принял решение, он чувствовал себя значительно лучше.  По  крайней
мере выбор был сделан.
     - Барбара? Тишина. Дин нахмурился и заглянул в гостиную.  -  Барбара?
Он распахнул дверь на кухню и увидел Барбару. Она стояла к нему
спиной возле гладильной доски. Дин взглянул на колыбель и заметил поднятую
детскую ручонку:  крохотные  пальчики,  словно  в  приветствии  замерли  в
воздухе.
     - В чем дело, Барбара, ты меня что, не  слышишь?  я  хочу,  чтобы  ты
начала собирать чемоданы. Мы...
     Барбара обернулась, и он застыл на месте, оборвав себя на  полуслове.
Глаза ее покраснели от слез,  лицо  было  искажено  жуткой  гримасой.  Она
издала звериный рык и набросилась на него. Последнее, что он заметил, была
ее рука, сжимающая дымящийся утюг. В следующее мгновение она  нанесла  ему
удар по глазу.
     Предсмертный вопль Дина смешался с шипением пара и  запахом  горелого
мяса. Из обгоревшей глазницы сочилась желтоватая  жидкость  и  стекала  по
разбитой щеке.
     Барбара аккуратно поставила утюг на доску и, склонившись  над  трупом
мужа, коснулась его плеча. Затем подошла к раковине,  взяла  полотенце  и,
вернувшись к мужу, нежно и осторожно вытерла ему лицо.
     После этого Барбара села за стол и... окончательно потеряла рассудок.

                       Глава двадцатая

     За последнюю неделю отец де Карло превзошел все пределы  человеческой
выносливости. Ел он очень мало и почти не спал, поддерживаемый  разве  что
верой и Богом. Священник испытывал неописуемую радость от мысли,  что  Сын
Божий родился и что он - де Карло - призван защитить Его.  Сознание  своей
роли вдохновляло священника, укрепляло его силы. Плоть жаждала отдыха,  но
разум не позволял телу расслабляться.
     Из окна такси, катившего по улицам Вест-Энда,  де  Карло  разглядывал
прохожих. Они спешили по своим делам, и священник  завидовал  этим  людям,
занятым простыми житейскими проблемами. В  одном  из  пешеходов  де  Карло
уловил сходство с Антонио и снова, в сотый раз, склонил голову, молясь  за
души шестерых монахов. Иногда печаль и отчаяние овладевали  его  душой,  и
казалось, будто они вот-вот одержат  верх.  Единственное,  что  спасало  в
подобные минуты, - это надежда. Святое Дитя должно быть спасено.
     Де Карло  перелистал  записную  книжку.  В  последнее  время  он  сам
удивлялся своей хитрости. Ему в одиночку удавалось прятать Дитя,  а  также
следить за каждым передвижением Торна, этой женщины и ее сына.
     - Би-Би-Си, приятель, - бросил  через  плечо  шофер.  Отец  де  Карло
поблагодарил его и выбрался из такси. Здание окутывала
мгла, окна не горели, но священник знал,  что  Кейт  обычно  задерживается
допоздна. Вход никем не охранялся ,  и  де  Карло  возблагодарил  Бога  за
удачу. По крайней мере ему не надо то