ок, которые привели его в мексиканский
штат Оахака, в масатекский мир Марии Сабины, а затем (около сорока лет тому
назал) заставили выступить в Life Magazine с заявлением, которое произвело
эффект разорвавшейся бомбы. Он рассказал всему миру о характере
психофармакологического воздействия, обнаруженного у грибов рода Psylocybe. Я не
уверен, что его подход к микологии можно назвать научно-исследовательским, но
нет никакого сомнения, что он был одним из самых выдающихся микологов-любителей
- в полном смысле этого слова. Любовь к грибам передалась ему от жены, и он стал
страстным приверженцем грибной науки. Изучение грибов было для него скорее
приключением, чем профессиональным занятием; и это воодушевляло его искать
грибные мотивы во всем, с чем сталкивались его исследования. Я помню одно
собрание в Порт Таунсенд, Вашингтон, на котором присутствовали мы оба; он
представлял там свою научную статью о преобладании изображений грибов в раннем
искусстве Центральной Мексики. Во время лекции он продемонстрировал каменную
фигурку, весьма похожую на плодовое тело гриба. По его словам, она
свидетельствовала о том, что грибы служили священным предметом в культуре и
религии древней Мексики. Тут из зала был задан следующий вопрос: поскольку
данная фигурка имеет примерно тот же диаметр, что и мячи, использовавшиеся для
ацтекских игр, то не проще ли предположить, что она просто служила болванкой, по
которой отливались мячи? Ведь шляпка имеет форму полусферы; а если две
каучуковых полусферы склеить вместе, то получится один каучуковый мяч. Но этот
вопрос остался без ответа: его просто-напросто проигнорировали. С точки зрения
Уоссона, эта каменная штуковина могла быть только грибом, и ничем иным. И когда
он решил, что Сома, должно быть, изготавливалась из грибов Amanita muscaria, он
тут же подобрал все необходимые доказательства для этого тезиса.
     А теперь позвольте познакомить вас с Дэвидом Стофлетом Флэттери. Он тоже
ученый, исследователь и автор замечательной книги "Хаома и гармалин". Здесь он,
столь же убедительно аргументируя свою позицию, утверждает, что Сома вполне
могла изготовляться из семян Peganum harmala (гармалы, горной руты или дикой
руты). В наше время ее обычно называют сирийской рутой, но в более старых книгах
она называется "африканской", в старинных европейских фармакологических
справочниках - "semen Harmalae sive rutae silvestris", в древнем фольклоре
Среднего Востока - Хаома, а на современном Востоке более известна под названием
"эсфанд". По своим внешним признакам она вполне подходит под ведические описания
растения Сомы. Это кустарник, растущий в степной Азии, на Иранском нагорье, а
также в Афганистане и Северном Тибете - то есть, во всех областях, где
зафиксированы исторические упоминания о Соме. Она служит источником популярного
красителя, которым красят турецкие фески и персидские ковры. Из семян ее также
делают масло, которое продается в Египте под названием "зит-эль-хармель" и
известно как афродизиак и наркотик. И, наконец, употребление семян руты обычно
приводит к опьянению, что уже вплотную подводит нас к решению древней загадки
Ригведы.
     Однако здесь нужно быть очень осторожным, поскольку в биологических
классификациях древней Персии термин "рута" употребляется очень обобщенно
Peganum harmala и Ruta graveolens считаются здесь дикорастущей и культурной
разновидностями одного и того же растения. Классические источники обоих родовых
имен тоже синонимичны: "peganon" - это рута по-гречески, а "ruta" - то же самое
по-латыни. Но современные ботаники относят эти растения к двум различным
семействам (Zygophillaceae и Rutaceae), поскольку они имеют совершенно разное
морфологическое строение. Сегодня название R.graveolens относится к руте
обыкновенной - европейскому растению, которое использовалось в средневековой
медицине как стимулирующее и возбуждающее средство; оно было связано с народным
колдовством и служило символом покаяния. Ее часто можно увидеть на клумбах, в
том числе и на моей (семена я купил на Мексиканском рынке, что на 24-й улице в
Сан-Франциско). Ее листья издают острый запах, который кому-то нравится, а
кому-то напоминает кошачью мочу. Очевидно, именно из-за запаха садовую руту
иногда используют в кулинарии, но у меня нет никаких оснований считать ее
опьяняющим средством.
     Но вернемся к P.harmala. Каково будет действие этого растения, если
употребить его в чистом виде, а не в смеси с другими компонентами? Об этом
сообщают несколько исследователей, которые принимали семена руты в достаточно
большом количестве. Чаще всего они измельчали семена, заливали их водой (обычно
слегка подкисленной) и кипятили. Если P.harmala - это действительно Сома, то ее
экстракт должен оказать заметное воздействие, соответствующее древним сведениям
об этом напитке.
     Вот описание недавнего опыта, которое может нам кое-что объяснить:

     "Я кипятил одну унцию (28 грамм) семян Peganum harmala в литре воды в
течение семи часов, затем слил с осадка и выпарил экстракт до половины объема. В
результате получилась коричневая горькая микстура, которую я выпил. Где-то через
сорок пять минут меня охватила приятная расслабленность, я сел и начал созерцать
окружающее. Я отметил, что все предметы, попадавшие в поле моего зрения, были
окружены множеством контуров. Даже малейшее движение тела вызывало у меня
тошноту, и я отступил в тихую и темную пустоту. Здесь на меня постепенно
нахлынула волна гипнагогических образов, совершенно непохожих ни на что
знакомое. Это были фрактальные узоры, которые сперва казались мне абстрактными,
но затем очень быстро превратились в нечто вроде лиственных зарослей, которые
были совсем рядом со мной, и начали разрастаться, заполняя все поле зрения.
Первоначальные спиральные схемы разворачивались в реалистические картины с
сине-зеленым отливом. Я видел автобусы, несущиеся по улицам, перекрестки, толпу
в супермаркете. Эта визуальная фаза продолжалась почти час, затем началась очень
сильная тошнота. После того, как меня сильно вырвало, я попытался снова
расслабиться, но период видений, очевидно, уже кончился".

     Здесь стоит иметь в виду, что в данных семенах гармалина и гармина примерно
поровну, тогда как в B.caapi, из которого варят классическую аяхуаску,
преобладает гармин. Оба алкалоида - активные ингибиторы аминоксидаз, которые
вырабатываются в организме, чтобы защитить нас от ядов типа ДМТ. Существует
много типов ингибирования оксидации, но я должен признать, что не умею различать
их. Даже если мы составим самую подробную классификацию, в любой момент может
обнаружиться какой-нибудь неспецифический способ ингибирования, который разрушит
всю нашу четкую картину. В данном случае важен сам факт, что в природе
существуют некоторые вещества, которые были бы для нас ядовитыми, если бы
механизм их обезвреживания вдруг застопорился. Когда человек принимает
определенные серотонинергические или антисеротонинные препараты (которые служат
ингибиторами ферментов), у него могут быть серьезные неприятности из за
маринованной сельди, красного вина или некоторых сыров. Действие многих
антидепрессантов, применяемых в медицине, основано на их способности
ингибировать механизм монаминоксидазы, в связи с чем они могут быть весьма
опасными для потребителей аяхуаски. Некоторые из этих препаратов успешно
использовались вместо B.caapi. Чистые синтетические гармалин и гармин будут
обсуждаться в рецептурной части данной книги.
     Я был намерен собрать несколько отчетов об употреблении аяхуаски, в состав
которой входили бы сирийская рута и любой аминовый препарат, указав при этом
приблизительное количество гармина/гармалина, содержавшегося в руте. Однако этот
план тут же пришлось отложить в сторону, когда я узнал, что в семенах руты есть
и другие алкалоиды. Тетрагидрогармин не вызвал никаких затруднений: он хорошо
известен и легко понять, какую роль он здесь играет. Но как быть с алкалоидами,
которые не принадлежат ни к бета-карболинам, ни к триптаминам? Я не знал о них
ничего. Я просто взглянул на хроматографический анализ метиленхлоридного
экстракта (pH9) семян P.harmala, чтобы проверить соотношение между гармином и
гармалином - и увидел высокий и широкий пик такой же молекулярной массы, как и у
простейшего гидрокси-тетрагидро-бета-карболина. Но здесь был и менее высокий,
более ранний и острый пик, в котором явно не хватало гидроксильной группы. Может
быть, это простейший из возможных тетрагидро-бета-карболинов - сам
тетрагидро-бета-карболин? Я не мог вспомнить, чтобы кто-нибудь отмечал его
наличие в P.harmala. И 6-НО-ТН-бета-С, и сам ТН-бета-С образованы из серотонина
и триптамина (с формальдегидом) и, согласно некоторым сведениям, были обнаружены
в мозгу крысы; часто их связывают с шишковидной железой. Последнему соединению
было присвоено совершенно непривлекательное название "триптолин". Это, по
крайней мере, позволяет использовать номенклатуру на основе серотонина, но в
дальнейшем порождает такие химерические названия, как меттриптолин (литературный
синоним тетрагидрогармана). Однако вся эта странная номенклатура касается только
крыс, но никак не растений и не людей.
     В химии (а также в физике и, наверное, во всех экспериментальных науках)
существует одно старинное правило: хочешь заявить об открытии - подожди до
завтра. Однажды (несколько десятков лет тому назад) мы с Дэвидом Ладдером "по
уши увязли" в сумахе ядоносном. Я приготовил гексалиновый экстракт и мы внесли
его в масс-спектрограф. Всем известно, что фенольные алканы и алкены с С-15
характерны для обыкновенного сумаха, а С-17 - фирменная марка его ядоносной
разновидности. Так оно и оказалось. Мы обнаружили ожидаемый пучок четких пиков,
все разной степени насыщенности, в позиции С-17. Но мы обнаружили точно такую же
корзину в позиции С-21. Здесь в каждой молекуле было 4 дополнительных атома. Вот
это да! Неужели никто не замечал их раньше? Неужели никто не смотрел масс-спектр
так далеко, и эти штуки просто не попадали в поле зрения? Да ведь это же
открытие века! Но на другой день мы стали искать альтернативные объяснения этому
феномену, и наконец спросили оператора масс-спектрографа, какой газ-носитель он
использовал. Оказалось, что это был изобутан, который как раз имеет те самые
четыре атома углерода. По нашей просьбе оператор перезарядил масс-спектрограф
аммиаком, и на этот раз область С-21 оказалась абсолютно чистой.
     Но вернемся к истории с гидрокси-тетрагидро-бета-карболином. Я поискал эту
эмпирическую формулу в Индексе Мерка и обнаружил, что здесь указано соединение,
о котором я никогда раньше не слышал - какой-то вазицин. Этот алкалоид
хиназолиновой группы, также называемый пеганином, был выделен из P.harmala
Шпетом в 1934 г. И алкалоид без гидроксильной группы тоже оказался уже
известным: он назывался дезоксипеганин. А еще здесь обнаружился кетонпеганин, по
структуре очень похожий на метаквалон; соответствующую иллюстрацию можно увидеть
в рецептурной части, в разделе о гармалине.
     Итак, все кривые моего "новооткрытого" ТН-бета-С вполне логично
свидетельствовали о наличии хорошо известных хиназолиновых оснований. В
исследуемых семенах обнаружился васционин и дезоксивасционин. Я был слегка
разочарован тем, что не открыл в сирийской руте никаких новых алкалоидов. Но
зато я обнаружил другой ошеломительный факт: в P.harmala содержится достаточно
высокий процент дополнительных веществ, из-за которых фармакологическое действие
самого растения и его смесей с другими растениями или химикатами может быть
весьма непредсказуемым.
     И вот, возжаждав нового глотка вдохновения, я погрузился в
фармакологическую литературу, чтобы узнать как можно больше о действии этих
неизвестных мне алкалоидов. О Боже! оказывается, они умеют все! В то время, как
гармин и гармалин ингибируют монааминоксидазу, спасая от разрушения вещества
типа ДМТ, дезоксипеганин служит мощным ингибитором совсем другого фермента -
ацетилхолинэстеразы, то есть детоксификатора, который выводит из синапсов
нейротрансмиттер ацетилхолин, когда необходимость в передаче сигнала от одного
нерва отпадает. Если этот трансмиттер не удается разрушить после использования,
нервная система начинает воспаляться и порождает симптом парасимпатического
токсикоза, для которого характерны угнетение сердечных мышц, расширение сосудов
и усиленное выделение слюны и слез. Антихолинергики непременно входят в состав
самых лучших инсектицидов и нервно-паралитических газов. По своему
антихолинергическому действию вазицин раз в десять слабее дезоксипеганина, но он
зарекомендовал себя как хороший бронхолитик для человека, а также как
уретротоническое и абортивное средство (в опытах на животных). Эти алкалоиды
также найдены и в других растениях - например, в Andhatoda vasica, от которой и
пошло название "вазицин". Листья и цветы близкородственного этому виду
A.vasicina издавна считаются хорошим средством от простуды, кашля и бронхита.
Кроме того, выяснилось, что кормовое бобовое растение Galega orientalis тоже
является известным источником вазицина и, по занятному стечению обстоятельств,
называется "козлиной рутой"! До чего же увлекательное дело - гоняться за фактом,
пока он не выведет тебя к другому факту! Еще немного, и эта цепь
ботанико-химических ассоциаций заведет нас в такие захватывающе-новые места, где
и не пахнет южноамериканским священным напитком. Но пора вернуться к нашей теме.
Напоследок скажем лишь, что в сирийской руте есть и серотонин, и позициональный
изомер 6-гидрокси-триптамина с совершенно иным фармакологическим профилем.
     Хватит говорить о побочных эффектах второстепенных компонентов
растительного сырья. Уделяя им слишком много внимания, мы загружаем ими
подсознание потребителя, и это может вызвать у него "неожиданные" осложнения. По
сравнению с процентным содержанием бета-карболинов, которые позволяют
использовать P.harmala как замену B.caapi в аяхуаске, количество прочих
алкалоидов довольно незначительно.
     Впрочем, и с основными алкалоидами здесь возможны такие отклонения и
колебания, что я решил не зацикливаться на точной дозировке чистых веществ, а
выяснить количество семян, необходимое для желаемого воздействия.
     Но все же: какое количество бета-карболинов содержится в данном количестве
семян P.harmala? Имеющиеся сведения позволяют заключить, что их количество
колеблется в довольно широких пределах (от двух до шести процентов), а это
значит, что один грамм семян может содержать от двадцати до шестидесяти
миллиграмм алкалоидов. Но здесь вступает в действие еще одна коварная
переменная. Между весом и объемом существует вполне определенная разница.
Столовая ложка семян может весить два с половиной или три миллиграмма; а
японский стаканчик для сакэ - уже от трех до пятнадцати грамм. И количество
алкалоидов в каждой из этих "единиц измерения" тоже может колебаться от десятой
доли миллиграмма до сотен миллиграмм и даже до полграмма. Типичной
индивидуальной дозой P.harmala обычно считают чайную ложку без "горки", то есть
три грамма или около тысячи семян (если у вас есть лупа и хватит терпения, чтобы
их сосчитать). Это довольно приблизительный способ измерения, но он действует.
Кое-что об активности экстрактов из семян вы найдете в рецептурной части (в
разделе о гармалине). Как переводить чайные ложки в граммы - постарайтесь
догадаться сами.
     Когда экстракты P.harmala используются в смеси с аминсодержащими
веществами, они производят потрясающий эффект даже в достаточно малых дозах. Это
значит, что экстракта семян в данном случае нужно взять гораздо меньше, чем
экстракта B.caapi. Итак, что же происходит, когда вы принимаете семена P.harmala
вместе с каким-либо другим компонентом? Однажды, находясь на конференции в
Геттингене, я повстречал одного исследователя-энтузиаста, который разработал
замечательную схему для изучения этих аспектов аяхуаски. Он начертил
обыкновенную таблицу; в горизонтальную строку вписал названия возможных
ингибиторов (6-метокси- и 7-метокси-замещенные производные гармана, гармалан и
тетрогармалан), а в вертикальную - два основных парэнтерально активных
триптамина (ДМТ и 5-метокси-N,N-ДМТ). Затем в каждую клетку заносилась доза
соответствующей комбинации веществ, которую согласился принять доброволец, а
после опыта к ней добавлялась зеленая, желтая или красная звездочка, которые
обозначали, что данный препарат либо не подействовал, либо подействовал, но
очень слабо, либо подействовал как следует. Автор проекта хотел, чтобы каждый
член исследовательской группы выбрал себе клетку (то есть назвал препараты,
которые он будет употреблять в этот день) и определил дозировку, которая
удовлетворила бы его любопытство. После завершения эксперимента исследователь
ставил бы в эту графу звездочку соответствующего цвета, помеченную инициалами
участника. Это была прекрасная идея, которая, несомненно, помогла бы собрать
много ценной информации; но я так и не знаю, была ли она реализована. Мне
кажется, что она так и осталась в области фантазий.
     В большинстве известных мне опытов с аяхуаской семена P.harmala принимались
перорально вместе с очищенным ДМТ. Я знаю несколько десятков таких примеров, как
из литературы (главным образом, из Ayahuasca Analogues Отта), так и из личных
сообщений многих экспериментаторов. Не имея под рукой разноцветных звездочек,
постараюсь составить словесное описание их результатов. Обычно эксперимент
происходил следующим образом:
     1) Доброволец принимал три грамма слегка размолотых (для очистки от шелухи)
семян P.harmala в желатиновых капсулах. Иногда семена вываривались в водной
суспензии, слегка подкисленной лимонным соком. При этом их иногда мололи, иногда
нет.
     2) В течение часа после этого доброволец принимал 75 мг ДМТ, также в
желатиновых капсулах. Временной интервал между приемом P.harmala и ДМТ мог быть
различным. В некоторых случаях оба компонента принимали одновременно, а иногда -
с 10-20-минутным перерывом. Обычно одного часа вполне хватало для абсорбции
бета-карболиновых алкалоидов. Прием ста миллиграмм ДМТ вместо семидесяти пяти
давал более ярко выраженный, но вполне приемлемый результат.
     Известные мне сообщения о приеме P.harmala вместе с 5-метокси-N,N-ДМТ
довольно разнообразны. По-видимому, малые количества обоих компонентов дают
достаточно скромные результаты; но, с другой стороны, в двух случаях прием
больших доз обернулся настоящим отравлением. Вот что случилось, к примеру, после
дозы в пять грамм семян P.harmala (водный экстракт) и десяти миллиграмм
5-МеО-ДМТ (принятых 35 минут спустя):

     "В течение первого получаса наблюдался легкий галлюциноз, значительно
углубившийся в следующие полчаса. Возникли странные телесные ощущения, которые
вскоре ослабли, в связи с чем я испытал некоторое облегчение. Но облегченное
состояние продержалось всего лишь полчаса и неожиданно изменилось к худшему. К
концу второго часа внезапно сформировалось симпатомиметическое состояние, и в
течение трех следующих часов я подвергался интенсивной стимуляции с сильным
сердцебиением и странными галлюцинациями. Эти эффекты имели волнообразный
характер: десять минут сильнейшего адренэргетического стресса без заметного
психического компонента, затем минута или две "нормального" состояния, затем -
галлюциноз, подобный тому, что наступает после приема больших количеств
P.harmala, но более интенсивный. Странно, но на следующий день я чувствовал себя
здоровым, хотя в тот момент мне казалось, что у меня сердечный приступ или
обширный аневризм сосудов головного мозга".

     Еще в одном случае прием практически тех же доз P.harmala и 5-МеО-ДМТ
привел к сильной рвоте, временной потере зрения и памяти, и продолжительной
бессоннице. В третьем случае при неизвестной дозировке тех же препаратов
наблюдались сердечно-сосудистые симптомы, подобные вышеописанным. Эти примеры
довольно красноречиво свидетельствует о том, замена ДМТ на 5-МеО-ДМТ - дело,
требующее осторожности, и зде