есяца назад начались непредсказуемые проблемы. У меня сохранилась
пленка того сеанса, я недавно сделала ее расшифровку.
     Одри достала с полки толстую папку, вынула из нее листок бумаги и
прочитала:
     - "Ноги - как только самолет отрывается от земли, ноги начинают болеть.
Начиналось все с неприятного ощущения - все время хотелось их размять, а ведь
нельзя все время ходить по самолету" ... Потом боли усилились, причем бедняге
именно в это время приходилось много летать самолетами, и каждый раз боль
становилась нетерпимее. Врач прописал му обезболивающее. По-моему, "Перкоцет".
Да, точно - "Перкоцет". Но препарат ему не очень-то помогает - он не устраняет
боль, а просто снижает ее интенсивность, кроме этого - побочные эффекты...
Сейчас эта странная болезнь просто мешает бедняге работать, потому что, как ты
понимаешь, ему чем дальше, тем больше не хочется подниматься на борт самолета, а
его работа подразумевает постоянные командировки.
     - И гипноз не помог?
     - Нет, хотя видно, что в его подсознании есть какая-то важная информация о
его ногах. Мы не смогли выяснить никаких детских ассоциаций, хотя на прошлом
сеансе он произнес очень интересные слова, он сказал, что ему нельзя вспоминать
о чем-то, связанным с ногами. Другими словами - табу... Я решила, что МДМА может
ему помочь. Попытаемся извлечь из его подсознания скрытую информацию.
     - Когда самолет приземляется, как долго продолжается боль?
     - Несколько часов, постепенно уменьшаясь, потом полностью проходит.
     - То есть, это никак не связано с самолетом, ничего физиологического тут
быть не может? Что ты думаешь по этому вопросу, и что он думает?
     - Он говорит, что летает самолетами уже двадцать лет, и никаких проблем не
возникало. Они появились, когда мы с ним стали разбирать забытые моменты его
детства. Он считает, что какая-то важная информация пытается прорваться из
подсознания, и боль в ногах призвана привлечь к ней внимание. Я не могу с ним
спорить.
     - Какой проницательный молодой человек!
     - Это один из моих любимых пациентов - он легко учится, и очень смелый - не
боится использовать все, что я ему предлагаю. Он усваивает все, что ему даешь
для духовного роста.
     - Как он воспринял предложение попробовать МДМА?
     - Он был сильно удивлен, но его телодвижения были скорее одобряющими - то
есть он наклонился ко мне, а не откинулся назад на спинку дивана. Примерно вот
так... А когда я рассказала ему о действии препарата, о возможных побочных
эффектах, он загорелся любопытством и спросил, когда мы можем провести первый
сеанс.
     - Хороший мальчик!
     - В юности он тоже увлекался психоделиками, идея изменения своего
восприятия не является для него чем-то новым. И я подчеркнула, что МДМА не
является настоящим психоделиком, что он не потеряет самоконтроль, как в случаях
с высокими дозами некоторых психоделиков.
     - Что ты ему рассказала обо мне, он не возражает, что на сеансе будет
присутствовать незнакомый ему человек?
     - Я сказала, что ты моя вторая мать - добрая мать, и что именно ты научила
меня подобной терапии. Еще я сказала, что как только он увидит твое лицо, он
поймет, что тебе можно полностью доверять.
     - Ничего себе, ты обо мне слишком высокого мнения!
     - Пойдем на кухню. Пора приготовиться к встрече, он прибудет с минуты на
минуту.
     Я села за кухонный стол, Одри принесла из холодильника три бутылки с
разными соками. Мы были готовы. В этот момент я услышала скрип входной двери и
бодрый мужской голос произнес: "Одри, я приехал". "Проходи на кухню!" - отвечала
Одри.
     Я встала и обернулась к двери. Вошел мужчина средних лет, высокий и
стройный, в отличной физической форме.
     Живот подтянут. Приятные правильные черты лица, умный взгляд, можно сказать
- красавец. Судя по седеющим волосам, примерно сорок лет.
     Он заулыбался, внимательно изучая мое лицо, пока Одри представила нас друг
другу. Дэн поклонился и пожал мне руку. Потом он радостно обнял Одри.
     Открытая улыбка, сильное рукопожатие, добрые глаза. Видимо, хорошее чувство
юмора.
     - Ну вот и я! Горю энтузиазмом и, между прочим, умираю от жажды, так что
чашка кофе не помешает.
     - Ты все еще не передумал насчет новой терапии?
     - Нет, я готов. Поджилки немного дрожат, но по-моему, это нормальная
реакция.
     - Конечно. Твоя душа предоставляет для нового опыта чистый лист, на который
проецируются все сомнения. Так происходит каждый раз, когда принимаешь новый для
тебя препарат. Кстати, Одри объяснила тебе, что данное вещество не является
психоделиком? Оно не изменяет твое сознание, иллюзии и галлюцинации могут
появиться только в исключительно редком случае. Такой препарат называют
"энтактогеном" - "позволяющим коснуться изнутри".
     - Энтактоген? Никогда не слышал о таком термине.
     - Его не так давно придумали. Всего несколько людей в мире знают это слово.
Мне оно нравится.
     - Прекрасно.
     - Я также хотела бы повторить то, что ты уже слышал от Одри - этот препарат
не повлечет за собой потерю самоконтроля. Он не может ошеломить тебя, как
некоторые психоделики. У него совсем другое действие.
     - Кстати, Дэн, ты сделал, как я тебя просила по поводу машины?
     - Да, конечно. Я приехал сюда на такси и уеду отсюда на такси. Мне не
хочется объяснять знакомым, почему я здесь задержался на шесть часов, и не мог
просто приехать домой.
     - Да, такси - лучший выход из положения, если, конечно, ты не живешь
слишком далеко отсюда.
     - Мне кажется после сеанса ты будешь в полном порядке и сможешь водить
машину, но все равно, некоторое время после того, как ты уже вернулся в
нормальное состояние в твоем сознании могут возникать разные отвлекающие образы,
так что не стоит рисковать.
     Дэн выбрал клюквенный сок. Одри аккуратно налила его в бокал с порошком
МДМА и протянула бокал Дэну.
     - Я даю тебе ровно 120 миллиграмм - это обычная трапевтическая доза, то
есть ты ощутишь весь спектр действия и при этом не утомишься. Сегодня мы
посмотрим на твою реакцию, и если будет надо, изменим дозу для следующих
сеансов, если они понадобятся.
     - А через полтора часа, Дэн, если тебе захочется продлить состояние, в
котором ты находишься, можно будет принять дополнительную дозу в 40 миллиграмм,
что ни коим образом не усилит действие, а только продлит его. Ты можешь легко от
него отказаться - чувствуй себя свободно, ты никому ничего не обязан.
     - Прекрасно.
     Мы помолчали, потом Одри протянула мне бокал с минеральной водой, сама
взяла такой же и сказала:
     - Пускай это путешествие пройдет успешно.
     Нежный голос - хорошо сказано.
     Мы подняли бокалы, Дэн выпил все до дна и Одри взяла бокал из его рук,
чтобы сразу ополоснуть его водой. Мы прошли в залитую солнцем гостиную.
     - Распологайся. Можешь сидеть, лежать, ходить по комнате. Действие начнется
не ранее, чем через полчаса, так что делай что угодно.
     Я села на диван напротив камина. Дэн выглянул в окно, выходящее в цветущий
сад и спросил:
     - Можно я пойду погуляю среди цветов?
     - Да, конечно. Ой, чуть не забыла! Погоди немного, садись на диван. Мы
должны повторить условия контракта. Помнишь - мы заключали его в первый день
нашей терапии.
     - Я хорошо его помню. Не конкретные слова, но общую идею.
     - Пожалуйста, повтори все, что ты помнишь.
     - Больше всего мне запомнилось правило о том, что если во время измененного
состояния появляется соблазн пересечь границу небытия, я не имею права это
делать. Иными словами: если во время сеанса мне захочется умереть, я не должен
этого делать, поскольку серьезно подставлю тебя, а я не хочу ни коим образом
принести тебе вред, поставить тебя под угрозу. По-моему, так?
     - Совершенно верно. Ты можешь рассказать мне, что с тобой происходит, какой
соблазн у тебя возникает, но ты не имеешь права поддаваться этому соблазну. Так,
теперь два других правила.
     - Хм... Насколько я помню, второе касалось агрессии. Если во время транса я
случайно испытаю ненависть к тебе или окружающим предметам, я имею право
выражать ее словами, криками и воплями, но я не должен переходить к физическому
действию. Правильно?
     - Да, ты согласился не проявлять физической агрессии в отношении меня и
моей собственности.
     - И, если мне не изменяет память, последнее правило касалось того же,
только с эротическими чувствами. Все то же самое. Говорить можно все, что
угодно, переходить к действиям - ни в коем случае.
     - Просто великолепно - ты все отлично помнишь. Так вот мы с Алисой хотели
бы, чтобы ты осознал, что данное соглашение распространяется и на эти сеансы.
Когда ты в измененном состоянии под действием препарата работают те же правила
поведения, как в измененном состоянии под действием гипноза.
     Лицо Дэна стало очень серьезным. Он закивал головой. Потом он с
любопытством посмотрел на меня, я улыбнулась, кивнула головой, но ничего не
сказала.
     - О, Господи! Опять чуть не забыла! Телефонные разговоры. Ни в коем случае
не обсуждай свой опыт применения препаратов по телефону. Ни с кем и никогда.
     - Хорошо, это правило легко запомнить.
     - Вроде все. Если хочешь, можешь погулять в саду. Мы с Алисой будем здесь,
я только принесу из кухни графин с соком. Как только мы понадобимся, иди сюда.
     Дэн на секунду остановился в дверях и осмотрел комнату. Насколько мне было
известно, он бывал тут, видимо, он хотел проверить не изменилось ли восприятие
знакомых предметов. Когда Одри принесла из кухни графин с клюквенным соком, Дэн
был уже в саду. Одри поставила графин и стаканы на стол, один бокал - на
маленькую тумбочку рядом с диваном, на котором будет распологаться пациент. Мы
подошли к окну. Дэн гулял среди цветов, руки в карманах, иногда остонавливаясь,
чтобы получше рассмотреть понравившееся растение. Мы с Одри переглянулись.
     - Хороший парень этот твой Дэн.
     - Скажи, да?
     Неожиданно она словно вспомнила опять о чем-то важном и убежала пробормотав
что-то типа: "Нужен мик".
     Какой еще "мик"?
     Вскоре она вернулась с микрофоном и диктофоном в руках. Я засмеялась. Одри
поставила оборудование на стол.
     - Что смешного?
     - Я просто только что поняла, что ты пробормотала.
     - Я? Пробормотала? Никогда за собой такого не замечала!
     Пробормотала она себе под нос, закрепляя микрофон на столе.
     - Давай помогу.
     - Нет, нет, тут все просто, просто прикрепить эту фитюльку к этой штуковине
и все будет в порядке.
     Вошел Дэн. Выражение его лица изменилось, уголки рта расслабились, его
глаза казались большими и влажными из-за расширенных зрачков. Он попытался
улыбнуться:
     - Похоже началось. Я никогда не испытывал ничего подобного...
     Он медленно прошел через комнату, словно ему больно ходить, и опустился на
диван, положив руки на колени.
     На языке телодвижений это означает: "Что со мной происходит?"
     - Сейчас ты чувствуешь новые для себя ощущения и тебе неловко из-за этого.
Если бы ты был ребенком, ты не был бы так потрясен, так как для ребенка весь мир
вокруг - сплошные новые ощущения. У взрослых все по-другому. Расслабься и не
сопротивляйся новым ощущениям. Вскоре ты привыкнишь к ним и успокоишься.
     Дэн кивнул головой. Он перестал улыбаться.
     Очень хорошо - социальная маска снята, перед нами реальное лицо человека.
     Одри закончила устанавливать диктофон, повернулась ко мне лицом, спиной к
Дэну, и радостно зажестикулировала: "Началось!" Потом она уселась на диван,
поджав под себя ноги. Я продолжала говорить с Дэном, постепенно входя в ритм
колыбельной, чтобы мои слова могли достучаться до его подсознания.
     - Все в полном порядке. Тебе некуда спешить, ты ничего никому не обязан, ты
совершенно свободен. Постарайся расслабиться пока твое сознание проходит
переходную стадию. Ты в полной безопасности, тебе нечего бояться, и мы рядом с
тобой.
     Нужно стараться говорить как можно проще - успокоить внутреннего ребенка.
     Я посмотрела на часы. Прошло уже сорок минут с тех пор, как он принял
препарат.
     Сейчас начнется стадия основного действия.
     Одри спросила Дэна, как он себя чувствует. Ее голос стал мягким,
материнским. Дэн ответил долгим вздохом. Потом он откинулся на подушки, руки
расслабленно упали вдоль его тела. Он посмотрел на Одри, потом на меня и
блаженно улыбнулся. Улыбка была чистой, открытой и совершенно естественной. Мы
поняли все, что хотели знать и облегченно вздохнули. Мы переглянулись,
заулыбались, я даже засмеялась. Глаза Дэна светились в улыбке.
     Теперь можно расслабиться и сбросить наши собственные социальные маски. Мы
должны окружить Дэна любовью и пониманием - сейчас он в этом нуждается.
     - Сейчас действие уже началось. Оно будет продолжаться примерно час, до
этого никаких изменений больше не будет. То есть усиления действия не будет.
     - Прекрасно. Мне это состояние очень нравится. Спасибо вам.
     Как только он прекратил сопротивляться новым ощущением для него открылось
состояние в котором он сейчас находится - состояние покоя и блаженства.
     - Ну что же, начнем, мой милый. Попробуем погрузить тебя в транс.
     - Погодите. Дэн, пожалуйста выпей немного воды - стакан рядом с тобой. Я
буду напоминать тебе делать это во время сеанса. МДМА может вызывать сухость во
рту - так что это важно.
     Дэн сделал несколько больших глотков из бокала и лег на диван, положив
голову на маленькую подушечку, обитую шелком. Он закрыл глаза.
     Он уже давно занимается этой практикой и хорошо ее изучил. А при помощи
МДМА ему будет еще легче войти в транс.
     На секунду мне показалось, что Дэн заснул - так мирно и тихо стало в
освещенной солнцем гостиной. Я внимательно посмотрела на него. Руки полностью
расслабленны, пальцы естественно согнуты, рот приоткрыт. Я постаралась
сфокусировать на нем все свое внимание, чтобы почувствовать отголоски его
состояния, установитьб контакт на высшем духовном уровне.
     Из сада доносилось пение птиц. Раздался мягкий голос Одри: "Ну и как твои
ноги?"
     Дэн прижал руки к телу, пальцы напряглись.
     Неожиданно он вскочил и заорал: "БОЖЕ МОЙ!" Он быстро опустил ноги на пол и
сел на край дивана, опершись руками на колени. Его лицо выражало высшую степень
потрясения - его глаза пристально вглядывались в что-то, для нас не видимое. Мы
затаили дыхание. Он прокричал:
     - Да как же я мог забыть! Я вижу все перед своими глазами - это совершенно
реально, словно произошло минуту назад.
     - Расскажи нам, что происходит.
     Дэн повернул лицо в нашу сторону, но его взгляд был направлен далеко за
нас. Он перешел на шепот:
     - Обвалился потолок. Совершенно неожиданно, без какого-либо предупреждения.
Мы сидели за партами и вдруг обвалился потолок.
     Он закрыл лицо руками, потом распрямился и продолжал обычным голосом,
видимо, больше для себя, чем для нас с Одри.
     - Это было во втором классе. Мои ноги зажало партой. Я чихал - вокруг были
тучи белой пыли. Дети кричали, я, наверное, тоже. Потом я ничего не помню.
Следующий кадр - учитель выстраивает нас в шеренги на школьном дворе, кричит,
чтобы мы успокоились, и что ничего не произошло. Я вижу кровь на воротнике
впереди стоящего мальчика. Я не могу ни о чем думать - я просто делаю то, что
говорит учитель. Видимо я был в состоянии шока. Ах, да, я помню, я никак не мог
понять, как мне удалось выбраться, как я смог освободить свои ноги. Все, что я
помню - боль в ногах, а потом - пропасть. Следующий кадр уже на школьном дворе.
     Сейчас он заново переживает все эти события. Он стоит в шеренге, смотрит на
капли крови на воротнике мальчика.
     Я тихо заговорила, стараясь не перебить возникающие образы:
     - И ты все это забыл?
     - Все-все. Ни разу не вспоминал за все время. Как я мог забыть такие
страшные вещи?! Как могут такие страшные вещи просто вылететь из памяти?!
     Мы с Одри переглянулись, но ничего не сказали. Минуту Дэн сидел склонив
голову, его руки - в замке зажаты между колен. Потом он снова лег на диван,
вытянулся во весь рост и закрыл глаза. После недолгой паузы Дэн стал ощупывать
свою голову:
     - На моей голове повязка. Громадная повязка. Она на мне уже долго. Все,
вспомнил! Я помню, как мне первый раз с того несчастного случая разрешили выйти
из дома, мне сказали идти медленно и осторожно. Видимо у меня было сотрясение
мозга - это все объясняет. Но тогда не казалось, что мне нужно осторожно ходить
из-за моих ног, я совсем не обращал внимания на голову.
     Казалось Дэн колеблется. Он попытался сглотнуть слюну.
     Горло пересохло. Если предложить воды сейчас, можно помешать новым образам,
придется подождать.
      Я снова слышала пение птиц за окном. Вдруг Дэн снова взволнованно
заговорил:
     - Я слышу голос матери. Мы сидим за столом. Мы ужинаем, рядом со мно сидит
мой отец, и этот случай с обломившимся потолком для него особый удар - он
директор нашей школы. Мать говорит: "Мы больше никогда не будем вспоминать о
том, что произошло сегодня. Мы навсегда забудем об этом. Поняли, дети? (Рядом со
мной сидела моя сестра). Мы с папой тоже никогда не будем больше говорить об
этом. Если мы будем постоянно обсуждать эту тему, это нам ничего не даст. Все, с
сегодняшнего дня считайте, что ничего не произошло. Я думаю будет лучше, если мы
полностью выкинем этот случай из нашей памяти.
     Я посмотрела на Одри и заметила, что мы обе киваем головой.
     Ничего себе! Редко сталкиваешься с настоящим случаем осознания
родительского программирования!
     Дэн опять тяжело вздохнул. Одри только хотела что-то сказать, но он
заговорил первым.
     - Я вспомнил еще один эпизод. Я никак не мог понять, что тогда произошло,
кажется, сейчас - понимаю.
     Одри быстро закрыла рот ладошкой, посмотрела на меня и улыбнулась.
     - Мне было шестнадцать лет. Я работал летом - мы с моим другом Чаком
красили старое здание одной соседней школы, но мне казалось, что это наша школа,
так как мой отец все еще был директором и школа у меня прочно ассоцииповалась с
ним. Я почему-то категорически не хотел красить стену в северной части
помещения. Мы всегда бросали монетку, кто что красит, но в этот раз я попросился
поменяться местами с Чаком. Я помню, он еще очень удивился, так как его
тогдашнее задание - стены в подвале - было гораздо хуже моего. Трубы и все такое
прочее. Я тогда никак не мог объяснить, почему я не хочу идти в ту часть здания
- словно для меня это место проклято. Теперь, мне кажется, я могу объяснить, что
тогда произошло. Дело в том, что тот класс - в моей родной школе - располагался
в северной части здания. Я тогда даже не вспомнил о потолке, о несчастном
случае, я просто знал, что мне нельзя туда идти.
     - Вот это да!
     На минуту в комнате опять установилось молчание. Дэн снова заговорил, на
этот раз неуверенно, словно оценивая новую идею:
     - Знаешь, возможно это просто совпадение, но каждый раз, когда со мной
случаются несчастные случаи - это всегда касается моих ног. Всегда - ноги. Я
помню, как мы с другом однажды играли на одном складе, и он как-то завел большой
автопогрузчик, и мы не знали, как его остановить. И он нашел ручку тормоза
только когда, я уже был прижат к стене этой махиной. Ничего сташного не
случилось - я отделался синялами.
     - А что ты думаешь...
     Начала было Одри, но Дэн остановил ее нетерпеливым жестом - он хотел
сказать что-то еще:
     - И потом, десять лет назад, жесткое приземление в Орегоне, и опять -
единственные синяки на ногах. Ничего страшного, но странно, что не руки, не
ребра - именно ноги.
     На этот раз мы не прерывали его молчание. Неожиданно он вскочил, опять
опустил ноги на пол и обернулся к нам, стал смотреть нам в глаза.
     - Удивительно! Как я все это вспомнил! Бах! Бах! Бах! Один образ за другим!
И все о ногах.
     - Похоже просто на подавленные неприятные воспоминания.
     - Подавленные неприятные воспоминания обладают уникальной разруш