тоб вновь и
вновь чувствовать его присутствие,  она должна быть вблизи моря. Здесь
найдет она его всегда в ночи,  что даны для любви.  Сквозь слезы видит
она тяжелую,  маслянистую воду моря. Родолфо весь так и тянется к ней,
страстно ища, чем утешить. Доктор Родриго сжимает пальцы, ему хочется,
чтоб  все это поскорей кончилось и все перестали наконец страдать.  Но
он знает,  что Ливия никогда не перестанет страдать. И кусает потухшую
сигарету.

     В море встретит она Гуму для ночей любви.  На палубе, под ветром,
вспомнит другие ночи, и слезы ее будут без отчаяния.

ЧАСЫ НОЧИ

     Ливия, сжавшая  руки.  Ливия,  погруженная  в   молчание.   Холод
пронизывает ее тело.  Но с моря слышится песня - она несет тепло, даже
радость.
     Ее муж  далеко,  он  погиб  в  море.  Ливия  словно вся изо льда,
блестящие влажные волосы сбегают ей  на  плечи.  Нет,  она  не  увидит
мертвое  тело Гумы,  его устали искать,  следуя за свечой,  плывущей в
тяжелых, маслянистых волнах остановившегося, запретного для всех моря,
запретного, как тело Ливии.
     Многие кружили  у  ее  двери.  У  ее  тела  без  хозяина,  у   ее
прекрасного тела.  Ливия,  всеми желаемая,  сжала руки и погрузилась в
молчание. Ни одного горестного крика не вырвалось у нее. Смуглая грудь
дышала ровно.  Теплый голос негра, поющего знакомую песню в часы ночи,
согревал ее, как и прежде:
                    О, как сладко в море умереть...
     Ни одного  горестного  крика...   Только   холод,   пронизывающий
насквозь,  и  видение  мертвого моря с маслянистыми,  словно покрытыми
нефтью,  волнами,  под которыми,  где-то глубоко-глубоко,  плывет тело
Гумы - корабль без руля.  Рыбы ведут вкруг него свои хороводы. Иеманжа
плывет с ним рядом,  укрывая его своими волосами.  Она возьмет  его  в
путешествие  к землям дальним,  какие привелось увидеть лишь морякам с
больших океанских кораблей.  Он посетит вместе с нею самые  прекрасные
тайники моря.  И будет продолжать свой путь,  как моряк, ищущий в море
свой порт.
     Ливия смотрит на мертвое море со свинцовой водою.  Море без волн,
тяжелое,  маслянистое,  как нефть.  Где твои корабли,  твои  моряки  и
утопленники,  мертвое море?  Море рыданий,  где твои вдовы,  почему не
идут  на  твои  берега  плакать  о  погибших  мужьях?  Где   младенцы,
затерявшиеся  средь волн твоих в ночи бурь?  Где паруса опрокинувшихся
шхун,  проглоченных тобою?  Где мертвое тело Гумы,  чьи длинные черные
волосы так часто расстилались по синим твоим волнам,  когда он, живой,
плыл к берегу,  спасая других?..  По свинцовым, тяжелым водам мертвого
моря из нефти бежит,  как призрак,  свет маленькой свечи,  ищущей тело
того,  кто  умер.  Нет,  не  только  он  умер  -  само  море   умерло,
превратилось в нефть, остановилось, не рождает ни одной волны. Мертвое
море, не отражаются звезды в тяжких твоих волнах...
     Если встанет  большая  луна,  то желтый ее свет побежит по волнам
мертвого моря,  ища вместе с маленькой свечой тело  Гумы  -  моряка  с
длинными черными волосами, что ушел по далекой тропе моря к Землям без
Конца и без Края - к дальним берегам Айока.
     Ливия смотрит  из  своего окна на мертвое море без лунной полосы.
Зарождается рассвет. Мужчины, бесцельно кружащие у ее двери, у ее тела
без  хозяина,  расходятся  по  домам.  Теперь  все  - таинство.  Песня
смолкла.  Мало-помалу вещи вокруг оживают,  жизнь  возвращается,  люди
подымают головы. Рассвет разливается над мертвым морем.
     Только Ливия по-прежнему чувствует холод в сердце и во всем теле.
Для Ливии ночь продолжается - беззвездная ночь над мертвым морем.

ЗВЕЗДА РАССВЕТА

     Дона Дулсе  смотрит  из окна школы на улицу.  Ночь еще противится
рассвету.  Парусники выходят в плавание.  Сын Ливии  остался  дома,  с
теткой. Роза Палмейрао снова заткнула за пояс нож и спрятала кинжал на
груди.  Она кажется мужчиной на  палубе  "Крылатого  бота".  Но  Ливия
осталась женщиной, хрупкой женщиной.
     Первым разрезает волны "Вечный скиталец".  Мария Клара поет песню
пристани.   В  песне  говорится  о  любви  и  разлуке.  Шкипер  Мануэл
прокладывает путь "Крылатому боту" и,  обернувшись,  смотрит,  как там
управляется Ливия.  Роза Палмейрао стоит у руля, Ливия подымает паруса
своими тонкими маленькими руками.  Волосы ее стелются  по  ветру,  она
стоит  выпрямившись,  глядя прямо перед собой - в море.  Шкипер Мануэл
дает ей обогнать его, он пойдет сзади, сопровождая "Крылатый бот".
     Морские птицы  летают  вкруг паруса,  почти задевая крылом волосы
Ливии. Она стоит, прямая, строгая, и думает, что в следующий рейс надо
взять  с  собою сына,  его судьба - море.  Голос Марии Клары смолкает,
внезапно оборвав мелодию,  ибо в набирающем силу рассвете песня  негра
летит далеко над таинственным морем:
                    Привет тебе, звезда рассвета...
     Звезда рассвета...   На   пристани,   у   причала,  стоит  старый
Франсиско,  задумчиво качая головой.  Как-то раз,  давным-давно, когда
свершил  он  такое,  чего не свершал до него ни один моряк,  он увидел
Иеманжу,  властительницу моря.  И разве это не она стоит сейчас, такая
прямая и строгая,  на палубе "Крылатого бота"?  Разве не она?  Да, это
она.  Это Иеманжа ведет "Крылатого". И старый Франсиско кричит всем на
пристани:
     - Смотрите! Смотрите! Это Жанаина!
     Все смотрят  и  видят.  Дона  Дулсе  тоже  смотрит из окна школы.
Смотрит и видит. Видит женщину, сильную духом, которая борется. Борьба
-  это  и  есть то чудо,  какого ждет дона Дулсе.  И чудо это начинает
свершаться.  Моряки,  бывшие в этот час на пристани,  увидели Иеманжу,
богиню  с  пятью  именами.  Старый  Франсиско кричал от волнения - это
второй раз в жизни он увидел ее.
     Так рассказывают на морских пристанях.