е.
   - Я хочу получить призовые деньги, - сказал  Поллетти,  вручая  чиновнику
свое удостоверение. - Вы, может быть, уже  слышали  о  том,  как  я  взорвал
барона Рихтоффена на выставке лошадей. Сообщения об этом напечатаны во  всех
газетах.
   - Никогда не читаю газет, - заявил  чиновник,  -  а  также  не  увлекаюсь
болтовней о велосипедных гонках, футбольных матчах и Охотах. Как ваше имя?
   - Поллетти,  -  отчетливо  произнес  Поллетти,  слегка  оробев.  Чиновник
повернулся к шкафу с картотекой, где хранились досье  на  всех  охотников  и
всех жертв в Риме. Быстрыми  пальцами,  привыкшими  обращаться  с  бумагами,
словно курица, клюющая зерна кукурузы, он перебрал карточки и ловко выхватил
ту, что принадлежала Поллетти.
   - Да, - наконец произнес он, сравнив фотографию Поллетти  на  карточке  с
фотографией на удостоверении и  внимательно  изучив  настоящего  (или  якобы
настоящего) Поллетти, стоявшего перед ним.
   - Все в порядке? - спросил Марчелло.
   - В полном, - ответил чиновник.
   - Значит, я могу получить призовые деньги?
   - Нет. Их уже получили.
   Поллетти остолбенел. Однако он быстро взял себя в руки.
   - Кто их получил?
   - Ваша жена, синьора Лидия Поллетти. Она действительно ваша жена?
   - Была... - сказал Поллетти.
   - Вы развелись?
   - Да. Два дня назад.
   - Требуется неделя, иногда десять  дней,  чтобы  данные  об  изменении  в
семейном положении попали ко мне. Вы, разумеется, можете подать жалобу.
   На лице чиновника появилась самодовольная улыбка, и стало  ясно,  что  он
думает о шансах Марчелло когда-либо получить эти деньги.
   - Теперь это не имеет значения.
   Марчелло повернулся и  вышел.  Бесполезно  демонстрировать  свои  чувства
перед чиновником. Однако Марчелло деньги были нужны не  меньше,  чем  самому
клерку, может, даже больше. Вот так Лидия! Когда дело  касается  денег,  она
действует просто-таки молниеносно.

***

   Выйдя из здания Министерства, Марчелло медленно пошел через улицу.  Вдруг
какая-то прелестная блондинка подбежала к нему, обняла  за  шею  и  страстно
поцеловала.  Марчелло  изумился.  Такие  вещи  случаются  нечасто,  а  когда
случаются,  то  в  неподходящем  месте   и   тогда,   когда   у   него   нет
соответствующего настроения.
   Марчелло попытался высвободиться из объятий, но девушка прильнула к  нему
и зарыдала:
   - Пожалуйста, пожалуйста, сэр, проводите меня  через  улицу  до  входа  в
Министерство!
   И тут Марчелло понял, что происходит. Он осторожно снял руки  девушки  со
своей шеи и сделал шаг назад.
   - Я ничем не могу помочь вам, - произнес он. - Это  противоречит  закону.
Видите ли, я сам принимаю участие в Охоте.
   Прелестная юная девушка (ей было лет девятнадцать-двадцать, самое большее
- двадцать восемь) посмотрела вслед  удалявшемуся  Марчелло  и  поняла,  что
осталась один на один со смертельной опасностью на  этой  широкой  солнечной
улице. Она повернулась и побежала к Министерству.
   Внезапно из переулка  выскочил  "Мазерати"  -  эту  модель  еще  называли
"преследователь", - который помчался прямо на  девушку.  Она  увернулась  от
автомобиля, как матадор от  быка.  Но  у  этого  "быка"  оказались  дисковые
тормоза, на которые водитель нажал изо всех сил. В результате машина описала
полукруг и остановилась перед девушкой. Ее лицо окаменело. Из сумки на плече
она  выхватила  тяжелый  пистолет-пулемет,  щелкнула   вставшим   на   место
прикладом, перевела  предохранитель  в  положение  "огонь"  и  выпустила  по
автомобилю длинную очередь.
   Тут же стал  очевидным  печальный  факт,  что  девушка  не  сочла  нужным
позаботиться о бронебойных пулях. Ее выстрелы не  причинили  никакого  вреда
сверкавшему  "Мазерати",  в  то   время   как   водитель,   воспользовавшись
представившейся возможностью, выскочил с другой стороны автомобиля  и  прямо
изрешетил девушку пулями из древнего пулемета системы Стэна.
   Когда перестрелка закончилась, из двери неподалеку появился  полицейский,
вежливо отдал честь, проверил карточку жертвы, затем удостоверение охотника,
в котором сделал просечку.
   - Поздравляю, сэр, - вежливо произнес он. - Примите также мои  извинения.
- И протянул мужчине квитанцию.
   - Д это что? - недоуменно спросил мужчина.
   -  Штраф  за  нарушение  правил  уличного  движения,  сэр,   -   объяснил
полицейский, сделав жест в сторону "Мазерати",  стоявшего  поперек  улицы  и
мешавшего движению.
   - Но, приятель, - запротестовал мужчина, - я не  смог  бы  ее  убить,  не
затормозив мгновенно.
   - Возможно, - согласился полицейский. - Но мы не делаем  исключений  даже
для охотников. - Возмутительно! - воскликнул мужчина.
   - Девушка тоже нарушила  правила,  -  заметил  полицейский,  -  поскольку
пересекла улицу на красный свет. Но в данном случае  мы  не  можем  взыскать
штраф, поскольку нарушитель мертв.  -  А  если  бы  убили  меня?  -  спросил
мужчина.
   - Тогда я оштрафовал бы ее, - пояснил полицейский, - оставив без внимания
ваше нарушение.
   Поллетти пошел дальше. Споры из-за пустяков надоедали ему так же,  как  и
споры по важным вопросам.
   Не успел он пройти и квартала, как ярко-красный спортивный  автомобиль  с
опущенным   верхом   остановился   рядом,   скрипнув   тормозами.   Поллетти
инстинктивно вздрогнул и оглянулся вокруг, ища убежища. Как всегда, скрыться
было некуда. Через несколько секунд он обнаружил, что за рулем машины  сидит
Ольга.
   Это была стройная, темноволосая, элегантная молодая женщина, изящно, хоть
и чуть броско, одетая. Ее глаза, большие, черные, светились,  как  у  волка,
внезапно  освещенного  ярким  фонарем.  Ее  можно  было  бы  назвать   очень
привлекательной - если вам по душе такой тип женщин, - правильнее всего было
охарактеризовать  ее  как  параноидального  шизофреника,  одержимого  манией
убийства, с едва уловимыми кошачьими манерами.
   Мужчины любят играть с опасностью, но не каждый день.  Поллетти  играл  с
Ольгой почти двенадцать лет.
   - Я все видела, - произнесла Ольга многозначительно и мрачно.
   Она  всегда  говорила  многозначительно  и  мрачно,  за  исключением  тех
случаев, когда ее тон был истерическим.
   - Видела? Что же ты видела?
   - Все.
   Поллетти вымученно улыбнулся.
   - Если ты видела все, значит, ты все поняла.  Он  хотел  коснуться  плеча
Ольги, но та включила задний ход и отъехала  на  несколько  ярдов.  Поллетти
опустил руку и пошел за ней.
   - Милая, - начал он, -  раз  ты  действительно  видела  все,  то  поняла,
конечно, что между мной и этой несчастной девушкой нет ничего общего.
   - Разумеется, - сказала Ольга. - Теперь.
   - Не только теперь, а вообще, - продолжал  убеждать  Поллетти.  -  Поверь
мне, Ольга, я видел ее впервые в жизни!
   - У тебя на лице губная помада, - мрачно  заметила  Ольга.  Она  была  на
грани истерики.
   Поллетти поспешно вытер рот тыльной стороной ладони.
   - Милая, уверяю тебя,  что  я  даже  не  был  знаком  с  этой  несчастной
девочкой...
   - Тебе всегда нравились такие молодые, правда?
   - ... и потому никак не мог встречаться с ней, никак.
   - Значит, тебе приходилось только мечтать о таких встречах, а, Марчелло?
   Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Ольга ждала дальнейших
оправданий, которые намеревалась с ходу отвергнуть. Поллетти просто  молчал.
Его лицо изменилось, на смену ритуальному выражению  мольбы  пришла  гримаса
обычной скуки. Мужчина, конечно, в долгу перед женщиной,  с  которой  прожил
двенадцать лет, но всему же есть предел.
   Внезапно он отошел от автомобиля  и  стал  озираться,  ища  такси.  Ольга
включила сцепление и направила машину прямо  на  него,  затормозив  всего  в
каких-то двух дюймах.
   Не говоря ни слова, Поллетти сел рядом с ней.
   - Марчелло, ты лгун и обманщик, - произнесла Ольга.
   Поллетти кивнул, закрыл глаза и откинулся на спинку мягкого сиденья.
   - Если бы я так тебя не любила, то могла бы убить.
   - Не спеши, твоя очередь еще придет, - пробормотал Поллетти, не  открывая
глаз.
   - Весьма вероятно, - согласилась Ольга. - Но сначала  ты  должен  увидеть
меня в новом платье. - Она засмеялась и стиснула его руку. - Я уверена,  что
оно понравится тебе, Марчелло.
   А в нем и я.
   - Не сомневаюсь.
   - Почему мужчины такие свиньи?! - воскликнула Ольга.
   Не получив ответа, она включила зажигание и помчалась по улице, словно за
ней гнался ураган. Поллетти молчал, не открывая  глаз,  погруженный  в  свои
мысли.

Глава 6

   В небе над  Римом  пролетел  огромный  пассажирский  реактивный  самолет.
Получив команду с земли, он зашел  на  посадку  в  аэропорту  Фьюмичино.  Из
гигантских  крыльев  выдвинулись  закрылки,  включились  воздушные  тормоза,
выскочил маленький хвостовой парашют,  а  за  ним  и  большой.  Пробежав  по
взлетной полосе, гигант неохотно остановился. В кабине  пилотов  послышались
благодарственные молитвы.
   Двери открылись, и на бетонное поле начали  спускаться  пассажиры.  Среди
них выделялась группа, состоявшая из трех  странно  похожих  друг  на  друга
мужчин и поразительно красивой женщины. Стюардесса  повела  их  к  стоявшему
поблизости вертолету, тогда как остальных пассажиров посадили в  автобусы  и
повезли к зданию аэропорта.
   Четверка села в вертолет. Винт тут же  пришел  в  движение,  и  неуклюжая
машина стала карабкаться в небо. Кэролайн заняла место рядом  с  пилотом,  а
мужчины уселись на узкое  сиденье  в  хвосте.  Мартин,  назначенный  старшим
исполнительным продюсером по съемкам на натуре - высокий, хотя  и  временный
пост, - что-то писал в блокноте. Чет, следующий  по  старшинству,  задумчиво
кусал губы. Коул, самый младший, выглядел полным оптимизма и энергии.
   Мартин оторвался от записной книжки и взглянул под ноги сквозь прозрачный
плексигласовый пол.
   - Это что, собор святого Петра?
   - Совершенно верно, - подтвердил Чет.
   - Как вы думаете, мы сможем арендовать его на день-другой?  Вот  если  бы
нам удалось заснять убийство именно здесь...
   - А я могла бы переодеться монашкой, - мечтательно произнесла Кэролайн.
   - Боюсь, собор святого Петра арендовать не удастся, - возразил Чет.
   Будучи старшим исполнительным заместителем Мартина по съемкам, он  был  в
курсе многого.
   - Я имею в виду не саму церковь, - сказал Мартин. - Нам будет  достаточно
площади, ну и, может быть, нескольких видов собора для создания атмосферы.
   - Нам не позволят этого, - произнес Чет.
   - А почему бы не провести съемки в павильоне? - спросил Коул.
   Оба старших по должности недовольно посмотрели на него.
   - Забудьте об этом раз и  навсегда,  -  произнес  Мартин  сурово.  -  Это
документальный фильм, ясно? Вы что, забыли? Все должно быть как в жизни.
   - Извините, - сказал Коул. - А это что?
   - Фонтан Треви, - ответил Мартин. - Прелестное место. - Он  повернулся  к
Кэролайн. - Как твое мнение, бэби? Ты убиваешь его у фонтана,  наплыв,  труп
Поллетги  в  воде,  затем  на  экране  снова   появляешься   ты,   на   лице
торжествующая, но немного грустная улыбка, бросаешь в фонтан пару монет. Туг
включаем громкий шум улиц, ты покидаешь площадь, медленно уходя  по  длинной
мощеной улице, изображение затухает.
   - Насколько я помню, вокруг фонтана Треви нет  мощеных  улиц,  -  заметил
Чет.
   - Ну и что? Сделаем мощеную улицу, - нетерпеливо  произнес  Мартин.  -  А
если это не понравится, сразу после съемок булыжник будет убран.
   - Действительно,  производит  впечатление,  -  задумчиво  сказал  Чет.  -
Производит немалое впечатление.
   - Классная мысль, - поддержал Коул. - По-настоящему классная.
   Все посмотрели на Кэролайн.
   - Нет, - ответила девушка.
   - Послушай, крошка... - начал Мартин.
   - Нет, это ты послушай, - перебила Кэролайн.  -  Это  мое  убийство,  мое
десятое убийство, и я хочу, чтобы все выглядело блестяще. Ты понимаешь,  что
я имею в виду?
   - Блестяще,  -  повторил  Мартин.  Чет  задумчиво  пожевал  губами.  Коул
по-прежнему выглядел энергичным и полным оптимизма.
   - Совершенно верно, блестяще, - подтвердила Кэролайн.
   В ее голосе послышались стальные нотки, которые никто раньше не  замечал.
Такая   твердость   встревожила   Мартина.   Ему   не   нравилась   подобная
самоуверенность. Стоит женщине совершить несколько убийств, и  она  начинает
думать, что ей позволено все.
   - У нас нет времени  для  подготовки,  -  объяснил  он.  -  Съемки  будут
проводиться завтра утром.
   - Это ваша проблема, - бросила Кэролайн. Мартин приподнял солнечные  очки
и потер глаза. Работать с женщинами всегда нелегко, а с женщинами-убийцами -
просто невозможно. Раздался нерешительный, тихий голос Чета:
   - Э-э, у меня появилась мысль о месте съемок. Что, если мы  воспользуемся
Колизеем? Вот он, прямо под нами.
   Вертолет  опустился  пониже,  и  все  принялись  рассматривать  массивный
полуразрушенный овал.
   - Я не знал, что он такой огромный, - произнес Коул.
   - Мне нравится, - сказала Кэролайн.
   - Ну конечно,  это  было  бы  великолепно,  -  согласился  Мартин.  -  Но
послушай, беби, чтобы организовать съемки в  таком  месте,  нужно  время,  а
его-то у нас и нет. Может быть, ты все-таки согласишься на фонтан Треви  или
сады Боргезе?
   - Я убью его здесь. - Голос Кэролайн звучал непреклонно.
   - Но для организации...
   - Видишь ли, Мартин,  -  вмешался  Чет,  -  я  подумал,  что  тебе  может
понравиться это место, и потому осмелился  заранее  обо  всем  договориться.
Понимаешь, так, на всякий случай.
   - Вот как?
   - Да, эта мысль пришла мне в голову вчера вечером. Я, конечно,  не  хотел
делать такой шаг без твоего разрешения, но будить тебя не решился:  в  конце
концов, этот план мог оказаться несбыточным. Ну, я позвонил в Рим и обо всем
договорился. Поверь, Мартин, поступать так без твоего одобрения...
   - Ну что ты, - произнес Мартин, хлопнув  его  по  плечу.  -  Ты  поступил
совершенно правильно.
   - Ты так думаешь? - озадаченно спросил Чет.
   - Ну конечно, совершенно правильно. Кэролайн довольна, мы все  тоже,  так
что давайте приниматься за работу. Поставим съемочные камеры и подумаем, как
использовать танцовщиц ансамбля "Рой Белл", а также все остальное.  Ну  что,
ребята, решено?
   - Итак, я совершу убийство  в  Колизее!  -  На  лице  Кэролайн  появилась
блаженная улыбка. - Господи, наконец-то осуществится голубая девичья мечта.
   - Обязательно осуществится, - кивнул Мартин. - Только  нужно  действовать
как можно энергичнее, все установить и согласовать, отыскать этого Поллетти,
сделать так, чтобы он появился в нужный момент...
   - Это я беру на себя, - произнесла Кэролайн.
   - Превосходно, -  улыбнулся  Мартин.  -  Однако  и  всем  остальным  тоже
придется немало потрудиться. Эй, шофер, двигай побыстрее!
   Вертолет  начал  снижаться  по  направлению  к  Виа   Венето.   Пассажиры
откинулись на спинки, улыбающиеся и  довольные.  Мартин  думал,  что  пришло
время избавиться от Чета, пока Чет не избавился от него. Получение права  на
использование Колизея, причем без согласия продюсера, было  слишком  удачной
мыслью.

Глава 7

   Поллетти двигался в полной темноте. Кроме того, было совершенно тихо. Так
тихо бывает в склепе - эта мысль казалась вполне естественной человеку в его
положении. Он чувствовал  себя  одиноким,  ощущал  приближение  смерти,  был
испуган, нервничал... и скучал одновременно. Поллетти жевал чуингам и нижнюю
губу: увидеть его можно было только через инфраскоп. Согнув руки  на  уровне
бедер, на расстоянии трех дюймов от тела, как предписывалось  правилами,  он
осторожно продвигался вперед, в любой момент ожидая нападения.
   Внезапно он уловил  едва  заметное  движение  позади  и  слева  от  себя.
Поллетти стремительно повернулся,  стараясь  выйти  из  предполагаемой  зоны
обстрела. Это был оборонительный маневр номер три, первая  часть.  В  то  же
время он ударил правой рукой по нагрудному  карману,  и  специальная  кобура
выбросила ему в ладонь пистолет. Теперь он видел  противника  -  коренастого
хмурого мужчину, державшего в вытянутой руке "люгер". Поллетти  бросился  на
землю и  несколько  раз  выстрелил,  завершив  таким  образом  вторую  часть
оборонительного маневра номер один. Ему удалось  выполнить  все  действия  в
удивительно короткое время. Он был радостно возбужден  и  испытывал  чувство
удовлетворения от отлично выполненной работы...
   Фигура противника исчезла, и над головой вспыхнул свет. Поллетти лежал на
пыльном полу гимнастического зала. Перед ним на  табурете  рядом  с  панелью
управления сидел старик в грязном комбинезоне. Он скорчил недовольную мину и
покачал головой.
   - Ну что? - спросил Поллетти, вставая и отряхиваясь. - Как на  этот  раз?
Ведь я ухлопал его, правда?
   - Ты отреагировал, - ответил старик, - медленнее почти  на  десятую  долю
секунды.
   - Я действительно пожертвовал  скоростью,  -  пояснил  Поллетти,  -  ради
точности.
   - Неужели? - ехидно поинтересовался старик.
   - Да, - кивнул Поллетти. - Это мой принцип, профессор.
   - В таком случае можешь плюнуть на  свои  принципы,  -  заявил  профессор
Сильвестре. - Ты промахнулся на 3, 2 сантиметра.
   - Но это очень близко, - заметил Поллетти.
   - Недостаточно близко.
   - А как мой оборонительный маневр номер три? - спросил  Поллетти.  -  Мне
показалось, что я исполнил его очень неплохо.
   - Действительно неплохо, - согласился профессор, - причем именно так, как
рассчитывал противник. Даже корова могла бы  повернуться  быстрее.  Он  убил
тебя первый раз, когда ты поворачивался, и второй раз, когда ты приготовился
к стрельбе лежа.  Если  бы  это  было  не  трехмерное  объемное  изображение
противника, а настоящий охотник, ты был бы дважды убит.
   - Вы уверены в этом?
   - Посмотри на показания приборов. - Подумаешь, - пожал плечами  Поллетти.
- Это же не настоящая Охота.
   - Разумеется, -  саркастически  промолвил  профессор.  -  Когда  решающий
момент наступает на самом деле, человек действует еще медленнее. Ты помнишь,
сколько раз выстрелил противник?
   - Два, - тут же ответил Поллетти.
   - Пять, - поправил его профессор.
   - Неужели?
   - Так говорят приборы. Я сам установил последовательность действий.
   - Значит, меня сбило с толку эхо, - с горечью заметил  Поллетти.  -  -  В
таком помещении невозможно отличить выстрелы от эха.
   Профессор Сильвестре поднял правую бровь так высоко, что она коснулась бы
волос, если бы они у профессора были. Он потер небритый подбородок и встал с
табурета. Профессор был невероятно мал  ростом  и  походил  на  безобразного
гнома. Даже его лучший друг - если бы он у него был  -  не  мог  бы  считать
Сильвестре привлекательным человеком.
   У многих преподавателей техники защиты и нападения на теле имелись следы,
говорившие о том, как они приобретали свой опыт. У профессора Сильвестре  их
было больше, чем у других. Его  правая  рука  была  сделана  из  нержавеющей
стали; кроме того, профессор имел дюралюминиевый  подбородок,  пластмассовую
левую щеку, а также серебряную пластинку в  черепе  и  коленную  чашечку  из
золота пятьдесят восьмой пробы. Ходили слухи, что  и  некоторые  другие,  не
столь заметные части его тела были сделаны из заменителей.
   Долгое  время  психологи  придерживались  мнения,  что  люди,  утратившие
значительную часть своих органов,  склонны  к  цинизму.  Сильвестре  не  был
исключением.
   - Как бы  то  ни  было,  -  заключил  Поллетти,  -  мне  кажется,  что  я
совершенствуюсь. Неужели вы не согласны со мной, профессор?
   Профессор попытался поднять правую  бровь,  но  обнаружил,  что  она  уже
поднята, тогда он опустил ее и закрыл левый глаз. Стало ясно, что  профессор
воздерживается от выражения своей точки зрения.
   - А теперь, - деловито заявил он, - переходим к следующему экзамену.
   Он нажал одну из кнопок на  панели  управления.  В  стене  открылся  люк,
оттуда выскочил миниатюрный бар  и  остановился  так  резко,  что  полдюжины
бокалов для шампанского попадали на пол и р