ыбаясь.
   Они знали друг друга с детства. Всех друзей и  врагов  мы  приобретаем  в
детстве. Пациентов тоже. Альфонсо Гусман  долго  выбирал  в  коробке  сигару
?Монте-Кристо ј 1?. Затянувшись, он погрузился в размышления.
   "Я выбирал то,  к  чему  меня  подталкивали  обстоятельства.  Мне  нечего
стыдиться. Мой разум протестует, я не верю самому себе. Я знаю, к  чему  это
может привести. Я знаю, что мое  сознание  переполнено  чувством  вины.  Это
появляется в тот момент, когда боль уже  невозможно  терпеть.  Но  настоящий
мужчина должен смотреть трудностям в лицо. преодолевать их  и  идти  дальше.
Так поступают мужчины. Заметь, так поступают настоящие мужчины. Я делал  то,
что должен был делать.  Потом  пришло  время  остановиться.  И  я  мог,  как
говорится, спрятать пистолет в ящик письменного  стола.  Но  ведь  я  ничего
больше не умел делать. Прекрати я убивать своих врагов и признай то, что  мы
делали, ошибкой, все друзья отвернулись бы от меня. Тем более  я  не  считаю
это ошибкой. Не все так просто. Я не могу это объяснить. Ты рождаешься, и  у
тебя появляются друзья и враги. Так что ж, признать себя моральным трупом  и
сесть под домашний арест где-нибудь на Северном полюсе??
   Гусман объяснил Эмилио ситуацию.
   - Хозяин, что вы хотите, чтобы я сделал? - спросил Эмилио.  -  Хотите,  я
найду этого Блэквелла и перекрою ему кислород?
   - Не так  быстро,  -  ответил  Гусман.  -  Ты  знаешь  древнюю  китайскую
пословицу. ?Ловец обезьян крадется тихо и мягко??
   Эмилио задумался.
   - Вы хотите, чтобы я использовал глушитель? - неуверенно спросил он.
   - Нет, - ответил Гусман.
   - А при чем тут обезьяны? - полюбопытствовал Эмилио.
   - Да забудь ты эту  старую  китайскую  пословицу.  Будем  действовать  по
плану.
   - Хозяин, но ведь этот парень, возможно, планирует ваше  убийство!  Я  не
понимаю, зачем вам-то рисковать.
   - Я тебе объясню, - ответил Гусман. - Победа Мигелито, успех всего нашего
дела и наши барыши от сделки с оружием - вот ради чего я рискую.
   - Вы считаете, что он сдержит обещание?
   - Конечно.
   - Почему вы так думаете?
   - Потому что это делает сам Фрамиджян. Фрамиджян всегда идет до конца.
   - Может, они уже добрались и до Фрамиджяна.
   - Это неважно. Меня это не волнует.  Фрамиджяна  поддерживает  корпорация
?Багамы?. Их представитель, госпожа Бранниган,  работает  здесь.  Корпорация
гарантирует проведение этой операции. Я  был  бы  дураком,  если  бы  сейчас
отступил только потому, что какой-то маньяк прислал мне письмо  с  угрозами.
Люди скажут, что Гусман стал похож на старуху, что  с  ним  лучше  не  иметь
никаких дел. Нравится тебе это?
   - Нет, - ответил Эмилио, подумав. - Но я не хочу, чтобы нас убили.
   - Кто предупрежден - вооружен.
   - Еще одна старая китайская поговорка, хозяин?
   - Я просто хочу сказать тебе,  Эмилио,  что  мы  будем  делать  все,  как
запланировали. С небольшим дополнением. Перед тем, как Блэквелл сделает свой
ход, - если, конечно, он его вообще сделает - мы его придавим.
   - А, - воскликнул Эмилио, - это я понимаю. Как в старые  добрые  времена.
Глаза Гусмана заблестели.
   - Старые добрые времена в Центральной Америке! Когда меня называли  Белым
Кошмаром, а тебя - сержант Мучительная Смерть!
   - Да, хозяин, были времена, - согласился Эмилио.
   - Такое не повторяется, дружище. Но  сегодня  вечером  у  нас  есть  шанс
поразвлечься.

Глава 41

   Выйдя  из  федерального  здания  округа,  Блэйк  поспешил   к   ближайшей
телефонной будке и позвонил  Джонни  Ромеро.  Это  был  его  агент,  который
работал под прикрытием в  латиноамериканской  общине  Майами.  Блэйк  кратко
описал  внешность  Блэквелла  и  приказал  Ромеро  немедленно  выяснить  его
местонахождение. Он добавил, что ответ должен быть дан из телефонной  будки,
которая находится возле фирменного магазина ?Рексал? на  пересечении  8-й  и
17-й улиц Юго-Запада.
   Джонни Ромеро по телеграфу передал приказ в латиноамериканские  кварталы,
которые разбросаны по всему Большому Майами, как язвы  по  телу  заболевшего
?центральноамериканитом?,  болезнью,  при  которой  креолы  превращались   в
мулатов, коричневый кофе - в  черный,  картофель  уступал  место  фасоли,  а
свинина заменяла говядину. Приказ был адресован жителям пестрых  местечек  и
поселков болотистой Южной Флориды. Колумбийцы, завсегдатаи кофейни  на  21-й
улице Юго-Запада, узнав о приказе, передали его  гватемальцам,  которые  под
звуки гитары попивали пульке*  <Мексиканский  алкогольный  напиток  из  сока
агавы.> в игорном клубе на пересечении проспекта Южный Дикси  с  Берд-авеню.
Один из последних имел друга-никарагуанца из местечка Изабелла ла  Вьеха  по
имени Данилио Томасильо, ночного сторожа в казино ?Ипподром?.  Они,  кстати,
состояли в дальнем родстве по линии матери. Данилио,  проведя  свои  поиски,
зашел в подпольный притон,  замаскированный  под  бакалейный  магазинчик,  и
позвонил оттуда Джонни Ромеро. Ромеро связался  с  Блэйком  и  сообщил,  что
сейчас подъедет.
   - Ты знаешь что-нибудь об этих Охотниках?  -  спросил  Коэлли  у  Блэйка,
когда тот вышел из телефонной будки.
   Они стояли на углу 8-й улицы Юго-Запада и 17-й  авеню  перед  ?Рексалом?,
который  демонстрировал  латиноамериканскую  душу,   танцующую,   гарцующую,
жеманную, прихрамывающую в ритме  зажигательных  мелодий  сальсы,  усиленных
динамиками  в  отделе  радиоаппаратуры.  Это  напоминало  кадры  из   фильма
?Ошеломленный?, в котором одна ирреальность отступает на задний план,  давая
дорогу другой, еще более запутанной ирреальности,  а  может,  и  реальности.
Короче говоря, реальность 8-й улицы вплотную подобралась к той  границе,  за
которой лежала самая настоящая ирреальность.
   - Конечно, знаю, - ответил Блэйк. - Я ничего не сказал об этом Дикерсону,
хотя в прошлом месяце был в Таллахассе на инструктаже, как раз  перед  твоим
прибытием. - Он замолчал. - У тебя допуск к работе с секретной информацией с
грифом АА?
   Коэлли кивнул.
   - Это положено знать только тем. у кого есть допуск ААА. Если тебе  дадут
такой допуск, то я смогу информировать тебя в большем объеме.
   - Боже мой! - воскликнул Коэлли. - Я ведь твой партнер. Я должен  владеть
всей информацией, чтобы в случае чего заменить тебя.
   - Хорошо, - согласился Блэйк. - Думаю,  что  мне  действительно  придется
довериться тебе. Заметь, в этом деле не все так просто. ?Охота? -  это  тебе
не игрушки. Мы уверены, что будет еще очень много Охот -  так  они  называют
политические убийства.
   ...Коэлли доедал желто-зеленые хрустящие палочки, когда к  нему  подъехал
Джонни Ромеро на желтом форде с красной полосой по бокам.
   - Ну что?
   - Вечеринка, - ответил Ромеро. - Сегодня на ней будет Блэквелл.
   - Едем туда.

Глава 42

   Блэквелл окинул взглядом  незнакомую  спальню.  По  полу  была  раскидана
одежда. В основном, женская. Он узнал и свою одежду. Выходило, что он  лежит
голый в чьей-то постели. По длинным теням от окон он понял, что уже часа три
пополудни.
   Из другой комнаты послышался голос Мерседес:
   - О, ты уже проснулся? Хочешь кофе?
   - Да,  пожалуйста,  -  ответил  Блэквелл.  Мерседес  принесла  к  кровати
дымящуюся чашечку. На ней было вязаное трико зеленоватого цвета.  Как  будто
она собралась провести пару недель где-нибудь в пустыне, или высоко в горах,
или за штурвалом яхты в бушующем океане.
   Пока Блэквелл  одевался,  Мерседес  убирала  на  кухне.  Этой  ночью  она
тщательно  обследовала  одежду  и  тело   Блэквелла.   Яркий   ярлык   фирмы
?Бамбергерз? из Ньюарка вообще-то подтвердил  слова  Блэквелла,  что  он  из
Нью-Джерси. При нем было очень хорошее  оружие  -  пистолет  в  форме  часов
?ролекс?. Мерседес решила, что стоит попросить корпорацию ?Багамы?  снабдить
ее таким же. Но на кого же работает этот парень?
   Блэквелл посмотрел на часы.
   - О, мне пора возвращаться в гостиницу. До вечеринки мне  надо  закончить
кое-какие дела.
   - У меня тоже полно дел. Увидимся вечером.
   Он оказался гораздо  интереснее,  чем  показался  ей  поначалу.  От  него
исходили какие-то флюиды. Так называемые ?невидимые признаки?,  про  которые
она читала в любовных романах, но  с  которыми  никогда  не  сталкивалась  в
жизни. Даже не надеялась. Слава Богу, что она не рассказала ему все про себя
в те сладкие мгновения их любви,  особенно  после  необычных  манипуляций  с
осьминогом и с суши, одно воспоминание о которых заставляло ее краснеть.  Но
она все еще не знала, на кого  он  работает.  Ты  же  не  можешь  в  моменты
наивысшего наслаждения вдруг взять и спросить: ?Дорогой, черт побери, кто ты
на самом деле такой??
   Мерседес подождала, пока Блэквелл уедет,  выпила  еще  кофе  и  позвонила
Альваресу.

Глава 43

   День близился к вечеру. Золотистые лучи пробивались в гостиную Фрамиджяна
через неплотно закрытые жалюзи на окнах. Поляк переоделся в светлые брюки из
тонкой ткани и гавайскую рубаху спортивного покроя.  Костюм  для  подводного
плавания он запихнул в  большой  пластиковый  пакет.  Скованные  наручниками
Фрамиджян и Розалия сидели на диване и молча наблюдали за действиями Поляка.
Они понимали, что настал самый опасный момент. Что он сделает перед тем  как
уйти?
   - Наверно, вы думаете: а что он сделает перед тем,  как  уйти?  -  сказал
Поляк.
   - Ничего подобного, - с напускным равнодушием ответил Фрамиджян. - Мы  же
все время безропотно выполняли ваши приказы. И как я  уже  пообещал,  мы  не
предпримем никаких действий в течение двадцати  четырех  часов.  Мы  скованы
одной парой наручников. Мы не можем двигаться  и  вообще  ничего  не  можем.
Значит, все в порядке, правда?
   Поляк вытащил из сумки длинный кинжал с узким обоюдоострым лезвием.
   - О нет! Пожалуйста, не надо! - воскликнула Розалия.
   - Простите, мэм, но мне все же придется это сделать. Поляк  направился  в
другой конец комнаты и  перерезал  телефонный  провод.  Затем  он  задумчиво
посмотрел на Фрамиджяна и Розалию.
   - В чем дело? - спросил Фрамиджян.
   - Я вот думаю, а нет ли тут у вас каких-нибудь припрятанных инструментов.
Я уйду, а вы через пять минут освободитесь от наручников.
   Фрамиджян искренне возмутился.
   - Я же дал вам слово, что не сдвинусь с места в течение двадцати  четырех
часов!
   - Конечно, - подтвердил Поляк, - что еще  вы  можете  сделать  при  таких
обстоятельствах? И все же мне придется  прибегнуть  к  дополнительным  мерам
предосторожности. Так, на всякий случай.
   Порывшись в сумке,  Поляк  вытащил  небольшой  пакет  и  извлек  из  него
прямоугольный предмет размером с пачку  сигарет.  На  сделанном  из  черного
металла корпусе были два циферблата и два переключателя. Поляк щелкнул одним
переключателем, установил стрелки на циферблатах в нужное положение, подошел
к Фрамиджяну и Розалии, осторожно положил  предмет  на  диванную  подушку  и
щелкнул вторым переключателем.
   Розалия тихонько заскулила, а Фрамиджян принялся ей подвывать.
   - Не волнуйтесь, ничего плохого не произойдет,  -  сказал  Поляк.  -  Это
просто страховка. Все будет в порядке, если вы не будете двигаться.
   - А что это такое? - спросил Фрамиджян.
   - Небольшая бомба. Совсем не похожа на ту, что я использовал  вчера.  Туг
начинка другая - С-27. Она сама отключится через  двадцать  четыре  часа,  -
если, конечно, вы не активируете ее раньше.
   - А что нам делать, чтобы не активировать ее? - спросил Фрамиджян.
   - В бомбе установлен  конус,  в  котором  расположен  сверхчувствительный
маятник. Пока вы будете сидеть смирно, ничего с вами не произойдет. Но  если
вы начнете шевелиться, подушка сдвинется, и бомба взорвется. Эту  штуку  еще
называют ?неподвижница?.
   - Эй, минутку! - завопил Фрамиджян. - А если кто-нибудь из нас чихнет?
   - Чихайте себе на здоровье, только не  сильно.  Надеюсь,  что  ничего  не
случится, - ответил Поляк.
   - Вы не можете оставить нас здесь с этой бомбой! - прохрипел Фрамиджян.
   - Это гораздо лучше, чем быть мертвым, - ответил Поляк.  -  А  ты  бы  им
давно уже стал, если бы я не придерживался этических принципов.
   И он ушел, осторожно закрыв за собой дверь.

Глава 44

   Дверной звонок снова заиграл. При нажатии кнопки  он  исполнял  различные
мелодии, Фрамиджян давно хотел его заменить, да все как-то руки не доходили.
Он посмотрел на Розалию, причем постарался сделать это  одними  глазами,  не
поворачивая головы. Бомба по-прежнему лежала между ними на диванной подушке.
   - Как ты думаешь, мы сумеем встать одновременно? - спросила Розалия.
   - И думать забудь, - ответил Фрамиджян. Он откашлялся и закричал:
   - Помогите!
   В дверь снова позвонили. На этот раз более настойчиво.
   - Кто бы там ни был, спасите нас скорее! - завопила Розалия.
   - Они нас не слышат, - сказал Фрамиджян, - так что можешь не стараться.
   - Когда я кричу, мне становится легче, - ответила Розалия.
   Они услышали за дверью какой-то шорох.
   - Что это такое? - спросила Розалия.
   - Они пытаются взломать замок. Но у них ничего не получится.
   Через некоторое время они услышали глухие удары, как будто в  дверь  били
чем-то тяжелым. Послышалось натужное завывание мотора. Фрамиджян  и  Розалия
вжались в спинку дивана, причем сделали это  с  максимальной  осторожностью.
Внезапно дверь слетела с петель и упала на ковер в  гостиной.  На  ее  месте
возник  прямоугольник  солнечного  света,   частично   заполненный   бьюиком
последней модели ?Буш-мастер? с погнутым бампером. Именно им и выбили дверь.
   - Кажется, я сейчас потеряю сознание, - прошептала Розалия.
   - Сейчас не время, - предупредил ее Фрамиджян. - Не забывай,  что  у  нас
тут бомба.
   - Именно поэтому я его и потеряю!
   - Постарайся хоть немного продержаться. Машина отъехала назад. В  комнату
ворвались двое мужчин. На одном из них была белая  рубаха  гуайабера,  а  на
другом - фиолетовая футболка  с  золотыми  полосами.  В  руках  они  сжимали
пистолеты.
   - Стойте! - закричал Фрамиджян. - Тут бомба! Оба мужчины вбежали с  такой
скоростью, что, казалось, вот-вот врежутся в диван. Но в последнее мгновение
им все-таки удалось затормозить.
   - Где бомба? - спросил Альварес.
   - Здесь, на диване, - ответил Фрамиджян.
   - И что мне надо с ней сделать?
   - Ничего не делай! Пусть твой напарник придержит ее, чтобы не шевелилась,
а ты поможешь мне и Розалии встать с дивана.
   Пока Манитас держал бомбу, Альварес помог Фрамиджяну и Розалии подняться.
Он вывел их из дому на безопасное расстояние, а потом позвал Гуччарди.
   - Что мне делать с этой штукой? - раздался из дома голос Гуччарди.
   - Просто положи ее на пол, dolce - понятно? - и поскорее выходи.
   - Сейчас, босс. Эта штука совсем не похожа на бомбу. Я таких еще  никогда
не видел. Сейчас я положу ее на пол и... Ой!
   От мощного взрыва обвалился фасад дома. Несколько секунд  все  ошарашенно
смотрели на дымящиеся обломки.
   - Ну что ж, - наконец заговорил Фрамиджян. - Вот вам и ответ на вопрос  -
была ли это настоящая бомба. Пошли, Альварес, нам нельзя терять время.
   Альварес все еще не мог прийти в себя после взрыва.  Его  очень  огорчила
смерть Гуччарди, из которого получился бы первоклассный преступник, если  бы
не его фатальная неуклюжесть.
   - Сейчас я сниму с вас наручники, - сказал он Фрамиджяну.
   - Этим можно заняться и попозже, - ответил тот. -  У  тебя  есть  машина?
Тогда поехали.
   - Куда?
   - Я хочу разыскать этих ублюдков, - сказал  Фрамиджян.  -  Они  еще  меня
узнают с плохой стороны. Я их с землей сравняю!
   - Ицхак - воскликнула Розалия. - Если ты сейчас меня бросишь, между  нами
все кончено.
   - Отвези нас в ?Фонтенбло?, - сказал Фрамиджян.  -  Надо  же  нам  где-то
жить, пока не отремонтируют дом.

Глава 45

   Блэквелл встретился с Поляком  в  номере  отеля  ?Немо?.  Поляк  выглядел
деловым и невозмутимым. Блэквелл же был на взводе и жутко нервничал.
   - Так, ?ролекс? с тобой?  Отлично.  А  зажигалка  ?зиппо?  со  шрапнелью?
Хорошо. Вот возьми еще и это.
   Он открыл изящный кейс из тонкой флорентийской кожи, который  приготовили
на тот  случай,  если  Гусман  заплатит  остаток  наличными.  Поляк  показал
Блэквеллу потайную кнопку на ручке. Блэквелл нажал на нее, и  верхняя  часть
кейса сдвинулась в сторону. Под ней  в  пластиковой  форме  лежал  небольшой
плоский автоматический пистолет ?Спектр SMG?, со скорострельностью девятьсот
выстрелов в минуту, только  что  с  итальянской  фабрики  ?Сайге  С.П.А?.  В
четырех обоймах вмещалось пятьдесят патронов.
   - Точность стрельбы невелика, - заметил Поляк, - но  в  толпе  эта  штука
просто незаменима. Ее нельзя обнаружить даже при помощи рентгеновских лучей.
Кроме   ствола,   весь   пистолет   выполнен   из   пластмассы.   Использует
9-миллиметровые патроны от парабеллума. Синусоидальные нарезки  предохраняют
внутреннюю поверхность ствола от изнашивания. Впрочем, нам сейчас не об этом
надо  беспокоиться.  Берешь  его  в  руку  вот  так.  Первый  патрон  уже  в
патроннике, боек взведен.  Нажимаешь  на  эту  защелку  и  можешь  стрелять.
Никакой перезарядки не требуется. Просто нажимаешь на спусковой крючок,  вот
и все.  Эту  штуку  даже  не  надо  смазывать.  Все  детали  изготовлены  из
самосмазывающихся материалов.
   Блэквелл взвесил пистолет  в  руке.  Приятно  держать  такое  совершенное
оружие. Он положил пистолет обратно в футляр и задвинул верхнюю часть кейса.
   - Ладно, - сказал он совершенно спокойным голосом.
   Поляк  удивился.  Только  что  Блэквелл  нервничал,  а   теперь   казался
совершенно апатичным.
   - Что-нибудь не так? - спросил Поляк.
   - Все нормально. Просто... Ну, довольно трудно выхватить пистолет и убить
человека, даже если он этого заслуживает.
   - Знаю, - ответил Поляк. -  Так  называемая  ковбойская  этика.  Пусть  у
противника будет шанс. Пусть он первым выхватит оружие. А уж тогда можно его
и убить. Все это чепуха. Забудь об этом как можно скорее.
   - Постараюсь, - ответил Блэквелл.
   - Вспомни, ты же готовился стать наемником. А  наемники  никому  не  дают
шанса  на  победу.  Наемник  подписывает  контракт,  по  которому  обязуется
убивать, и убивает людей без всяких сомнений. То же самое и в Охоте.
   - Я не подведу, - пообещал Блэквелл. - Ты тоже там будешь?
   - Я все время буду поблизости. Если у тебя начнутся неприятности, я  тебя
прикрою. Чуть что, и я уже рядом. Стоит тебе попасть в беду, и я тебя оттуда
вытащу. Поэтому не беспокойся.
   - Поляк, меня, кажется, сейчас стошнит.
   - Тогда иди проблюйся, и все пройдет. Блэквелл поспешил в  ванную.  Через
несколько минут он вышел.
   - Ну, как теперь себя чувствуешь? - спросил Поляк.
   - Теперь все в порядке. Но мне кажется, что моя первая Охота окажется для
меня и последней.
   - Первая Охота всегда самая трудная, - сказал Поляк. - Время. Нам пора.
   - Будь осторожен, - ни с  того  ни  с  сего  сказал  Блэквелл,  вышел  из
гостиницы, сел в машину и уехал.
   Поляк  наблюдал  за  ним  в  окно.  У  классных  Охотников  всегда  такой
темперамент. Но актеры из них никудышные. Главное, чтобы  Блэквелл  выполнил
свою работу. Тогда все пойдет как по маслу. Поляку нравился  Блэквелл.  Жаль
только, что ему нельзя рассказать  все.  Эта  Багамская  корпорация  затеяла
чертовски хитроумную игру.

Глава 46

   - Если этот педик еще раз ко мне прикоснется, - сказал Коэлли,  -  я  ему
рожу разобью.
   - Он не педик, - сказал Блэйк. -  Многие  латины  носят  такие  рубахи  с
кружевами.
   - И за задницу щиплют?
   - Он просто хотел, чтобы ты чувствовал себя как дома. Не бери в голову.
   Блэйк и Коэлли прибыли на вечеринку на тойоте модели прошлого  года.  Она
казалась развалюхой рядом с мазератти и феррари, не говоря уже о  кадиллаках
и бьюиках. Двое парней в униформах  занимались  только  тем,  что  парковали
машины.  Гости  прибывали  непрерывно.  Многие  мужчины  были  в   кружевных
рубашках, а женщины казались орхидеями на каблуках.
   Тито проверял гостей по списку, к