тель  же,  понимая, что никаких "личных отношений"  между  ними
быть не может, что  любые попытки добиться расположения Котляра и тем  самым
облегчить свою  участь в экстремальной ситуации обречены на провал, -- как и
подобает  истинному  начальнику,  придерживался  в  отношениях с подчиненным
строгого тона.
     При этом  Председатель  мысленно звал Котляра "бандитским  комиссаром",
Котляр же Председателя -- "шакалом-крысятником".
     События последних двух недель  Котляру сильно не нравились.  Потому что
во всем этом приключении с дискетой было очень много непонятного.
     Непонятно было  прежде всего то, почему  дискета еще не  сработала и не
обрушила банк.  Ведь  Дисковод, которому  она  попала  в  руки, уже  ходил в
Петролеум. И Петролеум,  скорее  всего, не  купил  ее,  а  посоветовал,  как
попроще  и  побезопасней  распотрошить счета половины клиентов Трейда. Чтобы
самим в дерьме не  замараться. Однако это были тщетные надежды. Если что, то
у Котляра была  кассета со съемкой, на которой прекрасно видно, во сколько и
какого числа Дисковод зашел в Петролеум и когда он оттуда вышел.
     Кстати,  копию  Председатель   послал  этому  хрену   Весельчаку.  Чтоб
повеселее жилось,  чтобы  знал:  если что, то Трейд утащит  с собой на дно и
Петролеум.
     Еще более загадочной была  фигура Дисковода. Катается, блин, по  Москве
на простом  "Жигуле", но  при  этом какие-то совершенно  непонятные его люди
пачками  гробят трейдовских парней.  И абсолютно непонятно, зачем, свалив из
квартиры, он взорвал полдома. То ли супер, каких в Москве пока  еще не было.
То ли чайник, про которых говорят: "Дуракам  везет". И что за телка с  ним в
ботинках американского морского пехотинца? И кто за ним стоит?
     Котляр  интуитивно  чувствовал,  что какую-то, вероятно, очень  важную,
роль во всей  этой чертовщине играет Председатель. Наверняка  ведет какую-то
тройную  игру. Если не четверную. Вполне возможно,  что  он  тайно крутил  и
вертел  для того, чтобы под шумок хапнуть и где-нибудь схоронить трейдовские
фонды. То есть общак. Но как?
     Этого  Котляр  не мог понять ни на трезвую голову,  ни напившись, чтобы
снять напряжение этих безумных дней.
     Была  у  него  и еще одна головная боль. Если  Дисковод  и дальше будет
мочить его  парней с такой же интенсивностью, то скоро придется брать новых.
И  при  этом существовала  реальная  угроза  того,  что  Петролеум насует  в
трейдовскую службу  безопасности своих людей. А  это смерти подобно.  Потому
что  самое  главное  в  любом  российском  банке  --   это  надежная  служба
безопасности, которая  стережет  многие миллионы долларов от разграбления не
снаружи,  а изнутри.  От своих же хануриков, которых когда-то,  когда Котляр
был еще молодым рецидивистом, называли "несунами". Раньше выносили с заводов
гвозди и сиденья для унитазов. Сейчас прут пачки долларов.
     Таковы культура и национальный уклад. И не считаться с этим невозможно.


АППЛЕТ 100. ПСИХОДЕЛИЧЕСКИЙ ШАБАШ


     Следопыт наконец-то  осознал себя небедным человеком. Это  Танцор сразу
же  отметил  по тому,  что к  встрече  гостей он  подготовился  без  всякого
выпендрежа.   Никакого  тебе   "Малибу",   напитка   прыщавого  юношества  и
молодящихся американских старух, никакой паюсной икры, с горкой наваленной в
салатницу, никаких ананасов в  шампанском. Лишь балык, разделанный на газете
"Совершенно секретно", да два десятка "Гессера".
     А вот напыщенный  Дед приволок трехгранную литровую бутылку  "Грантса".
Что, впрочем, было вполне  понятно и  даже неизбежно: чего еще можно ожидать
от  человека, долгих сорок  лет  не  пившего ничего,  кроме токсичной  водки
Владимирского спиртзавода, и у  которого на старости лет завелись  кой-какие
деньжата?
     Сели за стол.
     -- Ну,  что, блин?  --  начал Танцор на правах второго по старшинству и
первого  по  жизненному  опыту,  отхлебнув  пива  из  горлышка.  И  опасливо
покосился на Деда,  который  отхлебнул виски  не  меньше,  а  может  быть, и
больше. -- Давай, Следопыт, бери листочек  бумаги. И черти всякие схемы, как
это менты в кино делают. Итак, что мы имеем?
     --  Мы имеем,  -- старательно, с высунутым от усердия  кончиком чуткого
языка, рисуя на бумаге  кружочки, начал Следопыт,  --  Трейд. И  в нем  двух
главных  действующих  лиц  --  Председателя  и  Котляра,  начальника  службы
безопасности.   Снаружи   Трейда,  как  бы  снаружи,   находится   серьезная
криминальная группа, которая и  является настоящим владельцем банка. Назовем
ее "советом трейдовских авторитетов".
     -- А внутри Трейда,  что ли, только  эти двое?  -- спросила  Стрелка, с
большим  интересом рассматривая мэйнфрейм,  жужжащий  как минимум  двадцатью
вентиляторами.
     -- Эти двое -- главные. Все  остальные  ничего не  решают.  Причем  они
разные,  как бы из разных команд. Котляр -- цепной пес, поставленный советом
авторитетов. Председатель особо  ничем  с этой  бандой  не  повязан.  Кроме,
конечно, денег,  -- объяснил Следопыт, спрятав наконец-то язык в  то  место,
где ему и положено было быть.
     -- Так, рисуй еще Весельчака из Петролеума. -- Танцор посмотрел на Деда
и  обнаружил, что в его бутылке уже осталось граммов девятьсот. -- Дед,  так
цельную бутыль и выхлебаешь?
     Дед, погруженный в глубокое раздумье,  ничего не  ответил. Лишь  махнул
рукой: мол, не лезь, не до тебя.
     Танцор понял, что психоделики не миновать. И продолжил:
     -- К сожалению, про Весельчака мы мало что знаем.
     --  Вы-то,  может, и мало, -- выпятил  грудь Следопыт,  -- а я  по Сети
полазил  и  кое-что  узнал.  Как ни  странно. Петролеум  принадлежит  именно
Весельчаку,  и никому более. У  него довольно замысловатая траектория. После
московского университета почему-то пошел в авиационный техникум, преподавать
политэкономию.  Потом  стал  директором "дома  быта",  где всякие  ремонтные
мастерские и  ателье.  Был  под  следствием  по поводу  крупной растраты, но
выкрутился.  И  стал директором  крупной  овощной базы  на Северянке.  Потом
наступила перестройка...
     -- Так  что,  у него  никакого образования?  -- перебила Стрелка. --  В
смысле, финансового.
     -- Самородок. И вот этот самый  самородок,  когда при Горбачеве все уже
начали  робко  подворовывать,  провернул  крупное дело.  Открыл в Фирсановке
подпольный  заводик,  на  котором гнал водку  из гнилых овощей.  Впрочем, не
только из гнилых,  не случайно в ту пору север Москвы терзала суровая цинга.
А  поскольку в  стране была  борьба с  пьянством, то  водка народом ценилась
очень  высоко.  Водка  в  больших  объемах  пошла  на  Дальний  Восток,  где
обменивалась у браконьеров по  четкому тарифу:  ведро икры за бутылку водки.
Икру закатывал в банки и пересылал это "красное золото" на Тайвань...
     -- Ага, -- сообразил Танцор, -- а оттуда в Россию компьютеры. Точно?
     -- Точно. Тебе бы это пораньше сообразить. Был бы сейчас человеком.
     -- Я, блин, тогда  на сцене  блистал, продвигал  русское  искусство  на
Запад.
     -- А умные люди, как видишь, продвигают на Восток сивуху. Короче, лотом
встал в колею и делал все то же, что и другие: спекуляция ваучерами, а затем
экспорт нефти и цветных металлов. Из всего этого и вырос Петролеум. А сейчас
к нефти добавилось оружие.
     --  Что именно? -- очнулся  Дед, у которого в бутылке было уже  граммов
восемьсот.
     -- Ракетные установки "Игла".  Разработка коломенского КБ. А  выпускают
на заводе Дегтярева в Коврове. Официально продают  в Индию, а налево толкают
в Африку.
     --  Отлично, отлично! -- непонятно  почему  оживился  Дед.  И  захватил
инициативу. -- Так, рисуй, давай, загадочных челябинских  защитников Танцора
и соединяй их с трейдовским Председателем!
     -- Это  с какого  же хрена? -- удивился Танцор. --  Эк тебя со  стакана
вискаря повело!
     -- Да с  такого! Мне  все  уже понятно. Я  ведь  тоже на  своем Пентюхе
поработал, ексель-моксель. Теперь еще  кружок, внутри него "X". Соединяй его
с Весельчаком и с Председателем.
     --  Какой  такой икс? -- скептически спросил Следопыт,  отмечая,  что в
бутыли у Деда еще поубавилось. Однако нарисовал.
     -- Да такой, какой вам и не снился!
     Дед  начал  возбуждаться.   Глаза  его  уже  сверкали   каким-то  почти
инфернальным пламенем. Он часто и помногу отхлебывал из своего  трехгранного
сосуда,  все более распаляя себя.  Затем, когда  бутыль наполовину опустела,
резко  уронил  веки  и  начал монотонно-сомнамбулически говорить  совершенно
чужим и абсолютно трезвым голосом.
     Танцор, Следопыт и Стрелка смотрели на Деда  с изумлением. Понимая, что
имеют дело с трансом, с переходом через границу, наглухо закрытую  для людей
обычных, не отмеченных печатью  гениальности. Или безумства.  Что одно  и то
же. Приоткрывающуюся для всех прочих лишь в их смертный час.
     В общем. Дед наговорил. Наговорил такого, чему невозможно было поверить
ни при каких обстоятельствах.
     Однако поверили. Поверили потому, что волны чего-то мощного, исходившие
от Деда,  пронизывали их  столь  осязаемо,  что  волосы  начали  искрить.  А
лазерный  принтер  вдруг  ни  с  того  ни  с  сего  начал выкидывать  листы,
испещренные какими-то  неведомыми  значками.  Вероятно,  это  была  какая-то
праписьменность -- доиероглифическая, доклинописная, дочеловеческая...
     * * *
     Сведения,  добытые на просторах мирового информационного поля впавшим в
транс Дедом-медиумом, были совершенно удивительными.
     Всю эту историю  с  дискетой заварил Председатель. Через подсадную утку
он  спровоцировал  Ханурика,  работавшего  в  банке  в  группе  обслуживания
компьютеров,  переписать номера  пластиковых  карт  вкладчиков.  Провокатор,
обещавший глупому и доверчивому пареньку за эту работу пять штук, должен был
забрать дискету и передать ее надежному человеку.
     Этот человек,  который, как  и  Ханурик  и  "подсадная  утка", подлежал
уничтожению сразу же после его использования, во-первых, должен был внедрить
номера  карт  в  Интернет при помощи одной из  наиболее  популярных  сетевых
рассылок.  Во-вторых,  изготовить дубликаты карт  и распространить  их среди
москвичей через обычную почту.
     На  самом раннем  этапе  этой аферы, "за  пять  минут" до начала паники
среди  вкладчиков,  Председатель  должен  был перевести  все  активы  Трейда
куда-нибудь подальше от России. В банк  какого-нибудь карликового островного
государства.  Куда-нибудь  в   Сент-Киттс  и  Невис  или  в  Сент-Винсент  и
Гренадины.
     Шаг  был   рискованным.  Поскольку  все  действия  Председателя  жестко
контролировались человеком  "совета  трейдовских авторитетов"  --  Котляром.
Однако  изворотливый  и  вероломный  жулик,  как   ему  казалось,  полностью
обезопасил себя  от  мучительных пыток и лютой  смерти. Заполучив  во  время
одного из фуршетов отпечатки пальцев Весельчака, он заказал через  надежного
человека в  корпорации Intel специальные  перчатки, на  внешней  поверхности
которых был полностью воспроизведен рельеф кожного покрова пальцев и ладоней
председателя правления конкурирующего  банка.  В перчатки были даже встроены
баллончики с жидкостью, по химическому составу идентичной поту Весельчака.
     Остальное  было  делом  техники. В час "X"  Председатель должен достать
абсолютно новый лаптоп, которого касалась лишь  рука заводского настройщика,
надеть   перчатки  и  сделать  перевод  активов  Треида  в  банк  оффшорного
государства. Затем перчатки уничтожались. А лэптоп с "пальчиками" Весельчака
подбрасывался в один  из его  загородных домов,  где его и обнаруживали люди
Котляра совместно с  головорезами майора Завьялова, купленного Председателем
с потрохами. Тут  же выяснялось, что ограбление Трейда было сделано именно с
этого компьютера, о чем  свидетельствовал протокол сетевого обмена, и именно
Артемием  Борисовичем Аникеевым, чьими отпечатками пальцев была помечена вся
клавиатура.
     Таким образом, Илларионов оказывался вне подозрений.
     Тут  же  "разгневанный"   Председатель,   выяснив  траекторию  умыкания
трейдовских  миллиардов,  вламывался  в  банк   Сент-Винсента  и   Гренадин,
распечатывал  тайный счет... И обнаруживал,  что  на нем ничего нет. Точнее,
долларов  двадцать,  оставленных   лишь  для  того,  чтобы  поглумиться  над
ограбленными.
     -- Это-то хоть понятно? -- спросил Дед с ухмылкой, приоткрыв глаза лишь
для того, чтобы влить в  свою ненасытную глотку  оставшиеся на дне несколько
капель сорокатрехградусного поила. -- Или тоже разжевывать надо?
     И, встретив недоуменное молчание, опять закрыл глаза и продолжил.
     Дело в том, что на  острове у Председателя сидит свой человек, которому
принадлежит этот счет. А чтобы он не скрысятничал, не присвоил чужые деньги,
в его мозги имплантировали интелевский  чип, который подавляет волю и делает
человека полностью управляемым. Этот раб получает по Сети приказ и переводит
всю сумму в банк Кипра. Но уже на счет Председателя. После этого на мозговой
чип приходит команда самоуничтожения...
     -- Стоп!  -- не выдержал Танцор. -- Стоп, Дед! Я  не имею ничего против
перчаток с потовыделением. По барабану мне и мозги с чипом. Но ответь мне на
такой  простой вопрос: почему  после  того,  как  стало известно  об  утечке
информации из Трейда, не поменяли пароли Председателя? Ведь в чем замысел? В
том, что Весельчак  якобы получил пароли от Ханурика. А  потом его замочили.
Значит, у Весельчака пароли недействительные. Можешь ответить?
     Дед молчал, упершись  подбородком в грудь и,  словно  младенец,  пускал
тоненькую струйку слюны.  И  вдруг захрапел. Стало  ясно, что  он  мертвецки
пьян. И вернуть  его к жизни способен лишь пятичасовой  сон,  наполненный то
потусторонними   кошмарами,  то   воспоминаниями   младенца,  пока   еще  не
покинувшего материнское чрево.
     -- Да нет, -- откликнулся Следопыт,  --  в этом-то как раз нет никакого
противоречия.  Ханурик  был шестеркой. Подключал кабели,  протирал мониторы,
чистил диски. Ни до чего серьезного его не допускали. Значит, шпион в Трейде
остался.  И именно  он  якобы передал Весельчаку  пароли  после  их  замены.
Согласен?
     -- Допустим,  так, -- нехотя согласился Танцор. -- Но почему тогда этот
Иуда, этот Председатель тянет кота за хвост? Почему не переводит деньги и не
вешает всех собак на Весельчака? На  хрена ему эта сраная дискета, зачем  на
меня устраивать охоту?
     -- Час "X". Должна начаться паника. И ты ее должен заварить. Но  теперь
это уже не главное.  Председатель  должен доказать Котляру,  что Ханурик нес
именно ту самую информацию. Что его не шлепнули по ошибке. Что у него вообще
была дискета. И она должна начать  играть.  Да, номера карт попали непонятно
кому. Но этот непонятно кто, то есть  ты, скорее всего жадный шакал, который
начнет  активно снимать  деньги вкладчиков. Значит, в банке попрежнему сидит
шпион, работающий на Петролеум.
     --  Вот-вот,  --  подхватила Стрелка. -- Поэтому  Председатель посылает
свою банду ловить тебя и мочить, а вторую нанимает охранять тебя. Согласен?
     -- Согласен. Но что же, блин, делать-то?
     -- Танцор! -- изумилась Стрелка до такой степени, что подавилась пивом.
И, откашлявшись, зло выпалила, -- ты  у нас кто, блин? Танцор или амеба?! Он
еще спрашивает!
     -- Да, спрашиваю!
     -- Мочить!
     -- Кого?!
     -- Всех, блин! Всех этих козлов! Всех подряд!
     --Да?!
     -- Да!!! Или  у тебя мужских гормонов  не  хватает?! Может,  я  все это
напрасно? Все  напрасно -- до умопомрачения?!  Может, я тебе не даю ощущения
настоящего мужика, сексуального монстра?! А ну, блин!!!
     Однако  Стрелка  не  стала  устраивать  при  Следопыте  полуторачасовой
вагинальной   оргии.  Чтобы   встряхнуть  Танцора,  нашлась   замена,  почти
эквивалентная.  Стрелка пихнула  в  сидюшную  вертушку диск, кулаком загнала
выдвижную панель в гнездо и врубила звук на разрушительную мощность:
     Be-bop-a-lula, she's my baby.
     Be-bop-a-lula, I don t mean maybe.
     Be-bop-a-lula, she's my baby doll, my baby doll, my baby doll.
     She's the gal in  the red blue jeans. She's the queen of all the teens.
She's the one that I know. She's the one that loves me so.
     She's  the one  that's  got  that beat.  She's the one  with the fly in
'feet. She's the one that walks around the  store  She's  the one that yells
"More. more, more!"
     Be-bop-a-lula, she's my baby.
     Be-bop-a-lula, I don t mean maybe.
     Be-bop-a-lula, she's my baby doll, my baby doll, my baby doll.
     Следопыт,  отступив в полумрак прихожей, сразу  же сообразил, что нужно
как   можно   дальше  держаться  от   этого  бешеного  па-де-де,  в  котором
схлестнулись его друзья. Подальше от тяжелых ботинок Стрелки, выписывавших в
пространстве причудливые траектории. От кулаков  Танцора, свистящих сразу во
всех  направлениях,  словно  неистовые снаряды, не  оставляющие в комнате ни
одного безопасного дюйма.
     Be-bop-a-lula, she's my baby.
     Be-bop-a-lula, I don t mean maybe.
     Be-bop-a-lula, she's my baby doll, my baby doll, my baby doll...
     От их чумовых тел, сшибающихся, извивающихся, вращающихся двумя жадными
смерчами, засасывающими всю энергию мира.
     Be-bop-a-lula, she's my baby.
     Be-bop-a-lula, I don t mean maybe.
     Be-bop-a-lula, she's my baby doll, my baby doll, my baby doll...
     Лишь один Дед каким-то чудом оставался совершенно  недвижимым. Однако и
с  ним  произошли  перемены. Он  как  бы помолодел,  хищно улыбаясь  во сне.
Наконец-то он выбрался  из  тесной  материнской  утробы и  теперь  гонял  по
Нью-Йорку  копов,  прыгая  с  небоскреба  на  небоскреб,  обрывая  в  полете
электрические провода, осыпавшие его веселыми искрами.
     Be-bop-a-lula, she's my baby.
     Be-bop-a-lula, I don t mean maybe.
     Be-bop-a-lula, she's my baby doll, my baby doll, my baby doll...
     Yeaa-a-a-a-a-ah!!!!
     И  одновременно  кончили, вскинув вверх правые руки  с  яростно сжатыми
кулаками: "МОЧИТЬ!!! МОЧИТЬ КОЗЛОВ!!!"


АППЛЕТ 101. МАЙОР ОПОЗНАЕТ ЗОМБИ


     Прошло уже три недели,  как  информация о пластиковых  картах  попала в
руки этого хренова Дисковода. А он  все не мычал и  не телился. Председатель
нервничал.  Шло время,  гибли  люди, перчатки  лежали без  дела.  Пылился  и
лэптоп, украденный  в  офисе  Петролеум-банка.  Не  было массированной кражи
денег  со счетов  Трейд-банка,  и, значит, как  бы  не  было  и факта утечки
информации. А без этого алиби начинать операцию было рискованно.
     Конечно, за это время один лох обратился с жалобой,  что с его карточки
куда-то  пропали  вонючие  полторы  штуки. Дело обычное  и вполне заурядное.
Кто-то  после попойки оставляет  карточку на работе, прямо  на своем рабочем
столе.  При  этом  рядышком лежит  и  электронная  записная книжка,  где без
особого труда  можно  отыскать  и  номер  паспорта, и  адрес,  и  телефон, и
ПИН-код. И, естественно, кто-нибудь из коллег этого кретина нагревает его на
всю сумму.
     Кому-то  лень  оторвать  задницу  от  стула.  И он  все,  включая хлеб,
покупает  в интернет-шопах,  не  зная,  что  в  его  компьютере сидит вирус,
рассылающий сведения о пользователе во все концы планеты.
     Но  есть   и  еще   большие  оригиналы.  Так   сказать,   чемпионы   по
раздолбайству. Один такой долго и напористо убеждал Председателя  в том, что
банк  обязан  вернуть ему неизвестно каким образом  исчезнувшие восемнадцать
тысяч долларов. Однако выяснилось, что этот чудила, расплачиваясь в магазине
своей  голдовой  "Визой", вдруг заметил, как одна  из продавщиц,  истекающая
жизненными соками, изобразила  на фэйсе непреодолимое  желание потрахаться с
клиентом.  Чудила  тут  же  пошел  на  поводке  в специально отведенное  для
трахания мозгов клиентов  место.  А в  это время его карту катали и  катали.
Катали до  тех пор, пока не только не высосали всю наличку, но и не навесили
предельно допустимый кредит.
     Председатель,  будучи  человек