да два назад.
     Поэтому нет ничего  удивительного в том, что Роман довольно скоро начал
звать  свое  детище  Танцором,  без  всяких  кавычек.  И  это  было   вполне
естественно,  поскольку он, как и  положено  всякой эвристической программе,
вел себя зачастую непредсказуемо. То есть обладал "характером", "личностью",
со  временем   у   него  сформировались  свои   "привычки".   А  еще   через
некотороевремя  Роман  отбросил  кавычки  и  в  словах  характер,  личность,
привычки.  Для лучшего  понимания  процессов,  которые  протекали  в  недрах
Танцора,  гораздо  удобней  было  воспринимать его  не только  живым,  но  и
разумным существом.
     Конечно, ни  общаться с  ним, ни  читать его мысли было невозможно -- в
обычном,  человеческом,  смысле этих действий.  По той  простой  причине, по
какой люди  и  создавший их  Бог не могут вступить в  контакт. Опять  же и в
человеческом смысле  этого слова, и в божественном. Можно было говорить лишь
об  импульсе  создания, о задачах, вложенных в  Танцора Романом, которые ему
предстояло выполнять  уже  самостоятельно, не  понимая их  смысла. Опять же,
возвращаясь  к тайне создания человека, можно провести параллель со "смыслом
жизни", который никому не дано постичь.
     Смысл жизни Танцора заключался во  взламывании и уничтожении  серверов.
Романа, конечно, никто не посвящал в стратегию всего проекта. Однако он, как
человек  весьма  неглупый,  понимал, что  делает что-то типа солдата третьей
мировой войны, когда боевые действия будут  вестись в основном в виртуальной
сфере, в Мировой паутине. И одержанные там победы будут в реальной жизни для
противника  катастрофическими, поскольку  лет через двадцать  - тридцать  от
исправной  или  неисправной  работы  управляющих  компьютеров жизнь  каждого
человека будет зависеть процентов на девяносто.
     Разрушил  управление  Чикаго,  и  тут  же  Чикаго  погружается  в  хаос
техногенных  катастроф,  пожаров,  взрывов,  ядовитых выбросов,  мгновенного
одичания толп, мародерства... И на следующий день в Чикаго уже нет не только
ни одного  целого  оконного стекла,  но нет  и  промышленности, и  городской
инфраструктуры, и транспорта. Нет и ни одного психически здорового человека,
поскольку  человек, на  несколько часов погруженный  в  первобытную  стихию,
возвращается из нее с огромным трудом  и  главное -- с большой  неохотой.  В
процессе  падения всякий предмет, а человек,  по  твердому убеждению Романа,
тоже является предметом,  расходует  всю свою  потенциальную  энергию, и  на
движение в обратном направлении ничего не остается.
     Роман  был доволен  полученным результатом.  Его  Танцор  принципиально
отличался от всех  моделей,  созданных  до  него.  Он обладал ярковыраженным
интуитивным  мышлением,  что позволяло ему  находить совершенно  неожиданные
решения, сбивавшие с толку противников.
     Все  же  остальные   были  чисто  логическими   машинами,  поступающими
абсолютно  предсказуемо. Такие могли проломиться сквозь компьютерную систему
безопасности противника лишь при помощи грубой  силы. Брали, что называется,
не   умением,   а  числом.  И  отразить   их  атаку  при  наличии   солидных
программно-аппаратных ресурсов было делом нехитрым.
     Танцор  же   работал  почти  безукоризненно,  ничем   не  выдавая  свое
приближение,  ошеломляя  парадоксальностью  наносимых  ударов и используемой
защиты,  не  оставляя  абсолютно  никаких  следов.  Лишь   горы   дымящихся,
догорающих  файлов,  искореженные  теги,  разбросанные кровоточащие  ошметки
операционной системы. А кто все это натворил, узнать было невозможно.
     Конечно,  Роману  пришлось  повозиться  с  Танцором.  Его  неординарная
личность постоянно пыталась взбунтоваться  против создателя.  Что,  впрочем,
было  вполне  естественно,  ведь  не  болванчиком же  его  сделали,  а,  как
говорится, по образу и подобию, со всеми вытекающими из этого обстоятельства
следствиями.
     Поэтому,  чтобы связать  лишние  степени свободы  наиболее естественным
образом,  для него  пришлось  сделать  "женское"  приложение,  Стрелку.  Это
усилило мотивацию  поступков Танцора.  Вдвоем  со Стрелкой,  рациональной  и
расчетливой, они образовали великолепную команду. И  хоть  период тренировок
пока  еще не закончился, и Танцор пока еще громил сервера в пределах русской
сети, но, Роман был убежден, никакое хваленое западное железо, набитое пусть
и супер-софтом, не устоит перед его разработкой.
     Что же касается игры "Мегаполис", то в конторе  никто к ней всерьез  не
относился.  Считали,  что  где-то там наверху, где координируется реализация
всего проекта, люди с  жиру бесятся. Ни  Роман, ни  кто бы то ни было  еще к
этим игрушкам не  имели ни малейшего отношения. Считали, что это что-то типа
наглядной иллюстрации, показывающей  результаты  сравнительного тестирования
боевых программ.
     Вопрос о том, что  какие-то  реальные  люди,  имеющие  имена разработок
отдела  в"-- 11, бегают  по Москве и  реально мочат конкретных людей,  никем
всерьез  не  рассматривался. Все  считали  сайт  "Мегаполиса"  чем-то  вроде
художественной самодеятельности  изнывающего  от скуки и безделья неведомого
начальства.
     Больше Роман  ничего  не знал.  Да и  знать  не  хотел,  потому что был
программистом, профессионалом, и к праздности  относился  с плохо скрываемым
пренебрежением.
     -- Деньги? --  переспросил он Алексея.  --  Деньгами интересуешься? Для
того  чтобы,  на  твоем  уровне,  дорогой Леша,  претендовать  на  приличные
халявные  деньги,  необходимо создать  банду, крупную банду, стволов на  сто
пятьдесят  - двести. И чтобы народ  был  отпетый,  закаленный где-нибудь  на
Кавказе, а лучше в  Африке. Но в данном конкретном случае, тебя не  спасет и
десантная дивизия. Ты, Леша, покойник.



Апплет 1011. Охота на лейтенента



     Осипов  вернулся  домой  в подавленном состоянии. Все летело к чертовой
матери. Потому что до тех денег добраться было невозможно. Во всяком случае,
с  тем материалом, который он  смог  нарыть. А лезть дальше в приоткрывшуюся
щель в одиночку было не только крайне затруднительно, но и опасно.
     Несомненно, Родионов  рассказал все что знал. Или почти  все. Следующая
ступень  информации  о проекте для рядового исполнителя  была,  естественно,
недоступна.
     Это  аксиома  всех секретных разработок. Получаешь свои  пять  кусков в
месяц и, будь любезен, не рыпайся выше. Есть люди, которые  думают о тебе. И
в  нужный  момент  они  примут верное  решение.  Либо  спишут  тебя  как  не
оправдавшего возложенных надежд.  Либо переставят  на  следующую  ступеньку.
Либо  сбегут  с корабля,  а  ты  и  десятки таких же,  как  ты, бессловесных
исполнителей  --  вы все вместе будете  еще  какое-то  время  драить палубу,
стоять на вахте, и забивать в кубрике  козла  под  соленые  профессиональные
шутки.  До тех пор, пока не  выяснится,  что  машинное  отделение  заполнено
водой, а на борту не осталось ни одной спасательной шлюпки.
     Осипов  был опустошен.  Цель,  которая совсем  недавно  казалась  такой
близкой,  превратилась  в  мираж,  до  которого  не  дойти,  не доехать,  не
долететь.
     Уже  совершенно  бесцельно он включил компьютер и  подключился к  Сети.
Аутлук начал скачивать  пришедшую  почту. Шли одни спамы, то есть совершенно
беспардонные рекламные  тексты,  зазывающие непременно заглянуть  на тот или
иной сайт, оставить пару долларов и  через месяц получить несколько тысяч. И
вдруг  мелькнул знакомый адрес: adm@megapolis.sc. Алексей  испуганно  открыл
письмо:

     boy, которого зовут Алексеем Осиповым!
     К сожалению,  ты  слишком  далеко зашел. Поэтому  готовься сам знаешь к
чему. Через полчаса начинается внеплановый тур игры. Объектом охоты, как ты,
видимо, уже  догадался,  выбран  именно ты.  Жди  Танцора.  Думаю, это будет
именно он.
     Жаль, искренне жаль :(((((((
     administrator

     Ну  что   же,   Алексей  мог   предположить,  что   квартира  Родионова
прослушивается. Мог быть осмотрительней. Мог.Но не сделал этого.
     Вляпался.
     Однако не совсем понял, зачем этому козлу понадобилось ломать комедию с
Танцором. Ведь, если  верить Роману, охота будет на его  мэйнфрейм,  а не на
него лично.  Мэйнфрейм, конечно, штука очень дорогая. Однако он был чужим. А
вот свой третий "Пентиум" Алексей на всякий случай вырубил из  сети.  И  еще
выдернул кабель из сетевого порта. "Пентиум" был свой, со своей информацией,
копившейся уже года два...
     И наконец-то  до  Алексея дошло! Ведь в мэйнфрейме  информация, которая
может навредить  этой ублюдочной  конторе  --  конкретные банковские  счета,
схема  перемещения денег,  и, что самое  главное,  --  фамилии участвующих в
проекте. Именно ее они и собираются убить.
     Осипов мгновенно  сообразил,  что эта  информация  может его не  только
погубить,  но и спасти: если он перепишет все на  DVD-диск, а  потом сделает
так,  что  в  случае  его  смерти  диск  попадет,  скажем,  к дорогому  шефу
Завьялову. Ведь не полный же он кретин.
     Глянул  на часы --оставалось еще минут десять. Достал чистый дивидишник
и  вставил в окошко вертушки. Затем нашел в  каталоге нужную папку и  набрал
команду  Copy  c:\megapolis\*.*  f:\banda.  И  сильно  стукнул  указательным
пальцем по энтеру. Началось копирование.
     Осипов закурил и стал нервно посматривать на часы. Осталось пять минут,
а  эта зараза  тугодумная  все  скрипела  и скрипела.  Три  минуты.  Две.  И
наконец-то крякнул бузер, оповещая об исполнении команды.
     Осипов выхватил диск, метнулся к шкафу и засунул его на верхнюю  полку,
под стопку постельного белья.
     Вернулся   и  активизировал  все  антивирусные  программы  --  и  пакет
Касперского,   и   доктор-WEB.   И   установил  дополнительную   защиту   от
несанкционированного внедрения макросов.
     На сайте "Мегаполиса" появилось задание для киллерской банды.
     Алексей  с  удивлением  обнаружил,  что  под  его  фамилией,  именем  и
отчеством торчала какая-то кривая чужая фотография, а еще ниже были сведения
о  каком-то совершенно незнакомом ему человеке: 37 лет,  библиотекарь, курит
сигары "Монтекристо", живет на Лубянке, женат третьим браком, в сумме  шесть
детей,  на груди татуировка Давида, сражающегося со львом, выходные проводит
с удочкой  на Истринском водохранилище, с собой  постоянно носит электрошок,
годовой доход -- тридцать тысяч долларов,  и всякая  прочая ахинея, никак не
вписывающаяся  в  одну  биографию.   Типичная   галлюцинация,  плод  больной
фантазии.
     Осипов рассмеялся. Но не вполне  естественно, а так, как смеются, когда
рядом  неожиданно разбивается об асфальт огромная глыба льда, сорвавшаяся  с
крыши и  беззвучно,  украдкой,  втайне  от твоей  интуиции  несшаяся на твою
голову с перекошенным  от злобы  лицом, которая немного  ошиблась с моментом
отрыва, не рассчитав  ширины твоих шагов. Именно -- с лицом, которое  теперь
невозможно было собрать из сотен осколков.  Именно, потому что  посягнуть на
одиночную человеческую  жизнь  способна лишь одушевленная материя.  Природа,
лишенная  свободы   выбора,  способна  убивать   лишь  слепо  и  в  массовых
количествах, порой сметая с лица земли целые племена, а то и народы.
     Осипов рассмеялся, потому что  решил, что сосулька прошла мимо. Мимо не
только   его   головы,   но   и  компьютера,   безмятежно   урчащего  своими
вентиляторами.
     Закурил. Почти с наслаждением. И даже начал отхлебывать пиво, неотрывно
глядя в монитор.
     И вдруг звук изменился. В ровное  гудение вентиляторов вплелся  нервный
дергающийся  звук жестких дисков,  которые затарахтели, засуетились, пытаясь
обслужить   обрушившийся  на  них   поток  запросов.  На  мониторе   всплыла
препохабная  картинка:  маленький  человечек выбивал чечетку  на вращающемся
диске, и из-под его каблуков во все стороны летели искры.
     "Форматировать начал, скотина!" -- понял Алексей. -- "Хана дискам и все
что на  них было!" Однако он это и  предполагал, все было  заранее ясно.  Но
чтобы так  легко, так  быстро,  без какого бы то ни  было  усилия! Раз  -- и
вломился! И делает, что хочет.
     Выключать  компьютер  было уже бесполезно. Вирус  или  что там  еще уже
укоренился в нем. И после повторного включения  продолжилось бы то же самое.
И так до тех пор, пока мэйнфрейм полностью не лишится всех  своих программ и
не превратится в кусок  бессмысленного железа. Такого же девственно чистого,
как  и до  инсталляции операционной системы. И Осипов стал опустошенно ждать
этого  момента. Надеясь, что этот ублюдочный Танцор,  может быть,  не спалит
процессорные  чипы  и   не  покарябает  считывающими  головками  поверхности
винчестеров.
     Через десять минут все закончилось. Экран монитора погас, и в его левом
верхнем его углу начал мерцать бессмысленный курсор.
     Осипов все-таки выключил и тут  же включил  мэйнфрейм, нажав на клавишу
Delete, чтобы попробовать войти в программу установки конфигурации. Но и это
не  получилось. Постоянная память тоже была стерта.  Возникло  ощущение, что
внутри  компьютер  превратился  в выжженную  солнцем  пустыню, где  ветер  и
бесконечность медленно перемешивают море кварцевого песка.  Алексей выключил
сетевой рубильник. Квартира наполнилась тишиной.
     В общем-то, и никакой сосульки не было. Хрен  с ним, с мэйнфреймом. Все
равно он уже не понадобится, потому что дальше колоть "Мегаполис" желания не
было.
     И вдруг в квартире погас свет.
     У Алексея бешенно заколотилось  сердце.  В голове началась лихорадочная
скачка мыслей: что это, что это, что это, что это, что это?!.
     Как  мышь,  он прокрался к входной двери и, задержав дыхание, глянул  в
глазок.
     На площадке свет горел, и никого не было. Услышал, как у соседей бубнит
телевизор.
     Значит,  только  в  его  квартире. Значит,  это  вырубился  только  его
рубильник. Его рубильник, до  которого  -- если  открыть дверь -- всего лишь
полтора шага.
     Всего лишь полтора шага, которые могли напороться на  все что угодно --
на пулю, нож, удавку.
     А могли и  не напороться. Это могла  быть  обычная перегрузка,  которая
возникла при  глумлении над мэйнфреймом. И  от нее-то  и сработал рубильник.
Да, могло быть именно так.
     Но могло  быть  и по-другому.  Кто-то открыл щиток  и надавил на черный
рычажок  указательным пальцем  сверху  вниз. А теперь  стоит  за  углом,  на
верхней  ступеньке  лестничного марша, чтобы  его не было  видно. И  тоже не
дышит.
     Но  не дышит  совсем иначе,  не как затаившийся  в норке  суслик, а как
лиса, терпеливо дожидающаяся добычу с другой стороны входного отверстия...
     От этого "входного отверстия" Алексея аж передернуло.
     Время в темноте и тишине шло с непонятной скоростью. Может быть, прошло
десять минут, а, может быть, и полтора часа.
     И вдруг хлопнула входная дверь, и снизу стали подниматься шаги, по всей
видимости, женские. Первый этаж. Второй...
     "Почему  не  на  лифте?"  --  подумал  Алексей.  И  понял, что  лифт не
работает.
     Шаги приближались к его этажу, третьему. И -- не сбившись с ритма -- на
площадку  поднялась женщина в зеленом  пальто  и с  желтым  пакетом в правой
руке. Значит,  на  лестнице  никто  не  стоит! Иначе  бы шаги, если бы  и не
повернули обратно, но непременно сбились бы.
     Женщина прошла  выше. И вскоре на четвертом этаже дважды щелкнул замок,
и хлопнула дверь.
     У Алексея отлегло от сердца -- все чисто, никого!
     Но все  же дверь  он  открыл с опаской, так, чтобы можно было бы тут же
кинуться  обратно,  и  шагнул  на  площадку,  поворачивая  голову  влево,  к
электрощиту,  и поднимая и  распрямляя правую  руку в локте, занося  ее тоже
влево.
     И в этот момент на него что-то сверху обрушилось. Площадка  погрузилась
во мрак. Исчезли звуки  и терпкие кошачьи запахи. Исчезли боль  и изумление.
Исчезла и сама площадка.


     ***
     Сознание вернулось к Осипову так же внезапно, как и покинуло его, -- от
выплеснутого в лицо стакана  воды. Привести в  движение удалось только веки,
потому что весь  он  был крепко привязан  к стулу, а рот был заклеен широким
скотчем.
     Прямо перед ним  стоял  омерзительного вида человек, почти безгубый,  с
отражающим свет люстры черепом, словно его полировали специальной абразивной
пастой для черепа, с нависшими над узенькими глазками  белесыми  бровями,  с
просевшими  щеками  и какими-то совершенно немужскими ушками, миниатюрными и
почти розовыми. Был он среднего роста и досорокалетнего  возраста, однако на
квадратном его подбородке был различим небольшой порез от бритвы,  словно он
брился какой-нибудь допотопной  моделью  бритвы -- "опасной",  которая  была
популярна в  пятидесятые годы. Одежда и  перстни свидетельствовали о большой
приближенности к классу хозяев жизни.
     Это как же  он умудрился-то? -- подумал  Алексей, -- Прямо с потолка, с
такой  рыхлостью-то?  Подумал,  несмотря  на  ужас,  который  все  никак  не
отпускал.
     И  вдруг в  дверном проеме,  ведущем  в  прихожую,  произошло  какое-то
шевеление.
     Алексей, превозмогая боль, повернул  голову. Весь проем занимал некто в
мышиного цвета  комбинезоне, огромный,  как  БТР, с  никогда  не  моргающими
глазами, с  нечеловеческой  реакцией, которая была сжата  мощной  пружиной в
любое время  суток,  в любое мгновение каждого часа,  в  любую  микросекунду
каждой секунды. Идеальный  убийца, за миг до прыжка неразличимый как на фоне
сельского  ландшафта, так  и  в  урбанистском  интерьере,  несмотря  на свои
габариты. Стало понятно, почему  женщина с пакетом прошла  мимо,  не заметив
странной конфигурацию потолка.
     Безгубый расплылся в омерзительной улыбке, совершенно лягушачьей:
     --  Что,  Леша допрыгался? Не  послушался  Сисадмина,  попер  напролом!
Дорогу  молодым! Вот и  влип. И  на спасение надеяться  не  приходится.  Что
замычал-заерзал? Думаешь,  скажешь,  что у  тебя  ценная информация  на  DVD
записана, и ты хочешь обменять ее на свою жизнь? Вот твоя информация!
     И  он  взял со стола  диск, помахал  им  перед  носом Алексея, и  кинул
верзиле.  Верзила тут  же  разодрал  его на части. Безгубый закурил сигару и
надолго замолчал, разглядывая Осипова.
     Осипов, хоть это было и абсолютно  бессмысленно,  попробовал  прочность
веревки, связывающей за спиной руки.
     -- Не дергайтесь, молодой человек, это  абсолютно бесполезно. Надо было
как следует подумать,  прежде чем шантажировать  своего бывшего однокашника.
Вот именно, бывшего. А теперь обратно, в жизнь, для вас путь заказан. Только
в обратном направлении. И теперь уж вам можно совершенно спокойно рассказать
обо всем проекте. Вы это заслужили ценой, так сказать, всей своей жизни.
     И Безгубый, уютно устроившись в кресле и обсыпая сигарным пеплом пальто
за пять тысяч  баксов, рассказал,  что он отнюдь не  Сисадмин, который также
является программой, а Координатор всего  проекта. А  кто  заказал проект, о
том Осипову лучше не знать, даже за пятнадцать минут до смерти.
     Игровой  сайт "Мегаполис" сделан отнюдь  не по прихоти  изнывающего  от
скуки и  безделья начальства, как  считал покойный Родионов, а необходим для
обкатки боевых программ.
     Его   принцип  стар,  как  мир,  и  прекрасно   всем  известен.  Однако
техническая реализация  потребовала  огромного труда  десятков  специалистов
экстракласса. При  помощи хитроумных программных процедур, в  нюансы которых
Координатор  даже и не пытался вникнуть, происходит  совмещение  иллюзорного
образа человека, которого необходимо уничтожить игрокам, с вполне конкретной
компьютерной системой, подключенной к Интернету.
     То   есть,  наглядно  выражаясь,  "на   лоб"   системы   "наклеивается"
"фотография" жертвы,  и "пуля", пробив  бумажный  листочек, выводит из строя
компьютеры неприятеля. Потенциального неприятеля.
     При этом охота  происходит сразу как бы  в двух средах, параллельно, --
каждому объекту Интернета  ставится в соответствие  тот  или