от это уже совсем неясно, - задумчиво проговорил Фома.
   - Похоже, зря его тут считают дураком...
   Он был очень удивлен.
   - Ты кто такой?
   - прорычал свирепо Ланселот.
   Большим осколком скалы ему крепко заехало по лбу, и  поэтому  он  был
очень зол.
   - Что ты тут делаешь, чародейский выкормыш?!
   - Ай, не убивайте, храбрые рыцари! - заверещал карлик - Ай, обознался
я...
   - Говори, гаденыш!
   - заорал Ланселот и для пущей важности замахнулся мечом.
   - Все, все скажу! Все как есть!.. - выл карлик, катаясь по полу.
   - Рассказывай, - спокойно сказал Фома.
   - Я тут, это, сторожу, - захлебываясь,  заговорил  карлик.  -  Чтобы,
значит, никто сюда без спросу не попал...
   Мы чины маленькие, подневольные, что велели, то и делаем,  пожалейте,
гордые рыцари, не троньте горемыку, все, что хотите, для вас  сделаю,  в
лепешку разобьюсь, а мной довольны будете...
   - Подожди, - перебил его Фома. - Мерлин-то где?
   - Там, - всхлипывая, карлик указал рукой в глубь пещеры,  -  там  он,
супостат, а меня, значит, здесь  поставил,  добрых  людей  отваживать..,
голодом морит, есть-пить не дает, пугает да угрожает все...
   - А что он там делает, Мерлин-то? - озадаченно спросил Ланселот.
   - А я почем знаю?
   - плаксиво проговорил карлик, размазывая грязнющим узловатым  кулаком
слезы по замызганной физиономии.
   - Меня туда вовсе и не пускают...
   - Ну что, доблестные сэры?
   - осведомился Ланселот, слезая с коня. - Пойдем, что  ли,  посмотрим,
чем там наш старый приятель занимается?
   - Пойдем, - согласился Фома и тоже спешился.
   - Честно говоря, мне очень любопытно.
   Ай да достойный отшельник... И вообще меня начинают  терзать  смутные
подозрения.
   Иван  молча  соскочил  с  коня  и  привязал  его   к   очень   кстати
подвернувшейся здесь смолистой невысокой сосенке.
   Он даже не стал задумываться о том, откуда  здесь  появилось  дерево,
которого буквально только что не было: эка невидаль!
   Здесь замки вместе с крепостными стенами проваливаются в  небытие  за
полсекунды, а уж дерево - вообще мелочь...
   Остальные тоже привязали коней к сосенке.
   - Смотри у меня, - грозно сказал Ланселот,  обращаясь  к  карлику.  -
Ежели  с  лошадьми  что  случится,  то...  -  Он  выразительно   помахал
здоровенным кулаком.
   -  Ничего  не  случится,  -  заторопился   карлик.   Он   был   очень
предупредителен и послушен.
   - Не беспокойтесь ни о чем, добрые  рыцари,  идите  себе  спокойно  и
накостыляйте там ему, душегубцу проклятому...
   - Залебезил, - проворчал Ланселот.
   - Тебе еще за твои разговорчики причитается...
   - Да я ж не виноват, - снова заныл карлик.
   От Ланселота он держался на всякий  случай  подальше  и  старался  не
смотреть на него.
   - Это все он, Мерлин, меня заставлял...
   - Хватит, - оборвал его Ланселот. - Ну что, пошли, Доблестные сэры?
   - Подожди, - остановил его Иван. - Там, наверное, темно...
   Он подошел  к  сосенке,  срубил  верхушку,  поискал  глазами,  увидел
какую-то тряпку, тоже очень кстати оказавшуюся здесь, и сделал факел.
   - А нет ли у тебя случайно огнива, любезный сэр?  -  обратился  он  к
Ланселоту.
   Тот отрицательно покачал головой.
   Иван посмотрел на Фому.
   - Некурящий, - развел руками Стихоплет.
   Иван строго посмотрел на карлика.
   Тот съежился под его взглядом.
   - Ну, чего еще, чего, - забормотал он.
   - Чего еще надобно от меня?..
   - Огоньку.
   - А, это можно, - оживился карлик. Он вытянул руку,  зажмурил  глаза,
что-то громко хрустнуло, взвился дымок, и из  его  указательного  пальца
показался язычок пламени.
   - Спасибо, - вежливо сказал Иван и подпалил факел.
   Когда огонь разгорелся, он сказал:
   - Пошли, - и первым зашагал в глубь пещеры.
   Ланселот и Фома последовали за ним.
   Судя по всему, пещера была очень велика.
   Пол у нее оказался ровный, с заметным уклоном вниз.
   По стенам метались какие-то мрачные тени; невидимая в сумраке местная
живность негромко попискивала, постанывала и похрюкивала.
   Неяркое колеблющееся пламя факела не  позволяло  рассмотреть  потолок
пещеры, однако, похоже, он находился где-то довольно высоко.
   - Ай да Мерлин, -  бормотал  за  спиной  у  Ивана  Фома,  -  вот  так
устроился. А  все-то  думают,  что  привалило  беднягу  камнем  тяжелым,
страдает он, сердечный, через верность свою данному слову,  жалеют  его,
бедолагу... а он лягушонка на входе посадил и его стенать заставил - еще
небось и за бесплатно, это он любит... Ай да Мерлин...
   - Стой, - скомандовал негромко Иван, и они остановились.
   Пещера  впереди  заметно  расширялась:  забрезжило   довольно   ярким
красновато-серым светом и послышались пока еще  неразборчивые  голоса  и
звуки музыкальных инструментов. Иван погасил факел.
   Крадучись, они приблизились к границе освещенного пространства.
   Иван присвистнул, Фома охнул,  Ланселот  удивленно  выругался  сквозь
зубы.
   Картина, открывшаяся их взору, была удивительной и живописной.
   Пещера, по которой они шли, оказалась всего лишь коридором, ведущим в
настоящее помещение, которое действительно было огромно.
   Перед рыцарями предстало обширное пространство, и на пещеру-то совсем
не похожее, настолько  оно  было  велико,  особенно  в  высоту:  потолок
находился в сотне метров над ними, никак не меньше.
   Вдоль стен возвышались мощные колонны, пол был мраморным, в мраморном
же бассейне неподалеку плескалась и журчала искрящаяся прозрачная вода.
   Рядом с бассейном находились столы и скамьи.  Столы  были  заставлены
яствами и винами - как всегда в здешних местах, жратвы имелось  вдоволь,
- а на скамьях  расположились  очень  разнообразные  существа:  обросшие
болотной тиной кикиморы; сухонькие старикашки, все в каких-то  сучках  и
задоринках;   водянистые   полупрозрачные   тяжело   дышащие    личности
неопределенного  пола;  довольно   симпатичные   девицы   явно   лесного
происхождения, о чем свидетельствовали нежные веточки и листочки, росшие
у них вместе с пышными волосами; уродливые горбуны и  карлики;  какие-то
вовсе непонятные и неприятные на вид страшилища со  множеством  щупалец,
зубищ и глазищ; анемичные клыкастые кавалеры и их дамы приятного вида, с
красными глазами и изысканными манерами...
   Во главе всего этого пандемониума  восседал  благообразный  старик  с
длинной белой бородой.
   Одной рукой он держал большущий  бокал  с  напитком  кроваво-красного
цвета, а другой обнимал неприлично хихикающую толстокосую  девицу,  ярко
накрашенную и скудно одетую.  Еще  с  пяток  таких  же  девиц,  радостно
повизгивая,  терлись  рядышком,  а  за  их  спинами   терзал   различные
музыкальные  инструменты  небольшой,  но   шумный   оркестр,   состоящий
здоровенных лохматых обезьян.
   Все одновременно говорили, ели, пили, пели,  смеялись  и  обнимались:
очевидно, гулянка была в самом разгаре.
   Иван полюбовался на веселье и повернулся к Фоме. Тот  стоял,  раскрыв
рот. Ланселот мрачно усмехался.
   - Интересно, что бы все это значило?
   - задумчиво произнес Иван.
   - Келья аскета?
   - Ничего себе, - только и смог сказать Фома.
   -  Замуровался,  значит,  Мерлин.  Страдает  от  любви,  честности  и
глупости. Плоть умерщвляет...
   Ланселот с чувством сплюнул.
   -  Ничего  другого  от  нашего  предсказателя  я  и  не   ожидал,   -
презрительно сказал он.
   - Прохвост, тунеядец и алкоголик.
   Паразит на теле. славного рыцарства.
   Иногда я готов согласиться с Артуром: неладно в нашем королевстве, ой
неладно...
   - Я думаю, что дело обстоит еще хуже, чем ты мог  бы  представить,  -
мрачно произнес Фома.
   Иван посмотрел еще немного на пьянку Мерлина со товарищи,  хмыкнул  и
предложил:
   - Пошли, что ли, отсюда? Нагляделись, хватит...
   - Пошли, - угрюмо кивнул Фома, но Ланселот неожиданно возразил:
   - Нет, подождите: я хочу в глаза его бесстыжие посмотреть!
   Прежде  чем  кто-нибудь  успел  его  остановить,  он  вышел   вперед,
оказавшись освещенным светом факелов, развешенных по  стенам,  и  громко
сказал:
   - Эй, сэр Мерлин! Приятного тебе аппетита!..
   За столом изумленно  замолчали.  Все  посмотрели  на  Мерлина,  а  он
пригляделся повнимательнее, нахмурился, но тут же заулыбался  и,  ничуть
не смутившись, заорал:
   - Ба!
   Кого я вижу!..
   Сам сэр Ланселот пожаловал!
   Позвольте представить, любезные гости, вам доблестного сэра Ланселота
собственной персоной!..
   Перед вами славнейший и храбрейший рыцарь, могучий воин и  куртуазный
кавалер!..
   Присаживайтесь, добрый сэр, прошу вас к нашему столику!
   От такого приема Ланселот даже слегка опешил.
   Он  растерянно  оглянулся  на  Ивана  и  Фому,  потом   сделал   пару
неуверенных шагов в сторону пирующих.
   - Опомнись, сэр Ланселот, - негромко произнес Фома, - куда ты идешь?
   - Давай, рыцарь, не стесняйся!
   - орал Мерлин, приветственно размахивая своим кубком, из которого  на
пол и на трапезничающих щедро проливалась хмельная влага.
   - Дамы, встречайте Ланселота и учтите: он прославлен как несравненный
любовник! Сама королева Джиневера не устояла перед ним!..
   Дамы радостно завизжали, повскакав со своих мест.
   Руки, щупальца, когти сладострастно потянулись к опешившему от такого
сердечного приема Ланселоту.
   Рыцарь отшатнулся.
   - Тьфу на вас!
   - заорал он и замахнулся.
   Разнообразные дамы отпрянули в стороны, обиженно шипя и попискивая.
   - Ну, зачем же так, - укоризненно произнес Мерлин, отхлебнув из своей
чарки.
   - Не желаешь пока даму - и не надо.
   Сам понимаю: сначала надо  выпить  хорошенько,  закусить  получше,  а
потом можно и...
   Он игриво ущипнул свою подружку.
   Та подскочила на месте от неожиданности: телеса ее затряслись.
   - Я столько не выпью, - заявил Ланселот, брезгливо озираясь.
   - В каком смысле? - не понял его Мерлин.
   - Да в прямом.
   Мерлин пожал плечами.
   - Не хочешь пить - твое дело.., хотя зря. Обижаешь ведь.
   - А хоть бы и так! - с вызовом произнес Ланселот.
   - Не правильно говоришь ты, сэр рыцарь, - с легким осуждением  сказал
Мерлин.
   -  Не  топчись  понапрасну  у  входа,  как  безродный   какой-нибудь,
присаживайся к столу, На почетное место... и друзей приглашай.
   Кто там с тобою?., а, сэр Фома, кажется? Так ведь? Вижу, вижу...
   - И я тоже, - громко сказал Фома, выступая вперед.  Тоже  тебя  очень
хорошо вижу. А почему это так получается, ты мне не подскажешь?
   - Что получается?
   - Да вот все это.
   - Фома широким жестом руки обвел зал.
   - Элементы красивой жизни, так сказать.
   Ты вроде как под скалою замурован, а, Мерлин?
   Поправь меня, пожалуйста, если я ошибаюсь...
   Мерлин хихикнул.
   - Не ошибаешься, сэр Стихоплет, - сказал он, жмурясь  и  тиская  свою
толстомясую пассию.
   - Все правильно - под скалой мой дом родной.
   А вот уже обустраивается в своем доме каждый так, как только хочет..,
и может. Вот мне, к примеру, захотелось именно так...
   - Весело и с музыкой?.. - язвительно спросил Стихоплет.
   Мерлин с одобрением оглянулся на музыкантов.
   - А что? - сказал он. - Это же все-таки сами Лос Монос!
   Фома осуждающе покачал головой.
   - Ох, Мерлин, Мерлин, - сказал он. - Какой чудовищный обман... Зачем?
И что ты только делаешь здесь, в этой жуткой компании?
   Неужели это те, с кем ты всегда хотел быть рядом?
   - А почему нет?
   - пожал плечами Мерлин, отхлебывая из кубка. - Что  в  этом  плохого?
Да, я пью, развлекаюсь, да, я завел себе разнообразный гарем. Ну и что с
того?
   Я вполне доволен: мне сытно, весело, мне очень  хорошо  и  комфортно,
любые мои желания  исполняются  еще  до  того,  как  я  их  придумаю.  Я
расслабляюсь и ни о чем не забочусь... По-моему, это просто здорово!
   - А тебе не скучно?
   - Скучно?..
   Не понимаю!
   Почему мне должно быть скучно среди всего этого великолепия?
   Ха!
   Ты  просто  завидуешь  мне,  дорогой   сэр   Стихоплет!..   Ежечасно,
ежеминутно удовлетворять любые свои желания, не думая ни о чем, -  разве
это может быть скучно?..
   И что самое главное - так будет  продолжаться  всегда,  слышишь,  сэр
Фома, всегда! Это ли не самое лучшее, что может случиться?..
   - Н-да, - задумчиво произнес Фома.
   - Изменился ты, сэр Мерлин, сильно изменился...
   - Да ничего подобного!
   - захохотал Мерлин.
   - Просто раньше не было возможности нормально существовать...  Надоел
ты мне, сэр Фома! Садись, пей и не задавай дурацких вопросов...
   А это кто еще там с вами?
   Не признаю я... Кто ты есть таков, любезный сэр рыцарь?
   Иван поколебался, но потом шагнул вперед.
   - Меня зовут сэр Иан, - громко сказал он. Мерлин поперхнулся и уронил
чашу на пол.
   - Как ты сказал, храбрый рыцарь? - спертым голосом переспросил он.
   - Сэр Иан, - удивленно повторил Иван. Болтовня  за  столом  незаметно
стихла.
   Только оркестр продолжал что-то тихонько наигрывать.
   Иван ощутил внезапно Смутное беспокойство.
   - Из каких же краев ты к нам попал, добрый сэр рыцарь?
   - спросил Мерлин.
   Голос у него теперь стал очень ласковый.
   - Издалека, -  осторожно  сказал  Иван.  Происходящее  перестало  ему
нравиться совершенно.
   - Ах издалека?
   - еще ласковее повторил Мерлин.
   Он снял руку с плеч толстухи и слегка отпихнул ее.
   Потом зачем-то оглянулся.
   - Издалека, говоришь?.. - повторил он.
   - Ну да, - подтвердил Иван, незаметно оглядывая пиршественный зал.
   Пока никто не делал ничего  угрожающего,  но  повышенное  внимание  к
своей персоне Иван ощущал явственно. - А что тебе  не  нравится  в  этом
обстоятельстве, сэр Мерлин?
   - Нет-нет, все в порядке, - лучезарно улыбаясь, сказал Мерлин. -  Это
даже хорошо, что издалека...
   Присаживайся к столу, дорогой сэр, отведай нашего угощения!
   - Спасибо, - сказал Иван, - но я вынужден отклонить ваше приглашение.
Мы тут с сэрами посовещались и решили, что ужасно спешим.
   - Да куда же вы спешите, любезные мои сэры? - спросил Мерлин. Голос у
него теперь был вообще уже просто слаще меда.
   - Да вот, отозваны мы. На обед. Так сказать,  в  гости.  Извини,  сэр
Мерлин, у тебя мы попируем как-нибудь в другой раз, - слегка  поклонился
Иван и показал Фоме глазами - пошли, мол, побыстрее. Фома  чуть  заметно
кивнул в ответ и тронул Ланселота за руку.
   - Нет уж, дорогие сэры, - произнес Мерлин, и зловещий огонек  блеснул
в его глазах. - Вы, конечно, извините, но вынужден  настаивать  на  том,
чтобы вы все же остались у мен" в гостях.
   Не знаю, куда вы едете, но путь  туда  лежит  наверняка  неблизкий  и
трудный, преисполненный лишений и опасностей, уж поверьте мне...
   Так что  передохните,  откушайте,  потом  уже  отправляйтесь  в  свою
дальнюю дорогу.
   Впрочем, добавил он, заметив отрицательный жест Фомы,  -  если  такая
спешка, то хотя бы ты, дорогой сэр Иан, оставайся:  расскажешь  нам  про
заморское житье-бытье... а остальные, так и быть, могут ехать,  куда  им
заблагорассудится...
   - С чего это вдруг?
   - спросил Фома довольно спокойно.
   - С каких это пор ты, Мерлин,  взял  себе  за  правило  право  делить
гостей по категориям - эти, мол, годны, эти - нет? В чем дело, объясни!
   Мерлин отвернулся, сделал кому-то непонятный  знак  а  потом  сказал,
обращаясь к Фоме:
   - Лучше поезжай,  дорогой  мой  сэр  Фома..,  и  ты,  доблестный  сэр
Ланселот. А впрочем, если так уж хотите,  то  оставайтесь.  Места  здесь
хватит на всех.
   - Я думаю, что лучше мы все уйдем отсюда, - громко  сказал  Ланселот,
берясь за рукоять своего меча.
   - Мне не нравятся твои подмигивания неизвестно  кому  и  хитрые  твои
речи мне тоже не по вкусу.
   Пожалуй,  прав  сэр  Фома:  здесь  слишком  дурно  пахнет  для  таких
благородных особ, как мы!
   - Ну, раз так, - зловеще проговорил Мерлин, - то вы вынуждены  будете
остаться здесь не по своей воле...
   Хватайте их!
   - внезапно завизжал он. - Хватайте этого Иана!
   Все столовавшиеся страшилища повскакивали  со  своих  мест  с  дикими
воплями и бросились разом на рыцарей.
   Они визжали, кричали, хрипели,  скалили  разнокалиберные  клыки,  они
протягивали свои руки, щупальца и прочие конечности, желая  сию  секунду
ухватить, уязвить, удавить и изорвать в клочья.
   - Вот это дело по мне!
   - захохотал Ланселот, выволок из ножен свой гигантский меч  и  шагнул
вперед. - А ну подходи, гадюки подземельные!..
   Иван быстро выхватил свой клинок: безоружный Фома был вынужден  стать
в сторонке.
   При виде Ланселотова меча орава  страшилищ  на  секунду  замерла,  но
потом, завывая пуще прежнего, всем скопом навалилась на сэра Озерного.
   Ланселот захохотал, как сумасшедший, и стал размахивать клинком.
   Махнул раз - на пол посыпались конечности, махнул другой  -  попадали
головы.
   Кикиморы с карликами отпрянули.
   - Что, взяли?! - издевательски хохотал Ланселот, вращая мечом. - Кому
мало - подходи, не задерживайся!..
   Иван тревожно огляделся.
   Что-то в этой атаке ему не понравилось.
   Без огонька нападали твари, без особого настроя...
   Он быстро глянул на Мерлина.
   Тот ничуть не был обескуражен временной неудачей своих  приспешников.
Казалось, он чего-то ждал.
   Иван поспешно обернулся, и очень вовремя.
   Сзади к  Рыцарям  приближалась,  неслышно  перебирая  многочисленными
мощными лапами, приземистая  зверюга,  похожая  на  помесь  хамелеона  и
пираньи размером с легковой автомобиль.
   Пасть у монстра была разинута: виднелось множество острейших зубов  и
подрагивающий, свитый, как канатная бухта, пупырчатый багровый язык.
   - Берегись!.. - крикнул Иван, занося меч, но  опоздал  на  мгновение:
мерзкий язык взвился в воздух и схватил стоящего ближе всего к хамелеону
Фому, с хлюпаньем обмотавшись вокруг него.
   Зверь потянул Стихоплета к себе в пасть,  однако  на  этот  раз  Иван
успел.
   Первым ударом меча он перерубил хамелеонов язык - Фома со  сдавленным
криком упал и покатился по полу, - а когда монстр, пронзительно зашипев,
стремительно бросился на него, то Иван успел отскочить  и  в  падении  с
неудобной руки рассек чудовище наискось пополам.
   Чудесный клинок, как всегда,  сработал  выше  всяких  похвал:  голова
страшилища, продолжая угрожающе вращать  огромными  глазами,  со  стуком
упала на пол, а остатки монстра, споро перебирая лапами,  пробежали  еще
несколько шагов, прежде чем наткнулись на  обеденный  стол,  с  грохотом
повалились сами и заодно повалили все вокруг: полетела в разные  стороны
посуда, накренился стол, с визгом бросились врассыпную Мерлиновы гости.
   Вопли безумной ярости сотрясли своды пещеры.
   Виктория была полной,  однако  Иван  понимал,  что  задерживаться  не
стоило. В гостях хорошо, а не в гостях - еще лучше.
   - Отступаем!..
   - скомандовал он, подхватил под руку  все  еще  валявшегося  на  полу
потерявшего ориентацию в пространстве Фому и стремительно - то есть  как
мог стремительно - помчался к выходу.
   Ему не хотелось ждать еще кого-нибудь из решивших заглянуть к Мерлину
на огонек.
   Ланселот, как и подобает хорошему солдату, дважды команды  дожидаться
не стал, все прекрасно уяснив с первого  раза.  Он  подхватил  Фому  под
другую руку, и все втроем они стали поспешно уносить ноги.
   - Вот тебе и Мерлин, - ворчал на ходу Ланселот, -  вот  тебе  и  друг
королевского двора и всех рыцарей... Белены гаденыш  этот  объелся,  что
ли?..
   - За ними, быстро!  Схватите  этого  Иана  и  отберите  У  него  меч,
ублюдки!..
   Иван на бегу обернулся.
   Мерлин вскочил на покосившийся стол и  теперь  оря  и  топая  ногами,
напрягая жилы на шее и сжимая  в  злобе  кулаки.  Щеки  его  покраснели,
борода встопорщилась, брызгали слюны летели во все стороны:
   Мерлин напрочь потерял лицо и оскорблял окружающих своим поведением.
   - Хватайте же их!
   - визжал он, дергая себя за бороду.
   - Хватайте, бездельники!.. Зовите Моргану, зовите змей!..
   Иван прибавил ходу. Змей он не любил.
   - Где гномы?! - верещал Мерлин. - Кто охраняет  вход?!  Всех  задушу,
ут