в.
   - А сейчас мы куда едем? - по-прежнему спокойно спросил Иван.
   Фома пожал плечами.
   - А кто его знает.
   - сказал он.
   - Я здесь давно не был. Да почитай что и не разу...
   - Тогда зачем  ты  мне  вообще  нужен,  идиот?!  -  заорал  Иван,  не
сдержавшись.
   Фома с опаской посмотрел в его сторону и втянул голову в плечи.
   - Не знаю, - произнес он, косясь на Ивана.
   - Не положено здесь быть одному...
   Иван сдержался Некоторое время они ехали молча.
   - Хорошо, - сказал Иван уже снова спокойно. - А что  вообще  об  этих
местах и здешних обычаях ты знаешь?
   Фома помедлил.
   - Об обычаях немного знаю, - осторожно сказал он.
   - А вот о самой местности  -  мало:  тут  ведь  все  меняется  каждую
секунду...
   Иван в сердцах сплюнул. Хорош помощничек!..
   - Какой же мне от тебя толк? - поинтересовался он беззнадежно.
   Фома вдруг рассердился.
   - Не задавай глупых вопросов! Я же не спрашиваю, кто ты такой?..
   - А ты спроси, - предложил Иван хладнокровно.
   Фома презрительно посмотрел на него и умолк. Минуту ехали молча.
   - Хорошо,  -  Иван  заговорил  первым,  -  тогда  скажи  хоть,  друже
проводник: знаешь ли ты, где находится заме короля Артура?
   - Который?
   - А что, их несколько, что ли?
   - озадаченно спросил Иван.
   Он  не  ожидал  такого  поворота  событий.  Фома  посмотрел  на  него
недоуменно.
   - Конечно, несколько, - сказал он. - Какой именно тебе нужен?
   - Ну.., тот, где можно застать короля сейчас.
   Фома поразмыслил.
   - Знаю, - сказал он. - А зачем тебе?
   - А затем, - внушительно произнес Иван, - что мы именно туда и едем.
   - Ою! - удивился Фома. - Мы так не договаривались.
   - А мы вообще ни о чем не договаривались, - сказал Иван.
   - Ты сам навязался в проводники - вот и поехали туда, куда мне нужно.
   Фома хотел было что-то возразить, но, подумав, лишь махнул рукой.
   - Вот уж работка, - проворчал он. - Ладно, так и быть сопровожу...
   И он поскакал вперед.
   Вскоре они подъехали к берегу  небольшого  красивого  озера,  и  Фома
сказал:
   - Славный  рыцарь!  Давай  напоим  коней:  дорога  предстоит  долгая,
неизвестно, когда еще вода попадется.
   - Давай, - согласился Иван, и они спешились.
   Кони стали с жадностью пить воду.
   Фома присоединился к ним, а  Иван  задумчиво  стоял  на  берегу:  при
взгляде на безмятежную озерную гладь пить ему отчего-то расхотелось.
   Вода выглядела чистой и прозрачной,  пахла  свежестью,  однако  Ивана
внезапно передернуло, словно подуло холодным ветром.
   Кони напились.
   Иван взял своего за поводья и хоте уже побыстрее отойти от воды,  как
вдруг озеро забурлило закипело, запузырилось, и  в  самой  его  середине
высунулась наружу здоровенная мускулистая рука с длинными ногтями.
   Распухшая огромная ладонь несколько раз сжалась и разжалась, а  потом
рука, неимоверно удлинившись, потянулась к Ивану.
   - Ого! -  сказал  Иван,  отступив  на  шаг.  Фома,  который  как  раз
усаживался на своего коня, обернулся.
   - Гм... - сказал он, не испугавшись. - Странно. Она обычно  спокойная
в это время года... Чего ей надо?
   - Я тоже хотел бы это знать, - сказал Иван и вскочил в седло.
   - Обычно она что-нибудь раздает, - задумчиво сказал Фома.
   - Оружие, к примеру.., еще что-то...
   - Раздает, говоришь? - пробормотал Иван, вытаскивая меч из  ножен.  -
Вот я ей сейчас раздам...
   Рука перестала удлиняться и закачалась на ветру.
   - Эй, ты, - громко сказал Иван, - Чего тебе надо, конечность?
   - Меч, - донесся глухой, как из бочки, голос.
   - Чего?! - поразился Иван. - С какой стати?..
   - А с такой, - с вызовом ответил голос, - что твой меч - это мой меч!
   - Да пошла ты...
   -  сказал  возмущенно  Иван  и  посмотрел  на  клинок,  который  ярко
засветился. - Никакой это не твой меч...
   - Ах так?!
   -  взвился  голос,  а  рука  сжалась  во  внушительный   кулачище   и
выразительно погрозила Ивану.
   - Это мой меч!
   Его король Артур у меня обманом выманил!..
   - Э нет, - внезапно вмешался Фома.
   - Во-первых, королю Артуру меч был  выдан  по  обоюдному  согласию  и
добровольно.
   Во-вторых, это было давно... и, в-третьих, это совсем другой меч.
   - Ну, не знаю, - нерешительно сказал голос после паузы.
   - Может быть, конечно, и другой...
   - Вот видишь, - укоризненно сказал Фома.
   -  И  потом,  той  Деве  Озера,  которая  подарила  Артуру  меч,  уже
давным-давно отрубили голову.
   Голос противно хихикнул.
   - А это совсем не важно, -  сообщил  он.  -  Подумаешь...  Короче,  -
решительно произнес голос, - отдавайте! меч сейчас же!
   Какая разница - тот это меч или другой... Быстро, говорю вам!..
   Рука метнулась к Ивану, но тот, не особенно напрягаясь, рубанул ее по
запястью. Распухшая кисть упала на песок.
   - Ай-ай-ай!.. - завизжал голос. - Ну все, теперь вам кранты!..
   Вода заволновалась пуще прежнего, и из пучины на поверхность с трудом
выбралась огромная безобразная старуха.
   Она была иссиня-бледного цвета,  с  выпученными  белыми  глазами  без
зрачков: торчащие из мокрой пасти кривые зубы поразил жестокий кариес.
   Голова старухи сидела на шее как-то криво.
   Присмотревшись,  Иван  увидел  глубокий  шрам,  кое-как   перетянутый
грубыми нитками.
   Грязные зеленые волосы старухи были распущены по  плечам,  с  которых
свисали полуистлевшие остатки белых одеяний.
   Старуха отчаянно трясла покалеченной рукой и шипела.
   Потом она вперила злобный взгляд в Ивана и произнесла:
   - Отдавай немедля меч, негодяй, иначе смерть тебе!
   - Фу, - произнес Иван с отвращением.
   - А я-то грешным делом думал, что озерные  девы  все  как  на  подбор
прекрасны!
   - Поживи-ка с отрубленной головой столько времени, - заметил Фома,  -
да еще под водой, да еще с нашим безобразным медобслуживанием...
   - Действительно, - согласился Иван.
   - Эй, бабка!
   - крикнул он. - Проваливай-ка ты подобру-поздорову!
   - Как же.
   - Старуха заскрежетала сгнившими зубами и заковыляла по воде, как  по
песку. - Всех утоплю!..
   Буквально в одну секунду она оказалась на берегу и тут же  попыталась
схватить Ивана за горло.
   Он решительно воспротивился этому и разрубил старушку  пополам  своим
мечом.
   Спихнув останки великанской бабули в воду, Иван вытер  меч  о  траву,
вскочил в седло - конь  все  это  время  меланхолично  пощипывал  травку
неподалеку - и сказал, обращаясь к Фоме:
   - А откуда ты знаешь, что у меня меч не короля Артура?
   - А что я, не вижу? - сказал Фома невозмутимо. -  Это  совсем  другой
меч.
   - А раньше ты его видел?
   - Ага, - рассеянно кивнул Фома. Иван повернулся к нему всем корпусом.
   - Где?
   Фома не ответил, сделав вид, что не услышал вопроса.
   - Где же ты его видел?
   - повторил Иван.
   Ему не нравилось, что все кругом знают  о  его  амуниции  больше  его
самого.
   - Не помню точно, - сдержанно ответил Фома, не глядя на Ивана.
   Иван решил не настаивать.
   - Тогда поехали, - сказал он, подавив вздох.
   - Поехали, - согласился Фома, и они поскакали прочь от озера.
   Не успели они отъехать на сколько-нибудь значительное  расстояние  от
места гибели старушки, как посередь чистого поля увидели великана: сидел
себе детина с хороший дом ростом и с неимоверно тупой мордой, глазел  по
сторонам и ковырялся в носу.
   Вреда от него не было никакого, и Иван хотел было  спокойно  проехать
мимо, однако великан вдруг взревел, вскочил на ноги - земля дрогнула - и
бросился на всадников.
   Иван выхватил меч, увернулся от великановой лапищи, которая  запросто
могла прихлопнуть его вместе с конем, как  муху,  и,  взмахнув  клинком,
отрубил детине сначала одну ногу, потом другую, а затем снес  напрочь  и
ненормальной величины косматую голову.
   Еле уклонившись от упавшего небоскребоподобного тела,  он  посмотрел,
как по  полю  катится  буйная  великанья  головушка,  оставляя  в  земле
глубокую борозду, зачехлил меч и поехал вместе с Фомою дальше.
   Однако отдыхал он недолго. Зашипело, засвистело, и  откуда-то  сверху
на них обрушилась большущая змея с перепончатыми крыльями.
   Иван даже не успел рассмотреть ее  толком,  как  его  рука  выхватила
чудесное оружие и рассекла им летающего гада от зубов и до хвоста.
   На  землю  вывалились  вонючие  внутренности,  и  гад   издох.   Иван
неодобрительно покачал головой, тронул  коня  с  места  и  шагом  поехал
вперед. Фома скакал рядом.
   Немного погодя Иван спросил:
   - Здесь у вас всегда так?
   - Как?
   - Ну, так  -  разнообразно.  Драконы  там,  змеи  летучие..  Великаны
опять-таки.
 
*** 
 
   Фома безнадежно махнул рукой.
   - Наоборот - с этим плохо.
   Скукотища.
   Однообразие я никакого веселья.
   Понимаешь ли, сюда, на острова то есть, рвались все - изо всех  своих
больших сил.
   В надежде на светлое будущее.
   Но только получили-то - кукиш с маслом...
   Каждый думал, что ежели его желания исполнятся, то вс& будет хорошо и
даже распрекрасно, а вышло по-другому...
   - Как - по-другому?..
   - Тоска получилась беспросветная, - вздохнул Фома - Почему это?
   Фома почесал в затылке.
   - Почему, почему...
   Может быть, потому, что толка никто и не знает, чего на самом-то деле
хочет; может статься, что и не умеют они хотеть ничего  по-настоящему...
там откуда они пришли,  картина  более  ясная:  врага  укокошит  пожрать
опять-таки.., но ведь это сиюминутные желания, сейчас речь не о них...
   Ведь для всего нужна сила, даже для того, чтобы  захотеть  здесь  как
следует, так, чтобы сбылось...
   Кулаками размахивать да драконов препарировать - одно, а вот  думать,
представлять и даже хотеть - это сов другое, это, если  угодно,  процесс
скорее творческий...
   - Но ведь для того, чтобы творить, нужен талант, - возразил Иван. - Я
вот, к примеру, рисовать не умею: так  что,  я  теперь  человек  второго
сорта?
   Фома помотал головой.
   - Я говорю не о медицине, а о работе.
   Получать что-либо можно, только заработав это,  извини  за  неуклюжую
банальность.
   И надо работать не только мускулами или годовой, но и чем-то другим -
сердцем, душою, совестью, называй как хочешь...
   Без этой духовной работы, наверное, ничего не получится - даже здесь,
где должны сбываться все желания...
   Фома замолчал.
   Иван посмотрел на него и с любопытством спросил:
   - Так что, драконы с великанами здесь нечастые гости?
   - Да при чем здесь драконы? - с  тоской  проговорил  Фома  и  осекся.
Помолчав, он продолжал уже другим голосом:
   - Да, их можно встретить довольно редко. Вот ты здесь  новичок...  и,
кажется, попал сюда ненадолго, так что тебе развлечения предоставлены по
полной программе, а вот других, представь  себе,  тоска  зеленая  совсем
заела, а деваться им отсюда уже и некуда...
   - Да кого - других-то?
   - Да местных наших рыцарей.
   Островитян. Они-то, как сюда попали, поначалу веселились: как же!
   Монстров и великанов - руби, не хочу.
   А только зачем?
   Раньше понятно было - поиски счастья.
   Сначала - для себя, потом - для Других, хотя бы теоретически.
   Ну, вот и нашли - блаженство.
   Объелись досыта, брюхо набили под завязку - ну и что дальше?
   Известная история...
   Да и драконы перевелись - за ненадобностью...
   Блаженство подобного рода, видишь ли, очень Непростая штука, это ведь
не рай, где все очень хорошо разложено по полочкам..
   - Не знаю, - с сомнением сказал Иван.
   - Мне кажется, ты слишком все усложняешь. Кому, например,  плохо,  ли
люди будут есть досыта?
   Фома фыркнул.
   - Ты меня не слушаешь, - с упреком сказал он.
   - Во-первых, я не говорил, что плохо, если люди сыты... а  во-вторых,
сейчас мы говорим не о тех, кто умирает  о  голоду,  а  тех,  кто  может
пожелать что угодно...
   - Мне кажется, - возразил Иван, - что всегда можно  придумать  что-то
новенькое - например, мир завоевать...
   - Э-эй, - позвал Фома. -  Кто-нибудь  есть  дома?.,  я  говорю  не  о
голодающих, и не о разжиревших латифундистах, и даже не о  всяких  твоих
Македонских... в конце концов, они все смертны, а говорю я  о  тех,  кто
действительно может выполнить в принципе любое свое желание и так желать
до бесконечности, понимаешь ли ты, дубина стоеросовая, пушечное мясо?
   Иван насупился.
   - Чего...
   - Ладно-ладно.
   - Фома успокаивающе поднял руку, - В принципе я вполне допускаю,  что
все они по-настоящему счастливы и, так сказать, блаженны. На  этот  счет
существуют различные теории, а у меня, видишь ли, есть своя.
   - Ну и катись ты со своими теориями, - начал Иван, повышая  голос.  -
Ты...
   - Подожди, - перебил его Фома.
   - Посмотри-ка...
   Иван посмотрел. Вдалеке показался одинокий рыцарь.
   - Ну и что там такое? - спросил он недовольно.
   - Вот то там такое, - передразнил его Фома вполголоса.
   - Ты у нас счастливчик, сэр.., э-э... Как, кстати, твое  имя,  извини
за навязчивость?
   - Меня зовут сэр  Иан,  -  ответил  Иван,  пропустив  стихоплетовский
сарказм мимо ушей.
   - Мой девиз всегда таков... гм... а! "Я вернусь!"
   - Странный несколько девиз, - усомнился Фома.
   - Ничего.
   Наступит время, и его узнает весь мир...
   - рассеянно сказал Иван, вглядываясь в приближающуюся темную фигуру.
   - Да?
   Может быть. Хотя я лично не вижу ничего в этом хорошего...  Так  вот,
сэр Иан, ты счастливчик - в  некотором  роде,  конечно,  поелику  к  нам
приближается сам сэр Ланселот Озерный, и  направляется  он  с  очевидным
намерением снести тебе голову.
   - Это почему?
   - Ну, во-первых, потому что он всегда так  делает..,  а  во-вторых  -
хватит и первой причины. Да, еще Озерная Дева, которую  ты  укокошил,  -
она, по-моему, его родственница.
   - Ланселот, говоришь?
   - пробормотал Иван, разглядывая остановившегося шагах в пятидесяти от
них рыцаря. - Имя-то известное...
   -   Куда   уж   известнее,   -   с   готовностью   подтвердил   Фома,
предусмотрительно отъезжая в сторону.
   - На профессиональном ристалище провел  восемьдесят  тысяч  четыреста
тринадцать боев, в восьми тысячах четыреста двенадцати одержал победы  -
и всегда за явным преимуществом.
   - Впечатляет, - согласился Иван.
   - Готов ли ты, доблестный сэр, признать  прекрасную  Джиневеру  самой
распрекрасной изо всех прекраснейших дам  и  биться  со  мной  по  этому
поводу? - прогрохотал башнеподобный Ланселот из-под опущенного забрала.
   Конь и доспехи у рыцаря были вороные.
   - Не понял, -  действительно  не  понял  Иван.  -  По  какому  поводу
биться?..
   Ланселот смешался.
   Было очевидно, что до  всех  остальных  эта  изысканно  куртуазная  и
предельно вежественная фраза всегда доходила без особых проблем.
   - Ну...
   - в затруднении проговорил он. - Ты  признаешь,  что  Джиневера  всех
прекрасней и милее?
   - Да пожалуйста, - пожал плечами Иван. - Мне-то что?
   - Тогда  давай  биться,  -  решительно  сказал  непогрешимо  логичный
Ланселот и взялся за копье непомерной длины.
   Иван покачал головой, усмехнулся, напялил шлем  и  поудобнее  ухватил
щит и свое копье.
   Ланселот  развернул  своего  коня,  отъехал  шагов  на   тридцать   и
повернулся.
   Иван не  стал  показывать  противнику  спи-и  заставил  своего  коня,
пятясь, отойти шагов на двадцать.
   Ланселот пригнулся, выставил копье и словно вихрь помчался  навстречу
Ивану. Иван тронул своего коня с места.
   Ланселот пер как танк: черный плащ лихо развевался за плечами,  копье
было наставлено точнехонько Ивану в правый глаз.
   По всему выходило, что известный  мастер  поединка  шуток  шутить  не
любил.
   В последний момент Иван пригнулся, и Ланселот про. мазал: глаз Ивана,
равно как и остальные части его тела остались невредимы.
   Впрочем, сам Иван тоже не попал в цель.
   Ланселот заревел от ярости, развернул своего коня  и  снова  помчался
навстречу сопернику. Иван в точности повторил его маневр.
   Они сшиблись,  и  на  этот  раз  результативно:  ослепленный  яростью
Ланселот поразил копьем  пустоту,  а  Иван  попал  точно  в  центр  щита
противника.
   Рыцарь в вороных латах пулей вылетел из седла и с грохотом  обрушился
на землю.
   Иван слегка оторопел и осадил своего коня.
   Честно сказать, он не ожидал такого успеха.
   Но Ланселот оказался крепким парнем: хоть  и  с  трудом,  но  все  же
довольно быстро он поднялся на ноги и теперь стоял, взрыкивая и  трясясь
от бешенства.
   Шлем слетел с его головы, явив  миру  длинные  черные  волосы,  белое
ощеренное от злости лицо и встопорщенные усищи.
   Вращая от ярости  глазами,  Ланселот  вытащил  огромный  меч  и  стал
размахивать им как сумасшедший.
   Иван тоже снял шлем, соскочил с коня, обнажил чудесный клинок и  стал
осторожно приближаться к противнику.
   Стало очевидно, что Ланселот не владел собой в  полной  мере.  Оно  и
понятно: ничего себе,  сильнейшего  рыцаря  Круглого  Стола  вышибли  из
седла, как сопливого новичка, и кто! неизвестный выскочка. Ладно, сейчас
все станет на свои места...
   Ланселот  замахнулся  похлеще  легендарного  Портоса  (а   тот,   как
известно, мог на замахе испугать целую армию)  и  обрушил  свой  меч  на
Ивана.
   Попади он, куда хотел, быть бы беде: такими ударами стены прошибают.
   Но не получилось:
   Иван аккуратно ушел в сторону, и весь богатырский замах пропал втуне.
   Ланселот, распалившись, снова размахнулся чуть ли не до Луны и  снова
ударил - с тем же результатом, то есть без него.
   Еще раз он попытался уязвить Ивана - и опять тщетно. Их  клинки  даже
не соприкоснулись.
   Иван держал меч двумя руками.
   Когда-то он, следуя моде, обучался поединку на  самурайских  мечах  и
кое-что запомнил с тех пор.
   Он видел недостатки Ланселота: тот явно привык полагаться  только  на
свою, видимо, неимоверную, силу: похоже, здешним ребятам было все  равно
- что дрова рубить, что мечами размахивать.
   Никакого умения.
   Тем более что и дров наверняка здесь никто не рубил...
   Разумеется, попади Ланселот по Ивану своим  тяжеленным  мечищем,  все
было бы кончено, но известный рыцарь был все-таки слишком неповоротлив.
   Однако надо было отдать ему  должное:  как  опытный  боец,  он  скоро
понял, что происходит что-то не то, погасил безумный блеск  в  глазах  и
стал заметно осторожнее в своих движениях.
   Он сделал несколько ложных выпадов, но Иван легко уходил от  тяжелого
меча.
   Внезапно Ланселот взревел как бык и бросился вперед.
   Ивану стал надоедать поединок, и поэтому он решил не уклоняться.
   Сверкнула чудесная сталь, и  Ланселот,  споткнувшись,  растянулся  на
траве.
   Он тут же вскочил и недоуменно посмотрел на обломок  клинка  в  своей
руке.
   Меч Ивана срезал его по самую гарду.
   - Ну вот, - сказал Иван, четким движением стряхнул воображаемую кровь
с Эскалибура и вложил его в ножны. - а ты говоришь - Джиневера...
   Как раз вот этих слов ему и  не  надо  было  произносить.  Соверщенно
осатанев, Ланселот отбросил бесполезный обломок и кинулся с кулаками  на
Ивана. Рыцарь был крепким парнем, и кулаки он имел громадные.
   Это была последняя ошибка Ланселота в этом бою.
   Иван не стал придумывать ничего изысканного, а  просто  встретил  его
прямым в челюсть.
   Рыцарь даже не отлетел в сторону, а упал навзничь, не согнув коленей.
Глаза его закатились.
   Иван потряс рукой.
   У него создалось впечатление, что он ударил  в  крепостную  стену,  -
Н-да, - произнес подъехавший Фома.
   Во время схватки он смирно стоял в сторонке. - Это впечатляет. Он что
напрочь помер?
   Иван на всякий случай пощупал пульс у Ланселота сказал:
   - Нет, не напрочь. Только немного. По крайней мере дышит.
   Он похлопал рыцаря по щекам.
   Голова Ланселота моталась из стороны в сторону, но в сознание  он  не
приходил.
   - Нокаут, - пробормотал Иван.
   - Чего?
   - Ничего, - отмахнулся Иван. - У тебя вода есть?
   - Есть, - сказал Фома и подал флягу.
   Иван вынул пробку и побрызгал водой  на  лицо  Ланселоту.  Тот  слабо
хрюкнул, моргнул и посмотрел на победителя.
   -