из
этого правила, -- подумал Роберт. -- Интересно, надолго ли? "

21.

     -- Вставайте, мисс Клайренс... Нам пора...
     В первые секунды пробуждения Эмили никак не могла понять, где она и что
с ней. В сознании таяли остатки какого-то кошмарного сна... что-то связанное
с Дальним  космосом... меньше надо смотреть фильмы... Эмили чувствовала, что
совершенно  не  выспалась и что, видимо, спала в очень неудобной позе, из-за
которой все  тело ноет.  Но кто мог ее  будить? Судя по голосу, явно  не  ее
робот-горничная. И не видеофон -- она всегда отключает его на ночь. И почему
постель  такая  жесткая? С растущим недоумением  Эмили поняла,  что спала  в
одежде... и  что поверх этой одежды  надет  космический  скафандр.  Тут  она
вспомнила все.
     "Нет! Неправда!  Не  может быть!  -- подумала  она. -- Сейчас я  открою
глаза и увижу свою спальню. "
     Она  открыла  глаза  и  увидела  уходящие  во  мрак  стволы  гигантских
деревьев, чуть подсвеченные люминесцирующей плесенью, два прислоненных  друг
к другу  ранца и  фигуру  человека  в  скафандре,  с  горевшим  вполсилы  --
очевидно, в целях  экономии энергии -- фонариком  на шлеме. Эмили  заметила,
что шлем  пилота закрыт, и удивилась, что  слышит его слова: ведь приемник в
ее   шлеме   не  работал,  а  внешние  микрофоны   должны  были   оставаться
бесполезными,  пока герметично  закрытый  шлем Роберта не  пропускает наружу
звуков его голоса. В полумраке пилот вряд ли  мог увидеть  недоумение на  ее
лице, но, должно быть, догадался о нем.
     -- Я тут кое-что переделал в шлеме, -- пояснил он. -- Превратил один из
своих  внешних  микрофонов  в динамик. Получается,  как видите,  не  слишком
громко, но  достаточно  для  общения на близком расстоянии. Однако о технике
можно говорить и на ходу. Поднимайтесь. Вот  ваш  завтрак, -- пилот отвинтил
крышку баллончика, плеснул в нее воды и бросил таблетку.
     Эмили  попыталась подняться...  и  тут  же  со  стоном  упала  обратно.
Казалось,  болела  каждая  клетка  ее  организма.  В  этом  не  было  ничего
удивительного. Как  и большинство молодых и богатых землянок, Эмили  не была
вовсе чужда  спорту (хотя и не увлекалась им особенно), но таких нагрузок ей
не приходилось выдерживать  прежде. Мгновенно  она перебрала в уме все,  что
испытала за эти дни:  жесткая посадка "Крейсера", ужасный взлет на имперском
корабле, полет без воды  и пищи,  похожее  на крушение  приземление капсулы,
укус  ядовитого насекомого, наконец, кошмарный  спуск с дерева, окончившийся
падением   с   довольно  приличной  высоты   --  ее  спасла  только   низкая
гравитация... если, конечно,  она действительно  отделалась  ушибами  и  нет
более серьезных повреждений.
     -- Вставайте, мисс Клайренс, мы не можем задерживаться. Думаете, у меня
ничего  не болит? Тем более теперь, когда кончилось действие стимуляторов...
Наши  предки -- обезьяны знали, что делали, когда превращались в людей:  они
понимали, что нажимать на кнопки гораздо удобнее, чем лазить по деревьям. Но
ничего не поделаешь -- из-за этой идиотской войны...
     -- Из-за вашего идиотского компьютера, вы хотели сказать!
     -- Интересно, а кто потащил меня в имперский звездолет?
     -- Я потом предлагала уйти оттуда!
     -- Только потому, что испугались покойников! А от того, чтобы  лезть за
мной в капсулу, я вас до последнего отговаривал!
     -- Да ведь у меня не было другого выхода!
     -- Ну и прекратите демагогию!
     Эмили уперлась в землю  обеими  руками  и села. Резким и злым движением
она откинула за спину шлем, впуская в легкие тухлый воздух.
     -- Ну хорошо, -- смягчился Роберт, --  я объясню вам ситуацию. До реки,
по  моим  подсчетам,  около ста километров.  На  самом  деле, скорее  всего,
меньше, но  мы должны исходить из  худшего. При самом  экономном  расходе --
только чтобы не умереть от жажды  -- воды у нас на три  дня. Таблеток хватит
надолго, но дело не в них.  Я слышал, что современные регенераторы позволяют
растянуть стандартный баллон кислорода почти на неограниченный срок, но я не
настолько богат,  чтобы  их иметь. В моих  скафандрах стоят  старые  дешевые
регенераторы кислорода, и  они  позволят растянуть наши баллоны еще максимум
на  тридцать  часов. Это  значит,  что  нам  придется  переключить шлемы  на
респираторный режим  и  все время дышать воздухом  планеты  -- хоть и  через
фильтр, но  это все равно не здорово, потому что эта страна падали наверняка
кишит разными микроорганизмами. Вот еще одна причина, по которой нам следует
выбраться  из леса поскорее и по которой, кстати, я не сидел бы вот так  без
шлема. Наконец, вся та техника, которой напичканы наши скафандры, потребляет
энергию,  аккумуляторы  садятся,  единственный  способ  их  подзарядить   --
ФЭ-пленка, но  для  нее здесь явно недостаточно  света.  Таким  образом,  мы
должны выйти к реке за три дня -- или рискуем не выйти вообще.
     -- Тридцать километров в день... -- произвела подсчет Эмили.
     -- Никак не меньше тридцати.
     -- Все равно в этой тьме мы заблудимся уже через пять километров.
     --  Нет. У  этой планеты достаточно  сильное магнитное поле -- впрочем,
как  у  большинства  планет  с  развитыми биосферами:  ведь  магнитное  поле
защищает жизнь от жесткого излучения космоса. Мы пойдем по компасу. Опустите
шлем, и нажмите третью кнопку на поясе... нет, левее... видите?
     В  шлеме  Эмили, в верхней  части  прозрачной пластины,  возникли слабо
светящиеся вертикальные риски. У каждой десятой стояло число.
     --  Числа --  угол  в  градусах  от направления  на север,  точнее,  на
северный магнитный полюс... Нам следует держаться шестидесяти градусов.
     Наконец земляне двинулись в путь. После первых же шагов Эмили вспомнила
об   аптечке   и   попросила  у   Роберта  какой-нибудь  стимулятор.   Пилот
категорически отказал.
     -- В отличие от воды и электричества, запасы аптечки невозобновимы, и я
стану тратить  их  лишь в  самом крайнем случае. Мышечная боль к  не из этой
области -- во время ходьбы она пройдет сама.
     Эмили пришлось смириться -- она  лишь кротко заметила, что о воде можно
было не упоминать. "Упоминай-не упоминай -- лучше все равно не будет", -- со
злостью  подумал  Роберт.  Недостаток воды  сказывался уже теперь,  в начале
пути.  В горле  пересохло,  к тому же во рту стоял отвратительный привкус --
ведь  уже несколько  дней единственной пищей землян  были таблетки.  Мускулы
пилота,  непривычные  к столь бурному образу жизни, болели не  меньше, чем у
его спутницы. Скользкая грязь под  ногами, вес скафандра и ранца -- все  это
уравновешивало   преимущества,  предоставляемые  пониженной  гравитацией.  У
Роберта за спиной болтался еще  бесполезный бластер -- Эмили советовала  его
бросить, но пилот заявил, что испорченное оружие лучше, чем никакого -- мало
ли кого можно встретить.
     Вдобавок  ко  всем неприятностям  Роберт  вскоре почувствовал  какой-то
странный зуд. Сперва  он подумал  о том, как вредно не снимать комбинезон по
несколько суток, но  потом понял, что дело не в этом:  зуд все  усиливался и
распространялся  по всему телу,  включая лицо и руки. Уайт вспомнил об укусе
насекомого. И это несмотря на немедленную инъекцию... "Похоже, местные живые
организмы несовместимы с людьми, -- подумал он с тревогой.  -- Если так, нам
будет нечего есть, когда кончатся таблетки. "
     Для  человека в  скафандре зуд быстро становится  невыносимой пыткой, и
вскоре  Роберт  не  выдержал. Бросив  Эмили:  "Идите  вперед, я  догоню", он
выключил фонарь и  свернул к  ближайшему  дереву.  Эмили уже  не смущалась в
такие моменты. В отличие от  скафандров полного цикла, которые надеваются на
голое  тело  и становятся замкнутой  микробиосферой  для  своего  обитателя,
кормят его и перерабатывают отходы, дешевые скафандры "Крейсера" были просто
защитными костюмами.  Поэтому  каждому  из землян  периодически  приходилось
уединяться и, как выражался Роберт, "нарушать герметичность".
     Но на  этот  раз  пилот  нарушил  герметичность  с другой целью.  Почти
полностью  сняв  скафандр, он  несколько  минут  яростно  чесался.  Наконец,
почувствовав  облегчение,  он  вытащил  из  ранца  аптечку.  Одной  таблетки
достаточно... однако  их  запас  действительно  невозобновим.  Это отнюдь не
крайний  случай... может  быть гораздо хуже...  всегда надо рассчитывать  на
худшее. С большой неохотой Роберт убрал аптечку обратно.
     И снова они шли во мраке мимо бесконечных исполинских стволов, покрытых
уродливыми  пятнами  мхов  и  лишайников. Где-то  наверху,  над  гигантскими
кронами, местное солнце перевалило через зенит, но Роберт мог узнать об этом
лишь  благодаря  своим  часам.  Унылое  однообразие  этого  сумрачного  мира
нарушали  лишь  предметы,  еще  более  унылые  --  довольно  часто  землянам
попадались   останки  каких-то  существ.  Как  и   предсказывал  Роберт,   в
большинстве своем это были просто  груды костей, и некоторые из них казались
пилоту  тщательно  обглоданными.  Он подумал  о  том, что  здешняя  жизнь не
исчерпывается  лишайниками,  что  прошлой  ночью  следовало  уделить  больше
внимания  собственной  безопасности  и что  следующую ночь придется спать по
очереди.  Несколько   раз  какие-то  мелкие   создания,  не   больше  мышей,
выскакивали  из-под  ног землян;  два  или  три раза  Роберту,  который  шел
впереди, казалось, что он различат какие-то  тени, поспешно  отступающие  во
тьму  при  приближении  людей  --  вероятно,  обитатели мрака  боялись света
фонаря,  а может, просто не привыкли иметь дела с живым  противником. В том,
что это не обман  зрения, Роберт убедился, когда  луч фонарика осветил следы
узких,  неестественно   вывернутых   лап  с  длинными  когтями   и  широкого
волочившегося хвоста или отвислого брюха.
     Земляне  почти   не   разговаривали:  пересохший  рот  и  усталость  не
располагают  к беседе. Эмили несколько раз просила сделать привал, но всякий
раз получала отказ. В  конце концов она просто остановилась  и  повалилась в
грязь.
     -- Как хотите, Уайт, я больше не могу.
     -- Ладно. Полтора часа на отдых, -- он  сбросил ранец и тоже растянулся
на земле.
     Эмили полезла в свой ранец и принялась шарить в нем.
     -- Уайт! Я не могу найти свой баллончик с водой!
     -- Оба наших баллончика у меня, -- невозмутимо ответил пилот. -- Я взял
потребление воды под свой единоличный контроль.
     -- Грязный шантажист! Вы намерены требовать с меня за воду деньги?
     -- Хм, а это неплохая идея. Но я не  шантажист.  Я просто хочу помешать
вам выпить всю воду раньше времени.  И,  пожалуйста,  не  пытайтесь нарушить
status  quo, --  Роберт  постучал пальцами  по  замку  ранца. -- У меня  нет
предрассудков   относительно   применения   к   женщинам   мер   физического
воздействия.

22.


     Не то чтобы следующие полтора часа показались  Эмили  слишком короткими
-- они просто не принесли заметного облегчения. Пропитанный потом комбинезон
прилипал к телу;  дочь  миллиардера с  отвращением  подумала  о том,  что не
мылась  несколько  дней.  Она вспомнила,  что в  средние  века даже королевы
мылись  раз  в  несколько   месяцев,  и  лишний  раз  возмутилась  идиотской
романтизацией той  эпохи.  Должно быть, даже  через шлем заметно, как ужасно
она выглядит, и хорошо, что этого не видит никто, кроме Уайта. "А уж  ему-то
глубоко плевать на это", -- подумала Эмили с неожиданной злостью. Вскоре она
задремала,  а   когда  объект  ее  неприязненных  размышлений  разбудил  ее,
почувствовала  себя  еще  более разбитой, чем  прежде.  Сон  --  циклический
процесс, и в определенной фазе прерывать его не рекомендуется; вероятно, это
была как раз такая фаза. Даже глоток воды нисколько не улучшил ее состояния.
     -- Все, поднимайтесь, -- безжалостно бросил Роберт, надевая ранец.
     -- Подождите!  Я  вам не солдат на  марш-броске.  Давайте отдохнем  еще
немного.
     -- Я уже объяснил вам наше положение. Я не люблю дважды говорить одно и
то же.  Я вам не  слуга на  вашей вилле. Вставайте. Ну? -- пилот протянул ей
руку. Эмили не шевелилась.
     -- Хорошо, -- Уайт снова выпрямился. -- Считаю до пяти. Один. Два. Три.
     Эмили, возможно,  и поднялась  бы  с  земли,  но  ей хотелось поставить
Роберта  на  место.  "Какое  право  он   имеет  так   обращаться   со  мной?
"-возмущалась она, оставаясь неподвижной.
     --  Четыре.  Четыре целых пять  десятых,  мисс Клайренс.  Пять.  Можете
лежать дальше.  Вам, вероятно,  так  понравилось это место,  что  вы  решили
остаться  здесь  навсегда. Прощайте.  Ваш  ранец  я  беру  себе,  потому что
покойникам ранцы не нужны.
     Пилот  кое-как взгромоздил  второй  ранец на плечо  и, не оборачиваясь,
зашагал прочь.
     Некоторое время Эмили продолжала лежать,  ожидая,  что он  вернется. Но
Роберт уходил все дальше и вскоре скрылся  за одним  из  гигантских стволов.
Лишь перестав различать  свет его фонарика,  Эмили испугалась по-настоящему.
Ей  представилось, что без  фонаря и радиосвязи она уже  не сможет  отыскать
пилота и будет блуждать в этом мертвом мире, среди  обросших мхом и плесенью
стволов,  пока  силы   окончательно  не  покинут  ее...  Эмили   вскочила  с
неожиданной для себя самой  прытью  и  побежала. Прошло несколько невыносимо
долгих минут, прежде чем она различила впереди движущееся пятно света.
     Когда она догнала наконец Роберта, тот, ни слова не говоря, протянул ей
ранец.
     --  Вы  бы  и  в самом  деле  бросили  меня  там?  --  спросила  Эмили,
отдышавшись.
     -- Я не намерен потакать вашим капризам, -- уклонился от прямого ответа
пилот.
     Больше они не  произнесли ни слова в течение следующих  четырех  часов.
Зуд, мучивший Роберта, заметно  уменьшился, чего нельзя было сказать о жажде
и усталости. Эмили казалось, что она сейчас развалится, как неуклюжие роботы
в комедийных фильмах, но ей все еще не хватало решимости просить о  привале,
как вдруг Роберт, по-прежнему шедший впереди, неожиданно остановился.
     -- Вы видите? -- спросил он приглушенно.
     -- Ничего  я не  вижу, -- пробормотала Эмили, глядевшая преимущественно
под ноги.
     -- Смотрите внимательней. Там, впереди.
     Наконец и Эмили заметила то, что обеспокоило пилота. Впереди, метрах  в
сорока,  между  гигантскими  стволами  что-то  поблескивало.  Что-то  весьма
протяженное... и, несомненно, движущеся.
     -- Может, небольшая речка или ручей? -- предположила девушка.
     -- Вряд ли здесь есть что-нибудь подобное, иначе оно подмывало бы корни
деревьев, --  возразил Роберт.  --  К тому  же, как  мне кажется, эта  штука
находится выше уровня земли... хотя в этой тьме легко ошибиться.
     -- И что теперь?
     --  Что  бы  это  ни  было,  оно  перегораживает  нам  путь.  Пойдем  и
разберемся.
     Эмили была не  в восторге от этого плана, но все же покорно последовала
за пилотом. Роберт  и сам  не  знал, зачем она  ему понадобилась  --  скорее
всего, ему просто казалось несправедливым подвергаться опасности в одиночку.
С  ножом в одной руке и  перехваченным за ствол на манер топора  бластером в
другой он медленно шел вперед.
     Зрелище, открывшееся ему, было  столь  необычным, что пилот присвистнул
от  удивления.  Пожалуй,  больше  всего  это  походило на  извилистую  трубу
трехметрового  диаметра,  тянувшуюся бесконечно  далеко  в  обе  стороны. Но
"труба" не  была  полой  --  вся  она  состояла  из  полупрозрачной,  тускло
флюоресцирующей желеобразной массы, покрытой снаружи поблескивающей  слизью.
И  вся  эта  масса  двигалась;  ритмично сокращаясь,  "труба"  ползла  между
деревьями.
     -- Великий космос! -- Эмили смотрела на это со страхом и отвращением.
     -- Не думаю, что оно опасно,  -- произнес Роберт, оглядываясь в поисках
чего-то. -- Слишком большое, чтобы быть высокоорганизованным... Это, в любом
случае, не змея... и, скорее всего, даже не червь.
     Роберт,  наконец,  нашел  то, что искал: положив бластер,  он поднял  с
земли   длинную  сухую  ветку  и,  помедлив  немного,  коснулся   ее  концом
желеобразной массы.
     Ничего не  произошло. Пилот ткнул сильнее, а затем поднес конец палки к
шлему. На палке остался комок  липкой слизи.  Роберт совсем осмелел и резким
движением воткнул палку в неведомое существо -- или  субстанцию -- не меньше
чем на фут. В следующий момент ветку вырвало у него из рук, и пилот поспешно
отскочил. Но тревога  была  ложной.  Желеобразная  масса  все так  же ползла
вперед,  ритмично сокращаясь,  и торчавшая из нее  палка покачивалась в такт
этим движениям.
     -- Вот видите... -- начал Роберт, но  Эмили схватила его за руку. Пилот
быстро повернулся и тоже увидел приближающийся темный силуэт.
     Внутри  "трубы"  было  замуровано странное  существо  размером  почти с
бизона, но на редкость непропорциональных и уродливых  форм. Когда  животное
оказалось напротив землян,  стало совершенно  ясно, что оно давно мертво. Но
мясо  на  костях выглядело не  сгнившим, а  словно  растворенным,  тающим; в
нескольких местах открылись полости тела, и видны были внутренности. От мяса
во  все  стороны  тянулись красноватые  прожилки, исчезавшие в  желеобразной
массе.  И,   несмотря  на   это,  мертвое  животное  шевелилось!   Двигались
конечности,   приоткрывались   и   закрывались  кривые   челюсти.   Землянам
потребовалось несколько секунд, чтобы понять,  что это  движение вызвано все
теми же сокращениями желеобразной "трубы".
     Эмили отвернулась, борясь со спазмом в горле.
     --  Оно попросту  переваривает все,  что  попадется  ему  на  пути,  --
спокойно  сказал  Роберт.  --  Кстати,  то,  как оно  это делает, лишний раз
убеждает меня  в  его  крайней примитивности.  Скорее всего,  это вообще  не
единый организм, а гигантская мигрирующая колония простейших... Жаль, что мы
не видели его начала. Чтобы прояснить его природу, неплохо было узнать, есть
ли у него голова. Впрочем, сейчас меня больше волнует хвост.
     -- Хвост? -- пробормотала Эмили.
     -- Ну да, ведь мы не можем через него  перелезть. Значит, нам  придется
ждать,  пока хвост проползет мимо. Судя  по всему,  это будет нескоро... так
что придется делать привал прямо сейчас.
     -- Вы собираетесь ночевать рядом с этим? -- ужаснулась Эмили.
     -- Нет, в ближайшем отеле, -- огрызнулся пилот. -- Впрочем, на этот раз
я намерен заботиться о безопасности лучше, чем прошлой ночью. Мы будем спать
по  очереди.  А  так  как  это  ползучее  желе  лишат  вас  сна,  вы  будете
бодрствовать первой.
     -- А если я все равно усну?
     -- Не уснете. Я одолжу вам свои часы. Помимо прочих  полезных  функций,
они умеют бороться со сном. Прикасаясь к  коже, они способны  регистрировать
биотоки, и всякий раз,  когда биотоки бодрствующего человека начнут меняться
на  биотоки спящего, часы  станут посылать электрический импульс, достаточно
чувствительный, чтобы разбудить любого.
     -- Машина пыток!
     --  Пилоты  находят  это  весьма  полезным  приспособлением.   Впрочем,
называйте это как хотите, а вы их наденете. Через пять часов разбудите меня,
а потом ваша очередь спать.
     Роберт  выбрал место для ночлега в тридцати метрах от ползущей "трубы".
На  этот  раз земляне опустошили  предпоследний  баллончик  с  водой.  Пилот
настроил часы  на нужный  режим и,  едва убедившись,  что  Эмили  надела их,
провалился в сон.
     Проснулся он от того,  что  его  трясли  за плечо. С сожалением отогнав
мысль о том, что все это  -- кошмарный  сон, и надо перевернуться на  другой
бок и спать  дальше,  пилот пробормотал: "Сейчас,  Эмили,  уже встаю.  "  Со
второй попытки Роберт разлепил  веки  и увидел того, кто  его разбудил.  Это
была не Эмили.

23.

     В нескольких  дюймах  от лица  пилота  в  темноте тускло  светились два
круглых  багровых глаза, вызывавших  в памяти старые легенды дикарей о духах
зла  и  демонах  джунглей.  Толстый,  в  кривых  складках,  белесый хоботок,
непрерывно шевелясь, ощупывал шлем,  пытаясь добраться  до